Терра

Приступая к этой книге, лучше знать: первые абзацы и главы - это шок-контент, да. Но история вовсе не об этом. Она - о детстве и взрослении, о большом и трудном пути к себе, от бунта до принятия, от юношеского максимализма до мужской мудрости. Ну а как может быть просто, если ты в 6 лет остался жить с папкой-буйным алкоголиком, вечно пропадающим на отнимающей здоровье и жизнь работе, и знаешь, что рожден повторить его путь? Оой, сдается мне, что среди пацанов 90-ых, откуда родом наш Боренька, не было желающих добровольно влезать в ярмо и тащить на себе непосильную ношу… Как всегда у Дарии Беляевой, пронзительно честно и беспощадно откровенно. Поднимается много вопросов, на которые каждый должен ответить сам, как и наш герой. Много над чем думается, много судеб предстает перед глазами… Много жизни - это есть во всех книгах автора. А вот чего нет, так это осуждения, ханжества, морализаторства и прочей белопальтовщины. Любовь к миру, принятие людей такими, какие есть, пронизывают все творчество Дарии Беляевой. Поэтому после ее книг теплее и светлее, несмотря на пережитое в процессе чтения. Точнее, благодаря ему? Огромная, как небо, благодарность автору

Дария Беляева "Терра"- книга с очень светлым чувством чёрного юмора. Текст достаточно объёмный, а по количеству вложенных в него смыслов просто безмерный. Но, чтобы докопаться до глубины авторского замысла, нужно сперва преодолеть порог вхождения. Чернуха с вкраплениями философии - это получилось очень смело, интеллектуально и глубоко. Интересно было наблюдать за судьбой героя и читать воспоминания о его семье, но самым впечатляющим для меня оказался финал. Рекомендую книгу тем, кто ищет что-то новое и необычное в литературе, кто хочет читать про наше настоящее и прошлое, но готов увидеть их под другим углом зрения, а главное тем, кто умеет смеяться над серьёзными вещами.

Давайте-ка я вас сперва напугаю. Во-первых, так делает сам автор в «Терре», а во-вторых, так вы скорее поймёте, что это не для вас. Если вас воротит от непечатного слова в книгах, поташнивает от натурализма Сорокина, муторно от маеты «Петровых в гриппе», познабливает от лихорадочной хандры Макдонаха, а финал хайнлайновского «Чужака» шокировал, то от «Терры» вы просто заболеете. Начнём с того, что роман открывается наиподробнейшей и весьма убедительной сценой ритуального каннибализма. Но если вы зачем-то продолжаете смотреть в бездну, я расскажу, что будет дальше. На первой сцене с пожиранием дорогого сердцу трупа вас как минимум замучает изжога; на второй вы обольётесь сладко-горькими слезами; над третьей будете смеяться. Не знаю, как Беляева этого добивается. Она, мать её, волшебница.

1. Просто такая любовь «Терра» – большой роман воспитания, написанный в форме исповеди героя. Героя зовут Борисом, и он крыса. Ну то есть он совсем почти человек, но с особенностями: у людей-крыс нюх, например, очень острый; а мыши могут общаться с неживой материей; а соловьи насылают добрые мысли… У каждого «зверика» свой священный долг по борьбе с энтропией. Крысы – ликвидаторы миазмов хаоса, и от этого они гниют заживо, живут недолго и несчастливо. Кто-то должен делать эту грязную работу. (Но должен ли?) А Боря – неблагополучный мальчик из русской глубинки, который уехал в Лос-Анджелес и в гробу видал всякий там священный долг. Отец Борин считает Борю дезертиром: не жили хорошо, мол, нечего и начинать, судьба у крыс такая – страдать, а ежели живёшь всю жизнь неустроенно и в муках – так и помирать не страшно. Он вообще неплохой, Борин отец, по правде неплохой – служит на благо человечества и никакой награды за то не требует, только пьёт по-чёрному и сына колотит до полусмерти. И Боря на него сначала обижается, а потом вдруг понимает: это просто такая любовь. (Как в анекдоте: «А мог бы и бритвочкой полоснуть».) Вот Борин дед для собственного сына вообще зверюга был, а Борин отец своего крысёнка жалеет. И если деду от своего сына таки ножичком в бок досталось, то Боря своему отцу только нос расквасил. Прогресс налицо. Потому что какой вообще смысл бороться с мировой тьмой, если ты же эту тьму и умножаешь?

