Пари, миледи?

София Экман

Я вошла в Зал славы и остановилась у саркофага. За минувшие несколько дней мне ни разу не удалось ускользнуть от внимания Хубера и незаметно пройти в старую часть замка. Стоило только оказаться поблизости от коридора, ведущего в усыпальницу, как рядом тут же возникал дворецкий. Я даже заподозрила, что он за мной следит, хотя каждый раз его присутствию находилось разумное объяснение.

И вот сегодня мне, наконец, выпал шанс избавиться от внимания надоедливого соглядатая. Рольф отправил дворецкого в город с каким-то поручением, и я решила воспользоваться отсутствием бдительного огра и разобраться с загадкой саркофага. Раз уж ни Олли, ни тетушка Амброуз не захотели отвечать на мои вопросы, приходилось искать ответы самой.

Сейчас в Зале ничто не напоминало о моем прошлом визите – не было ни гула, ни таинственной мелодии, ни «разговоров» своенравного цветочка. Тот неподвижно застыл на запястье, не подавая признаков жизни, и казался обычным рисунком.

– Что-то ты сегодня на редкость скромный, – пробормотала вслух, разглядывая неподвижное «украшение».

Цветочек едва заметно дернул головкой и снова замер.

– Ладно. Раз не хочешь помогать, попробуем по-другому.

Я подошла к саркофагу и положила ладони на крышку. Несколько минут ничего не происходило. А когда я уже подумала, что недавние явления мне просто привиделись, неожиданно ощутила под руками тонкую вибрацию. И следом тут же донесся гул. Отдаленный, почти неслышный поначалу, с каждой минутой он становился все отчетливее. И вот мне уже казалось, что пол под моими ногами дрожит ему в такт, а крышка чуть подпрыгивает, потихоньку сдвигаясь в сторону. И правда. Спустя какое-то время она съехала настолько, что я смогла увидеть лежащего на каменном ложе воина в старинной кольчуге и с мечом в руках. Того самого, что изображался на каменном надгробии.

– Пусть будет мирным ваше посмертие, лорд Саймон, – прошептала привычное дартское пожелание, глядя в суровое бледное лицо, и в тот же миг драгоценный камень в рукояти меча загорелся алым, и от него по всей гробнице распространились тонкие лучи.

И там, куда они попадали, появлялись нерукотворные, словно нарисованные цветы – изящные, мерцающие и удивительно похожие на те, что привиделись мне в моем странном сне.

– Как интересно, – прошептала вслух, разглядывая ползущие по стенке саркофага стебли.

И в этот момент мой собственный цветочек ожил и протянул листочки, словно подталкивая прикоснуться к возникающему прямо на глазах узору.

– Уверен, что это безопасно?

Повинуясь напору, я положила ладонь на один из светящихся лепестков, и перед глазами мгновенно вспыхнуло видение – уходящая вниз лестница с извивающимися по стенам цветами.

– И что это значит?

Я посмотрела на сверкающий алым камень и задумалась. Узоры, появившиеся по стенкам саркофага, и те, что я видела рядом с лестницей, были удивительно похожи. И манили меня с той же силой, что и во сне. Вопрос только в том, где искать загадочную лестницу?

Я осмотрелась по сторонам, а потом закрыла глаза, настроилась на магическое зрение и прислушалась к себе. Внутри зазвучала знакомая уже серебристая мелодия. Она окутывала теплом, как бывало всегда, когда я обращалась к родовой магии, и звала за собой. И я поддалась. Так и не открывая глаз, сделала шаг в сторону, вдоль синей силовой линии, и, почувствовав усилившееся тепло, приложила ладонь к внутренней стенке саркофага. Пальцы тут же нащупали крошечный выступ.

Стоило нажать на него, как в зале раздался каменный скрежет.

Я распахнула глаза и удивленно вздохнула – плиты одной из стен зала пришли в движение, открывая взгляду узкий проход. А когда я подошла ближе, то увидела ту самую лестницу из сна. Она круто уходила вниз, исчезая в полутьме бесконечных пролетов, а по закопченным от времени стенам распускались нарисованные невидимой рукой цветы.

Их становилось все больше, они мерцали и расползались, занимая все свободное пространство каменной кладки, и напоминали вены, по которым пульсировала невидимая кровь.

