Kitabı oxu: «Злые времена. Книга первая», səhifə 3
Брат протянул Араму руку, и тот, оценив диспозицию, решил принять мир. Со всем пылом открытой кавказской души он стиснул братову ладонь и торжественно провозгласил:
– Тогда зачем мы здесь стоим? Поехали кушать шашлык!
– Я угощаю!
Арам возмущенно поднял ладони:
– Как это «я угощаю», когда я угощаю? – еще пару минут назад готовый нас растерзать Арам проявлял чудеса дружелюбия.
– Ну я ж виноват…
– Как мужчина может быть виноват, если он торопится покушать самый вкусный шашлык? Когда мужчина спешит к женщине и за стол, он не может быть виноват! Поехали, я угощаю!
– Но в следующий раз стол с меня…
– Эээээ, поехали! Когда он будет, этот следующий раз? А сейчас будет самый лучший шашлык с самым настоящим вином!
«Мерседес» сорвался с места, мы следом за ним.
– Брат, ты его откуда знаешь?
– Был у нас в разработке, подозревали в торговле золотишком. Оказался чист как слеза. Я как его гордый профиль увидел, так и вспомнил сразу. Нормальный, кстати, мужик, без дураков.
– И ты, его вспомнив, решил шашлыком разжиться? Ну ты жууук – я рассмеялся.
– У него и правда шашлык – пальцы проглотишь.
Шашлык оказался замечательным. Арам составил нам компанию, и все время пока мы ели, рассказывал нам о красотах самой лучшей в мире страны – Армении. Брат, который и там успел побывать, поддакивал с набитым ртом, чем вызвал целую бурю восторгов:
– Леша, ты видел Севан? Нет, ты его видел? Скажи мне, он прекрасен?
– Прекрасен. А еще там на берегу ресторан есть…
– Это моего брата ресторан! Ах как там делают ишхан… ты ел ишхан?
– Это форель? Ел конечно. Очень, очень вкусно!
Арам расплылся в довольной улыбке, но потом погрустнел:
– Здесь не то, Леша. Здесь нет ишхан, здесь нет нормальных баранов, нет хорошей свинины, не сделаешь хороший хоровац…
– Хоровац? – я оторвался от шашлыка.
– Шашлык – Арам махнул рукой… потом просиял:
– Но если вы приедете ко мне в Ереван, я вам приготовлю все самое вкусное, что есть в Армении…
Деньги Арам с нас брать отказался категорически, но на выходе брат тайком сунул несколько купюр в ладонь мальчонке, который помогал старшим братьям и разносил заказы.
От Арама мы прямиком направились к Сиплому – время поджимало, обозначенные братом полтора часа были на исходе. Единственное интернет-кафе в городе находилось в подвале старого спортивного магазина. Зачем сейчас нужно интернет-кафе хоть убей – не пойму. Однако ж работает, не закрывается. Я спросил у брата:
– А для какой такой надобности сейчас интернет-кафе?
– Ну ты даешь! Они ж на ставках зарабатывают и онлайн-играх. Это как казино, только в сети.
– А разве законно?
– Ясное дело, нет. Но кого это останавливало?
– А Бурый?…
– А Бурый – мой напарник под прикрытием, внедрен в криминал уже лет пятнадцать как и курирует торговлю углем. Поэтому авторитет имеет весомый, и Сиплый его боится до тонкого голоса. Бурый как-то раз его жить оставил, и Сиплый об этом помнит.
Сиплый оказался огроменным мужичиной, поболее брата раза в полтора, обо мне и вовсе речи нет. Одет мужик был странно – дорогущие даже с виду спортивные штаны и не менее дорогой клубный пиджак. Когда мы вошли в помещение его интернет-кафе с емким наименованием на вывеске Интернет-кафе «Интернет», он поднялся из-за стола в углу помещения и протопал к нам, держа руки в карманах.
– Тебе фильмы надо? – прошелестел он, глядя на брата.
– Готово? – брат осматривал помещение. Напротив входа вдоль стены стояли столы с мониторами, за столами сидела парочка сумрачных личностей.
– Нет пока. Сначала хотел посмотреть на того, кто так невежливо с людьми разговаривает.
– Посмотрел?
