Kitabı oxu: «Сплетни о художниках. Как Дали усы продавал и другие истории из жизни гениев», səhifə 2

Анри де Тулуз-Лотрек

Горбатый Дон Жуан

Анри де Тулуз-Лотрек родился 24 ноября 1864 года на юге Франции. Родители мальчика принадлежали к древнему аристократическому роду: граф Альфонс и графиня Адель были родственниками. Это обстоятельство весьма печально отразилось на здоровье желанного сына.

В биографии и творчестве Анри де Тулуз-Лотрека тема здоровья проходит красной нитью: именно оно определило образ жизни художника, сформировало характер, а также подтолкнуло к выбору профессии.

Ну а пока малыш Анри – общительный и живой мальчик, радующий родных умом и сообразительностью. Бабушки, двоюродные сестры умилялись, называя внука «маленькое сокровище».

По легенде, на крестинах у младшего брата двухлетний Анри потребовал, чтобы ему дали расписаться в церковной книге, как это делали взрослые. Родители уступили, и мальчик нарисовал быка, да так искусно, что сомневаться в его способностях не приходилось. Да и было в кого: и дед, и отец, и дядя прекрасно держали в руках карандаш.

К сожалению, через год младший брат Анри умер, и далекие от идеала отношения родителей совсем разладились. Спокойной, нежной матери было сложно с мужем: пылкий, энергичный и самолюбивый, он к тому же славился супружеской неверностью. Род Тулуз-Лотреков вообще отличался своенравием и жил по собственным законам.

Граф Альфонс постоянно придумывал выходки, смешившие окружающих, но заставлявшие Адель сгорать от стыда. Так, однажды он якобы решил пожарить шашлык в гостиной. «Разрешите, дорогая, предложить вам кавказское блюдо…» – сказал он обескураженной жене. Супруги практически не жили вместе, и когда муж возвращался с очередной охоты, у Адель появлялось лишь одно желание: чтобы он поскорее уехал… Но они так и не сняли обручальные кольца, создавая слабую видимость семейных отношений.

К слову, обожаемый сын тоже обладал безграничным воображением, но это только умиляло мать.

Анри Перрюшо в книге «Жизнь Тулуз-Лотрека» рассказывает, что Анри не воздерживался от различных выходок даже в церкви, чем подавал дурной пример кузенам. Например, во время службы мог издевательски исполнить лангедокское песнопение, пародирующее христианское:

 
Божьему сыну
Я дал
Колбасу
В кулечке.
 

Веселый мальчишка был заводилой среди двоюродных братьев и, по словам бабушки, «заменял собой двадцать детей».

Граф Альфонс, как и полагается аристократам, обожал скачки и верховую езду и иногда брал с собой сына. Анри хотел поскорее вырасти, стать сильным, как папа, и так же грациозно восседать в седле. Но состояние здоровья мальчика вызывало все больше опасений у родителей: он плохо рос, часто болел, шепелявил.

Позже, когда семья переехала в Париж, Анри определили в лицейский класс. Мальчик показывал отличные результаты: в восемь лет он активно изучал иностранные языки и много рисовал. В Париже юный школяр познакомился с другом отца, художником Рене Пренсто, и с удовольствием наблюдал за работой мастера. Учитель был глухонемым, но умел читать по губам и научился говорить: отрывисто и глухо. Анри обожал приходить к нему и наблюдать за работой. С годами они стали близкими друзьями. Рене пророчил Тулуз-Лотреку блестящее будущее.

После одиннадцатого дня рождения мать увезла его из Парижа в поместье, где Анри мог расти на свежем воздухе. В тринадцать лет будущий художник упал со стула и сломал шейку бедра. Кости плохо срастались: кровосмесительный брак родителей, как предполагается, к патологии костной ткани. Через год подросток сломал ногу, и после этой травмы ноги перестали расти, однако верхняя часть тела по-прежнему развивалась.

Графиня Адель очень горевала, понимая, что сын превращается в калеку. Она возила его по морским курортам в надежде, что это пойдет Анри на пользу. Отец был разочарован таким никудышным наследником прекрасного древнего рода и передал старшинство младшей дочери. «Только малевать теперь их и можешь», – с досадой говорил граф Альфонс, наблюдая за тем, как Анри увлеченно пишет лошадей.

К восемнадцати годам юноша превратился в карлика с непропорционально большой головой и тонкими детскими ногами. Рост Анри был сто пятьдесят сантиметров. Лицо деформировалось, череп стал очень крупным. Понимая, что наездником ему не стать, молодой человек решил посвятить себя искусству.

