Kitabı oxu: «Мальтийский сокол»
Dashiell Hammett
The Maltese Falcon
© Калявина Е., перевод на русский язык
© Калявина Ю., перевод на русский язык
© ИП Воробьёв В. А.
© ООО ИД «СОЮЗ»
* * *
Глава 1. Детективное агентство «Спейд и Арчер»
Нижняя челюсть Спейда была костистой и вытянутой, подбородок заглавной латинской «V» выпирал под более округлой строчной «v» рта. Ноздри, вырезанные треугольником, образовывали еще один вариант той же литеры, но меньшего размера. Желто-серые глаза суживались до двух черточек. V-образный мотив повторяли клочковатые брови, поднимавшиеся от двух вертикальных складок над крючковатым носом, и светло-русый клинышек волос надо лбом, обрамленный парой залысин над висками. Словом, этакий Мефистофель с поправкой на блондинистую масть.
– Да, радость моя? – обратился он к Эффи Перин – длинноногой, загорелой девушке в коричневом платье из тонкой шерсти, которое облепило ее фигуру, точно мокрое. Ее карие глаза задорно сверкали на мальчишеском личике.
Эффи закрыла дверь поплотнее, прислонилась к ней спиной и сказала:
– К тебе девушка. Назвалась Уондерли.
– Клиентка?
– Думаю, да. Тебе в любом случае стоит на нее посмотреть – сногсшибательная красотка.
– Сию минуту тащи ее сюда, дорогая, – сказал Спейд. – Сию же минуту.
Эффи снова открыла дверь, проследовала за ней в приемную и, не выпуская дверную ручку, пригласила:
– Прошу вас, мисс Уондерли.
Чей-то голос произнес «Спасибо» так тихо, что разобрать можно было только благодаря отличной дикции говорившей, и на пороге появилась молодая женщина. Медленно, даже опасливо, она подошла ближе, глядя на Спейда кобальтово-синими глазами – застенчиво и в то же время испытующе.
Она была высокой и прекрасно сложенной – в гибкой ее фигуре не было ни малейшего намека на угловатость. Красивая осанка, высокая грудь, длинные ноги, узкие ступни, изящные запястья. Одежду она выбрала двух оттенков синего – явно под цвет глаз. Выбивающиеся из-под синей шляпки темно-рыжие кудри, ярко-красные полные губы, белые зубы, сверкнувшие в полумесяце ее робкой улыбки, довершали картину.
Спейд встал, неловко поклонился и тостопалой ручищей указал даме на дубовое полукресло сбоку от стола. Росту в Спейде было добрых шесть футов. Могучие покатые плечи придавали его телу почти коническую форму, из-за чего свежеотутюженный серый пиджак сидел на нем неважно.
Мисс Уондерли прошелестела «спасибо» еще тише, чем в прошлый раз, и примостилась на самом краешке деревянного сиденья.
Спейд погрузился в свое вращающееся кресло, крутанулся на нем в четверть оборота, чтобы сидеть лицом к посетительнице, растянул сомкнутые губы, изобразив вежливую улыбку. Все латинские «V» на его лице обозначились еще отчетливее.
Сквозь закрытую дверь слышался стук печатной машинки, тоненькие звоночки и приглушенное жужжание, когда Эффи Перин сдвигала каретку. Где-то в соседнем офисе глухо гудел какой-то механический агрегат. В латунной пепельнице, полной скукоженных бычков, дотлевал очередной смятый окурок. Неопрятные серые хлопья пепла усеивали и желтую поверхность стола, и зеленое пресс-папье, и валявшиеся повсюду бумаги. Окно, занавешенное желтой шторой, было приоткрыто дюймов на восемь-десять, и со двора в комнату проникал воздух с легким запашком аммиака. Поток воздуха шевелил и сдувал кучки пепла на столе.
Мисс Уондерли наблюдала, как подергиваются и ползут пепельные хлопья. Глаза у нее были неспокойные. Девушка сидела на самом краю кресла, а ноги ее крепко упирались в пол, будто она вот-вот вскочит. Руки в темных перчатках вцепились в черный ридикюль, лежавший у нее на коленях.
Спейд откинулся на спинку кресла и спросил:
– Итак, что я могу для вас сделать, мисс Уондерли?