Сиплый хмыкнул. Брат коротко без замаха всадил кулак Сиплому под ребро, от чего тот вдруг позеленел и рухнул на колени, пытаясь сделать хотя бы один маленький вдох. Сидящие перед мониторами персонажи принялись усиленно делать вид, что их здесь вовсе и нет. Брат присел перед Сиплым на корточки, взял его за горло и прорычал, глядя в полные боли и страха глаза:
– У тебя осталось пять минут.
Сиплый смог наконец вдохнуть. Правда, делал он это с громкими болезненными всхлипами, но хотя бы дышал. Отдышавшись, он сунул руку за пазуху, и брат тут же сжал его могучее запястье своей медвежьей лапищей.
– Диски – сдавленно прошипел Сиплый.
– Я сам.
Сиплый убрал руку, и брат быстро его обшарил, выложив на пол два жестких диска и металлическую телескопическую дубинку, которая тут же перекочевала в его карман. Сиплый с явным сожалением проводил дубинку взглядом.
– А чего ж ты передо мной бисер метал, придурок?
Сиплый промолчал, не спеша подниматься с пола.
– Тут все? – брат сунул диски в нос Сиплому.
Молчаливый кивок.
– Язык отнялся что ли? – брат легонько щелкнул громилу по носу.
– Все что нашел – просипел тот.
– Добрые фильмы? Мелодрамы всякие, комедии, да?
– Я не знаю, эти вон – кивок в сторону столов – качали.
– А ты проверь – брат прихлопнул диски к груди Сиплого – пара минут у тебя еще есть.
Сиплый со стоном поднялся и пошел к своему столу. Брат демонстративно засек время. Через три минуты Сиплый протянул брату один диск:
– На втором пурга всякая – и видя, как нехорошо сузились глаза у брата, зачастил – Да я исправлю, ты скажи куда привезти. Через час все будет.
– На проходной ОРСовского гаража оставишь. Скажешь, детям. Ты понял?
– Я понял, понял – с облегчением выдохнул Сиплый.
– Что еще ты туда привезешь?
Сиплый изобразил бурную мыслительную деятельность. То есть засопел и отвел взгляд.
– Ну?!
– Порнухи?
– Какой порнухи, придурок?! – рявкнул брат, и Сиплый снова начал бледнеть – Там дети. Дети, понял, нет?
– П-п-понял – Сиплый от полноты чувств начал заикаться.
– Так что ты им привезешь?
– М-мультики?
– Вооот, уже соображаешь. А что, тут – стук пальцем по диску – разве нет мультиков?
– Ну ты же про кино говорил…
– Тяжело тебе, наверное, живется, а?
– Нормально – прошелестел Сиплый.
– Так что еще ты привезешь детям?
– Игрушки?
– А еще?
Сиплый, понимая, что с каждым неверным ответом его будущие затраты возрастают, спросил:
– Я ведь по-любому не угадаю, да?
– Да – брат злорадно улыбнулся – оэтому еще ты привезешь туда цинк 7.62.
– Детям?! – ужаснулся Сиплый.
– И 5.45.
– У меня нету патронов-то, откуда? Да и зачем? Я ж вот ту вот… интернетом…
– Ты кого лечишь, Сиплый? Я за тебя все знаю. И даже больше, чем ты сам про себя знаешь. По два цинка. Вкурил, нет?
Сиплый молча кивнул.
– Вот и ладушки. Патроны ко мне в гараж завезешь. Знаешь где?
Сиплый снова кивнул.
– Откуда? – брат вынул из кармана дубинку и взмахнул рукой, заставляя ее с металлическим щелчком разложиться. Сиплый затравленно оглянулся, но его дружки окончательно слились с интерьером.
– Так это… Бурый…
– Свободен – брат собрал дубинку и пошел к выходу. Уже на пороге он обернулся и сказал:
– Час времени у тебя.
Глава 4
До гаража ОРСа мы долетели минут за пять, благо езды всего ничего. Спустились по уже знакомой лестнице, надели халаты и бахилы и снова прошли в Мишкину комнату. Танюха ела. Увидев нас, она радостно улыбнулась, отложила ложку и выдала:
– А Мишка поплакал! Представляете? Я плачу и он плачет – она разрыдалась, и Мишка тут же перестал выть и в глазах его блеснули слезы.
Мы стояли и не знали, что делать. То ли утешать, то ли наоборот – огорчить посильнее?
– Танюш, мы тут это… кино привезли вам… – Леха протянул ей жесткий диск.
– Спасибо – Танюха утерла слезы и благодарно улыбнулась.