– Сюда… – прошелестело из темной глубины «колодца». – Мы ждем тебя…

Я сжала кулон и прислушалась к себе. Страха не было. Родовая магия вела себя спокойно, не видя угрозы в происходящем, и я решилась.

– Стартио дори, – произнесла заклинание, позволяющее не заблудиться в незнакомом месте и вернуться туда, откуда пришел, и ступила на лестницу.

Стена с тихим скрежетом закрылась за моей спиной. Что ж, оставался только один путь – вниз. И я стала спускаться.

Цветы мерцали в темноте, освещая ступени, мелодия тихо влекла за собой, силовые линии переплетались, их становилось все больше, пролеты, один за другим, оставались позади. Страха не было. Душу наполняло странное чувство узнавания, и в какой-то момент мне показалось, что я вернулась домой.

Лестница уводила все глубже в недра замка. Где-то вдалеке послышался стук капель. С каждым моим шагом он становился громче, и вскоре ступени закончились, и я оказалась в небольшой круглой пещере. По ее стенам вились те самые цветы, а с их лепестков стекали сверкающие алые капли. Они ручейками собирались в центре и без следа исчезали в узкой расщелине в полу.

– Ты пришла, – послышался тихий шепот. – Ты откликнулась…

– Кто здесь?

Я огляделась вокруг, пытаясь понять, откуда идет звук.

– Помоги… – прозвучало в ответ одновременно с нескольких сторон. – Ты должна помочь…

– Но кто вы? И кому требуется помощь?

– Предки… – прозвучал многоголосый бестелесный шепот, и из стен выступили призрачные фигуры.

Крупные, суровые, в длинной старинной одежде, они окружили меня, разглядывая пустыми глазницами. А я откуда-то поняла, что это те самые воины, что захоронены в Зале славы.

– Помоги… – прошелестело в тишине пещеры, и призраки стали растворяться в воздухе.

– Стойте! Что нужно сделать?

Я шагнула к тому, кто напоминал лорда Саймона.

– Кристалл… Отыщи кристалл… – скользнул тихий шепот, и по дну пещеру прошла едва ощутимая дрожь. – Только ты можешь помочь… Не говори об этом никому из живых…

Цветы на стенах ярко замерцали, изменились, стали объемнее, напоминая драгоценные камни. Призраки почти исчезли, оставались лишь слабые очертания колеблющихся в воздухе фигур.

– Подождите! – Крикнула им вслед. – Что это за кристалл, и где его искать?

– Узнаешь… Почувствуешь… Найди его… Найди…

Шепот растворился и исчез, а цветок на моем запястье ожил и потянул меня к стене, по которой сбегали алые дорожки.

– Эй!

Я прислушалась, ожидая ответа, но его не было.

– Вы еще здесь?

Тишину пещеры разбавлял только тихий стук капель.

– Олли? Ты меня слышишь? – Позвала духовика, но тот не ответил. – Тетушка Амброуз?

Цветочек недовольно взмахнул листочками и снова потянул меня к стене.

– Ты не мог бы объяснить понятнее? – Проворчала в ответ, разглядывая пляшущее украшение. – Что сделать? Коснуться?

Цветочек закивал.

– Потрясающе! Мной командует какой-то первоцвет…

Я вздохнула и дотронулась до стены. И в тот же миг капли, изменив направление, устремились к моей руке и мгновенно впитались в ладонь.

– И что теперь?

Я пошевелила пальцами.

– Сплошные чудеса. Может, объяснишь? – спросила своего «советчика», и вдруг заметила, что он изменил цвет, став ярко-алым. А растения на стенах поблекли и прямо на моих глазах растворились, вслед за призраками скрывшись в серой каменной кладке.

Вокруг стало темно, и только мое своевольное украшение слабо светилось, позволяя разглядеть лестницу и пару рьенов вокруг.

– И что все это значит?

Цветок шевельнулся и вытянулся вверх, словно намекая, что нужно возвращаться.

– Уверен? Хочешь сказать, что здесь нам больше нечего делать?

Первоцвет усиленно закивал и снова потянулся в сторону лестницы.

– Ладно. Как скажешь.