– А вы можете?.. Я подумала… я… то есть… – Тут она закусила нижнюю губу белоснежными зубками и замолчала. Только темно-синие глаза ее говорили, они взывали о помощи.
Спейд улыбнулся ей и кивнул – понимающе и доброжелательно, как будто ничего серьезного не происходило.
– Давайте-ка вы расскажете мне все с самого начала, и мы решим, что нужно сделать. И начните как можно больше издалека.
– Все началось в Нью-Йорке.
– Так…
– Не знаю, где она с ним познакомилась. То есть, где именно в Нью-Йорке. Она младше меня на пять лет – ей всего семнадцать – и у нас совершенно разный круг общения. Хоть мы и сестры, но никогда не были особенно близки. Папа с мамой в Европе. Это их убьет. Я должна вернуть ее до того, как они приедут.
– Понимаю, – сказал он.
– Они будут дома где-то в начале месяца.
Глаза Спейда блеснули.
– Значит, у нас есть две недели, – сказал он.
– Я не знала, что она натворила, пока от нее не пришло письмо. Я просто не находила себе места. – Губы ее дрожали. Руки теребили сумочку, лежавшую на коленях. – Я боялась идти в полицию – вдруг сестра замешана в чем-то серьезном – а страх за нее понукал меня пойти туда. Мне было совершенно не с кем посоветоваться. Я не знала, как быть. Что я могла поделать?
– Ничего, разумеется, – сказал Спейд. – Но тут от нее пришло письмо?
– Да, и я отправила ей телеграмму, умоляя вернуться домой. Я послала ее в Сан-Франциско «до востребования». Другого адреса она мне не оставила. Я прождала всю неделю, но ни словечка в ответ. А время приезда родителей все приближалось, поэтому я отправилась за ней сюда. Письмом я предупредила ее об этом. Наверное, не стоило, как вы думаете?
– Может, и не стоило. Порой нелегко решить, что делать. Вы не нашли ее?
– Нет, не нашла. В письме я сообщила, что поселюсь в отеле «Сент-Марк», и умоляла прийти ко мне – просто поговорить, даже если она не собирается возвращаться домой. Но она не появилась. Прошло уже три дня, но она так и не пришла и никак не дала о себе знать.
Голова блондинистого Мефистофеля сочувственно качнулась, он нахмурился и поджал губы.
– Это было ужасно, – вымучено улыбнулась мисс Уондерли. – Я не могла сидеть и ждать у моря погоды, не зная, что с моей сестрой, что могло с ней случиться. – Она перестала давить из себя улыбку и поежилась. – Единственный известный мне адрес – «Главпочтамт, до востребования», поэтому я написала сестре еще одно письмо и пошла на почту. Прождав дотемна, я так ее и не увидела. Сегодня утром пошла туда снова, но Коринна не появилась, зато я встретила Флойда Терсби.
Спейд снова кивнул. Но хмуриться перестал. Взгляд его выражал предельное внимание.
– Терсби не сказал мне, где Коринна, – продолжала девушка упавшим голосом. – Сказал только, что она жива и здорова. Но как я могу ему верить? Ведь он сказал бы это в любом случае, так ведь?
– Да уж, – согласился Спейд. – Но, может, он не солгал?
– Я очень надеюсь. Очень-очень! – воскликнула она. – Но не могу вернуться домой, не повидавшись с ней! Мне бы хоть по телефону с ней поговорить! Он наотрез отказался отвести мня к ней. Сказал – она не желает меня видеть. Я в это не верю. Он пообещал рассказать Коринне, что встретил меня, обещал привести ее ко мне в отель – если она согласится, конечно. Но предупредил: он заранее знает, что она не согласится. Сказал, что в таком случае придет один, и…
Внезапно открылась дверь – мисс Уондерли вздрогнула и умолкла, прикрыв рот рукой.
* * *
– Ох, прошу прощения! – сказал человек, шагнувший было через порог. Он торопливо сдернул с головы коричневую шляпу и попятился.
– Все в порядке, Майлз, заходи, – сказал Спейд. – Мисс Уондерли, это мой коллега мистер Арчер.
Майлз Арчер снова вошел в кабинет, закрыл за собой дверь и с улыбкой кивнул мисс Уондерли, сделав шляпой неопределенный приветственный жест. Он был среднего роста, кряжистый, широкоплечий, с веселой красной физиономией, внушительным подбородком, борцовским загривком и сединой в коротко стриженых волосах. Если Спейду было лет тридцать с небольшим, то Арчеру явно перевалило за сорок.