За спиной раздались легкие шаги, и в комнату мимо брата протиснулась Марина.
– Таня, вы уже покушали?
– Да, Мариночка, спасибо большое.
– Хотите прогуляться, может быть телевизор посмотреть?
– Нет, я лучше тут, с Мишкой…
Марина вздохнула, забрала разнос и вышла, попутно задев Леху тугим бедром. Танюха хихикнула, и брат слегка порозовел и тут же заторопился:
– Ладно, Танюх, мы пойдем, нам в Новокузнецк еще ехать…
– А чего вы там забыли?
– На оптовку, закупаться.
– Ближний свет – Танюха пожала плечами – у нас же своя оптовка есть.
– Так на нашей-то и нет ничего, лапша одна.
– А тебе чего, омаров с лобстерами поди? – Танюха снова хихикнула. Мишка снова перестал раскачиваться и вдруг оскалил зубы в жутковатой улыбке.
– Тань?… А чего это он, а?
– А что там, что? – всполошилась она, вскакивая. Ей Мишкино лицо видно не было. Заглянула через мое плечо и тихо ойкнула, зажав рот ладонью. Потом решительно отодвинула меня в сторону и опустилась перед кроватью сына на колени, принялась гладить его по голове и что-то тихо приговаривать.
– Поехали, брат – я говорил шепотом.
Он молча кивнул, и мы бесшумно выскользнули за дверь. Навстречу нам со всех ног торопился доктор.
– Что там? – выпалил он.
– Не знаю… но, по-моему, он улыбается…
Доктор махнул на нас рукой и вихрем влетел в комнату, попутно говоря в рацию, висевшую на груди:
– Нетипичная реакция, повторяю – нетипичная реакция. Доктор Трубникова, я жду вас в палате номер четырнадцать. Аня, поспеши, пожалуйста…
Могучие покрышки с низким гулом наматывали километры, за окнами мелькали скучные Кузбасские пейзажи – разрезы с огромными шагающими экскаваторами, терриконы и лесопосадки, перемежающиеся заснеженными полями. После обеда солнце скрылось за плотной пеленой тяжелых снеговых туч, и поднялся ветер, разгоняя поземку и ощутимо раскачивая наш джип.
– Да, погодка та еще – брат поморщился, когда очередной порыв ветра мощно боднул машину в борт.
– Да нормальная погода. Нам-то чего? В твоем танке ядерную зиму пережить можно – не очень удачно пошутил я и прибавил звук. Сегодня на Апекс-радио крутили на редкость хорошую музыку: Deep Purple, Queen, Nickel Back, Whitesnake… Прямо сейчас вбивал гвозди в эфир бессмертный Цой: «Солнце мое, взгляни на меня. Моя ладонь превратилась в кулак…»
– Это мы еще посмотрим, брат, можно или не можно. Но пробовать будем. Кстати, что думаешь про Мишку? – брат заговорил, только дослушав одну из любимых песен.
– Не знаю, что думать. Странно это все. С чего вдруг ребятня начала облик человеческий терять? И почему взрослых это не коснулось? Почему Мишка начал на Танькины эмоции реагировать?
– Это ты, брат, еще самого интересного не знаешь – Лёха вздохнул и потянул из кармана сигарету. Закурил, приоткрыв окно и задумчиво глядя на дорогу. Видимость ухудшалась с каждой минутой, ощутимо потемнело, и с неба посыпалась снежная крупа.
– Чего я не знаю?
– Мне доктор шепнул…. В общем, они на днях решили провести небольшой эксперимент. Собрали всех детей в одной комнате: хотели посмотреть, как они станут друг на друга реагировать. Сначала детишки все вдруг замолчали, а потом завыл сначала один, потом другой, третий… Через пять минут они вошли в резонанс, звуковой рисунок поменялся, появилось какое-то подобие мелодии, представляешь? Доктора не дураки, включили видеозапись и принялись наблюдать. И очень быстро заметили, что дети поделились на две примерно равные группы. Одни выли на высоких тонах, другие на низких. Одна девчушка почти достигла инфразвука, и в этот момент один из охранников потерял сознание. Упал, из ушей пошла кровь… В общем, реанимационные мероприятия эффекта не дали. И как только он упал, звук снова разделился на отдельные голоса. Так вот доктор сказал, что у погибшего диагностировали инсульт, хотя до этого человек был абсолютно здоров. Сам понимаешь, проверки у них раз в полгода, и никто не халтурит. По словам доктора, в тот момент, когда охранник потерял сознание, они все испытали чувство необъяснимого ужаса.
