Kitabı oxu: «Толян и его команда», səhifə 3
Глава 6
В пакете лежали чеки. Много. Пересчитываю под завистливые взоры дамочек за стойкой. Двести шесть! Интересно, у меня с багажом билеты? Время заехать и потратить неожиданный подарок есть. Правда, взамен отдарился позорно – всего лишь фото. Хотя, это моё фото, в спортивной майке с надписью «СССР». Морду видно плохо, я в шлеме, но развитые конечности заметны хорошо. И бугорок выпирает на трусах. А пусть помнит Толяна…
– Что это у тебя, Штыба? – слышу голос Юрия Михалыча за спиной.
Подкрался. И не один, с Вахитом, и, судя по голосу, выпил чуток дядя. Вахит с вещами уже, очевидно, улетает к себе в Грозный.
– Подарок от девушки, – честно отвечаю я.
– Ой, там такая девушка! Юрий Михайлович, была тут одна, валютная проститутка, не иначе. Вы бы следили за своими мальчиками, – с чего-то спустила на Светку всех собак ухоженная молодящаяся дамочка, лет сорока пяти, кто-то из сотрудниц гостиницы. – Куртка импортная, я такие в «Березке» за тысячу видела, сапоги – тоже импорт, вся размалёвана, духами от неё несло – ужас. А как они на улице взасос целовались? Тьфу! Откуда у неё деньги на всё?
– Это моя подруга по комсомольской школе, она в МГУ учится, студентка. Дружим мы! Как вам, бабушка, не стыдно незнакомых девушек ругать? – с возмущением вступился за Светку я. – Вы даже не знаете кто она! А вы никогда не целовались? А куртку ей могли подарить.
Уж и не думал, что мне станет обидно. Ну да, одета по-модному, косметика, куртка из тонкой белой кожи, перчатки на руках, но с чего проститутка?
– Я бабушка!? Ах ты, хам! Юрий Михайлович, ну, оскорбляют! А вот я сообщу в МГУ, что их студентка бегает по гостиницам, спортсменов обслуживает! Данные ты записала, Вероник? – спросила злая тетка. – Ну-ка, давай позвоним им!
Спецом её старушкой назвал. А нехер.
– Аюкасова Светлана Дамировна! Записала! Ещё так пакет с чеками кинула на стойку, будто мы обязаны подарки передавать её любовникам! – радостно ощерилась вышеупомянутая слоноподобная Вероника за стойкой.
– Анатолий! Ты извинись перед Маргаритой Константиновной, ну какая она тебе старушка? Хотя ты пацан ещё, для тебя все, кто старше сорока, уже деды и бабки! – заискивающе повернулся к злой фурии наш главный тренер сборной.
– Мне тридцать девять! – чуть не завизжала «старушка», обиженная тем, что и Михалыч накинул ей годик как минимум.
– Маргарита Константиновна, а кем вы тут работаете? – спросил я, вытащив свой золотой паркер и записывая в блокноте данные злюки.
– Что ты там пишешь? – истерично спросила Маргарита.
– Погоди, Аюкасова…, а она случаем не родственница…? – внезапно спросил мужичок в немного тесноватом для его мощного тела костюме, сидящий на диване и заполняющий анкету.
Новый жилец, не иначе.
– Племянница Раисы Максимовны, не удивлюсь, что и куртка, и сапоги – подарки от тёти, – ответил я и попросил слониху: – Дайте ключ от номера, пожалуйста.
Дебильная система сдавать ключи при выходе, и Вахит, уходящий из комнаты последним, только что сдал ключ с брелоком в виде деревянной резной шишки, покрытой лаком.
– Ой, не могу!– стал кататься по дивану от смеха этот самый мощный дядя. – Это же надо, племянницу Михаила Сергеевича Горбачева проституткой назвать! Ещё и в МГУ звонить! Звоните! Звоните!
В холле наступила тишина.
– Это какого Горбачева? – опомнилась первой Вероника.
– Вы что, их много знаете? Михаил Сергеевичей! – сквозь смех сказал дядя, вставая с дивана и закрывая телом фонарь на потолке для меня.