Слабое здоровье отчасти компенсировал сильный дух. Анри много ходил и плавал, изнуряя себя тренировками, и никогда никому не позволял себя жалеть. Тулуз-Лотрек называл себя ликерной бутылкой, а свою маленькую трость – крючком для ботинок. Он спешил посмеяться над собой сам до того, как это сделают другие. Всю боль он прятал от других с помощью юмора, надевая маску невозмутимости.

Молодой человек не искал виноватых, не озлобился, а когда впервые пришел в мастерскую именитого художника Леона Бонна, переваливаясь с ноги на ногу и опираясь на коротенькую палку, не смутился от устремленных на него взглядов студентов и вскоре стал душой компании. Однако характер у него был не ангельский: вспыльчивый и раздражительный, он мог обидеть близких. Но они все прощали, очарованные этим сильным и добрым человеком.

Лотрек решил жить полной жизнью, а не ощущать себя инвалидом. Он не любил фальшь и сам был честен с окружающими. Это отразится и в его творчестве: на холстах будет только правда и никаких приукрашиваний. В письме к дяде Шарлю Анри писал, что Бонна сказал ему: «Ты рисуешь неплохо, даже элегантно, но твои рисунки слишком откровенны и жестоки».

Безмерно уважая строгого учителя и стараясь хоть на этом поприще не стать неудачником, Лотрек выполнял все его требования, подавляя собственное чутье. Позже, когда мсье Бонна распустил мастерскую, ученики перешли на Монмартр, к художнику Фернану Кормону. Каждый день, изображая беззаботность, страдающий юноша слушал истории товарищей о романах с женщинами и только вечером, возвращаясь к матери, мог дать волю горьким переживаниям.

В двадцать лет Анри решает переехать на Монмартр. Тогда этот район Парижа считался самым… неблагочестивым. Публика тут обитала разношерстная: проститутки, прачки, танцовщицы, пьяницы, бедные художники. Представляя низший класс, эти люди не стремились держать марку. Они зарабатывали на кусок хлеба, а потом от души отдыхали и веселились. Тулуз-Лотреку, чувствовавшему себя аутсайдером по жизни, было комфортно среди них.

Родители оказались не в восторге. Мать скрепя сердце уступила: она отправилась к хозяйке квартиры, где поселился ее любимый сын, с просьбой присматривать за Анри и сообщить ей, если что-то случится.

Его родной дядя просил не выбирать в модели жительниц Монмартра из уважения к славному имени, чем очень развеселил Анри. Впрочем, отец уже попросил его подписывать картины, не используя столь именитую фамилию, и художник, переставив в ней слоги, составил себе из нее псевдоним: Трекло. Увидев картины наследника, граф заметил: «Чистая порнография. У проституток есть свое место, но оно не на полотне».

В бедном районе Парижа Тулуз-Лотрек чувствовал себя прекрасно: здесь он мог быть настоящим. Его никто не осуждал и не оценивал, как это было в высшем обществе. Начинающий художник быстро завоевал любовь местных жителей: на Монмартре он не был аристократом или несчастным калекой, он просто стал своим.

Женщины легкого поведения, привыкшие к определенному отношению со стороны мужчин, приятно удивлялись, когда молодой человек приглашал их в театр, дарил цветы и вел дружеские беседы. Он узнавал их душу и считал их прекрасными. Представительницы древнейшей профессии были рады обогреть его в постели и шептались о необыкновенном мужском пыле и внушительном размере достоинства. Потому-то Анри и стали называть кофейником с длинным носиком.

Тулуз-Лотрек часто зарисовывал женщин в домашней обстановке, как они просыпались, умывались, проходили медосмотр. Художник ничего не приукрашивал и никого не осуждал: просто рассказывал о жизни подруг. И в этих, на первый взгляд, очень простых зарисовках скрывались невероятно глубокие психологические портреты. Страдая от собственного уродства, Анри быстрыми штрихами легко показывал на бумаге скорбь и безысходность на лицах девушек.

В книге «Жизнь Тулуз-Лотрека» Анри Перрюшо сказал: «Эти отверженные инстинктивно поняли отверженного».

Тот же автор написал об одном любопытном диалоге. Однажды человек, семейная жизнь которого была далека от идеальной, возмущенно спросил художника, как он осмеливается ходить в подобные места. Лотрек не растерялся и громко спросил в ответ, не предпочитает ли его собеседник иметь бордель у себя на дому.