– Мда-а-а, удивил. Но в принципе, инфразвук может вызывать такие реакции. Были же какие-то наработки по звуковому оружию, нет?
– Были. Но ты не дослушал. Через какое-то время все повторилось, только на этот раз девчушка выдала ультразвук. Результат… странный. На всех присутствовавших в комнате видеонаблюдения накатила эйфория, счастье. При этом доктор, контролировавший ситуацию в комнате с детьми, просто слышал невероятный визг, но никаких странных ощущений не испытал.
– Погоди, получается, что этот инфразвук или ультразвук не действует на тех, кто рядом, а на видео действует? Так получается?
– Я не знаю, как получается. Но точно знаю, что это – необъяснимо, и с этим придется разбираться.
– Брат, а зачем мы до Завода в объезд города добираемся?
– А ты давно тут последний раз был?
– Ну… года два. А чего?
– А я и того больше. Окрестности-то тоже надо знать на случай чего.
И только он это сказал, как дорога сделала очередной поворот, и за небольшим пригорком показался здоровенный ангар, выкрашенный в защитный цвет. На стене, обращенной к трассе, был натянут баннер, гласивший: «Гараж Особенного Назначения. Специальные автомобили и техника. Рассрочка и кредит». Дальше шли номер телефона и адрес сайта. Территория вокруг ангара была до асфальта вычищена от снега, вдоль стены стояли несколько камуфлированных «Тигров» и один «Комбат». Брат, хмыкнув, крутанул руль, и «Крузак» свернул на отсыпанную мелким гравием дорогу. Рядом с «Комбатом» наш совсем не маленький автомобиль смотрелся подростком рядом с бодибилдером, и брат восхищенно причмокнул:
– Мечта!
– Эта мечта соляру кушает как не в себя.
– Зато пулю из АКМ держит, носится по трассе как угорелый, движок турбо-дизель, 320 лошадей, из любой засады вылезет…
Брат ходил вокруг огромного внедорожника и истекал слюной. Врезанная в торцевую стену ангара пластиковая дверь открылась, и оттуда вышел высокий подтянутый мужик в «комке» без знаков различия и с висящей на груди «болталкой. Но по походке и тому, как он держался, было ясно сразу – бывалый вояка. Подошел к нам, бегло осмотрел обоих, оценил Лехину комплекцию и такую же как и у него физиономию, улыбнулся и спросил:
– Нравится?
– Еще как. Откуда такое благолепие?
– Оттуда – мужик улыбнулся еще шире и протянул широченную ладонь сначала брату, потом мне. – Игорь меня зовут.
Брат ладонь стиснул и спросил:
– Алексей. А кто это вам такое название красивое придумал?
Игорь понимающе усмехнулся:
– Есть у нас самый главный, вот он и распорядился.
– Фантазия, однако – протянул брат с намеком.
– Опыт – веско уронил Игорь. – Сплошь богатый жизненный опыт.
Я слушал эти полунамеки и ничего не понимал. Брат, заметив мое недоумение, переключился на другую тему:
– А вот эти разные машины, они здесь для продажи или в чисто эстетических целях? Так сказать, потрясать мощью и внушать?
– Внушать обязательно, но если в закромах имеется, то и купить можно.
– А заводится?
– Еще как. Пень, ключи от бегемота принеси – это уже в рацию.
– Есть – невнятно прошипело в ответ.
Через пару минут из той же двери показался молодой парень в таком же, как у Игоря, камуфляже и неспешно направился в их сторону.
– Пень, совсем страх потерял? – зловеще вопросил парня Игорь, и тот ускорился почти до сверхзвука. Подбежал, вытянулся, щелкнув каблуками.
– Виноват, тащ капитан!
– Запаса, тетеря. Товарищ капитан запаса. – И, повернувшись к нам с Лехой, пояснил:
– Родина у нас, знаете ли, запасливая, капитанов держит прозапас.
Леха хмыкнул и ничего не ответил, принял от Игоря ключи и полез в кабину. Движок «Комбата» басовито заурчал, выдавая немалую свою мощь. Брат высунулся из кабины:
– Прокачусь?
– Валяй. Тут за ангаром такой рельеф, что… самое то, короче.
– Поедешь? – это уже ко мне вопрос.
