Kitabı oxu: «Бледный король»

David Foster Wallace

THE PALE KING:

An Unfinished Novel

Copyright © 2011 by David Foster Wallace Literary Trust

© Сергей Карпов, перевод, 2025

© Михаил Емельянов, иллюстрация, 2025

© ООО «Издательство АСТ», 2025

Примечание редактора

В 2006 году, через десять лет после выхода «Бесконечной шутки» Дэвида Фостера Уоллеса, издательство Little, Brown планировало выпустить юбилейное издание этого великого романа. Уже назначили мероприятия в книжных Нью-Йорка и Лос-Анджелеса, но незадолго до этого Дэвид отказался на них ехать. Я звонил ему, пытался уговорить. «Ты же знаешь, если ты попросишь, я приду, – сказал он. – Но, пожалуйста, не проси. Я сейчас занят кое-чем длинным, и мне трудно возвращаться к работе, когда меня отрывают».

«Кое-что длинное» и «длинная книжка» – так Дэвид называл текст, над которым работал после «Бесконечной шутки». За годы он опубликовал много книг – сборники рассказов в 1999-м и 2004-м, сборники статей в 1997-м и 2005-м. Но на фоне всего этого возвышался новый роман, и о нем Дэвиду говорить не хотелось. Однажды, когда я надавил, он сказал, что для него писать роман – как нести листы пробкового дерева на ветру. До меня периодически доходили новости от его литературного агента, Бонни Наделл: для сбора матчасти Дэвид поступил на бухгалтерские курсы. Они проходили в центре налоговой службы по обработке деклараций. Я имел невероятную честь работать редактором «Бесконечной шутки» и видел те миры, что Дэвид вырастил из теннисной академии и реабилитационного центра. Если у кого-то и получится написать интересно про налоги, решил я, то только у него.

Когда Дэвид умер в сентябре 2008 года, я еще не видел ни слова из романа, не считая пары рассказов, издававшихся в журналах, причем в них не было видимой связи с бухгалтерией или налогами. В ноябре Бонни Наделл и Карен Грин, вдова Дэвида, осмотрели его кабинет – гараж с маленьким окошком около дома в Клэрмонте, штат Калифорния. На столе Бонни нашла аккуратную стопку – двенадцать глав, всего 250 страниц. На этикетке, приклеенной к диску с этими же главами, он написал: «За аванс LB?» Бонни уже обсуждала с Дэвидом вариант скомпилировать несколько глав и отправить в Little, Brown, чтобы начать переговоры о новом контракте и авансе роялти. И вот нашлась частичная рукопись, так и не отправленная.

Осмотрев кабинет целиком, Бонни и Карен нашли еще сотни и сотни страниц незаконченного романа с рабочим названием «Бледный король». Жесткие диски, папки всех видов, блокноты на кольцах и дискеты с главами, стопки рукописных страниц, заметки и многое другое. По их приглашению я вылетел в Калифорнию и через два дня вернулся домой с рукописью, для которой пришлось взять одну зеленую спортивную сумку и еще два пакета «Трейдер Джо». Затем почтой последовал еще целый ящик книг, которыми Дэвид пользовался при написании.

Читая в следующие месяцы эти материалы, я обнаружил поразительно полноценный роман, изобилующий исключительно уоллесовскими оригинальностью и юмором. Меня охватила нежданная радость, потому что в этом мире, созданном Дэвидом, я снова чувствовал себя рядом с ним и мог ненадолго забыть о его смерти. Одни отрывки были аккуратно напечатаны и неоднократно переписывались. Другие – черновики, написанные миниатюрным почерком Дэвида. Некоторые – среди них и те главы со стола – недавно доведены до идеала. Другие – куда старше, с заброшенными или измененными сюжетными линиями. Заметки и фальстарты, списки имен, задумки, инструкции самому себе. Поразительно живой и полный наблюдений материал; читать его – практически все равно что видеть, как изумительный разум Дэвида играл с этим миром. Одна тетрадь в кожаном переплете так и осталась заложена зеленым фломастером, которым недавно писал Дэвид.

Но ни на одной странице не было ни плана, ни намеков на порядок, который задумал для глав автор. Только общие заметки о траектории романа – да в черновиках глав были указания самому себе, откуда взялся персонаж или куда направится далее. Но ни поэпизодной раскладки, ни очевидного начала или конца – ничего, что можно назвать сводом намеков или инструкций, как, собственно, обращаться с «Бледным королем». Но все-таки я, читая и перечитывая, видел, что Дэвид глубоко погрузился в роман и создал живое и продуманное место – Региональный инспекционный центр налоговой службы в Пеории, штат Иллинойс, 1985 год, – и ярких персонажей, которые сражаются с огромными и ужасающими демонами обычной жизни.

Карен Грин и Бонни Наделл попросили собрать из этих страниц самую лучшую версию романа, какую получится. Такую задачу мне еще не ставили. Но мне и самому после черновиков и заметок хотелось, чтобы ценители творчества Дэвида увидели, что он сотворил, – заглянули напоследок в этот выдающийся ум. Да, «Бледный король» далек от завершения, но мне он показался столь же глубоким и смелым, как и все, что писал Дэвид. Для меня эта работа стала воплощением теплых воспоминаний о Дэвиде.