Спейд изложил ему суть дела:
– Сестра мисс Уондерли сбежала из Нью-Йорка с человеком по имени Флойд Терсби. Они здесь. Мисс Уондерли виделась с Терсби, и на сегодняшний вечер у них назначена встреча. Возможно, он приведет с собой сестру мисс Уондерли. Но скорее всего – нет. Мисс Уондерли хочет, чтобы мы разыскали ее сестру, забрали у Терсби и вернули домой. – Он посмотрел на мисс Уондерли. – Верно?
– Да, – пролепетала она. Застенчивость, которая постепенно отступила благодаря ободряющим улыбкам, кивкам и заверениям Спейда, снова окрасила румянцем ее лицо. Она уставилась на свой многострадальный ридикюль, ковыряя замочек пальцем в перчатке.
Спейд подмигнул компаньону.
Майлз Арчер шагнул вперед и встал у противоположного угла стола. Пока девушка разглядывала свою сумочку, он беспрепятственно разглядывал девушку. Его маленькие карие глазки окинули ее всю: от потупившегося лица до ног и обратно. Затем он взглянул на Спейда и беззвучно изобразил губами, будто присвистывает в знак одобрения.
Спейд предупреждающе поднял два пальца, не отрывая руки от подлокотника, и сказал:
– Думаю, особых сложностей не возникнет. Надо просто засечь парня в отеле, а когда он выйдет оттуда, проследить за ним, пока он не приведет нас к вашей сестре. Если же она придет вместе с ним, и вы убедите ее вернуться с вами домой – тем лучше. В противном случае – если она придет, но предпочтет остаться с Терсби, что ж… найдем способ как-то это разрулить.
– Ага, – хриплым басом поддакнул Арчер.
Мисс Уондерли метнула на Спейда взгляд и нахмурила брови, отчего на переносице образовались две морщинки.
– Да, но будьте очень осторожны! – Голос ее срывался, губы нервно подергивались, произнося слова. – Я до смерти его боюсь, он на все способен. Она же совсем еще девочка, и то, что он привез ее с собой в Нью-Йорк, это ведь очень серьезно… А вдруг он… Вдруг он сделает с ней что-нибудь?
Спейд усмехнулся и хлопнул по подлокотникам своего кресла.
– Предоставьте это нам, – сказал он. – Мы найдем на него управу.
– Но вдруг он все-таки что-то сделает? – настаивала она.
– Такую вероятность исключать нельзя, – рассудительно кивнул Спейд. – Однако можете нам довериться, мы сделаем все, что в наших силах.
– Я вам доверяю, – искренне сказала она. – Но хочу вас предупредить: он очень опасен. Я действительно считаю, что он ни перед чем не остановится. И я уверена, что он не раздумывая… убьет Коринну, если решит, что ему угрожает опасность. Может такое случиться?
– Вы ведь ему не угрожали?
– Я только сказала, что хочу забрать ее домой до возвращения мамы и папы, чтобы они никогда не узнали о ее выходке. Я пообещала ему, что ни словом не обмолвлюсь об этом, если он мне поможет, но если нет – папа, конечно, сделает все, чтобы наказать его. И он… вообще-то, я думаю – он мне поверил.
– А может он замять дело, женившись на ней?
Девушка вспыхнула и смущенно ответила:
– В Англии у него жена и трое детей. Коринна мне написала об этом, чтобы объяснить свой тайный побег.
– Ну, жёны – это у них обычное дело, – заметил Спейд. – Хотя не обязательно в Англии. – Он потянулся за карандашом и листком бумаги. – Опишите его.
– Ему лет тридцать пять, роста примерно вашего. Смуглый – не то от природы, не то очень загорелый. Волосы темные. Разговаривает громко, отрывисто. Нервный, раздражительный. От него веет такой… жестокостью.
Не отрывая взгляда от листка, на котором писал, Спейд спросил:
– Цвет глаз?
– Серо-голубые, водянистые, однако взгляд решительный. И еще – ах, да – у него заметная ямка на подбородке.
– Телосложение – худощавое, среднее, плотное?
– Довольно крепкое. Плечи широкие, держится прямо, у него, что называется, военная выправка. Сегодня утром, когда мы встретились, на нем был светло-серый костюм и серая шляпа.
