Kitabı oxu: «Дверь»

Дизайнер обложки Диана Невидаль

Корректор Наталья Ким

© Диана Невидаль, 2021

© Диана Невидаль, дизайн обложки, 2021

ISBN 978-5-0053-8435-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Благодарности

Прежде всего, хочется выразить кучу благодарностей тем, кто поспособствовал созданию этой книги.

Начать хочу с самых близких людей, которые стоически вытерпели мои постоянные вопросы и рассуждения на тему книги.

Спасибо!

Закончить хочу абсолютными незнакомцами и незнакомками, которые проявили интерес и поделились своим мнением.

Спасибо!

Всем тем, кто где-то между – тоже спасибо!

Каждому из вас.

Глава 1. Знакомьтесь, Клио

Хороший писатель не должен говорить читателю какие-то вещи напрямую. «Не пиши, что герою грустно, опиши его так, чтобы читатель сам сделал этот вывод,» строго указывает на типичную ошибку новичка хороший писатель. В связи с этим, мне даже страшно подумать что сказали бы правильные писатели по поводу того, что я собираюсь сейчас сделать.

В общем, заранее прошу писателей, если кто-то из них вдруг будет читать эту книгу, меня понять и простить. У меня, в отличие от многих авторов, недостаточно терпения. Описание летящего по ветру дубового листа на две с половиной главы пока что выше моих сил.

Тем не менее, познакомиться с нашими основными персонажами – не просто каприз, а абсолютная необходимость.

И вот тут, казалось бы, что может быть лучше, чем заглянуть в прошлое человека и прожить с ним несколько увлекательных историй бок о бок, чтобы узнать его поближе?

Но пара историй, даже самых увлекательных, не может описать полную картину чьей-то жизни. Несколько принятых решений не помогают забраться человеку в голову и в душу, чтобы действительно понять его.

К решениям мы непременно придём, но к тому времени мне очень хотелось бы, чтобы вы наших героев поняли. Может и не целиком, но, хотя бы, в целом. Поняли их образ мысли, поняли что стоит за их действиями. Нужно это для того, чтобы в правильный момент вы уже чувствовали себя если не частью их семьи, то хотя бы добрыми приятелями или, на крайний случай, хорошими знакомыми.

Ведь даже самые жестокие математики и философы, на самом-то деле, не хотели бы, чтобы после прочтения их книг читатели пришли в отчаяние от тщетных попыток докопаться до сути. К сожалению, мы не можем себе позволить прожить рядом с нашими героями всю жизнь ни в книге, ни в реальности. Поэтому надо хотя бы попытаться упростить вам задачу, насколько это возможно.

Более того, хочется уберечь моих читателей от ситуации, когда в середине книги автор впервые упоминает цвет глаз героя и мир, уже построенный в чьём-то воображении, начинает рушиться. Мы здесь для того, чтобы миры создавать, а не наоборот.

А сколько натужных описаний не к месту про то, что «его волосы, чёрные как вороново крыло и жёсткие как солома внутри пугала, стоящего в соседнем поле, так красиво оттеняли доставшиеся от бабушки глаза цвета стали и лепестков юной сакуры» можно опустить! Слишком многообещающе это выглядит, слишком велик соблазн!

Именно поэтому ещё раз прошу слишком сильно не ругать меня за то, что я так коварно, вероломно и совсем не как хороший писатель срезаю углы. И ещё прошу оценить как я, в соответствии с наставлениями хороших писателей, уже долгое время не говорю напрямую чем же так могу этих же хороших писателей расстроить.

А ещё, прошу заметить, до сих пор ни одним словом не была упомянута Клио в главе, которая ей посвящена. Конечно, это ещё не дубовый лист, неспешно кружащийся в парном танце с потоками воздуха десять страниц подряд, но у меня всё впереди. Когда-нибудь.

Более того, уж я-то знаю, что люди не читают предисловия. И если хоть один из таких рациональных ребят купился на то, что это первая глава и, в итоге прочитал всё – уже это я считаю своей маленькой (но очень злорадной!) победой.¹

А пока что, добро пожаловать в резюме, которое с упоением и вниманием прочитал бы любой работодатель. Но, с другой стороны, ни один работодатель такое резюме у себя на столе никогда бы и не нашёл.