Собирая книгу, я следовал внутренним подсказкам в самих главах и в черновиках. А это было непросто: даже глава, которая выглядела как очевидный старт, стояла намного позже начала, что указывалось в сноске, а в более ранней версии было еще заметнее. В другой заметке из той же главы сказано, что роман полон «сменяющихся ТЗ, структурной фрагментации, нарочитых нестыковок».

Но во многих главах раскрывался и центральный нарратив с различимой хронологией. В этой сюжетной ветке несколько персонажей приезжают в Региональный инспекционный центр Пеории в один и тот же день 1985 года. Они проходят ориентацию, приступают к работе и знакомятся с огромным миром обработки налоговых деклараций. В этих главах и повторяющихся персонажах есть очевидный порядок, образующий костяк романа.

Другие главы самодостаточны и не входят в какую-либо хронологию. Расставить их при редактуре было тяжелее всего. Читая, я понял, что Дэвид задумывал для книги такую же структуру, как для «Бесконечной шутки» – когда, раньше, чем проступает основной сюжет, читателю набрасываются огромные порции как будто бы бессвязных данных. В паре заметок для себя Дэвид называл роман «торнадическим» или «с ощущением торнадо» – то есть отрывки истории должны с огромной скоростью нестись на читателя. Большая часть нехронологических глав рассказывает об обыденной жизни в Региональном инспекционном центре, о работе и легендах налоговой службы, о концепциях скуки, однообразия и близости. Есть и истории, описывающие разные необычные и трудные детства, и их смысл проясняется не сразу. Моей целью при расстановке этих частей было показать хронологию. В некоторых случаях она критически важна для разворачивающейся истории; в других – это вопрос темпа и настроения: например, длинные и серьезные главы я прослаивал короткими и комичными.

У центрального сюжета романа нет четкой концовки, и неизбежно возникает вопрос: насколько текст вообще завершен? Сколько всего там еще могло бы быть? Без подробного плана с обозначением ненаписанных эпизодов и рассказов сказать невозможно. Отдельные заметки Дэвида намекают, что он не планировал роман намного дальше представленных здесь глав. В одном месте говорится, что роман – это «серия начал, после которых ничего не происходит». В другом отмечается, что есть три «главных игрока… но их самих мы никогда не видим, только их помощников и пешек». Хотя при этом намекается, что на протяжении романа «грозит произойти что-то серьезное, но так и не происходит». Все это поддерживает теорию, что видимая незавершенность романа на самом деле нарочитая. Первый роман Дэвид оборвал на полуслове в диалоге, второй – ответив на крупные вопросы сюжета лишь по касательной. Один персонаж «Бледного короля» рассказывает о своей пьесе: в ней человек просто сидит за столом и молча работает, пока публика не расходится, и только тогда начинается сюжет. Но, продолжает он, «с сюжетом я так и не определился, если он вообще есть». В разделе «Примечания и ремарки» в конце я привел некоторые выдержки Дэвида о персонажах и сюжете. Эти заметки и цитаты из текста намекают на направление и итоговый вид романа, но лично мне не кажутся определяющими. Я уверен, что Дэвид только исследовал свой мир и еще не придал ему окончательный облик.

Текст отредактирован только поверхностно. Одной моей задачей было унифицировать имена персонажей (Дэвид то и дело придумывал новые), а также названия, должности и прочую фактологию. Другой – исправить очевидные грамматические ошибки и повторы. Некоторые главы рукописи озаглавлены как «нулевые черновики» или «свободное писательство» – так Дэвид называл свои первые пробы, – и в них встречались примечания в духе «урезать следующий черновик на 50 %». Иногда я что-то вырезал ради сохранения смысла или темпа либо чтобы выбрать концовку главы, которая обрывалась без завершения. Главной задачей при композиции и редактуре было устранить случайные помехи и путаницу, чтобы читатели сосредоточились на важных вопросах, поднятых Дэвидом, и сделать сюжет и персонажей как можно понятнее. Полный черновик и весь материал, из которого собран роман, доступны для публики в центре Гарри Рэнсома при Техасском университете, где хранятся все документы Дэвида Фостера Уоллеса.

Дэвид был перфекционистом высшей пробы, и нет никаких сомнений, что, если бы он не умер и сам дописал «Бледного короля», тот выглядел бы совсем иначе. В главах часто повторяются слова и образы, которые он бы наверняка пересмотрел: например, вряд ли бы так часто встречались слова «приколюха» и «пилить». Как минимум у двух персонажей есть перчаточные куклы доберманов. Если бы Дэвид закончил «Бледного короля», эти и десятки других повторов и черновых оплошностей были бы исправлены и вычитаны. Но он его не закончил. И выбирая между публикацией незаконченного текста или отправкой рукописи в библиотеку, где ее станут читать и комментировать только ученые, я не колебался ни секунды. Это блестящее произведение даже в незавершенном варианте, оно исследует некоторые серьезнейшие трудности нашей жизни – и это невероятное художественное начинание. Дэвид хотел написать роман об одних из самых сложных тем в мире – о печали и скуке, – причем роман драматичный, смешной и очень трогательный. Все, кто с ним работал, отлично знают, что он не показывал работу миру, если она не отвечала его жестким стандартам. Но вот у нас есть его незаконченный роман – как же в него не заглянуть? А Дэвид, увы, уже не сможет нас остановить – или простить.