– Чем он зарабатывает на жизнь? – спросил Спейд и положил карандаш.
– Не знаю, – ответила она. – Не имею ни малейшего представления.
– В котором часу он обещал к вам прийти?
– После восьми вечера.
– Хорошо, мисс Уондерли, там его будет ждать наш человек. Было бы неплохо, если…
– Мистер Спейд! Или мистер Арчер! – она умоляюще протянула к ним руки. – А не мог бы кто-то из вас лично заняться этим делом? Я не сомневаюсь, что ваш сотрудник – человек способный, но я так… так боюсь за Коринну! Как бы с ней что-то не случилось! Я так боюсь его! Пожалуйста, возьмитесь сами за это! Конечно, я понимаю, что это будет стоить дороже… – нервными пальцами она открыла сумочку, вытащила оттуда две стодолларовые банкноты и положила на стол перед Спейдом. – Этого хватит?
– Ага, – сказал Арчер. – Я сам этим займусь.
Мисс Уондерли вскочила и с чувством пожала ему руку.
– Спасибо! Спасибо вам! – воскликнула она и затем протянула руку Спейду и повторила: – Спасибо!
– Не за что, – ответил Спейд. – Рады помочь. Было бы неплохо, если бы вы лично встретили Терсби внизу, или появились вместе с ним в холле хотя бы ненадолго.
– Так и сделаю, – пообещала она и снова принялась благодарить обоих детективов.
– И не ищите меня глазами, – предупредил ее Арчер. – Я и так вас увижу.
* * *
Спейд проводил мисс Уондерли к выходу в коридор. Когда он вернулся за свой стол, Арчер кивнул на стодолларовые купюры:
– Хороши, – благодушно проворчал он, взял одну из них, сложил и засунул в карман жилета. – А в сумочке у нее лежат их родные сестрицы.
Прежде чем сесть, Спейд спрятал в карман вторую купюру. А потом сказал:
– Ну, ты там не слишком хвост перед ней распускай. Как она тебе, кстати?
– Прелесть! А ты еще не велишь мне распускать хвост! – Арчер вдруг невесело хохотнул. – Может, ты и увидел ее первый, но зато я первый глаз положил. – Засунув руки в карманы, он раскачивался с пяток на носки.
– Ты с ней еще хлебнешь лиха, вот увидишь, – по-волчьи оскалился Спейд, отчего стали видны десны. – Но у тебя ведь своя голова на плечах. – И он принялся сворачивать сигарету.
Глава 2. Смерть в тумане
В кромешном мраке зазвонил телефон. После третьего звонка заскрипели кроватные пружины, пальцы пошарили по дереву, на ковер со стуком упало что-то маленькое и тяжелое, пружины скрипнули снова, и мужской голос произнес:
– Алло! Да, это я… Убит?.. Да… Через пятнадцать минут. Спасибо, что сообщил.
Щелкнул выключатель, и белая чаша, подвешенная к центру потолка на трех золоченых цепочках, залила комнату светом. Спейд – босой, в бело-зеленой клетчатой пижаме, сидел на краю кровати. Он хмуро покосился на телефонный аппарат на столе и взял лежавшие рядом с ним пачку папиросной бумаги и коробку табака «Булл Дарем».
Сквозь два открытых окна в комнату врывался холодный мглистый воздух. Со стороны Алькатраса каждые десять секунд глухо взвывала противотуманная сирена. Оловянный будильник, неосмотрительно поставленный одной ножкой на угол книги Томаса Дьюка «Знаменитые уголовные дела Америки», смотрел циферблатом в стол. Стрелки его показывали пять минут третьего.
Толстые пальцы Спейда сворачивали сигарету с излишней тщательностью: на сложенную вдвое и изогнутую должным образом бумагу насыпали щепотку табаку, распределяя коричневые хлопья равномерно на концах с небольшой выемкой посередине. Затем большие пальцы завернули внутренний край бумажки под внешний край, прижатый указательными пальцами, и, скользнув к краям бумажного цилиндра, удерживали его, пока язык облизывал клапан. Наконец большой и указательный пальцы левой руки защипнули кончик со своей стороны, а большой и указательный правой тем временем разгладили влажный шов. Большой и указательный палец правой руки скрутили один конец папиросы, а другой поднесли ко рту Спейда.