Любил художник наблюдать и за танцовщицами на сцене, и за возбужденными взглядами посетителей-мужчин. В кабаре он проводил долгие часы, не выпуская карандаш из рук.

Вскоре скачки и охоту окончательно заменили бордели и кабаре, и все меньше общался юный аристократ с представителями высшего общества. У такой жизни художника была и другая сторона: Анри пристрастился к спиртному. Он пил сам и любил напоить собеседников, на ходу придумывая разные коктейли. Тулуз-Лотреку нравилось, когда после выпивки с его собутыльников начинали спадать маски.

Художник жил на полную катушку: много работая и весело отдыхая, не считая выпитых рюмок и выбирая вкусные блюда. Графиню Адель это очень тревожило: жизнь в бедном районе среди маргинальных личностей противоречила ее благочестивым взглядам, но, зная, как страдает ее мальчик, мать прощала ему все. При этом непонимания в отношениях с сыном у нее становилось все больше.

Анри, очень острый на язык, с присущей ему дерзостью говорил, что все может себе позволить, ведь его мама покровительствует монахиням, а те неуклонно молятся за спасение его души.

По соседству с его мастерской жила Сюзанна Валадон (настоящее имя – Мари-Клементин Валад). Отца она не знала, мать ее работала швеей, прачкой. Живя в нужде, девочка с малых лет трудилась: была то няней, то продавщицей, то официанткой, то циркачкой. Когда ее мать открыла прачечную, Сюзанна разносила клиентам белье. И однажды, приняв от художника Пьера Пюви де Шаванна предложение позировать для его картины, она превратилась в любимую модель разных мастеров (любимой она была во всех отношениях). Довольно интересно наблюдать одного и того же человека на полотнах разных художников. И если на работах Ренуара Валадон предстает чувственной красоткой, то на работах Лотрека выглядит совершенно иначе: резкие черты выдают твердый мужской характер хрупкой на вид девушки.

Модель не теряла времени даром: долго никто не знал, что, позируя художникам, она училась у них. Первым о ее тайне узнал Лотрек и представил девушку Эдгару Дега, который объявил: «Вы наша». Из его уст это была высшая похвала. Сама же она, характеризуя свое творчество, отмечала, что пишет людей, чтобы узнать их, и при этом не приукрашивает. Она больше боялась солгать в творчестве, нежели кого-то разочаровать.

Анри Тулуз-Лотрека и Сюзанну Валадон связывали долгие любовные отношения. Скучать с этой эксцентричной соседкой художнику не приходилось. Да и он сам любил почудачить! Однажды, когда кухарка накрывала на стол, он предложил Сюзанне раздеться, чтобы подразнить пожилую женщину. Увидев Валадон в одних чулках и туфлях, та сделала вид, что ничего не заметила, и продолжила работу.

Надежды Тулуз-Лотрека быть по-настоящему любимым уже давно разбились вдребезги. Он высмеивал любовь и не верил в нее. Получая отказ от многих женщин, Анри больше всего ненавидел моменты, когда они говорили слова, наполненные жалостью.

Валадон исчезала, возвращалась, закатывала скандалы, придумывала небылицы. «Воображения у нее предостаточно, ей ничего не стоит солгать», – вздыхал Анри. Перрюшо с сочувствием описывает уловки Сюзанны. Однажды она даже разыграла комедию, якобы совершая самоубийство, и это стало последней каплей, приведшей к расставанию.

От Сюзанны, кроме ее огромного наследия в виде картин, осталось немало эпатажных историй: она прогуливалась с пучком моркови вместо цветов, свои неудачные картины скармливала козе, ее любовником был друг сына, и они жили вместе, именуемые «проклятая троица». А как-то, застукав молодого любовника с девицей, художница закрыла их в комнате и неделю кормила вареной капустой.

Свободные взгляды и поведение Тулуз-Лотрека привели к двум последствиям, которые в конце концов его и сгубили. Первое, как мы знаем, алкоголизм, а второе – сифилис. С жительницами Монмартра Анри был связан не только платоническими отношениями. Любимой его моделью стала постоянная посетительница кабаре «Элизе-Монмартр» – рыжеволосая девушка с худым лицом.

«Кто-то из дружеских побуждений предупредил Лотрека, что ему не следует заводить слишком близкое знакомство с Рыжей Розой: „Будь осторожен, дорогой, она может сделать тебе такой подарочек, от которого не отделаешься никогда“. Но Лотрек пренебрег советом, и Рыжая Роза заразила его».