Я вздохнула, подобрала юбки и шагнула на нижнюю ступень. Пора было возвращаться. Через полчаса Стейну нужно принимать лекарство, так что лучше бы мне не задерживаться.

***

– Рольф, я принесла вам отвар.

Я открыла дверь в кабинет и едва не споткнулась. Мать-Заступница! Этот-то что здесь забыл?

Отто Рейхвард, собственной персоной, расселся в кресле напротив Стейна с таким видом, будто много лет вхож в дом и чуть ли не с детства знает моего мужа.

Сердце сжалось, а потом подскочило куда-то к горлу.

Заметив меня, бывший жених поднялся и оскалился так радостно, что у меня засосало под ложечкой.

– Леди Стейн! – Довольно воскликнул мерзавец и двинулся ко мне. – Чрезвычайно рад видеть вас в добром здравии.

– Что привело вас в Рендолл, лорд Рейхвард?

Я даже не пыталась делать вид, что не знаю Отто. Толку с того, если Стейну все равно о нем известно, как и том, что он был моим женихом.

– Очень удачное стечение обстоятельств. Я, знаете ли, арендовал на летний сезон особняк Мравоев и решил познакомиться с соседями. А оказалось, что половину из них я знаю. Лорда Стейна вот. Да и с вами, дорогая леди Стейн, мы когда-то были довольно близки.

Отто, не переставая сыпать словами, наклонился в попытке поцеловать мне руку, но я ловко выставила перед собой поднос.

– Что ж, надеюсь, ваше пребывание в Эгерте будет приятным, лорд Рейхвард, – прохладно ответила бывшему жениху, про себя желая ему ровно противоположного, и посмотрела на мужа.

Тот казался странно задумчивым. А его взгляд переходил с меня на Рейхварда, и рес его знает, что в этот момент творилось у Стейна в голове.

Сердце сжало холодной рукой. То, что Отто не отказался от своих планов, было очевидно. Интересно, он успел рассказать о моем происхождении Стейну? Или просто пытается меня запугать?

Я внимательнее посмотрела на мужа и вздрогнула, заметив, как сильно почернели его глаза.

– Чаю, лорд Рейхвард? – С трудом взяв себя в руки, спросила незваного гостя.

– Не откажусь, леди Стейн, – с готовностью ответил тот и развалился в кресле, закинув ногу на ногу и покачивая носком начищенного до блеска ботинка.

Не откажется, значит? Да чтоб ему в преисподнюю провалиться, этому ресову подонку!

Я поставила поднос на стол, нажала кнопку звонка и вызвала дворецкого. И пока сервировали чай, молча слушала разглагольствования Отто о том, как прекрасно весной в Вакарии и какая чудная сирень распустилась под окнами снятого им особняка.

Стейн изредка вставлял пару слов в этот бесконечный монолог, но Рейхварду не требовались собеседники. Он упивался собственными словами и будто невзначай брошенными намеками на мою тайну.

– Прошу, – я разлила чай по чашкам и придвинула их мужу и гостю.

– А вы? Леди Стейн, неужели не составите нам компанию? – Тут же вскинулся Отто. – Помнится, вы всегда любили чай. Как и ваш дорогой дядюшка.

По тонким губам скользнула змеиная улыбка. Стейн прищурился, незаметно переводя взгляд с меня на Рейхварда и не притрагиваясь к своей чашке.

– Да, ваш дядя настоящий ценитель, – заливался Рейхвард. – Я тут недавно заглянул к нему в гости, так хорошо мы с ним поболтали. Вспомнили прошлое. Он даже подарил мне кое-что, возможно, вы помните эту вещицу, леди Стейн?

Отто демонстративным жестом достал из внутреннего кармана плоскую коробочку, и у меня перед глазами все поплыло. Мать-Заступница… Мне конец.

– Софи? – Встревоженно позвал Стейн, а я вцепилась в край стола, изо всех сил стараясь вернуть самообладание.

Вот только у меня не получалось. Душу захлестывало паникой. Откуда у Рейхварда прабабушкина шкатулка? Как он ее достал?

– Дорогая, вам плохо?

Стейн подъехал ко мне и взял за руку.

– Рес! Да вы просто заледенели, – тихо сказал он и добавил, обращаясь к Отто: – Лорд Рейхвард, прошу извинить, но мы вынуждены с вами проститься. Леди Стейн неважно себя чувствует. Хубер, проводи гостя.