О Клио

● Внешность:

Глаза: Каре-зелёновые, с прищуром

Как бы ни хотелось Клио верить в то, что её глаза меняют цвет в зависимости от настроения, факт в том, что большую часть времени они выглядят именно каре-зелёновыми. И только самые внимательные и близкие люди видят в них и жёлтые крапинки, и даже кое-где проблески серо-голубого.

Волосы: Цвет светло-зелёновый – салатовый, пастельный; волосы чуть выше плеч

Трепет некоторых дам над своими километровыми косами вызывает у Клио только снисходительную улыбку. Сама она давно уже для себя решила, что волосы – не руки, отрастут. Хотя решиться в первый раз отрезать метр своих волос ей тоже было довольно страшно. Да и решение стать зеленовой на всю голову пришло к ней по одной новой прядке за раз.

Кожа: Бледная

Клио иногда печалит, что даже в разгар лета ей не стать такой же загорелой, как многие счастливчики, чьи фото она время от времени видит в ленте новостей. Однако это быстро проходит. Особенно быстро, когда она напоминает себе, что печалит её совсем другое. Скорее всего, её печалит, что у них есть возможность уехать на месяц на море и ни в чём себе не отказывать.

В целом, ей нравится её аристократичная бледность. По крайней мере, именно такой вывод она сделала после инцидента с одним из бывших коллег. Только крепко стиснув зубы, и то с большим трудом, она удержалась от того, чтобы врезать ему, так агрессивно заботливо спросившему её: «А ты чё какая бледная? Ну, ты типа, это, из дома вообще, что ли, не выходишь?»

Рост: 165 см

●Стиль одежды: Разнообразный – главное, чтобы было что-то интересное

Не любит обычные базовые вещи. Всегда ищет что-то уникальное, что-то интересное, что-то, чего нет у остальных. Однотонные футболки можно пересчитать по пальцам; в основном, все её вещи пестрят принтами с различными персонажами или имеют за собой какую-то интересную историю.

Клио не брезгует пробежаться по секонд-хендам, чтобы отыскать что-то, чего не найти в ближайшем магазине.

● Возраст: 29 лет

Наша героиня не выглядит на свой возраст и не чувствует себя на него. Её пугает большая и неотвратимо приближающаяся тройка с нулём. Клио слишком хорошо помнит себя не верящей в то, что есть жизнь после тридцати. Однако, когда прихватывает спину или начинает болеть голова от резкой смены погоды, Клио ощущает себя на все семьдесят три.

● День рождения: 1 февраля

Родиться в самый суровый месяц года – не самая большая удача. Тем более, что как назло именно в этот день на протяжении уже многих лет в её городе наступают сильные морозы. Не просто «самое оно, чтобы поехать на дачу, париться в бане и прыгать в снег после неё» морозы, а «ни один здравомыслящий человек не выйдет сегодня на улицу» морозы.

● Знак зодиака: Водолей

Некоторые люди верят в гороскопы, некоторые не верят, и это нормально. Но так сложилось, что характер Клио во многом совпадает с описанием типичных Водолеев.

●Образование: Высшее, гуманитарное (специальность не уточняется)

Зачем говорить по какой специальности у тебя диплом, если твоя работа никак к ней не относится? Не то что бы Клио не нравилась её специальность – там она отточила навыки мастерского списывания и прикрывания прогулов, узнала пару новых интересных вещей и познакомилась со многими классными людьми.

Но поступала она на эту специальность не потому что мечтала посвятить неуказанной профессии всю свою жизнь.

● Работа: В офисе, колл-центр

Клио с трудом дается целый день разговаривать с людьми. Так что колл-центр – явно не работа её мечты, но мы имеем, что имеем.