Он поднял с пола никелированную зажигалку, обтянутую свиной кожей, щелкнул ею и встал, зажав горящую сигарету в углу рта. Он снял пижаму. Мускулистые руки, ноги и туловище, широкие покатые плечи придавали ему сходство с медведем. С гладко выбритым медведем – на груди у него волосы не росли. Кожа на его теле была нежной и розовой, как у ребенка.
Он почесал затылок и принялся одеваться. Натянул белое исподнее, серые носки с черными подвязками и темно-коричневые ботинки. Завязав шнурки, он снял телефонную трубку, вызвал Грейстоун-45–00 и заказал такси. Облачился в белую в тонкую зеленую полоску рубашку, мягкий белый подворотничок, зеленый галстук, серый костюм, в котором был накануне, надел свободное твидовое пальто и темно-серую шляпу. Когда он рассовывал по карманам табак, ключи и деньги, в дверь парадного позвонили.
* * *
Там, где Буш-стрит перекрывает Стоктон, прежде чем скатиться в Чайнатаун, Спейд расплатился и вышел из такси. Ночной туман Сан-Франциско – тонкий, липкий и пронизывающий насквозь, застилал улицу. В нескольких ярдах от того места, где Спейд отпустил такси, собралась небольшая группа мужчин и вглядывалась в переулок. Две женщины и мужчина стояли на другой стороне Буш-стрит и тоже смотрели в переулок. В окнах мелькали лица.
Спейд пересек тротуар между огражденными железными поручнями проемами, открывавшими голые уродливые лестницы, подошел к парапету и, положив руки на влажные перила, посмотрел вниз, на Стоктон-стрит. Из туннеля под ним с ревом – будто им выстрелили – вылетел автомобиль и умчался прочь.
Неподалеку от устья туннеля перед щитом с киноафишами и рекламой бензина, торчавшим в промежутке между двумя складскими помещениями, сидел на корточках человек. Он наклонил голову почти к самому тротуару, чтобы заглянуть под рекламный щит. Ему пришлось скорчиться в гротескной позе, одной рукой упершись в тротуар, а другой вцепившись в зеленую раму щита. Еще двое неловко топтались у одного края щита, пытаясь заглянуть в щель между рамой и складской стеной. У стены второго склада серый пустой тротуар выходил на участок по ту сторону щита. Лучи фонариков шарили по стене, среди огней мелькали людские тени.
Спейд отошел от парапета и направился по Буш-стрит в сторону переулка, где сгрудились люди. Полицейский в форме, жевавший резинку под эмалированной табличкой, на которой белым по синему было написано «Беррит-стр.», выставил руку, преграждая путь, и спросил:
– Что вам здесь нужно?
– Я Сэм Спейд. Мне позвонил Том Полхаус.
– А, это вы. – Полицейский опустил руку. – Я вас не узнал поначалу. Они вон там. – Он указал большим пальцем себе за спину. – Плохо дело-то.
– Да уж, хорошего мало, – согласился Спейд и пошел вглубь переулка.
Где-то на середине его темнела машина «скорой помощи». За машиной, по левую руку переулок был огорожен невысоким заборчиком из грубо сколоченных поперечных досок. От забора темная земля круто обрывалась вниз – к рекламному щиту на Стоктон-стрит.
Десятифутовая верхняя перекладина забора была оторвана от столбика на одном конце и болталась на другом. В пятнадцати футах ниже по склону торчал плоский валун. В углублении между склоном и валуном навзничь лежал Майлз Арчер. Над ним стояли двое. Один направил на мертвое тело луч электрического фонаря. Еще несколько человек с фонариками сновали вверх и вниз по склону.
Стоявший над трупом полицейский окликнул Спейда: «Привет, Сэм», и вскарабкался по переулку вверх, вслед за своей тенью. Это был рослый пузан с маленькими, проницательными глазками, толстыми губами и небрежно выбритыми темными щеками. Его ботинки, колени, руки и подбородок были измазаны коричневой глиной.
– Я подумал, что ты захочешь его увидеть, прежде чем мы заберем тело, – сказал он, перешагивая через сломанный забор.
– Спасибо, Том, – сказал Спейд. – Как это случилось? – Он облокотился о столбик и смотрел на людей внизу, кивая тем, кто кивал ему в знак приветствия.
Том Полхаус ткнул грязным пальцем себе в левую сторону груди.