Стейн посмотрел на дворецкого, и тот мгновенно распахнул дверь.

– Какая жалость, – даже не пытаясь изобразить сожаление, заявил Отто и поднялся. – Надеюсь, с леди Стейн все будет хорошо и мы сможем увидеться на весенней ярмарке.

Намек в его словах прозвучал так явственно, что я прикусила губу, сдерживая ругательство. Мерзавец… Он не оставит меня в покое, пока не добьется своего!

– Темного вечера, – попрощался Рейхвард, выходя из комнаты, но Стейн не ответил.

Он по-прежнему смотрел на меня, и в его глазах все сильнее разгорались красные искры.

– Рассказывайте, – дождавшись, пока за гостем закроется дверь, негромко произнес муж.

– О чем?

Я уже успела немного прийти в себя и сейчас лихорадочно продумывала, как объяснить свое поведение.

– У меня всего лишь закружилась голова, ничего страшного. Устала, наверное, – постаралась ответить как можно беззаботнее, но Стейн мне не поверил.

– Что от вас нужно этому подонку? – Спросил он, и в его взгляде мелькнула сталь.

– Ничего.

В комнате сгустилось напряжение. Большие старинные часы размеренно отсчитывали минуты, и это тиканье казалось удивительно громким. Оно разрезало тишину кабинета, привнося в нее нечто зловещее.

– Софи, вы меня боитесь? – Прервал молчание Стейн. – Не доверяете?

Я не ответила, а муж, помедлив немного, спросил:

– Разве я давал вам повод?

– Нет, милорд. Но…

– Я ваш муж.

Во взгляде Рольфа появилось незнакомое выражение. Сумрачное и тревожное.

– Фиктивный, – уточнила я.

– Вы слишком часто повторяете это слово. Возможно, пытаетесь себя в чем-то убедить? Не нужно, Софи. Пока вы носите мое имя, я буду вас защищать.

– А что, если защищать меня нужно от вас? – Сорвались с моих губ горькие слова, о которых я тут же пожалела.

Стейн прищурился. Его лицо заледенело, а на щеках дернулись желваки.

– Вот как? Что ж, могу поклясться, что не причиню вам вреда, – холодно обронил он и произнес слова магической клятвы. – А теперь рассказывайте. Все и без утайки, Софи. Я должен знать, что происходит.

Я посмотрела на решительно настроенного мужа. Клятва мага Первой когорты – это очень серьезно. Вопрос только в том, окажется ли она сильнее той, что дают высшие при посвящении. Хотя, с другой стороны, Стейн действительно защитил меня от Каллемана и его подозрений. И потом, он уже много раз мог воспользоваться своим положением, но так этого и не сделал.

Я подумала… Снова подумала. И заговорила, рассказывая обо всем: и о шантаже, и о прапрабабке, и о собственных способностях.

Стейн слушал молча. Глядел на меня, упершись локтями в колени и сложив руки замком, и не говорил ни слова. Мне сложно было судить, что он чувствует и о чем думает. Красивое лицо казалось абсолютно непроницаемым. И только когда я закончила свой рассказ, муж взял меня за руку, привлек к себе и тихо, но веско произнес: – Все, Софи. Вам больше нечего бояться. С Рейхвардом я разберусь.

И это прозвучало так, что я поверила. Он действительно разберется. Объятия укрывающих меня рук были надежными, и на душе, впервые за долгое время, стало легко и спокойно.

Но я все же спросила:

– И что теперь будет?

– Ничего особенного. Живите, как жили раньше. А про Рейхварда забудьте. Он вас больше не потревожит.

Стейн прищурился, глядя на меня с каким-то новым выражением. Как на… равную? Да нет, скорее всего, показалось.

– И вы не будете…

Я не договорила.

– Что? Доносить на собственную жену? Неужели вы считали меня способным на такую низость?

В черных глазах мелькнули алые всполохи.

– Нет, но вы же высший маг. И вы обязаны сообщать о подобных случаях.

– Высший маг еще не синоним бездушной сволочи, Софи, хотя большинство дартов именно так и считает, – криво усмехнулся Стейн, а потом помолчал минуту и приказал: – Снимите его.

– Что, простите?