Если человек до сих пор не знает, кем он хочет стать когда вырастет, сложно пойти работать в какую-то узкую сферу деятельности. Потому что, чтобы добиться в чём-то настоящего успеха, нужно положить на это всю жизнь. И совсем не хочется положить её на что-то не своё.

А кушать, тем не менее, себе в тарелку положить хочется.

Телосложение: Среднее – не худая, но и не пухленькая

К этому моменту, наверное, вам уже примерно становится понятно что за человек наша Клио. Но вы ещё не знаете про её лень. А какой ленивец не предпочтет приготовлению сложного блюда пиццу да ещё и под новый эпизод отличного сериала?

К тому же, вкусно поесть – большое удовольствие, а гедонисту без этого никак. Отбегать, отприседать и откачать все вкусности до состояния кубиков пресса ей никак не позволяет всё та же большая такая и очень убедительная лень (или, как называет её Клио – «забота о себе»).

●Дополнительные навыки: Неоконченное музыкальное образование, танцы, рисование, практически любая творческая деятельность

Клио – творческая натура, которая в детстве занималась и танцами, и пением, и лепкой из глины, и музыкальными инструментами, но всё бросала – наскучивало. Талантлива, и, несмотря на неоконченность всех кружков, может в итоге достойно и рисовать, и петь, и танцевать.

Что иронично, в отличие от древнегреческой музы, в честь которой она названа, не историей у неё большие проблемы. Имена, даты и события отчаянно сопротивляются сопоставлению друг с другом, перепутываются и не желают строиться в правильном порядке.

● Хобби: Смотреть фильмы/сериалы/мультфильмы, играть в игры

Фильмы, сериалы и прочий визуальный контент – миры, в которые Клио всегда убегала из нашего. Таких миров много, и практически в каждом из этих миров – персонажи, которые ей как семья. За каждого из них она переживает как за родного и её чаще можно увидеть в слезах из-за происходящего в фильме или книге, чем из-за проблем в реальной жизни.

● Выдающиеся личностные качества:

Ум: Благодаря своему уму и сообразительности могла себе позволить прогуливать и отлынивать от школы и университета много лет, при этом закончив без троек.

Лень: Ленивая настолько, что даже красится довольно редко. Между «поспать и побриться»² всегда выбирает поспать. Как вы понимаете, стирать/убирать/мыть посуду/что-то ещё, что нужно делать с каким-то постоянством для такого человека – мука.

Гедонизм: После долгих лет философских изысканий, смыслом жизни Клио признала получение удовольствия. Или, иначе говоря, гедонизм.

Эгоизм: Почему-то это слово воспринимается как ругательное, но Клио считает это нормальной заботой о себе. Как один из примеров, она не совсем понимает, когда люди говорят про любимую работу – так разве вообще бывает?

Если и бывает, то разве что у оголтелых активистов, работающих за подзатыльники и отдающих последнюю рубашку «во имя общего блага». А Клио не хочет «приносить пользу обществу», она хочет, чтобы ей хватало денег на ништяки.

Хотя нет, любимой была бы работа, где при минимуме усилий она могла бы получать максимум для себя.

Приспосабливаемость: С таким набором внутренних качеств, у человека не остаётся выбора, кроме как учиться приспосабливаться. Это включает в себя и умение мимикрировать под окружающих людей, и находить выход из щекотливых ситуаций, и держать себя так, как того требует ситуация.

Вера в чудо: Несмотря на то, что жизнь много раз ставила Клио подножки, несмотря на то, сколько раз она зарекалась продолжать во что-то верить, чудо из неё, кажется, не вытравить никакими средствами. Увлечена магией и волшебством, в связи с чем жизнь в мире без магии вызывает у неё дикую тоску.

Муки выбора: Клио не любит выбирать. Не любит выбирать что ей надеть, где поесть и кем стать, когда она вырастет.

Тоска: Всю жизнь наша героиня чувствует, что она должна быть где-то в другом месте. Что этот мир – не совсем для неё. Что здесь ей не научиться летать. Это чувство – не постоянно прибивающая к земле тяжесть, а скорее подтон, тихое непрерывное пищание, сопровождающее Клио на протяжении всей её жизни.