Майкл Питч

Мы заполняем существующие формы и, заполняя, меняем их и меняемся сами.

Франк Бидарт. Борхес и я

§ 1

За фланелевыми равнинами, и асфальтовыми графиками, и городскими горизонтами косой ржавчины, и за табачно-коричневой рекой с рассыпанными на воде под плакучими ивами монетками солнечного света, к месту за лесополосой, где истошно шкворчат от полуденного жара невозделанные поля: сорго, марь белая, леерсия, смилакс, сыть, дурман, дикая мята, одуванчик, щетинник, мускат, шипастая капуста, золотарник, будра, канатник Теофраста, белладонна, амброзия, овсюг, вика, трава мясника, выпяченный горошек добровольцев – все легко покачиваются на утреннем ветерке, напоминающем нежную руку матери на твоей щеке. Стрела скворцов из ветроломной полосы тростника. Блеск росы, которая никуда не девается и па́рит весь день. Подсолнух, еще четыре, один поникший, и лошади в отдалении, оцепеневшие и неподвижные, будто игрушки. Всё кивает. Электрический стрекот деловитых насекомых. Солнечные лучи цвета эля, и бледное небо, и завитки перистых облаков так высоко, что не отбрасывают тени. Насекомые все время за делом. Кварц, и роговик, и аспид, и хондритовые царапины железа в граните. Очень древний край. Оглядись. Трепещет горизонт, бесформенный. Все мы братья.

Затем – вороны, три-четыре, не стая, на крыле, безмолвные и целеустремленные, – на кукурузу за проволочной оградой пастбища, где одна лошадь обнюхивает сзади другую: ведущая любезно поднимает хвост. В росе отпечатан бренд твоей обуви. Люцерновый ветер. Носки в репьях. Сухое царапанье в канаве. Ржавая проволока и покосившиеся столбы – скорее символ ограничения, чем ограда как таковая. ОХОТА ЗАПРЕЩЕНА. Шипение межштатного шоссе за ветроломом. Вороны торчат на пастбище под разными углами, переворачивают лепешки в поисках червяков, чьи отпечатки в вывернутом навозе запекаются на солнце весь день, пока не затвердеют и не превращаются в крошечные пустые линии в рядах и врезанных загогулинах, незамкнутых, потому что голова никогда не соприкасается с хвостом до конца. Читай их.

§ 2

Потом из Мидуэя Клод Сильваншайн вылетел в Пеорию на каких-то «Региональных линиях „Консалидейтед Траст“» – жутком самолете на тридцать семь посадочных мест, где пилот с прыщами на шее под затылком просто отгородился от салона грязной занавеской, а обслуживание представляло собой пошатывающуюся девушку, подающую орешки, пока хлебаешь пепси. Место Сильваншайна было у окна где-то в 8 ряду, у спасательного выхода, рядом со старушкой с обвисшим подбородком, которая, несмотря на все немалые усилия, не могла открыть пачку. Основное балансовое уравнение A = L + E ¹ можно переделать во что угодно: от E = = A – L и далее. Самолет перекатывался на восходящих и нисходящих потоках воздуха, как ялик на ветру. В Пеорию летали только региональные рейсы либо из Сент-Луиса, либо два из Чикаго. Сильваншайн страдал из-за проблем с внутренним ухом и не мог читать на борту, но все же ознакомился с инструкциями безопасности на ламинированной карточке, два раза. В основном там были картинки; по юридическим причинам авиалинии приходилось исходить из безграмотности. Сам того не замечая, Сильваншайн мысленно повторил слово «безграмотный» несколько десятков раз, пока оно не потеряло смысл и не стало просто ритмичным звуком – не без своего очарования, но не в такт пульсации пропеллеров. Так он делал, когда во время стресса не хотел, чтобы его трогали. Местом вылета был Даллес после автобуса Службы из Шепердстауна/Мартинсберга. Три основных кодификации американского налогового законодательства – 1916, 1939 и 1954 годов, конечно же; имеют значение и законы 1981 и 1982 годов с положениями об индексации и против злоупотреблений. О том, что не за горами очередная крупная рекодификация, на экзамене CPA ², очевидно, не спросят. Личной целью Сильваншайна было сдать экзамен и тем самым перескочить на две зарплатные категории вверх. Масштаб рекодификации, конечно, отчасти зависит от того, сможет ли Служба успешно выполнить задачи Инициативы. Работе и экзамену пришлось занять две разные области его мозга; ему было критически важно поддерживать разделение властей. То есть областей. Расчет возврата амортизационных отчислений в казну для активов из § 1231 – пятиступенчатый процесс. Полет занял пятьдесят минут, но казался намного дольше. Здесь было нечего делать и ничего не удерживалось в голове из-за замкнутого шума, и, когда кончились орешки, Сильваншайну оставалось занять разум только попытками разглядеть на как будто близкой земле расцветки домов и типы машин на бледной межштатной магистрали, которую, казалось, то и дело пересекал туда-сюда самолет. Человечки на карточке, открывающие аварийные выходы, дергающие тросики и похоронно складывающие руки с подушками на груди, выглядели любительски нарисованными, вместо черт лиц – какие-то шишки; ни страха, ни облегчения, ни вообще ничего, когда они скатываются по аварийным трапам. Ручки аварийных дверей поворачивались в одну сторону, а ручки аварийных люков над крыльями – в совершенно другую. Составляющие собственного капитала: простые акции, нераспределенная прибыль и сколько существует типов транзакций на фондовом рынке. Дайте определения постоянной и периодической инвентаризации и объясните отношение(я) между инвентаризацией наличных запасов и себестоимостью реализованной продукции. Темно-седая голова впереди благоухала «Брилкремом», наверняка пропитывающим и пачкающим бумажную салфетку подголовника. Сильваншайн снова пожалел, что с ним не полетел Рейнольдс. Сильваншайн и Рейнольдс были помощниками Меррилла Эррола (Мела) Лерля, иконы Систем, хотя Рейнольдс – GS-11, а Сильваншайн – всего лишь жалкий ничтожный GS-9 ³. Сильваншайн и Рейнольдс жили вместе и всюду ездили вместе начиная со скандала в ромском РИЦе в 82-м. Они не гомосексуалы; просто жили вместе и оба тесно работали с доктором Лерлем в Системах. У Рейнольдса были и СРА, и диплом по управлению информационными системами, хотя он всего на два года с чем-то старше Клода Сильваншайна. Эта асимметрия была лишь одним из многих ударов по самооценке Сильваншайна со времен Рома и вдвое укрепляла его преданность и благодарность директору Систем Лерлю за то, что тот спас его из-под обломков катастрофы и поверил в потенциал, когда найдется его ниша винтика в системе. Систему двойной записи в бухгалтерии придумал итальянец Пачоли в период Х. Колумба и проч. На карточке говорилось, что в самолете этого типа аварийный кислород находится в похожей на огнетушитель штуковине под сиденьями, а не на потолке с выпадающим шлангом. Примитивная непрозрачность лиц у человечков на самом деле пугала больше страха или каких-либо других видимых выражений. Было неясно, в чем первичная функция карточки: юридическая, пиарная или и та и другая. Сильваншайн попытался вспомнить определение «рысканья». Время от времени, готовясь этой зимой к экзамену, он отрыгивал, и это казалось больше чем отрыжкой; на вкус как будто практически стошнило. Моросящий дождь рисовал на окне подвижное кружево и искажал разлинованную землю внизу. В сути своей Сильваншайн считал себя нерешительным слабаком с максимум одним косвенным талантом, и то косвенным.