Я нахмурилась, глядя в непроницаемое лицо.

– Кулон. Снимите его.

– Зачем?

– Нужно понять, как велика ваша сила.

– Совсем невелика, – вздохнула в ответ, вспомнив слова матушки.

– Ну, вот и проверим, – сказал Стейн и неожиданно улыбнулся, отчего его лицо изменилось, став мягче и добрее, и я невольно засмотрелась на мужа.

– Софи? – Напомнил он, и мне стало неловко.

Мать-заступница! Ну, о чем я думаю? И вообще, нужно выбираться из удивительно надежных рук. Иначе неизвестно, чем все закончится.

– Вот.

Я поднялась, расстегнула цепочку и сняла кулон. И как только он оказался у меня на ладони, то сразу потерял невидимость.

– Занятная вещица, – не прикасаясь к нему, негромко произнес Стейн.

Он смотрел на мою руку так, что мне стало не по себе. Казалось, лорд прожигает ее насквозь.

– Как интересно переплетены защитные слои, – задумчиво добавил он. – Сразу и не разберешь, что это предназначено для тех, в ком течет кровь эри. И то, если не знать, что искать, то и не увидишь. В шкатулке, которую демонстрировал вам Рейхвард, лежит похожий?

Я молча кивнула. Без кулона было неуютно. Словно чего-то не хватало.

– Сколько их всего?

– Два. Мастер сделал один для своей жены, второй – для дочки. С тех пор они и переходят в нашей семье по наследству.

– Понятно, – задумчиво сказал Стейн, а потом медленно прошелся взглядом по моей фигуре. – Удивительно, – тихо сказал он и протянул руку. – Она теплая…

– О чем вы?

– Арка. Я чувствую исходящее от нее тепло. И это странно.

Стейн задумался ненадолго и предложил:

– Попробуйте применить силу, Софи.

– Как именно?

– Так, как вы обычно это делаете.

Я сосредоточилась и прикрыла глаза, по привычке потянувшись к груди, но на полдороге остановилась, сообразив, что на мне нет кулона.

Необычное ощущение. Я только сейчас поняла, что сила, которая до этого струилась по венам тонким ручейком, сейчас напоминает весеннюю реку. Полноводную, набирающую мощь и неукротимую. И на секунду стало страшно, что я не сумею совладать с этой новой магией. Правда, уже в следующий миг я представила, как та наполняет мое тело и устремляется к кончикам пальцев, и открыла глаза.

– Можно? – Спросила Стейна и, дождавшись кивка, положила ладони на его неподвижные ноги.

Арка мужа замерцала в месте разрыва, отчетливо обнажая хлипкую заплатку, которой недавно я пыталась соединить края. Мать-Заступница! Сейчас я понимала, какой слабенькой была моя первая попытка ткачества. Но ничего. Теперь мне ничто не мешало все исправить!

Я сосредоточилась. Магия беспрепятственно устремилась к рыхлому полотну и влилась в него, исправляя огрехи, дополняя новыми нитями, укрепляя и стягивая изуродованную арку в единое целое.

– Как вы это делаете? – Нахмурившись, спросил Стейн.

– Вы видите?

– Нет. Просто чувствую. Тепло. И ноги, – пояснил Стейн и повторил: – Их я тоже чувствую.

– Думаю, скоро вы и ходить сможете, – не сдерживая радостной улыбки, «напророчила» мужу.

Но тот не стал ждать. Рывком дернул тело из кресла, замер на миг и зашатался, не в силах устоять на ослабевших от долгой неподвижности конечностях.

– Проклятье! – Рухнув обратно на сиденье, выругался Стейн, и на его лице отчетливо проступило разочарование.

– Ну куда вы так торопитесь? Я же сказала – скоро, а не сейчас. Вам необходимы тренировки. Надо вернуть подвижность суставам и укрепить мышцы. Тогда все получится.

– Хотите сказать, так просто мне от него не избавиться? – Ударив по подлокотникам кресла, недовольно спросил Стейн.

– Хочу сказать, что на все нужно время.

– Что ж, в таком случае, будем разбираться вместе, – после короткой паузы, усмехнулся муж. – Вы со своей родовой силой, а я с непослушными ногами.