– Продырявили ему насос – вот этим. – Он вытащил увесистый револьвер из кармана пальто и протянул его Спейду. Углубления на поверхности револьвера были забиты грязью. – «Уэбли». Английский, верно?
Спейд убрал локоть со столбика и наклонился, чтобы взглянуть на орудие убийства. Но трогать его не стал.
– Да, – подтвердил он. – «Уэбли-Фосбери», автоматический револьвер. Тридцать восьмого калибра, восьмизарядный. Их больше не выпускают. Сколько не хватает?
– Одной пилюли. – Том снова ткнул себя пальцем в грудь. – Наверное, он был уже мертв, когда проломил забор. – Он поднял грязный револьвер повыше. – Попадался тебе такой когда-нибудь?
Спейд кивнул.
– Я знаком с «Уэбли-Фосбери», – сказал он без всякого интереса и вдруг заговорил неожиданно быстро: – Его ведь здесь застрелили, а? Вот тут он стоял, где ты стоишь, спиной к забору. А стрелявший стоял вот тут. – Он обошел Тома, встал напротив него и направил руку с вытянутым указательным пальцем прямо ему в грудь. – Он стреляет, Майлз падает навзничь, ломает верхнюю заборину и катится вниз по склону, пока валун его не останавливает. Верно?
– Верно, – не сразу ответил Том, сведя брови к переносице. – Выстрел опалил ему пальто.
– Кто его нашел?
– Патрульный по фамилии Шиллинг. Он шел по Буш-стрит, как раз мимо этого места, и какая-то машина, поворачивая, осветила фарами сломанный забор. Он решил выяснить, в чем дело, и обнаружил его.
– А что известно насчет машины, которая поворачивала?
– Да ничего не известно, Сэм. Шиллинг не обратил на нее внимания, он же тогда еще не знал, что тут беда. Он говорит, никто не выходил из переулка, пока он шел от Пауэл-стрит, ну, или он не заметил. Другой путь отсюда – разве что пролезть под рекламным щитом на Стоктон. Но там тоже никого не было. Из-за тумана почва влажная, и следы остались только там, где Майлз съезжал по склону и где катился револьвер.
– Выстрел кто-нибудь слышал?
– Побойся бога, Сэм, мы только приехали. Кто-то должен был услышать, узнаем кто, когда найдем. – Том повернулся и перешагнул через заборчик одной ногой. – Пойдешь взглянуть на него, пока не увезли?
– Нет, – сказал Спейд.
Все еще верхом на заборчике Том оглянулся и удивленно прищурил на Сэма и без того маленькие глаза.
Спейд сказал:
– Ты его видел. Ты увидел все, что мог бы увидеть я.
Не сводя взгляда со Спейда, Том недоверчиво кивнул и перенес через забор вторую ногу.
– Его пистолет лежал в кобуре на поясе, – сказал он. – Из него не стреляли. Пальто было застегнуто на все пуговицы. При нем нашли сто шестьдесят баксов с мелочью. Сэм, он работал?
Мгновение Спейд колебался, а затем утвердительно кивнул.
– И что? – спросил Том.
– Он должен был сесть на хвост парню по имени Флойд Терсби, – сказал Спейд и описал Терсби со слов мисс Уондерли.
– Зачем?
Спейд засунул руки в карманы пальто и сонно моргал, глядя на Тома.
Теряя терпение, Том повторил:
– Зачем?
– Кажется, он англичанин. Я не знаю, в чем он замешан. Мы пытались выяснить, где он живет. – Спейд слегка усмехнулся и вытащил руку из кармана, чтобы похлопать Тома по плечу. – Не наседай не меня. – Он снова спрятал руку в карман. – Я собираюсь с духом, чтобы сообщить жене Майлза дурную весть. – Спейд повернулся, чтобы уйти.
Том нахмурился, открыл рот, закрыл его, так ничего и не сказав, откашлялся, убрал с лица хмурое выражение и заговорил с мягкой хрипотцой:
– Надо же, как не повезло-то ему. У Майлза, конечно, были свои недостатки, как и у всех нас, но были же и хорошие стороны.
– Пожалуй, – неопределенно согласился Спейд и пошел прочь из этого переулка.
* * *
Спейд позвонил из круглосуточной аптеки на углу Буш и Тейлор-стрит.