Вот что случилось в тот год или около него в Северо-восточном Региональном инспекционном центре, Ром, штат Нью-Йорк: два отдела отстали от плана и отреагировали, увы, совершенно непрофессионально, позволив атмосфере тяжелого стресса затмить здравое суждение и перечеркнуть установленные процедуры, они попытались скрыть растущую гору деклараций, чеков от перекрестных аудитов и форм W-2/1099 вместо того, чтобы исправно доложить о загрузке и запросить о перенаправлении избытка в другие центры. Не были воплощены полная прозрачность и оперативные меры. Что именно вызвало нарушение порядка – вопрос до сих пор дискуссионный, несмотря на разборы полетов на высочайших уровнях Комплаенса ⁴, но в конечном счете ответственность лежала на директрисе ромского РИЦа, хотя так и не было до конца установлено, поставили ли ее главы отделов в известность о тяжести своей загрузки. Теперь об этой директрисе в Системах ходила мрачная шутка, что на ее столе стоит трумэнская деревянная табличка с надписью: «КАКАЯ ФИШКА?» ⁵ Только через три недели окружные аудиторские подразделения забили тревогу из-за нехватки деклараций для аудита и/или Автоматизированных систем сборов, и жалобы постепенно дошли до самого верха и Внутренних проверок, чего и следовало неизбежно ожидать. Ромская начальница ушла на раннюю пенсию, а одного группового менеджера уволили на месте, что для GS-13 большая редкость. Явно было важно, чтобы ликвидация последствий прошла тихо и чтобы ненужная публичность не подорвала полную веру общественности в Службу. Все-таки формы не выбрасывали. Прятали, да, но не уничтожали и не списывали. Даже в разгар катастрофического психоза департамента никто не набрался духу сжечь их, пустить в шредер или сложить в мешки и выкинуть. Вот это правда была бы катастрофа – это бы вышло на свет. Казалось, окошко аварийного люка представляло собой не более нескольких слоев пластика и зловеще гнулось при нажиме пальцем. Над окошком висел убедительный запрет открывать аварийный люк, сопровождавшийся схематичным триптихом с объяснением, как именно это сделать. Словом, так себе продуманная система. То, что сейчас зовется стрессом, раньше называлось напряжением или давлением. Теперь давление – это скорее когда давишь на кого-то другого, например: «продажи с высоким давлением». Рейнольдс говорил, один из межведомственных контактов доктора Лерля назвал РИЦ в Пеории «настоящей скороваркой под давлением», хотя имел в виду Инспекции, а не Кадры, куда назначили Сильваншайна для разведки и подготовки почвы ради потенциальной переделки Систем. Правда, которую чуть не сболтнул Рейнольдс, в том, что миссия не могла быть очень уж щепетильной, раз назначили на нее Сильваншайна. Судя по его исследованиям, на сдачу экзамена СРА можно было записаться в Бизнес-колледже Пеории 7 и 8 ноября и в Общественном колледже Джолиета 14–15 ноября. Длительность текущего назначения оставалась неизвестной. Одно из самых эффективных изометрических упражнений для человека с сидячей работой – выпрямить спину и напрячь большие мышцы ягодиц, досчитать до восьми, расслабиться. Это укрепляет, способствует кровообращению и внимательности, и его можно выполнять, в отличие от других изометрических упражнений, даже на публике, будучи практически целиком скрытым физической массой стола. При расслаблении следует избегать гримас или громких выдохов. Преференциальные переводы, положения о ликвидации, необеспеченные кредиторы, жалобы против конкурсного производства по гл. 7. Его шляпа лежала на коленях, поверх ремня. До произведенного фурора и быстрого роста Директор Систем Лерль начинал аудитором GS-9 в Данвилле, штат Вирджиния. Он стоил десятерых. Когда Сильваншайн готовился к экзамену, хуже всего было то, что любая тема поднимала у него в голове бурю всех других тем, которые он еще не учил и в которых вроде бы плавал, отчего он почти не мог сосредоточиться и отставал еще больше. Он готовился к экзамену СРА три с половиной года. Это как строить модель на ветру. «Самый важный компонент организации структуры эффективного обучения»: какой-то. А добивали его сюжетные вопросы. Рейнольдс сдал экзамен с первой попытки. Рысканье – это легкие колебания из стороны в сторону. Угловое движение вперед и назад называлось как-то по-другому. Все зависело от осей. В мыслях Сильваншайна всплывал то ли карданный вал, то ли «карданов подвес», каждый раз, когда он видел Донагана из Ломбардской старшей школы, который после выпуска работал в ЦУПе на двух последних миссиях «Аполлон» и чью фотографию повесили под стеклом рядом с кабинетом директора в школе. В те времена хуже всего было то, что Сильваншайн знал, какие учителя совершенно не подходят для своей работы, а они, в свою очередь, чуяли это знание и, когда он наблюдал, вели себя еще хуже. Порочный круг. Его выпускной альбом в сундуке на складе в Филли был почти без подписей. Пожилая спутница все еще силилась открыть зубами пакетик с орешками, но ясно давала понять, что не хочет и не будет просить о помощи. Обязательство расчетной прибыли (PBO) равняется текущей стоимости всех обязательств, отведенных работнику по формуле пенсионных обязательств за услуги, оказанные до данной даты. Если произносить с ударением на каждом слоге, «головная боль» становится мелодичной детской рифмованной считалкой, хоть под скакалку прыгай. Посмотри на себя и скажи a-t-t-i-c.