Рольф Стейн

Рука ныла после удара, но Рольф ни секунды не жалел о том, что врезал Рейхварду по его смазливой роже. Заслужил. Перед глазами мелькнула струйка крови, стекающая по подбородку выродка, и Рольф хищно оскалился. Отто еще повезло. Если бы не страх разбирательств, которые могли привлечь внимание к жене и ее происхождению, Рольф ни за что не оставил бы Рейхварда в живых. Хотя, кто сказал, что та жизнь, которая ждет Отто, будет намного лучше смерти?

Рольф усмехнулся. В Дартштейне не зря говорят о мстительности высших магов. И о том, что нельзя переходить им дорогу. Отто перешел. «Лорд Стейн, я фатально ошибся, – вспомнилось униженное нытье Рейхварда, ползающего у его ног. – Поверьте, я вовсе не собирался куда-либо доносить! Нет-нет, что вы, никому ни слова. Клятву? Да, конечно, какую захотите! Магическую? Вашу собственную? Да-да, сейчас. Я, Отто Рейхвард, клянусь, что…» – Рейхвард дрожащим голосом повторял за ним слова Омериа, как называли в среде высших особую печать неразглашения, а Рольф смотрел на него и думал о том, что Отто подписывает себе приговор. Сейчас, впопыхах произнося древние слова, тот даже не понял, что если снова возьмется за старое, то окажется парализован и никогда не сможет не то что ходить, а даже просто пошевелиться. А в том, что рано или поздно Рейхвард обязательно попытается содрать с кого-то легкие деньги, Рольф не сомневался. Такие, как Отто, ничему не учатся на своих ошибках. Как там говорил Коул? Характер не лечится?

При мысли о том, что пока пришлось отпустить подонка, посмевшего угрожать Софии, кулаки снова зачесались, и захотелось вернуться, и лишь усилием воли Рольф заставил себя вести мобиль прямо. Внутри все кипело от ярости, но возвращаться в имение Мравоев было бессмысленно. Отто не дурак. Скорее всего, Рейхвард уже на пути к своему захолустному имению в Тривии. И, если и вправду не дурак, будет сидеть там ближайшие пару лет, как и поклялся.

Рольф криво усмехнулся, нащупал в кармане плоскую коробочку и остановил мобиль напротив неприметного домика. Здесь, на окраине Эгерта, ничего не изменилось. Та же тишина и сонное умиротворение. Даже птицы и те молчали, не рискуя нарушить дремотный покой старого сада и утонувшего в зарослях сирени домика.

Он открыл дверцу, но выйти сразу не получилось.

Ноги занемели после нагрузки, левое бедро простреливало болью, а в правом колене что-то противно хрустело. Все-таки Софи оказалась права, когда говорила, что ему нужно больше времени на восстановление. Да только где же взять эту роскошь? И так почти неделю учился ходить заново, тренировал ослабевшие мышцы, понемногу, шаг за шагом, увеличивая с каждым днем пройденное расстояние. А дела не ждали. Не разберись он с Отто, выжди несколько дней, как советовала жена, и кто знает, что еще придумал бы ресов мерзавец.

Рольф с трудом выбрался из моба, и, тяжело опираясь на трость, направился к низкому кованому крыльцу. Правда, дойти не успел. Дверь распахнулась, и на пороге показался Коул. Старый гоблин выглядел так же, как и всегда – скособоченная фигура, длинный, свисающий почти до самого подбородка нос, маленькие, узко посаженные глазки, разглядывающие его пристально и строго.

– Явился, наконец, – после долгого молчаливого осмотра проскрипел Коул. – Две недели, как приехал, а только сейчас нашел время навестить старика.

– Прости, учитель. Раньше не получилось, – покаялся Рольф, по опыту зная, в каких случаях стоит проявить смирение.

– Ладно, заходи, – смилостивился гоблин и посторонился, пропуская его в дом.

Внутри тоже ничего не изменилось. Все было именно так, как он помнил – тесный, плотно заставленный шкафами холл, узкий коридор, ведущий в жилую часть дома, и пыльный, пропахший табаком кабинет с огромным столом, на котором высилась гора книг и старинных свитков.

– Садись, – бросил Коул, устраиваясь на своем привычном месте и подпирая щеки кулаками. – Рассказывай, что там за чудеса у вас происходят. Говоришь, девушка из эри?