Это то, почему случайная песня, мысль или даже дуновение ветра может заставить человека внезапно и непонятно почему разреветься, хотя в остальное время, казалось бы, ничто не предвещает беды. Но вот только и в остальное время глаза выдают эту тоску: нет-нет, а иногда Клио можно заметить смотрящей куда-то в даль. Туда, где её нет.

Глава 2. Трамвай

Вечером в среду,

После обеда

Сон для усталых взрослых людей.

Мы приглашаем,

Тех, кто отчаян,

В дикие джунгли скорей…³

Ооо нет, теперь эта песня надолго застрянет в голове. Перестань играть. Перестань. Перестань. Ни о чём не думай. Тишина.

…

Вечером в среду, после обеда…

Да ну твою ж налево! Сегодня даже не среда. По крайней мере, у нас сегодня даже не среда. А где-то, может, вполне себе среда. Правда, наверное, не в нашем мире.

Где-то…

А стоит ли жизнь без интернета путешествий по другим мирам?

Ведь если так подумать, то что делает среднестатистический гондорец в ничем не примечательную среду в Средиземье?⁴ И речь об обычном спокойном времени, а не о том, когда настала пора героически погибнуть на войне за мир во всём мире.

Да и к слову о побоищах, даже дедушка Толкиен, при всей его щепетильности, не высек в камне имена тысяч и тысяч в разной степени героически погибших рядовых вояк.

Или высек?

Нет, нет, не хочу думать о том кого там, может быть, высек Толкиен.

Сумбурный поток мыслей Клио ударился о камень реальности в тот момент, когда скрипучие двери трамвая открылись и запустили внутрь холодный ноябрьский воздух. Надо признать, холод сам по себе не подарок, но сейчас он был особенно некстати.

Этот трамвай – артефакт из таких древних времён, что тогда ещё не знали, что на железных сиденьях пассажирам не мягко и неудобно. То есть, нерабочее отопление, в принципе, большого удивления не вызывает. А в лютый мороз есть реальная опасность прилипнуть к одному из железных тронов.

Нам, сидящим в своих тёплых уютных обитальнях, самое время возмущённо цокнуть языком и с высоты своей мудрости покровительственно подумать: «Ну кому здоровье дорого, тот лучше постоит, чем филе своё морозить. Ещё ведь деток рожать!» Но нареченным роженицам, как и всем остальным, не до наших с вами полезных советов.

Сидеть в трамвае – не только честь и большая удача, но и банальный вопрос выживания. Трудовыебудни⁵ вырабатывают много замечательных рефлексов и «видишь свободное сиденье – садись!» – один из них. Битва за место после рабочей смены – это не шутки.

Только счастливые полные сил люди могут себе позволить учтиво расшаркиваться с дамами неопределённого-но-вроде-бы-где-то-около-пенсионного возраста, лелея чувство удовлетворения от того, как же хорошо их воспитали родители.

Люди же, которые морально и физически разбиты необходимостью работать готовы войти в салон, без раздумий плюхнуться на первое увиденное свободное место и сказать женщине, ещё не совсем похожей на бабушку, своё нетвёрдое и нерешительное «нет» на требование уступить ей место.

Нам, возлежащим на наших умных матрасах, запоминающих наши формы, на такие дерзкие размышления стоит, конечно же, отреагировать цокотом языка. В конце концов, ну не сахарные же, не переломятся, да и вообще молодёжь сейчас такая пошла – никакого уважения к старшим!

Но давайте пока что не будем складывать свои яйца в корзину общественного порицания – сделать это лучше, чем у вышеупомянутых дам, у нас всё равно не выйдет.

Тем более, что сегодня почему-то был не совсем обычный день. Сегодня трамвай был пуст как библиотека, по крайней мере именно так казалось после привычной уже процедуры массового интимного дышания друг другу в шею.

Никто не был зажат полуоткрытыми дверями, все желающие могли дотянуться до поручней, никто не смотрел с ненавистью на счастливчиков, занявших сидячие места. Это было чудо. Простое час-пиковое чудо. И все его свидетели наслаждались моментом вместо того, чтобы задавать лишние вопросы.