Тулуз-Лотрек добился популярности при жизни. Его называли «мастер плаката», а кабаре и танцовщицы после выхода в свет его плакатов и литографий становились известными буквально за одну ночь. Но вместе с известностью росла и его зависимость, а следствием становились агрессивные выходки, постоянная смена настроения, неадекватные реакции на происходящее.

Друзья, родители изо всех сил пытались удержать художника от пьянства, отправляя в Лондон, где он реже прикладывался к бутылке. Но Лотреку становилось все хуже. Появились галлюцинации, стали мучить ночные кошмары. После приступа белой горячки графиня Адель и друзья художника поместили его в психиатрическую больницу.

У Анри хватало друзей, но врагов было не меньше. Болезнь прогрессировала, он становился все более невыносимым, говорил много обидных слов окружающим. Воспользовавшись ситуацией с психиатрической клиникой, недруги активизировались и напечатали обличающую статью. После лечения художник дал интервью, и его доброе имя было восстановлено. Он перестал пить, соблюдал режим, только его работы почему-то стремительно теряли свой характер. Тулуз-Лотрек замечал это как никто другой. В чем же дело? Искусство было его смыслом жизни.

И Анри снова сорвался, позволив алкоголю забирать все здоровье. Лотрек давно забросил лечение от сифилиса, болезнь прогрессировала. Он худел, периодически отнимались ноги. Художнику становилось все хуже, он приехал в Париж и навел полный порядок в мастерской. Когда его тело сковал паралич, графиня Адель увезла сына в замок Мальроме. Постаревшая мать непрестанно молилась на коленях перед кроватью любимого сына. Тулуз-Лотрек умер, не дожив до тридцати семи.

«Вы ничего не знаете и никогда не узнаете; вы знаете и узнаете только то, что вам захотят показать», – якобы говорил Анри.

Но оставив такие пронзительные картины, мастер все-таки пустил нас в свой мир…

Танцовщицы и проститутки – модели и вдохновительницы

Тулуз-Лотрек написал 737 картин, 275 акварелей, создал 363 гравюры и плаката, 5084 рисунка, несколько керамик и витражей. При этом сам художник считал себя скорее любителем.

Лотрек был околдован кабаре, театрами и кафе-шантанами Монмартра и постоянно присутствовал на представлениях. Он внимательно наблюдал за артистами и посетителями, подмечая то самое важное и характерное, что потом ложилось на бумагу. Его называют «летописцем парижской ночной жизни».

Именно Лотрек сумел превратить яркие афиши в настоящее произведение искусства. Он относился к плакатам очень серьезно, контролируя даже процесс печати. Некоторые художники того времени отказывались рисовать такую непристойность – создавать рекламные афиши для подобных заведений, но Тулуз-Лотрек не понимал такого ханжества и с удовольствием брался за работу.

Легкость и небрежность, присущие его работам, на деле были результатом постоянного труда. Упорство, с которым он работал, позволяло ему, как он сам говорил, «всегда держать рисунок в пальцах», а очертания на бумаге воспроизводились по памяти.

Что главное в рекламе? Привлечь внимание. И художник так хорошо справлялся с этой задачей, что новые кабаре вмиг становились популярными, а сами афиши люди срывали, чтобы повесить у себя в комнате. Играя с контрастами первого и второго планов, посыпая изображение золотой пудрой, Лотрек разработал собственный уникальный стиль создания плаката.

Заметное влияние на творчество художника оказало и увлечение японским искусством. Впервые, согласно неподтвержденным данным, увидев японские эстампы в комнате своего товарища Винсента Ван Гога, он мгновенно полюбил Страну восходящего солнца. Есть фотографии, где Анри одет в костюм японского императора. Ему нравилась простота форм, четкие контуры и плоскость японских гравюр. Всю эту лаконичность мы видим на плакатах и афишах художника. Это было очень близко Тулуз-Лотреку – никакой ненужной мишуры.

В 1889 году Анри получил заказ на создание афиши к открытию нового заведения – кабаре «Мулен Руж». Он с удовольствием принялся за дело. Что же такое «Мулен Руж»? Конечно, это люди. И в первую очередь – танцовщица Ла Гулю и ее напарник Валентин. В те времена к артистам относились пренебрежительно, Лотрек же решил прорекламировать заведение именно через личности его звезд.