⁶ На одном подростке перед залом игровых автоматов, по соседству с офисом в Мидуэе, была черная футболка с надписью «ПОДДЕРЖКА ТУРА НИКСОНА» и потом длинным списком городов мелким нашитым шрифтом. Затем этот подросток, которого сейчас не было на рейсе, недолго сидел напротив Сильваншайна перед выходом на посадку и ковырял прыщи с сосредоточенностью, в чем-то близкой рассеянному ковырянию и ощупыванию лица, сопровождавшему сосредоточенную работу в Службе. Сильваншайну до сих пор снились заполненные формами выдвижные ящики и вентиляционные шахты, и торчащие из решеток уголки форм, и набитая доверху перфокартами Холлерита подсобка, и открывающая эту дверь женщина из Отдела внутренних проверок, и выпадающие на нее карточки, как из чулана Макги ⁷, когда в ромском РИЦе начался скандал из-за отставания по чекам перекрестных аудитов. Ему все еще снилось, как Грекула и Харрис нейтрализовали мейнфрейм «Форникс», вылив что-то из термоса в его заднюю вентиляцию под шипение и клочки синеватого дыма. У подростка не было никакой ауры потенциального квалифицированного работника; у некоторых так бывает. Весь первый раздел экзамена был посвящен этическим нормам, о чем в Службе тоже много шутили. Нарушение этических норм профессии вероятнее всего происходит, когда: Теперь шум пропеллеров так оглушал, что Сильваншайн слышал из разговоров вокруг только обрывочные слоги. Клешня женщины на стальном подлокотнике между ними была такой жуткой, что он отказывался уделять ей внимание. Его пугали и отвращали руки стариков. Он до сих пор помнил ладони своих дедушек и бабушек, лежащие у них на коленях, чужеродные и клешнеподобные. «Джонс Инк.» после инкорпорации выпускает обычные акции по цене, превышающей их номинальную стоимость. Трудно не представлять лица тех, чья работа – составлять эти вопросы. О чем они думали, какие у них профессиональные надежды и мечты. Многие вопросы напоминали маленькие рассказы без всякой человеческой начинки. 1 декабря 1982 года «Кларк Ко» снимает офисное пространство на три года с месячной арендой 20 тысяч долларов. Считая до ста, Сильваншайн напрягал сперва одну ягодицу, потом вторую вместо обеих сразу, что требовало сосредоточенности и странного не-контроля, как когда двигаешь ушами перед зеркалом. Он попробовал очень аккуратно и постепенно размять мышцы шеи таким как бы упражнением с наклонами в каждую сторону, но все равно удостоился взгляда соседки, которая своим темным платьем и вогнутым лицом все больше и больше пугала и напоминала скелета и какое-то предвестье смерти или сокрушительного провала на экзамене СРА, что в психике Сильваншайна слилось в единую картинку, как он молча и без выражения толкает широкую швабру по коридору дверей с чужими именами на матовом стекле. Теперь даже вид швабры, ведра на колесиках или уборщика с именем на нагрудном кармане серой спецовки, вышитым красным шрифтом Палмера (как в Мидуэе, перед мужским туалетом с желтой табличкой, предупреждавшей на двух языках о мокром поле, с именем, начинавшимся на «М», Моррис или Мори́с, человек, подходящий для своей работы так же, как подходил к конкретному пространству вытесненного воздуха, которое он занимал), потрясал Сильваншайна настолько, что он терял драгоценное время, не в силах приступить к действенному графику максимального эффективного повторения вопросов к экзамену, даже мысленно, как ни старался каждый день. Его главной слабостью была стратегическая организация и распределение времени, что указывал на каждом шагу Рейнольдс, призывая Клода взять уже, господи боже, в руки учебник и готовиться, а не сидеть и бессильно рассусоливать о том, как лучше готовиться. Запихивали декларации за шкафчики и в вентиляцию. Запирали выдвижные ящики, уже настолько набитые формами перекрестных аудитов, что они все равно не выдвигались. Прятали одно под другим в офисных проволочных корзинах. А перед слушаниями Рейнольдс просто зашел в кабинет директора – и вся личная катастрофа улетучилась, будто в каком-то бюрократическом клубе фиолетового дыма, и уже через неделю Сильваншайн распаковывался в Системах Мартинсберга под началом доктора