Однако же чудо это всё-таки не осталось незамеченным. Возможно, оно и задало направление неприкаянному потоку мыслей нашей героини, по ногам и спине которой прошла дрожь от подарка безжалостного ноября, заползшего в открывшиеся двери.

Взгляду пришлось фокусироваться дольше, чем положено, но прежде чем двери закрылись и трамвай двинулся дальше, несчастная успела увидеть название остановки. До дома оставалось ещё пять.

Холод смог приостановить течение её мыслей, но сейчас даже февральский мороз, наверное, не смог бы согнать её с ледяного железного сиденья. Риск высок, но она готова заплатить цену за возможность сорок минут посидеть и невидящими глазами посмотреть на протекающие мимо огоньки.

А за дверями трамвая – хоть и холодного, но светлого и сухого – ожидало ещё больше «радостей» жестокого ноября: месиво из грязи, щебёнки и гниющих листьев. Бонусом были коварные лужи по колено в самых неожиданных местах, казалось бы, давно изученной дороги через гаражи. Отсутствие по пути фонарей и начавшаяся мелкая морось только усиливали предвкушение этой ежедневной пытки окраиной города.

А пока что был только холод и внутренний диалог с внутренней аудиторией.

Холодно. Зато есть хоть какое-то время поблуждать по дебрям своих мыслей. Если человек хоть раз находился в подобном состоянии после работы, он знает, что в такие моменты внутричерепное пространство скорее напоминает игру, в которой нужно за как можно меньшее количество переходов по ссылкам из любой случайной статьи википедии дойти до ядра Земли.⁶ Так сказать, докопаться до сути.

Только, в отличие от этой игры, у трамвайных мыслей нет цели, они просто скачут одна через другую, как игроки в лапту, и куда приведут – неизвестно. Возможно, и к жарким объятьям внутренностей матушки Земли, но вообще, хорошо бы чтоб нет. Сил нет на проработку очередной теории о возможности существования Затерянного мира.⁷

Хотя, погодите-ка, а ведь она уже об этом думает! Вот блин.

Клио насупилась и задумчиво хмыкнула. От дальнейших рассуждений о строении земной коры, интересующую нас пассажирку отвлёк настойчивый и не особо нежный тычок в плечо. Пришлось собрать остаток сил в кулак и обернуться к сидящему сзади человеку. Взгляду, теперь удивлённому, пришлось фокусироваться ещё раз.

– Женщина, за проезд передайте.

Что ж, этот щегол, протягивающий кулак с мелочью, либо отважен, либо жесток, либо просто туп. Возможно, досадное сочетание всех трёх этих качеств и плюс с десяток других. Но эти три присутствуют в нём точно, потому что назвать женщиной ту, кому нет ещё и тридцати, это надо иметь явные суицидальные наклонности.

Остановлю вас, прежде чем мы снова начнём цыкать и закатывать глаза, резонно замечая, что какой-то случайный подросток вовсе и не обязан разбираться в возрастах незнакомых ему людей. И что Клио выглядит-то, наверное, сейчас не ахти, да и вообще…

Сделайте скидку на то, что это мысли уставшей, голодной, отморозившей себе всё седалище девушки, которая ещё не готова признавать, что тяжеловесное «женщина» это про неё.

Ах, злая ирония, ведь теперь в её глазах уже не было удивления. Именно в этот момент она одарила парня таким взглядом, каким смотрят на сидящих в час пик те самые дамы неопределённого возраста. И вот с этим взглядом и мысленным обращением «щегол» к кому-то – вот с ними несомненно приходит начало конца.

Но, видимо, ещё не всё было потеряно, потому что вместо гневного посыла в далекое путешествие, в начинающей женщине проснулись остатки какой-то школьной робости и смятения – она молча протянула руку и приняла в неё влажную стопку монет.

Что ж, теперь возник сложный выбор – что делать дальше? Первый вариант – встать и дойти до кондуктора, безучастно копающегося в телефоне на своём трамвайном троне, покрытом вязаными салфеточками.