Я отрицательно покачал головой. К чему душу зря травить? Брат пожал плечами, захлопнул тяжелую дверцу, и внедорожник, взревев мотором, сорвался с места. Игорь покачал головой и повернулся ко мне:
– Чай будешь?
– Давай.
– Пень! – окликнул он бойца, с любопытством оглядывавшему нашего «Крузера». – Чаю организуй.
– Есть, тащ капитан! – боец сорвался с места и скрылся в ангаре.
– Дисциплина, однако – я уважительно глянул на Игоря.
– А то! – он довольно осклабился и потянул из нагрудного кармана пачку сигарет.
Через пару минут Пень выглянул из двери:
– Чай готов, тащ капитан!
– Не верит он, что я в запасных – Игорь делано вздохнул – ну и фиг с ним. Пойдем, а то ухи мерзнут уже.
Я нажал кнопку на брелоке, сигнализация коротко мякнула, и пошел следом за гостеприимным капитаном.
Внутри оказалась обычная бытовка со стоящим в углу продавленным диваном, столом и несколькими стульями. В другом углу пристроился невысокий холодильник «Бирюса», наверняка заставший еще времена НЭПа, рядом с ним – забитый какими-то папками шкаф, и уже за ним стояла тумбочка, на которой ютился старинный плоский телевизор. На диване смотрел телевизор еще один боец. Увидев нас, он уселся, кивнул мне и выключил телевизор.
Уселись за стол, на котором уже исходили паром железные кружки.
– И какова цена пепелаца? – спросил я, сделав глоток крепкого чая.
– Конкретно вот этот, которого твой Леха сейчас напрягает, десяточку без малого стоит.
Я присвистнул.
– А чего ты хотел? Техника почти неубиваемая, с БТР-овской ходовкой и почти семилитровым турбодизелем. Пассажиров десяток на борт берет, опять же. При этом нафарширован покруче вашего танка. Ну там всякие подушки безопасности, климат-контроль, седушки с подогревом и прочее такое. Класс защиты – пятый, а это не шутки. Отсюда и ценник.
Когда Леха, наконец, накатался и вошел в бытовку, я успел наслушаться разных историй из печального быта бойцов и выкурить полпачки сигарет. Сказать, что Леха был доволен – не сказать ничего. Он светился от удовольствия, и я понял – будем брать. Аот только где столько денег взять?
Он поманил меня за собой, и я с радостью вышел из прокуренной бытовки на свежий воздух.
– Брат, ну это… это…! Короче, давай его купим, а?
– Он стоит десятку, брат. Где столько взять?
Леха почесал в затылке, просиял и выдал:
– А давай квартиры продадим и «Крузака»? С учетом кредита как раз хватит.
– Я так понял, ходовка у него не очень, да?
– Почему это? – изумился брат.
– Ну если ты так сильно головой ударился. Квартиру продать! Брат, ты чего?
Леха взял меня за локоть и потащил в сторону машины. Усевшись за руль и закрыв дверь, он повернулся ко мнеи спросил:
– А нафига тебе теперь квартира? Еще пара дней, и не будет твоей квартиры!
– А если не случится ничего, я куда пойду? В гараж?
Спорили мы долго, но переубедить меня у брата так и не вышло. Он сдался, когда я сказал:
– Если прилетит бомба твоя, отсидимся, а потом приедем и заберем. Аргумент?
– Аргумент. Но такой… – он покрутил в воздухе ладонью. – А если до нас кто заберет? Да и противорадиационной защиты у него нет.
– Зато у ваших есть, обработаем, а?
Леха махнул рукой, и мы пошли прощаться. Уже на выходе брат спросил у Игоря:
– Слушай, тащ капитан запаса, а такие агрегаты еще где-то поблизости есть?
– Вот не знаю – пожал тот плечами. – А чем тебе этот не хорош?
– Всем хорош, да уж очень цена кусачая.
– Дешевле вряд ли найдешь. Если надумаете, приезжайте…
Метель усилилась, и видимость сократилась до края капота. Мы неспешно катили в сторону Завода, молча слушая музыку. Я прервал молчание:
– Слушай, а чего в вашем гараже нет таких машин? Эти – я похлопал по панели – есть, а «Комбатов» нет?
– Да вот я тоже думаю. А вдруг есть?
– Так ты узнай. Может, и покупать не придется.
Брат промолчал и прибавил газу…
Полковника на месте не оказалось. Брат бодро выскочил из машины и направился к знакомому уже лейтенанту, а я остался в машине. Никакого желания выходить в метель не было, и я курил, открыв окно.