Лерля. Он словно был на волоске от почти смертельной аварии и теперь мог вспоминать о ней, только сотрясаясь и впадая в паралич, такая это была почти катастрофа. Весь отсек Толстых пережил нервный срыв. Тихий звон искусственного колокольчика, сопровождавший включение или исчезновение глифов ремня и сигареты над головой; каждый раз Сильваншайн поднимал голову, сам того не желая. Для получения аудиторских доказательств в поддержку информации из финансовой отчетности аудитор ставит перед собой конкретные аудиторские задачи, исходя из данной информации. В каком-то проходе за спиной ныл младенец; Сильваншайн представлял, что мать просто отстегнулась и бросила его, спасшись в другой части салона. В Филли, после паники из-за введения индексов инфляции в 81-м, под которые требовались новые шаблоны бланков, у Сильваншайна обнаружили вызванное стрессом защемление нерва в шее, теперь усугублявшееся вынужденной неестественной позой в крохотном узком 8-Б и смертеподобной клешней на подлокотнике, если уделять ей внимание. И это правда: вся хитрость – как на экзамене, так и в жизни, – разбираться, чему уделять внимание, а чему – нет. Сильваншайн считал себя слабым или ущербным в отношении воли. В основном то, что другие в нем ценили или уважали, досталось ему без усилия воли, само собой, примерно как достаются рост или симметрия лица. Рейнольдс звал его слабохарактерным и был прав. У Сильваншайна сохранилось несколько практически одинаковых воспоминаний о том, как их сосед мистер Саттертвейт закрашивал черной ручкой потертости на своих туфлях почтовой униформы, и не успел Сильваншайн заметить, как эти сцены расширились в целые сюжеты о мистере и миссис Саттертвейтах, бездетных и на первый взгляд не особо приветливых или заинтересованных в потомстве, но все же разрешивших превратить свой задний двор в де-факто штаб всех детей округи, а Сильваншайну и тому мальчику из римо-католиков с тиком, напоминавшим хронический прищур, – даже построить халтурный и непрочный домик на дереве, и Сильваншайн не помнил, то ли домик не достроили потому, что семья того мальчика переехала, то ли переезд произошел позже, а домик на дереве был просто слишком халтурным и липким от смолы, чтобы его доделывать. Миссис Саттертвейт болела волчанкой и часто недомогала. Величина отклонения, порог точности, районированная выборка. Как объяснял доктор Лерль, энтропия – это мера величины той информации, которую нет смысла знать. Аксиома Лерля заключалась в том, что главный показатель эффективности структуры любой организации – это информация, фильтрация и распространение этой информации. Настоящая энтропия никак не связана с температурой. Другой действенный прием, чтобы сосредоточиться, – вызвать перед мысленным взором успокаивающий уличный пейзаж без особого давления, воображаемый или из памяти, и еще действенней, если он представляет собой или включает пруд озеро ручей речку – доказан успокаивающий и заземляющий эффект воды на автономную нервную систему, – но как Сильваншайн ни старался после упражнений с ягодицами, вызвать получалось только зазубренный спектр основных цветов в духе психоделического плаката, так еще бывает, когда ткнешь себе в глаз и зажмуришься от боли. Странность слова «недомогать». Докажите, что пропорциональность стоимости облигаций долгосрочного займа и ставки налогообложения на прибыль с долгосрочного капитала не обратная. Он знал, кто на самолете влюблен, кто сказал бы, что влюблен, потому что так положено говорить, и кто сказал бы, что не влюблен. Заявленный взгляд Рейнольдса на брак/семью – он не любит отцов с детства и сам не хочет им становиться. В трех разных залах сегодняшних аэропортов Сильваншайн встречался глазами с тридцатилетними мужчинами, которые несли младенцев в высокотехнологичных переносках на спине: рядом – жены при стеганых сумках с вещами для ребенка, жены – впереди, мужчины с виду какие-то мягкие или смягченные, отчаянные в смирении, шаг без пяти минут тяжелый, глаза – пустые и сверхбезмятежные от усталого стоицизма молодых отцов. Рейнольдс назвал бы это не стоицизмом, а принятием некой огромной и ужасной истины. Иждивенцами считаются все, кто подходит под освобождение иждивенцев от налога или подходили бы под освобождение иждивенцев от налога, но не удовлетворены критерии для совокупного дохода и совместной декларации. Назовите два стандартных метода, которыми фидуциары могут законно переложить налоговые обязательства на бенефициаров. Термина «пассивные убытки» даже нет в экзамене СРА. Было важно разделять приоритеты Службы и приоритеты экзамена на две отдельных рабочих сети или модуля. Одна из четырех заявленных задач – усовершенствовать способность пеорийского 047 отличать законные инвестиционные товарищества