2. Могилки! Герои у Беляевой всегда как из фильмов Балабанова, довольно неприятные типы, а большинство приличных граждан так и вовсе сказали бы: подонки, днище общества, социальный шлак. При этом повествование неспешно, объём можно было бы сократить втрое, но читаешь – и оторваться не можешь, как так? Может, потому что у Беляевой изобретательная до извращённости фантазия. Может, потому что её книги написаны от первого лица, и это первое лицо такое беззащитное в своей искренности. Рассказчику скрывать нечего, шила в мешке не спрячешь, и его горячка затягивает, перекидывается на читателя. Это похоже на экзальтированную исповедь героев Достоевского, сентиментальное юродство Венички Ерофеева. Это манипуляция, конечно – и вот ты уже и сам не заметил, как влез в шкуру героя. Может быть, потому что Беляева с такой бесстыжей откровенностью пишет о страхе смерти, буйно и зловонно цветущем всеми цветами невротической мысленной навязчивости. В таком многие и себе-то признаться не могут, не то что написать. А Беляева, как недобрый доктор, заставляет читателя признаться в собственной стыдной слабости, содрогаться от её, обсессивно разжевать её до такой степени, что наконец станет не страшно – смешно. Я нарочно сосчитала: в тексте «Терры», изобилующем некрообразами, одни только могилки повторяются 24 раза – и становятся локальным мемом. Вот уж не думала, что буду смеяться после слова «могилки». Вообще-то юмора у Беляевой много, и весь он специфичен и чёрен, в духе анекдота «Я маменьку съел, я папеньку съел…» – «Ну и кто ж ты после этого?!» – «Сиротинушка!!» (не могу писать о Беляевой и не цитировать бородатые анекдоты, она к этому невероятно располагает). Но главное в том, что автор, не оправдывая героев, всё равно любит их какой-то острой, печальной и сострадательной любовью, и это не может не отзываться. Всем бы хотелось, чтобы именно так нас любил наш собственный автор, если он есть где-то там, наверху, – обозлёнными, убогими, чёрненькими. А беленькими нас всякий полюбит.

3. Наши мёртвые как квартиранты В «Терре» есть фантастическое допущение, но это не фантастика, а скорее магический реализм в изначальном, маркесовском смысле: когда всё как в жизни с её обострённой грубостью, натуралистичностью, но и с её поэзией – ну и ещё твои мертвецы бродят по квартире, как похмельные соседи по коммуналке, но этот треш никого не удивляет. И всё это звучит на манер Янки, СашБаша и Летова, конечно: «Моя мёртвая мамка вчера ко мне пришла, всё грозила кулаком, называла дураком». И нельзя не упомянуть ещё один первоисточник, важный для «Терры» и вполне очевидный. Даже если бы не появились в тексте стакан, полный крови, с нарядной птичкой на боку, репродукция Фабрициуса на обложке тетради и множество подобных отсылок, он считывался бы легко. Мальчик, рано потерявший мать, живущий с отцом, агрессивным в запое, подросток по имени Борис, который переезжает в Лос-Анджелес, у которого лучший друг – поляк, парень, который торгует кокаином и увлекается голландской живописью – вы тоже слышите «Щегла» Донны Тартт? (Кстати, интересный факт: у всех героев Дарии Беляевой есть фирменная метка, оммаж автора самой себе, как женская ножка у Тарантино – её гопники отягощены культурным багажом. Главный герой «Ловца акул», фарцовщик и наркодилер, всё время цитирует «Охоту на Снарка», а герой «Терры» – античные трагедии.)

Беляева сознательно идёт по тропинке, проторённой Донной Тартт – «Щегол» реабилитировал в большой литературе осмеиваемый жанр святочного рассказа. «Терра» тоже такая история (кстати, как и беляевская повесть «Щенки»), и не только из-за Рождества в конце и троих родных призраков Бориса, которые являются ему, словно духи Прошлых, Нынешних и Будущих святок. Дело в том, что конец у романа довольно наивен (и вдвойне – в 2024 году, но тут уж какие претензии, если книга написана раньше). Допускаю, что наивность эта умышленная и даже в чём-то постироничная (не зря финал пародирует «Котлован» Платонова). И я не стану спорить с такой концовкой и прощаю ей банальности, потому что она добра. Да и вообще, враг я себе, что ли – какой же читатель откажется от чуда в конце?

P.S. Отдельно отмечу аудиоверсию в исполнении Юрия Гуржия – она великолепна!