– Радость моя, – сказал он в трубку вскоре после того, как назвал номер, – Майлза застрелили… Да, он убит… Так, соберись… Да… Ты должна сообщить Айве… Нет, я не буду ей звонить, лучше сдохнуть. Придется тебе это сделать… Вот и славно, молодец… И не подпускай ее к моему кабинету… Скажи, я загляну к ней… эээ… как-нибудь… Да, но меня не приплетай… Вот и хорошо. Ты мой ангел-хранитель. Пока.
* * *
Оловянный будильник Спейда показывал без двадцати четыре, когда он снова зажег свет в белой подвесной чаше. Бросив пальто и шляпу на кровать, он пошел на кухню и вернулся в спальню уже со стаканом и высокой бутылкой «Бакарди». Он налил себе рому и выпил стоя. Потом поставил бутылку и стакан на стол, сел напротив них на кровать и скрутил сигарету. Он допивал третью порцию «Бакарди» и прикуривал пятую сигарету, когда раздался звонок у двери в подъезд. Стрелки будильника показывали четыре тридцать.
Спейд вздохнул, встал с кровати и подошел к переговорной трубке домофона, висевшего у двери в ванную. Он нажал кнопку, отпиравшую входную дверь.
Он проворчал: «Черти бы ее взяли» и стоял, хмуро уставившись на черную коробку домофона и прерывисто дыша, а щеки его тем временем заливал тусклый румянец.
Из коридора было слышно, как со скрежетом и лязгом открылась и закрылась решетка лифта. Спейд снова вздохнул и пошел отпирать дверь. Негромкие, но увесистые шаги приближались по застланному ковром коридору – шаги двоих мужчин. Лицо Спейда прояснилось, озабоченность в глазах угасла. Он рывком отворил дверь.
– Здорово, Том! Привет, лейтенант! Входите, – пригласил он пузатого великана-детектива, с которым разговаривал на Беррит-стрит, и его спутника.
Оба гостя кивнули, не говоря ни слова, и вошли в квартиру. Спейд закрыл за ними дверь и провел их в комнату. Том сел на диван под окном. Лейтенант устроился на стуле у стола.
Лейтенант был человек плотного сложения с круглой головой под серебристым ежиком волос и квадратным лицом с коротко стриженными седеющими усами. Его галстук украшала заколка в виде золотой пятидолларовой монеты, на лацкане Спейд заметил маленькую, украшенную бриллиантами эмблему тайного общества масонов.
Спейд принес из кухни два стакана, наполнил их и свой собственный из открытой бутылки «Бакарди», вручил гостям по стакану и сел на прикроватную кушетку. Лицо его не выражало ни беспокойства, ни любопытства. Он поднял стакан.
– За фарт! – сказал он и выпил до дна.
Том тоже осушил свой стакан, поставил его на пол у ног и вытер рот грязным пальцем. Он пристально разглядывал изножье кровати, будто оно ему на что-то смутно намекало, и он силился вспомнить это «что-то».
Лейтенант секунд десять разглядывал свой стакан, после чего отпил маленький глоточек и поставил стакан на стол рядом с собой. Он окинул комнату цепким взглядом, а потом выразительно посмотрел на Тома.
Том смущенно поерзал на диване и спросил:
– Ты сообщил печальное известие жене Майлза?
– Угу, – промычал Спейд.
– И как она?
– Не понимаю я этих женщин.
– Заливай больше, – тихо сказал Том.
Лейтенант уперся ладонями в колени и подался вперед. Его зеленоватые глаза впились в Спейда немигающим пристальным взглядом, в котором было нечто механическое – казалось, перевести его можно, только потянув за некий рычаг или нажав кнопку.
– Какой марки у вас пистолет? – спросил лейтенант.
– Никакой. Я не большой любитель пушек. Конечно, в конторе найдется парочка.
– Я бы хотел на них взглянуть, – сказал лейтенант. – А сюда вы, случайно, не захватили одну из этих пушек?
– Нет.
– Вы уверены?
– Смотрите сами, – Сэм усмехнулся и приглашающе махнул пустым стаканом. – Хотите, можете перевернуть здесь все вверх тормашками. Я причитать не стану – если, конечно, ордер имеется.
Том возмутился:
– Сэм, какого черта!
Спейд поставил стакан на стол и встал напротив лейтенанта.