от налоговых убежищ, чья единственная цель – уклонение от уплаты налогов. Главное в этом – отличать активные убытки от пассивных. Истинная задача – создать в пеорийском центре и кейс, и контрольную структуру для автоматизации ключевых функций Инспекций. Цель – закончить автоматизацию до того, как в следующем году в налоговом законодательстве кодифицируют постановления о доходах, направленные против некоторых положений о пассивных убытках. Очень красные румяна соседки, лежащая на ее коленях закрытая книга в мягкой обложке с язычком закладки; венозная и пегая клешня. Номер кресла Сильваншайна был отчеканен прямо на матовой стали подлокотника, рядом с клешней. Ее ногти – темно, идеально красные. Запах жидкости для снятия лака его матери, ее косметички, как ее кудри сбегали из узла и кучерявились на затылке в кухонном пару, когда Сильваншайн с О’Даудом вернулись со двора Саттертвейтов с отбитыми молотками пальцами и смолой в ресницах. За окном мелькали завитки и проблески бесцветного облака. Наверху и внизу – это одно, но внутри облака́ всегда какие-то разочаровывающие; уже и не облака вовсе. Просто молочный туман. В голову пришло, что в зеркальном отражении в «рысканье» есть «сыр». Затем Сильваншайн какое-то время пытался проникнуться тем, что его тело летит с той же скоростью, что и самолет, внутри которого он находится. В большом лайнере кажется, что ты всего лишь сидишь в узком шумном помещении; замечать движение помогали лишь изменения в давлении кресла и ремня на тело, и эта физическая откровенность словно успокаивала, хотя и частично подмачивалась хрупкостью и потенциалом плещущего шума пропеллеров, и Сильваншайн стал придумывать, на что похож этот шум пропеллеров, но не мог, разве что на гложуще гипнотический гул вращения столь тотальный, что мог бы быть самой тишиной. Для лоботомии в глазницу вводили какое-то долото или зонд, и это всегда называют «фронтальной» лоботомией, но разве бывает какая-то другая? Понимание, что внутренний стресс может привести к провалу на экзамене, только вызывало внутренний стресс из-за перспективы внутреннего стресса. Должен быть какой-то другой способ справляться со знанием о катастрофических последствиях страха и стресса. Какое-то решение или волевой прием: умение не задумываться. Что, если его знают все, кроме Клода Сильваншайна? Ему было свойственно концептуализировать подобный тотальный Ужас платонического уровня в виде хищной птицы, одна тень которой пугает и парализует жертву, дрожащую, пока мрак увеличивается и вот уже становится неизбежностью. У него часто возникало такое ощущение: что, если с Клодом Сильваншайном что-то совершенно не так, что так со всеми остальными? Что, если он просто неправильный – как некоторые рождаются без конечностей или каких-нибудь органов? Неврология неудачи. Что, если он просто рожден и обречен жить в тени Тотального Страха и Отчаяния и вся его так называемая деятельность – всего лишь жалкая попытка отвлечься от неизбежного? Расскажите о важных отличиях учета резервов и учета списаний в налоговом учете плохих долгов. Страх – это явно вид стресса. Скука – как стресс, но сама по себе Категория Горя. У отца Сильваншайна, когда происходило что-нибудь профессионально плохое – то есть часто, – была присказка: «Горе Сильваншайну». Существует методика борьбы против стресса под названием Остановка Мысли. Индекс избыточной текущей ценности – это соотношение текущей ценности будущих денежных поступлений к первоначальному вложению. Сегмент, значительный сегмент, общая выручка сегмента, абсолютная общая выручка сегмента, операционная выручка. Разность цен на материалы. Разность цен на основные материалы. Клод вспомнил снимаемую решетку вентиляции над его и Рэя Харриса столом в ромском РИЦе и звук, с которым решетка снималась, а потом загонялась обратно ударом ладони Харриса, а потом настолько резко отшатнулся от этой мысли, что ему показалось, будто самолет ускоряется. Межштатная магистраль внизу пропадала и потом иногда появлялась, и Сильваншайну приходилось плющить щеку о пластиковое внутреннее окно, чтобы ее увидеть, а потом, когда возобновился дождь и он почувствовал, что начинается посадка, шоссе снова появилось по центру окна – редкое движение ползло с тщетным бессмысленным пафосом, который никогда не чувствуется на земле. А если бы за рулем скорость казалась такой же медленной, как с этой точки зрения? Это было бы как бежать под водой. Вся суть в точке зрения, фильтрации, выборе объектов восприятия. Сильваншайн попытался представить их маленький самолетик с земли – крестообразный силуэт на фоне слоя облаков цвета застоявшейся помойной воды, огоньки сложно мигают под дождем. Он представил капли дождя на лице. Моросил западновирджинский