– Срочно в Кемерово вызвали – донесся до меня ответ лейтенанта.
– А когда он будет теперь?
– Не могу знать – лейтенант пожал плечами.
Леха раздосадовано сморщился, махнул рукой и пошел обратно к машине.
– Блин, вот всегда так! – он хлопнул ладонями по рулю. – Когда его теперь ждать?
– Не судьба – философски изрек я и закрыл, наконец, окно, в которое уже целыми охапками влетали снежинки. Лёха промолчал, завел двигатель и выжал газ, бросая тяжелый джип в снежную круговерть…
Поужинали прикупленными по пути в магазине пельменями. Гадость, конечно, в сравнении с самолепными, но не до того сейчас. После еды меня откровенно тянуло в сон, но Леха остановил меня на пороге кухни:
– Погоди, брат. Что-то мне тревожно. Шерсть на загривке дыбом – проговорил он серьезно. – Что-то будет.
Я вернулся, сел в кресло:
– Что будет?
– Не знаю! – вызверился он на меня. – Я тебе Нострадамус что ли?
Таааак, когда брат начинает психовать, это серьезно. Последний раз таким дерганым я его видел на одной..кгхм… встрече с ребятами с соседнего двора. Так вот перед той встречей брат тоже вдруг начал психовать. В итоге оказалось, что против нашей компании в семь рыл собралась команда из трех десятков недружелюбно настроенных и неплохо снаряженных бычков. Еле-еле мы тогда смылись, оставив поле брани за нашими оппонентами.
– Брат, что делаем? – сон как рукой сняло.
Леха открыл рот, чтобы ответить, и тут ночную тишину разорвал такой знакомый тоскливый вой сирены системы оповещения. Только в этот раз сигнал был каким-то рваным. После недолгого воя раздался треск динамиков и встревоженный, чуть металлический мужской голос заговорил речитативом:
– Внимание! Воздушная угроза! Повторяю: воздушная угроза!
Телефоны пискнули сообщениями. Взяв свой, я увидел тот же текст.
– И чего, мля, что воздушная угроза?! Делать-то людям что? – рявкнул я в темноту, просто чтобы скинуть напряжение и скрыть накативший вдруг страх. Брат, глянув свое сообщение, зло стиснул зубы.
– Началось! – выдохнул он.
Ни слова не говоря, мы бросились одеваться. Через минуту мы уже долбили в двери соседям и громко орали:
– Подъем! Выходите и спускайтесь в убежище! Быстрей!
Заспанные соседи, ничего не понимая, смотрели на двух полоумных, слушали вой сирены и ничего не делали.
– Да собирайтесь, мля! – рявкнул брат. – Бомба летит! Быстрей! Только одежду берите, больше ничего! Быстрей, быстрей!
Я в этот момент уже стучал в дверь баб Маши. Она открыла сразу: полностью одетая, в руках туго набитый армейский вещмешок и переноска с сидящим в ней ошалевшим котом.
– Началось? – строгим голосом спросила она.
– Похоже.
Баб Маша кивнула, вышла за порог, тщательно закрыла дверь и требовательно протянула руку:
– Давай ключи.
Я, ни секунды не сомневаясь, отдал ей ключи от убежища и выскочил на улицу.
– Соседи, одевайтесь и спускайтесь в убежище! – заорал я не своим голосом. – Быстрее!
Свет горел во всех окнах, народ спешно собирался, хлопали двери подъездов. Баб Маша уже спустилась в подвал, открыла дверь и теперь громко зазывала всех к себе. Я метнулся к машине, быстро перегнал ее под самые ворота гаражей. Если взрывная волна пойдет, то под гаражами она машину не зацепит. Метнулся к подъезду:
– Брат, давай быстрей!
Сирена выла безостановочно, нагоняя жути. Разрываемая светом редких фонарей ночная метель, заполошные женские крики, грубоватый напуганный рык мужиков, детский плач, собачий лай – какофония стояла такая, что хоть уши зажимай. Больше всего напрягало ощущение, что вот прямо сейчас кааааак шарахнет, и все, мы не успели.
Брат выскочил из подъезда, неся на руках вдруг обезножевшего деда Колю, заслуженного проходчика, полного кавалера орденов «Шахтерской славы». Следом толпой ломились полуодетые испуганные соседи. Благо, этажей всего три и в одном подъезде на так и много народу обретается.