– Я тебе этого не говорил, – хмыкнул Рольф, медленно опускаясь в кресло и знакомо морщась от ощущения впившихся в спину пружин.

И тут ничего не изменилось. Уж по части удобства, так точно.

– Это да, – подтвердил Коул, согласно кивнув.

– Тогда откуда узнал?

– Мне и твоих умолчаний хватило, – отмахнулся гоблин и снова повторил: – Рассказывай.

И Рольф заговорил, перечислив только факты и положив на стол схему защитных плетений кулона. Выводы делать не стал, предоставив это Коулу.

Старый маг долго молчал, потом беззвучно пошевелил губами, но не произнес ни слова. И лишь его тонкие узловатые руки беспокойно шевелились, то поправляя старинную чернильницу, то выравнивая стоящие на столе бронзовые фигурки, то перебирая манускрипты и возвращаясь к листку со схемой.

– Это все очень интересно, – задумчиво протянул гоблин. – А почему ты решил, что отравить пытались тебя? – Неожиданно спросил он и посмотрел на Рольфа острым, проникающим до самой души взглядом.

– А ты считаешь иначе?

Гоблин молчал, по-прежнему глядя на него своими непроницаемыми глазами, и Рольф пояснил:

– Коул, ты сам знаешь, что Эндрю спит и видит себя следующим хозяином Рендолла. Да он и не скрывает этого. Уверен, то покушение – его рук дело.

– Что ж ты своего кузена полиции не сдашь? – Хмыкнул гоблин, но его тон не изменился, словно бы старик не придавал большого значения намерениям Харлоу.

– Тетушка, – коротко сказал Рольф и тихо добавил: – Она не выдержит подобного удара.

Коул задумчиво кинул. Уж он-то лучше других знал, что леди Джейн заменила Рольфу родителей, когда те погибли. И пусть старая леди временами бывала назойливее мухи, но племянника она искренне любила. Почти как собственного сына.

– И все же. Если допустить, что ты ошибаешься, и Эндрю тут ни при чем? – Настойчиво повторил гоблин.

– Но кто тогда? Кому выгодна моя смерть?

– Уверен, что твоя?

Коул выжидательно посмотрел на Рольфа, и тот нахмурился, вспоминая, как взял у Софии бокал. На краю сознания мелькнула смазанная мысль, но он не успел ее уловить. Что-то царапало память, какое-то мелкое несоответствие.

– Ты сказал, что девушка почувствовала себя плохо. И ее кулон в тот момент раскалился, – перечислил факты Коул, и Рольфа вдруг осенило.

– Она стояла справа от меня, – медленно произнес он.

– И?.. – Уточнил Коул.

– Получается, я взял бокал из ее левой руки, думая, что он для меня, – ответил Рольф.

Глаза Коула блеснули интересом.

– София – левша. Это был ее бокал, – пояснил Рольф и повторил уже увереннее. – Да, точно. Я взял ее бокал, тот, из которого она уже сделала глоток. Именно в нем была каллига.

Он сжал кулаки. За грудиной разлился холод. Это что же получается? Софию хотели убить? Но кто? Кому могла помешать обычная медсестра? Никому. Хотя, как посмотреть. Медсестра София Экман точно не могла перейти дорогу высшему, а вот леди София Стейн – вполне. И теперь ему нужно выяснить, кто и из-за чего открыл на нее охоту. И еще…

– Почему на нее не подействовал яд? – Задал он вслух тот вопрос, что только сейчас пришел в голову.

Коул хмыкнул и достал старую, прогоревшую по краям трубку. Медленно набил ее, так же медленно разжег и выпустил колечко на редкость вонючего дыма.

– Хорош, – довольно крякнул гоблин, с наслаждением попыхивая трубкой.

– И где ты только эту гадость берешь? – Поморщился Рольф, отмахиваясь от поплывшего по комнате дыма.

Внутри у него все кипело, но многолетняя привычка позволяла скрывать эмоции. А ведь хотелось сорваться с места и мчаться в Рендолл, чтобы убедиться, что София в безопасности. И сердце билось так, словно он уже пробежал несколько рье.

– Молод ты еще, не понимаешь ничего в настоящем табаке, – буркнул гоблин и вернулся к его вопросу: – Потому и не подействовала отрава, что кулон твою жену защитил.