Брови скакнули вверх и сразу вернулись вниз, губы поджались, выражая сомнение.

В конце концов, давки нет, проход свободен. Почему вообще ему было просто не встать и не дойти самому? Это же не так сложно!

Глаза закатились туда, откуда ещё никто не возвращался прежним. Губы неодобрительно вытянулись в трубочку.

Ох, а если пойду я, каким взглядом можно огреть этого сосунка на обратном пути! Вот уж ему стрёмно станет, что сам этого не сделал.

На лице появилась злорадная ухмылка, полная предвкушения, на этот раз только левая бровь совершила паломничество наверх.

Ноооо, с другой стороны, стоит ли этот жест, направленный на пристыжение подрастающего поколения, таких усилий? Всегда есть вариант передать это проклятье дальше, следующему сидящему, пусть уже он с этим разбирается. Может, это вовсе не та битва, в которой стоит участвовать?

Брови приблизились к переносице и застыли там в недовольном положении, тяжёлый вздох выразил общую задумчивость.

А потом пришло осознание.

Мысли снова взяли верх над мимикой в совершенно неуместный момент. Во-первых, чужие деньги и так уже слишком долгое время находятся у невольной участницы купли-продажи, не имевшей на них никакого права.

Но самый смак в том, что сидящий впереди мужчина в кепке, видимо, тоже услышал просьбу передать за проезд. Он решил не терять времени и сразу сделать превентивный удар – повернуться.

Однако, повернувшись для того, чтобы принять эстафету из горсти монет, он стал свидетелем этой странной гимнастики для лица. Картина была более чем впечатляющая. Девушка застыла в странной и даже в какой-то мере театральной позе с полусогнутой рукой, сжатой в кулак. Если бы монеты заменили на череп, ни у кого бы не возникло сомнений, что его раньше звали Йорик.

Сама же Клио в этот момент в своём взгляде отсутствовала. Её взор был устремлён куда-то в пространство и не давал никаких ответов на столько возникших вопросов.

Что же остаётся делать в такой ситуации ни в чём не повинному гражданину? А ничего. Так решил и обернувшийся на свою беду мужчина. Его тёмные глаза под пышными бровями выжидательно скользили по лицу нежданного трамвайного мима, будто лучи летающих тарелок, пытающихся определить есть ли на этой планете разумная жизнь.

Миллионы лет прошли за это мгновение. Звёзды рождались и умирали. Момент, когда можно было отвернуться и сделать вид, что ничего не было, бесследно прошёл. Поздно. И до сих пор всё, что оставалось делать – ждать с протянутой рукой, когда же это закончится, и недоумённо сопеть в свои седые усы, которые подобного на своём веку ещё точно не видели.

Именно тогда Клио пришла в осознание. Взгляд только что очнувшейся девушки встретил буравящие её глаза незнакомца. Немая сцена. Искра, буря, безумие – теперь время остановилось вообще. Но, несмотря на всю интимность и драматичность момента, к сожалению (?), это не была сцена из романтического фильма, тут скорее можно говорить о психологическом триллере.

Прервать эту игру в гляделки не сумел бы даже апокалипсис. И несмотря на то, что зрачки девушки были примагничены к зрачкам её соседа по трамваю, она знала, что кроме него на неё смотрят ВСЕ. Нет, не только все в этом вагоне.

Человеку за рулем машины, поравнявшейся с трамваем в этот самый момент, тоже досталось одно из лучших мест. Парнишка лет десяти, наблюдавший за спектаклем с её заднего сиденья, с упоением вгрызался в целую горсть попкорна.

А ещё Клио чувствовала на себе возмущённые и непонимающие взгляды и пассажиров из других вагонов трамвая. Следом шли и взгляды прохожих, мимо которых этот злосчастный трамвай проезжает. Что уж говорить про жителей домов, чьи окна выходят на трамвайные пути! Все оставили свои дела и устремили упрекающие взгляды в одну точку.