Есть книги с которыми мы отдыхаем, с которыми спорим, в которые погружаемся или остаёмся на поверхности, а есть отображающие нас в каждом герое. Именно такой стала для меня "Терра" Дарии Беляевой. И вот странность, я была двумя персонажами одновременно — Борей и его отцом Виталием. Одинаково отзывалась и отражалась в их чувствах и эмоциях. "Терра" стала этаким сеансом психоанализа с проработкой застарелых детских травм. Тяжёлые девяностые, смерть матери, пьяный отец и разговоры по ночам "за жизнь" под алкашку, эмиграция и желание быть другим, лучше, не таким. Я бок о бок с Борей прошла путь становления, и с ним это было проще, легче и несомненно веселей. Несмотря на то, что в истории затрагиваются сложные темы, они не подавляют, не накрывают безнадёгой и злостью, ну может чуть-чуть, но воспоминания следом приносят теплоту с потерянной когда-то беспечностью. Местами она смешная и пугающая одновременно, как тортик "Прага" рядом с мясной нарезкой из покойного родственника. Не знаю, как автору удалось совместить моргинальную жуть и трогательный уют теплотрассы, тортик и поминальную трапезу, побои и треморные объятия отца, что бы было так пронзительно честно. Так же не ожидала от себя, что смогу проникнуться к старшему Шустову, слишком он для меня знаком и отрицаем как факт, я забыла его, его никогда не было. Но глава за главою вместе с Борей, я заглядывала в себя, больше не находя внутри отрицания, и это тревожило, но я продолжала противиться очевидному — Шустов старший мне понятен и близок... Я не поняла, в какой момент отец снова стал Боре родным, когда кулак сменился на заботу во взгляде, может она была там всегда, просто "Боря" не хотел видеть "Виталия" в себе? Возможно, не знаю, но с этого момента я читала уже про себя, и меня догнал стыд за то, что не захотела сказать — только сейчас, вот так запоздало и странно. Безмерно переживала за Виталика и ловила, как сейчас принято говорить, по два инсайта за абзац.Я увидела ещё один образ любви, такой вот странный, пугающий, несомненно отталкивающий — "Бьёт значит любит" — сомнительно, но бывает. Когда ради посмертия, из любви, Шустовы — крыски съедают тела родных людей, оставив лишь косточки и зубки чтобы поцеловать каждый... Иносказательно? Возможно. Но к концу истории я, пожалуй, сама бы съела обоих и стала их "сестрёнкой", если больше было бы некому. Надеюсь, я тоже заслужила такой любви и мне не откажут в посмертии. Наверное, именно так выглядит принятие и прощение себя и тех, кем мы пытались не стать...

Скажу честно, после собственной анатации я бы читать поостереглась, но у меня "За упокой"??завсегда лучше получается.Поэтому — Читайте, теряйте и находите свои триггеры, у автора для каждого припасено о чём подумать. Свои корочки и себя я нашла, и похоже сковырнула чужие... А на последок цитата от Дарии Беляевой над которой я долго размышляла, хотя всё казалось бы очевидно?

— Ну да, ну да, все рождаются, все взрослеют, все стареют, все умрут. Некоторые пораньше. Большую часть жизни мы ни в детство, ни в старость не верим, а толку-то? У старости один вариант не наступить... У детства один вариант не закончиться...?

Если ты не за себя, то кто же? Если только за себя, то зачем ты?

Про эту книгу сложно сказать: «влюбился с первой строчки», но начало определённо задаёт тон всему будущему повествованию и резко вводит читателя в темный мир книги без регистрации и смс.

История Бориса, рассказанная им самим о себе, семье и мире. Мире, в котором есть не просто люди, но и особые люди-зверики, звериная сущность которых делает их важной частью миропорядка. И вот то, какой долг и какое воспитание достались Борису в наследство от родителей, врагу не пожелаешь. Тем не менее, он рассказывает свою историю, как само собой разумеющееся. Каждая глава начинается с воспоминаний о родственниках, а потом переходит на Бориса. С одной стороны это роман - взросление, но в темных, чернушных тонах. С другой большой вопрос повзрослел ли главный герой. Главная тема книги - вопрос долга человека перед семьей, обществом и миром. И для того, чтобы поставить этот вопрос крайне остро, мне кажется, и было введено фантастическое допущение, которое с одной стороны наделяет героя особенностями, с другой - делает его избранным. Кому многое дано, с того многое и спросится. Читать книгу было сложно, слишком мрачные события, тёмными тропами водит героев автор, очень мало тёплых и светлых моментов, с другой стороны в книге много тонкого юмора и метких ярких выражений, много отсылок к разным книгам, античным авторам, кино и тд, которые делают чтение интересным и умным. Повествование от первого лица, от лица героя сомнительных ценностей и маргинального образа жизни, позволяет глубже понять внутренний мир героя, и взгляд на мир из глубины пропасти, но с другой стороны может создать ложное ощущение одобрения тех непотребств, что творит персонаж. Ибо он мастер самооправдание. Не мы такие, жизнь такая. Я так и не смогла согласиться с идеей фантастического допущения автора, по которому мир, во всем его несовершенстве такой потому, что некоторые избранные не справились со своими задачами и совершали ошибки. Но я понимаю, почему авторка его ввела. Я же считаю, что в мире слишком много людей, которые все вместе и делают его таким, каким мы его видим. Каждое новое поколение пытается исправить ошибки отцов и совершает свои, и каждому новому поколению детей даётся шанс сделать мир лучше. Давайте попробуем ещё раз и снова.