Ла Гулю показана в танце, юбки разлетаются, ножка высоко закинута, возможно, в попытке сбить цилиндр с головы напарника Валентина, изображенного на афише в профиль. Художник запечатлел любимый трюк танцовщицы: кружась в танце, она отводила ногу в сторону, поднимала ее вверх, бралась за стопу и, с визгом подпрыгнув, садилась на шпагат.

Валентин Бескостный (настоящее имя – Жюль Этьен Эдм Реноден), занимался виноторговлей, а танцевал для удовольствия. Высокий и худой, он якобы страдал синдромом Элерса – Данлоса – гиперподвижностью суставов – и двигался невероятно изящно, будто не имел костей. Танцовщик всегда носил черный цилиндр, в котором и был изображен на афише. Валентин с первого же взгляда оценил талант Ла Гулю, уличной девки, невероятно преображавшейся в танце. Они стали великолепной парой. Настоящее имя девушки – Луиза Вебер, а прозвище, которое переводится с французского как «обжора», она получила благодаря дерзкой привычке: во время танца Луиза подходила к столикам посетителей, чтобы выпить из чужого бокала.

Ла Гулю была настоящей звездой, затмившей всех. Позже она открыла собственный балаган, оформлением которого занимался, конечно, Лотрек. Но успеха в бизнесе Луиза не достигла, поэтому позже ей пришлось поработать и прачкой, и дрессировщицей. Закат ее жизни был печальным: располневшая, пережившая смерть мужа и ребенка, она стремительно спивалась. Ла Гулю в лохмотьях ходила по улицам и продавала конфеты. Она умерла в шестьдесят лет.

Другой примой Монмартра и героиней картин Тулуз-Лотрека стала Джейн Авриль. Это была противоположность грубой и вульгарной Луизы. За плечами утонченной, хрупкой девушки с печальными глазами Жанны Бодон, как на самом деле звали танцовщицу, было тяжелое детство. Мать, дама полусвета, родила ее от итальянского дворянина, была извращенной и неуравновешенной, жестоко обращалась с дочерью, вымещала на ней злость за неудавшуюся жизнь, заставляя девочку побираться.

В тринадцать лет Джейн попала в психиатрическую больницу с нервным потрясением. Когда дочь подросла, мать настаивала, чтобы та занялась проституцией. Семнадцатилетняя Авриль ушла из дома, навсегда сохранив стойкое отвращение ко всему низкому и пошлому. Она разбиралась в живописи и книгах и была чужой в толпе уличных девок, называвших ее «безумная Джейн». Девушка танцевала без партнера, она словно забывалась в невероятно красивом танце.

Лотрека и Авриль связывали теплые дружеские чувства. Художник не раз изображал Джейн на литографиях, передавая всю утонченность и чувственность ее натуры.

Художник не обделял вниманием представителей и другого вида искусства – вокала. Его любимой певицей была Иветт Гильбер.

В книге Анри Перрюшо рассказывает, как Лотрек, увлеченный новой моделью, ходил за Иветт по пятам, вживаясь в ее образ, изучая движения и поведение и проникая в душу. Певица с «профилем озорного лебедя-шутника», «которая исполняла свадебные песни на похоронные мотивы», была типажом художника. Внешность девушки была необычной, она выделялась худобой, высоким ростом, тонкими губами и острым подбородком.

«Но, ради Создателя, не изображайте меня такой ужасающе уродливой! Хоть немножко привлекательнее!.. Сколько людей, которые приходили ко мне, глядя на ваш эскиз, возмущались и негодовали… Ведь многие – да, да, очень многие! – не в силах понять искусство…»

Когда Лотрек выпустил альбом с ее изображениями, родственники Иветт, по слухам, негодовали. Они увидели некрасивую женщину, казавшуюся старше своих лет, и предлагали подать на художника в суд за диффамацию³. Но певица подписала все сто экземпляров. А позже, когда в газетах увидела хвалебные отзывы об этой работе художника, окончательно приняла своего портретиста.

Немало ярких звезд Монмартра увековечил Тулуз-Лотрек. И это были не только представительницы прекрасного пола. Анри не раз создавал афиши для близкого друга – художника-певца Аристида Брюана. Выходец из обеспеченной семьи, он после разорения отца отправился в Париж и брался за любую работу. Общаясь с разнорабочими и бродягами, с которыми молодой парень проводил свободное от работы время, Аристид отлично овладел их сленгом с острыми и забористыми словечками. Такой «фольклор» пришелся ему по душе, и он начал писать собственные песни. Однако разразилась Франко-прусская война, и занятия творчеством пришлось сменить на службу снайпером. После окончания боевых действий юноша получает хорошее место в железнодорожной компании. Но, отработав там несколько лет, он бросит все, лишь бы петь, а позже заработает достаточно денег, чтобы открыть собственное кабаре.