– Что вам от меня надо, Данди? – спросил он твердо и холодно, и так же тверд и холоден был его взгляд.
Взгляд лейтенанта изменил фокус, переместившись на Спейда. На лице Данди только глаза и двигались.
Том снова заерзал на диване, с силой выдохнул через нос и примирительно проворчал:
– Мы не хотим неприятностей, Сэм.
Спейд пропустил эту реплику мимо ушей и сказал, обращаясь к Данди:
– Итак, чего же вы хотите? Давайте начистоту. Кем вы себя возомнили, чтобы брать меня на понт в моем собственном доме?
– Ладно, – гулко сказал Данди, – садитесь и слушайте.
– Я сам решу, когда мне сесть или встать, – сказал Спейд, не двигаясь с места.
– Ради бога, остыньте, – взмолился Том. – Какой прок нам собачиться? Если хочешь узнать, почему мы не говорим начистоту, так это потому, что когда я тебя спросил, кто такой Терсби, ты мне как ответил? Что это, мол, не мое дело. Не надо с нами так, Сэм. Этим ты ничего не добьешься. Мы ведь при исполнении, как-никак.
Лейтенант вскочил и вплотную приблизился к Сэму. Воинственно задрав квадратную физиономию, он уставился прямо в лицо более рослому противнику.
– Я предупреждал, что рано или поздно вы поскользнетесь, – сказал он.
Спейд презрительно скривил губы и вскинул брови.
– Рано или поздно любой может поскользнуться, – с глумливой кротостью ответил он.
– На этот раз – вы.
Спейд усмехнулся и покачал головой.
– Нет, у меня все отлично, благодарю, не стоит беспокоиться. – Улыбка исчезла с его лица. Верхняя губа поползла вверх, обнажив левый клык. Глаза превратились в горящие щелки. Голос зазвучал еще более гулко, чем голос лейтенанта. – Не нравится мне это. Что вы тут рыщете вокруг меня? Выкладывайте или проваливайте, а я лягу спать.
– Кто такой Терсби? – требовательно спросил Данди.
– Все, что мне о нем известно, я рассказал Тому.
– Чертовски мало рассказал.
– Сколько сам знал.
– Почему вы за ним следили?
– Следил не я, а Майлз – по той простой причине, что у нас был клиент, заплативший нам за слежку хорошие американские деньги.
– Кто ваш клиент?
Лицо и голос Спейда снова обрели спокойствие. Он сказал с упреком:
– Вы же знаете, я не могу разглашать имя клиента, пока не переговорю об этом с ним самим.
– Вы назовете его мне, или будем разговаривать в суде! – вскипел Данди. – Речь об убийстве, не забывайте!
– Может быть. Но и вам советую кое-что не забывать, голубчик. Я сам, черт побери, решаю, говорить мне или нет. Прошли те времена, когда я горько плакал из-за того, что полицейские меня не жалуют.
Том пересел с дивана на кровать. Его щетинистое, выпачканное глиной лицо было усталым и осунувшимся.
– Сэм, не валяй дурака, – попросил он. – Помоги нам. Как нам расследовать убийство Майлза, если ты не хочешь рассказать нам то, что есть у тебя?
– Это не ваша головная боль, – сказал Спейд. – Я сам похороню своего мертвеца.
Лейтенант Данди сел и снова уперся руками в колени. Он смотрел на Сэма своими горящими зелеными глазами навыкате.
– Я так и думал, – сказал он и усмехнулся с мрачным довольством. – Именно поэтому мы и пришли с вами повидаться, верно, Том?
Том пробурчал что-то нечленораздельное.
Спейд не спускал с Данди настороженных глаз.
– Я ведь так и сказал Тому, – продолжал лейтенант. – «Том, – говорю, – ставлю свой обед на то, что Сэм Спейд не позволит чужакам сунуть нос в его семейные дела». В точности это я ему и сказал.
Настороженность Спейда исчезла, взгляд его стал тусклым, скучающим. Он повернулся лицом к Тому и спросил с величайшим безразличием:
– Что теперь беспокоит твоего кореша?
Данди вскочил и костяшками пальцев постучал по груди Спейда.
– А вот что! – сказал он и с расстановкой, подчеркивая каждое слово очередным ударом костяшек, произнес: – В Терсби стреляли у входа в отель через тридцать минут после того, как вы ушли с Беррит-стрит.