– Санька, бегом! – проорал брат, передал кому-то из мужиков деда и рванулся ко мне. Глянув напоследок в небо, я шагнул к двери в подвал. Почти все уже спустились, перед нами суетно пробирались в темноту с десяток человек. Откуда-то из-за угла вдруг выскочил какой-то мужик с полоумными глазами. Подбежал, схватил меня за грудки и заорал мне в лицо, брызгая слюной:
– Что за херня?! Что за херня, я тебя спрашиваю?!
Я молча убрал его руки в сторону и влепил ему могучую затрещину, от которой мужик сел в сугроб. Орать он перестал. Сидел в снегу, держась за скулу и глядя на меня пустыми глазами. Леха схватил его за шиворот и одним рывком забросил в дверь.
– Уходим, брат!
В последний раз глянув в небо, я шагнул в подвал. Брат задраил могучую дверь и нашарил в темноте выключатель. Вспыхнул мутноватый свет. Соседи стояли, сбившись в кучу посреди просторного помещения. В убежище было тепло, но многих колотила дрожь. Мужики с заметным напряжением осматривали помещение, подмечая и его чистоту, и горы всякого разного хабара, и буржуйки, и топчаны вдоль стен.
– Леш, что случилось-то? – подал голос Серега Колчев, здоровый бугай, забойщик бог знает в каком поколении.
– Так, народ! – заговорил Леха, подняв руку. – Располагайтесь на топчанах, быстро. Если шарахнет, то тряхнет нас неслабо.
– Ой-о-ой! – заголосила какая-то незнакомая тетка лет пятидесяти с коротким светлым ежиком волос на голове и длинными красными ногтями. – А как же мои? А как же?! Пустите меня! – она метнулась к выходу и вцепилась в вентиль, пытаясь открыть дверь.
– Сядь! – рявкнул на нее брат, и тетка вдруг замолчала, опустила голову и села прямо на пол, у двери.
Ванька, понятливо кивнув, погнал свою семью к топчанам. Народ, ничего не понимая, двинулся туда же. Расселись. В убежище повисла давящая тишина, слышны только чьи-то всхлипы и дикий мяв кошака, которого баба Маша так и не выпустила из переноски. Дед Колина такса жмется к его ногам, испуганно поскуливая. Жуть.
Мы с братом переглянулись и уселись на свободный топчан в дальнем углу, возле буржуйки. Все молчали, и это давило на мозг похлеще сирены. Здесь, в убежище, сирены слышно не было, да и вообще никакие звуки с улицы не доносились. Кошак вдруг завыл не своим голосом, прижав уши и вжимаясь в пол своей клетки.
– Мля… – мрачно обронил брат, и в этот момент тугая волна шибанула в барабанные перепонки, в голове загудело, забило набатом, а потом убежище заколотило крупной дрожью, амплитуда скачков все усиливалась, воздуха вдруг стало не хватать, голова готова была лопнуть… Откуда-то раздался невероятно низкий гул, он все нарастал и нарастал, словно кто-то в небесах дернул басовую струну гигантской бас-гитары. От этого звука ломило зубы, нутро стянуло в тугой узел, в череп словно воткнулись с десяток работающих дрелей. Свет бешено мигал какое-то время, а потом погас. Сверху раздался невероятный грохот. Похоже, дом посыпался. Я зажал уши и заорал вместе со всеми в слепом ужасе, пытаясь криком прогнать эту жуть… Не орала одна баба Маша. Она закрыла глаза и шептала что-то, молитву, наверное. Железная бабуля. Дед Коля вполголоса матерился, поминая всех проклятых пиндосов и наших идиотов – правителей, допустивших все это…
Два последующих взрыва мы пережили чуть легче, хотя этот инфернальный рев чуть не свел меня с ума. Где-то в темноте загудел трансформатор, и с громким щелчком загорелись тусклые лампы дежурного освещения. Все прекратилось внезапно, в убежище снова повисла тишина. И в этой тишине Лехин сиплый голос прозвучал неожиданно громко, заставив женщин испуганно вздрогнуть.
– Три всего. Остальные, выходит, сбили?
– Да кто сбил-то? – дед Коля хмыкнул. – Отродясь ведь у нас тут никаких ПВО не было.
– Зато по Новосибирском есть, они и сбили.
– Эк ты махнул, до Новосибирска триста с лишним верст.