дождь; не слышалось ни децибела грома. Однажды Сильваншайн ходил на первое свидание с представительницей «Ксерокса» со сложными и немного противными паттернами мозолей на пальцах от полупрофессионального увлечения банджо; и, когда снова звякнул колокольчик над головой и загорелось табло – юридически устаревший глиф запрета на курение, – снова вспомнились темно-желтые мозоли на подушечках в приглушенном ресторанном освещении, когда он обсуждал с музыкантшей тонкости судебной бухгалтерии и улейную организацию Северо-Восточного РИЦа – лишь небольшой частички Службы, – а также историю Службы, и ее недопонятые идеалы, и свое ощущение миссии, и бородатый (для него) анекдот о том, как работники Службы в социальных ситуациях готовы довести любой разговор до абсурда, лишь бы не признаваться в причастности к Налоговой, поскольку часто это считается социальной стигмой из-за распространенного восприятия Службы и ее работников, все это время он не сводил глаз с мозолей, пока она работала ножом и вилкой, и настолько нервничал и напрягался, что все трепался и трепался о себе и так не расспросил толком о ней самой, о ее истории с банджо и что оно для нее значит, отчего он ей не понравился и они так и не сошлись. Клод так и не дал женщине с банджо шанса, видел он теперь. Как часто то, что кажется эгоизмом, им не является. Кое в чем сейчас, в Системах, Сильваншайн стал совсем другим человеком. Посадка главным образом представляла собой повышение конкретности видов внизу: поля оказались перепаханными перпендикулярными бороздами, а силосные башни – соединенными между собой наклонными желобами и конвейерами, а промышленный парк – отдельными зданиями с отражающими окнами и запутанными скоплениями машин на стоянках. Любая машина не только припаркована отдельными людьми, но и придумана, разработана, собрана из частей, каждую из которых разработали и собрали, перевезли, продали, кредитовали, приобрели и застраховали отдельные люди, и у всех – своя история жизни и самовосприятие, и все они укладывались в общий паттерн фактов. Присказка Рейнольдса – что реальность есть фактические обстоятельства, и большая их часть энтропийна и случайна. Хитрость в том, чтобы понять, какие факты важны: Рейнольдс был винтовкой в сравнении с Сильваншайном-дробовиком. Ощущение тонкого ручейка крови из правой ноздри – галлюцинация, которой следует пренебречь; ощущения просто не существовало. Проблемы с носоглоткой были худшим бичом семейства Сильваншайнов. Аврелий из Древнего Рима. Первые принципы. Освобождения или вычеты, для AGI ⁸ или из AGI. Убытки от некоммерческого плохого долга всегда классифицируются как краткосрочные капитальные убытки и потому могут быть вычтены в форме D согласно следующим § Налоговой службы: на крыше одного здания виднелась то ли разметка вертолетной площадки, то ли сложный визуальный сигнал для снижающихся над ней самолетов, и тембр сдвоенного гула пропеллеров изменился, и правая пазуха даже сейчас красно раздувалась в черепе, и они действительно снижались, что называлось «управляемое снижение», межштатная магистраль уже обретала рококо-вид от разных съездов и неполных клеверных листов, движение – гуще и отчего-то настойчивей, и со стального подлокотника поднялась клешня, когда внизу появился водоем, озеро или устье, и Сильваншайн почувствовал, что одна нога затекла, и попытался вспомнить странную позу со скрещенными руками, в которой человечки на карточке прижимали к себе подушки кресел в маловероятном случае посадки на воду, – и теперь самолет в самом деле рыскал, и скорость стала заметней по тому, как быстро пролетали предметы внизу, где, должно быть, находился старый район Пеории в качестве человеческого города, теснящиеся кварталы сажистого кирпича, скатов крыш и телевизионных антенн с флагами, и проблеск реки цвета бурбона – не предыдущего водоема, но наверняка как-нибудь с ним соединенной, ничем не похожей на величавый и пенистый Потомак, красовавшийся в окнах Систем на священной земле Энтитема, – отмечая, что стюардесса на своем складном кресле опустила голову и обхватила ноги, где в конце года совокупная справедливая стоимость годных для продажи акций «Браун» превысит совокупную балансовую стоимость начала года, когда откуда ни возьмись навстречу поднялся простор бледного цемента без предупреждающего сигнала или объявления, и банку газировки в кармане кресла, как и у седой смерти по соседству, замотало направо и налево, и мерцающий шум пропеллеров сменил то ли свою высоту, то ли тембр, и женщина напряглась и вскинула свой плиссированный подбородок от страха, повторяя, как казалось Сильваншайну, слово «чмо», а вены синюшно вздыбились в кулаке, сжимающем смятую и пузырящуюся, но так и не открытую пачку орешков без бренда.