Коул постучал длинным загнутым ногтем по схеме.

– Видишь эти символы?

Рольф кивнул, разглядывая два похожих и все же отличающихся знака. Сам он так и не смог до конца их расшифровать.

– Талантливый мастер с кулоном работал, – задумчиво протянул гоблин и пыхнул трубкой. – Свои личные символы в защиту вплел и собственной силой напитал, так только древние артефакторы делали. Такой заслон ни одно зло не одолеет. Даже самая сильная отрава.

Рольф задумался. Получается, то кольцо-артефакт, что он под видом обручального надел на Софи, слабее?

Душу снова окатило холодом. Значит, если бы не кулон, Софи уже была бы мертва? Проклятье! Рольф сжал кулаки и кровожадно подумал, что когда найдет гадину, покусившуюся на его жену, уничтожит собственными руками. Придушит. Раздавит, как мерзкого слизняка.

– Занятно, – продолжая рассматривать переплетение линий, пробормотал Коул.

Гоблин надолго замолчал, и Рольф не торопился прерывать это молчание. Он боролся с собой, пытаясь отсечь пока мысли о том, что Софи хотели убить. Позже. Он обдумает это позже, когда исчезнет красная пелена, плывущая перед глазами, и требующая растерзать мерзавца прямо сейчас.

– Значит, в твоей супруге течет кровь эри, а в твоих венах струится сила эри. Как интересно тасует колоду судьба, – пробормотал Коул.

Да уж, очень интересно…

– Выходит, сила Разлома, – еле слышно произнес Коул. – А знаешь, этого следовало ожидать, если вспомнить историю твоей семьи.

Рольф перевел взгляд на кулон. Да, род Стейнов тесно связан с Разломом. Даже прощальный «подарок» от уходящей бездны получил. Никто тогда так и не смог понять, что произошло, но единственный выживший из Стейнов – его прапрадед Эбинезер – почти трое суток после ритуала Закрытия пролежал в горячке, а когда очнулся, оказалось, что в арку его силы вплелась магия тех существ, против которых он боролся. Правда, через пару дней замеры показали, что магия иномирцев исчезла, но сам-то Эбинезер знал, что она никуда не делась. Просто затаилась, спрятавшись под слоем родовой магии Стейнов. Тогда инцидент замяли, да и знали о нем единицы, которые принесли клятву неразглашения, но с тех пор эта невидимая частица эри передавалась всем потомкам Эбинезера по мужской линии. Неистребимая и дающая особую мощь, которую, как ни странно, не мог определить ни один из высших дартских магов. И загадку этого феномена так никто и не смог разгадать. Коул вот пробовал. До него – еще несколько преданных семье магов, но тайна так и оставалась тайной.

– Мне бы вживую кулончик посмотреть.

Слова гоблина заставили Рольфа вернуться в настоящее, и он взглянул на Коула.

– Уж больно плетения интересные, – пояснил тот, и в маленьких глазках загорелся хорошо знакомый огонек. – Есть у меня одна мысль…

– Что ж, значит, увидишь, – кивнул Рольф, доставая из кармана отобранную у Рейхварда шкатулку. – Вот, держи, – открыв крышку, сказал он Коулу и усмехнулся, увидев выражение восторга, появившееся на узком морщинистом лице старика. – Изучай. Может, сумеешь рассмотреть еще что-то интересное.

– Да-да, – не глядя на него, пробормотал Коул и вцепился в шкатулку. – Ты иди пока, Рольфи, – не отрываясь от созерцания кулона, произнес гоблин.

– У меня еще несколько вопросов, – попытался достучаться до него Рольф, но старый маг уже ничего не слышал и не видел.

Он с головой погрузился в исследование артефакта, и Рольфу только и оставалось, что молча подняться и уйти. Он слишком хорошо знал, что когда гоблин занят научными изысканиями, отвлечь его просто невозможно. Скорее небо на землю упадет, чем старик оторвется от своей новой игрушки.

Рольф качнул головой и поморщился. Что ж, сам виноват. Не нужно было так сразу отдавать кулон. Сглупил. Надо было поговорить о силе Софии и о том, как быть с его собственной, и с замком. Но теперь придется ждать.