– Да для ракеты с боеголовкой эти три сотни верст на один зубок…
– О чем вы говорите вообще?! – истерично взвизгнула та самая тетка, что пыталась открыть дверь. – Что это было? Что случилось?
– Бомбу на нас бросили, ядреную – крякнул дед Коля.
– Не бомбу, а ракету с ядерным зарядом – наставительно сказал брат.
– Да какая разница, а?! Это ж всему конец! Ой, сыночки мои! – завыла тетка, и ее вой тут же подхватили остальные женщины.
– А ну цыц! Чего разорались, кликуши? – баба Маша выпустила кота и вышла на середину комнаты. – Хватит блажить! Слезами делу не поможешь.
– А что делать-то? – это Ленка Кузьмина, рослая красивая деваха, спортсменка.
– Обживаться – веско уронила баба Маша и попросила:
– Санечка, сынок, а где тут вода?…
Глава 5
31 января 2035. Ночь
Когда в буржуйках гудело пламя, а все немного успокоились и уселись кто где, держа в руках кружки с чаем, я подсел к бабе Маше:
– Баб Маш, а как это вы так не испугались, как другие?
Она посмотрела на меня долгим прямым взглядом синих, не по-старчески ясных глаз, и ответила:
– Я, сынок, войну прошла, ту, великую.
Я прикинул в уме и присвистнул: та война почти сто лет тому закончилась. Я никогда до этого не задавался вопросом, сколько бабе Маше лет.
– Это сколько же вам годов?
– У женщин о возрасте не спрашивают, балбес. Но вообще сто пятнадцать скоро. Когда война началась, мне только-только девятнадцать исполнилось. Я сразу добровольцем пошла. Меня пытались в медсестры записать, да я не согласилась. У меня первый разряд по пулевой стрельбе был, я была отличницей военной подготовки… В общем, на три месяца в спецшколу, а потом всю войну снайпером. Сто двенадцать зарубок на прикладе.
Все, кто слышал этот рассказ, изумленно замолчали, а Леха протянул восхищенно:
– Баб Маш, а звание какое?
– Майор.
– Боевая бабушка какая! – дед Коля покачал головой. – А чего ж ты, Марья, ни слова, ни полслова никому? Мы бы тебя еще больше уважать стали. А уж я бы на тебе женился бы. А чего? Бабки у меня нету давно уже, а мужик я справный…
– Сиди уж, женильщик.
– Товарищ майор, разрешите обратиться? – Леха дурашливо вытянулся во фрунт и стукнул каблуками.
– Разрешаю – подыграла баба маша.
– Разрешите заступить на боевое дежурство по охране вверенного нам объекта!
– А ты в каком звании, соколик?
– Майор, товарищ майор!
– Эх ты, тетеря – протянула баба Маша с улыбкой. – Равные по званию друг у друга разрешения не спрашивают.
– Так то по званию, а я – по уважению.
– Ну раз так, то заступайте.
Брат вышел на середину комнаты:
– Соседи, как вы уже поняли, мы тут немного подготовились. Короче, подходите получать спальные мешки. Припасено достаточно. Если вдруг кому не хватит, укладывайтесь по двое-трое. Утром будем разбираться со всем остальным. Гальюн – в том углу. Так, назначаем бортовое время – брат глянул на часы и нахмурился. – Сань, у тебя часы крутятся?
Я кинул взгляд на свои – стрелки застыли на часе ночи.
– Что за ерунда? – пробормотал брат, тряхнул рукой, приложил часы к уху – бесполезно. Я потянул из кармана телефон, нажал кнопку. Как и следовало ожидать, связи не было, но время телефон показывал исправно. Три часа ночи. Люди потянулись к нам с братом, получать спальники. Быстро расправившись с этой задачей, мы уселись в дальнем углу, у буржуйки. Брат поджог сигарету и приставил ее к открытой дверце печки. Тяга была, и это не могло не радовать. Быстро покурили, стараясь выдыхать в печку – с нами все же и женщины, и детей с десяток.
– Слушай, а радиация сюда не проникнет по трубе?
Леха озадаченно уставился на меня, подумал пару секунд, потом пожал плечами:
– А вот фиг его знает. Но варианты-то у нас какие?
– Ну дозиметр есть у тебя?
– Точно – брат сходил к куче барахла, покопался там и вернулся, неся в руках коробочку размером со спичечный коробок с небольшим экраном.