И даже, чёрт подери, люди на противоположной стороне планеты, и те стали свидетелями этого несмываемого позора.

Никто и никогда не смог бы сказать что в этот момент происходило внутри усатого мужичка. Даже автор не берётся лезть в душу этому удивительному существу, до сих пор не двинувшему ни одной мышцей того каменного изваяния, что было у него вместо лица, и не издавшему ни звука, кроме шелеста пышности седых усов от его напряжённого дыхания – единственному показателю того, что происходящее для него всё-таки не есть норма.

Но зато мы точно знаем, что происходило с нашей героиней. Из-за яркой краски было невозможно сказать прибавилось ли у неё седых волос, но затылок онемел и скальп просто начал пульсировать и гудеть неприятными волнами.

В последний раз такие ощущения были у Клио, наверное, классе эдак в десятом, от звука поворота ключа в двери, когда родители вернулись со школьного собрания. До того собрания она прогуляла две недели занятий. Как и тогда, по спине бежала дрожь и собиралась холодным щекотным комком где-то в районе солнечного сплетения.

Это необходимо прекратить. Как-нибудь. Как угодно. Встать и выбежать? Выбить окно? Открыть огонь? Начать танцевать, чтобы переключить внимание людей на что-то другое? Кричать и звать на помощь?

– Кхм-кхм-кхм, кхм-кхм.

Почему-то покашливание всегда кажется отличным выходом из неловкой ситуации. Ко всеобщему облегчению, оно сопроводилось передачей наличности от одного человека другому. Планета выдохнула. Да, очевидно, что кроме апатичного кондуктора тут нет победителей, но теперь хотя бы участникам этого безобразия больше не приходится находиться лицом к лицу.

Ленивый поток бессвязных мыслей прекратился, осталось только «ААААААААААААААААААААААААААААА!» и желание отменить последние несколько минут. Но теперь давать волю выражениям своего лица было бы не только признанием произошедшей ситуации реальностью, показателем слабости, но и, что хуже всего, продолжением этой самой ситуации.

А продолжать её не хотелось. Поэтому можно просто сделать вид, что ты хлебушек на самом дне самого тихого из океанов. Что всё так и было задумано, что вообще как-то сразу усталость навалилась. Да и за окном интересное что-то происходит…

Или просто закрыть глаза и уткнуться углом лба в стекло, чей морозящий эффект теперь как-то и не страшен, да и вообще, для кожи полезно, наверное. Закрыть глаза и постараться какое-то время ни о чём, вызывающем какие-то сильные эмоции, не думать. Отдаться трамвайным ритмам, их тыгыдык успокаивает и убаюкивает. Проехали. Мы давно уже это всё проехали.

Может быть вы не знали, но трамваи – агенты хаоса. К сожалению, их покой обманчив. Они не подскакивают на колдобинах, это правда, но у них свои приёмы: они качаются из стороны в сторону так, как ни один вид транспорта больше не умеет. Так они и подлавливают тех, кто по своей неосторожности не ожидает от них подвоха.

Одного небольшого манёвра хватило, чтобы лоб и стекло на миг расстались и стремительно встретились вновь. Надо ли говорить, какое количество громкий раздосадованный восклик собрал взглядов, на этот раз вполне реальных?

Думаю, не надо.

Стоит ли расписать, сколько после этого было облегчения в том, что выходить на следующей?

Наверное, не стоит.

Трамвайные двери всё с тем же многолетним скрипом закрылись. Рогатый начал движение, но свет из его окон ещё несколько секунд освещал невысокую девушку в тёплом пальто, с большим рюкзаком на плечах и наверняка какой-то увлекательной жизненной историей за плечами. В тёплых прямоугольниках света можно было рассмотреть и бледную кожу, и неестественный цвет волос, и даже вселенскую печаль во взгляде.

Но вот, оставшись в темноте, наша героиня накинула капюшон и начала свой финальный рывок на пути к дому. Там её ждали остатки пиццы, новый фильм, украденный пиратами⁸, и какое-то время, чтобы побыть в покое.

По крайней мере, так Клио сейчас казалось.