На первое представление, как рассказывается в некоторых источниках, пришли всего три человека, и когда они потребовали продолжения концерта, рассерженный Брюан начал ругать их на чем свет стоит. На следующий день вчерашние гости привели друзей, попросив обругать и их. Так появился стиль Аристида, и толпы людей, хохоча, слушали, как по ним и друзьям «проходился» этот комик. Особенно доставалось богатым посетителям.

Анри восхищался дерзкой манерой выступлений Аристида и его чувством юмора. И когда Брюану предложили выступить в престижном кабаре «Амбассадор», певец согласился при одном условии: афишу для концерта будет делать Тулуз-Лотрек.

Но Анри работал не только над афишами и литографиями, на которых изображал артистов. Много женщин позировало художнику. Он любил создавать их камерные портреты. И портрет прачки Рыжей Розы – любимой модели, угловатой и всегда печальной, и изображение Сюзанны Валадон, написанное в пастельных тонах при всей твердости и жесткости ее характера, настолько правдивы и откровенны, что Тулуз-Лотрек по праву считается мастером психологического портрета.

Но самые нежные, самые теплые картины художника – портреты любимой матери. И хотя графиня Адель отвечала на вопросы о ее любимом художнике: «Это точно не мой сын» – она нежно любила Анри, страдала вместе с ним от его физического недуга и всегда была рядом. На картинах она спокойна и задумчива: от этих полотен веет умиротворенностью и домашним уютом.

Кисти Лотрека принадлежит и одно из самых знаменитых изображений голландского художника – «Портрет Винсента Ван Гога», написанный на картоне в 1887 году. Художники сидели в баре и выпивали, портрет написан за один вечер. Картина выполнена пастелью, в манере и цветовой гамме, свойственных больше самому Ван Гогу, нежели Лотреку, – быстрыми, нервными штрихами. Художнику удалось очень точно передать как характерные особенности внешности Ван Гога, так и глубину личности этого непростого человека: прекрасно показаны напряженность, задумчивость и меланхоличность талантливого голландца.

Они познакомились в мастерской Кормона. Ван Гог был заметно старше остальных студентов. Лотрек быстро сблизился с новеньким. У них нашлось много общего: одиночество, неудачи в любви и живопись – спасение и пристанище их неприкаянных душ.

Анри нравилось, с какой страстью работал Ван Гог. Он понимал вспыльчивую натуру голландца. Замечая крайнюю нужду Ван Гога, Лотрек не раз ему помогал. Одержимый мечтой о создании мастерской-общины для художников где-нибудь на юге, Винсент настойчиво просил товарища помочь в ее организации, зная, что средства у графа имеются. Этим он утомил Тулуз-Лотрека. Так закончились непростые отношения двух гениев.

Анри сравнивал собственные работы с картинами Дега и Ван Гога. И ему казалось, что сравнение это не в его пользу. При этом популярность пришла к нему быстрее и легче, однако настоящее признание художник получил уже после смерти.

Несмотря на некоторую возникшую напряженность, художники с большим уважением относились к творчеству друг друга. «Картины Ван Гога – откровение, картины Лотрека – познание. Ван Гог – сама сердечность, Лотрек – сама трезвость. Они, казалось, жили на разных полюсах, однако оба горели одинаковым огнем – только Винсент более неистовым, напоминавшим извержение вулкана с кипящей лавой, а Лотрек менее ярким, но таким же мощным и испепеляющим, ибо у обоих этот огонь разжигался отчаянием», – говорит о художниках Анри Перрюшо.

Существует полулегендарная история о том, что картины обоих оказались на брюссельской выставке «Группы двадцати», где Лотрек восторгался картинами Винсента. Последний уже лежал в больнице, борясь с психическим недугом. И когда Анри услышал возмущенные отклики по поводу картин Ван Гога из уст бельгийского художника Анри де Гру, то встал на защиту великого мастера. Дело почти дошло до дуэли, лишь ценой немалых усилий участники выставки уговорили де Гру извиниться и завершить конфликт.

Более тысячи работ и денежные средства пожертвовала графиня Адель музею Берби в городе Альби, чтобы выставить там коллекцию произведений сына. Сейчас в Берби открыт Музей Тулуз-Лотрека, а его полотна и афиши радуют людей в картинных галереях на разных континентах.