Дядя ростом под два метра.
– Да может не она, – ахнула Маргарита Константиновна.
– Она. Отчество совпадает – Дамировна. Нет, ну вы все равно проверьте! – сказал дядя, подавая анкету Веронике. – И ключ выдайте парню от греха! И извиниться было бы неплохо.
– Толь, так ты с племянницей Горбачева тут взасос…? – спросил Вахит, будто нет вещей важнее сейчас.
Смотрел он на меня с завистью, Михалыч же, да и остальные изображали рыб, молча открыв рты от изумления.
– Такая же девушка, как и другие, – пробурчал я, сцапывая ключ с мощным брелоком. – Спасибо вам за помощь.
Это я сказал в никуда, но дядя правильно принял на свой счёт.
– Не за что! А ты, я так понял, боксер? Меня Геннадий Павлович зовут, я директор экскаваторного завода в Красноярске, – протянул руку мой земляк, как выяснилось.
Заочно Остоженко я знал, завод хоть и новый, но коллектив по численности уже приличный, и комсомольцы оттуда помогали активно при подготовке к празднику. Георгий там, вроде, комсоргом, тоже боксер.
– Знаю я ваш завод, и даже с продукцией знаком. У меня соседка по общаге из Бородино, там ваш первый ЭКГ-12,5 вкалывает! А я Штыба Анатолий! – весело говорю я, пожимая лапищу.
Хотел сдавить ладошку ему даже шутки ради. Куда там, как из камня ладонь. Есть ещё богатыри на свете!
– Оп-па! Кто же Штыбу не знает, ты в бюро горкома ВЛКСМ, про тебя и газеты центральные пишут! А я думаю, чего лицо знакомое? Наш комсорг завода о тебе лестно отзывается, да и вообще, я же живу на проспекте, которому ты имя дал! Ух, как мы тебе все благодарны и за порядок во дворе, и за детскую площадку! Таких и в Москве нет! И особо за аллею славы из голубых елей около нашего проспекта. Как тесен мир! – пытается в рукопожатии начисто оторвать мне руку Геннадий Павлович. – В двести втором я живу, заходи, чаю пошвыркаем!
– Я сегодня в ночь улетаю, билеты на руках, а сейчас вот хочу подарок обналичить, – киваю на пакет с чеками я.
– За мной минут через двадцать машина приедет, сегодня всё равно выходной, давай я тебя подброшу? – предлагает Остоженко. – А что за соседка?
Я что, дурак отказываться?
– Всё, я вещи брошу и сразу вниз, буду ждать вас! А соседка – Ленка Лукарь, это она меня со Светланой познакомила.
– Подожди… Лукарь… Это…? – поморщил лоб директор.
– Да, папа её – начальник в Бородинском КГБ, Валерий Ильич, полковник, вроде, – забил гвоздь в поверженных гостиничных скандалисток я.
– Да, вчера полковника ему, я слышал, дали, а ты уже в курсе, – пробормотал Геннадий. – Мы с ним тесно работаем, у них на разрезе будем новый шагающий экскаватор ставить…
Да помнил я, что он подполковник, решил накинуть ему звездочку для красоты и … угадал? Ну, нах.
Прощаюсь с Вахитом и Юрием Михайловичем, который очень немногословен. Скидываю костюм в номере, ставлю магнитофон и через десять минут уже в фойе гостиницы.
– Анатолий Валерьевич, вы на диванчик присаживайтесь! Вам чай или кофе? С курабье, оно самодельное, Вероника Андреевна сама делала.
Куда делся весь запал у бабы Маргоши? На столике появляется вазочка с вареньем, вазочка с печеньем, чайник электрический, кофейная пара.
– Вы уж извините! Глупость сказала бабушка! – улыбается Маргарита Константиновна.
Зубки у неё уже не все свои, есть золотой один. Сейчас это ещё модно. Надо же! Извинилась! И сейчас ей выгоднее бабушкой быть.
– И вы извините меня за «бабушку». Будешь чай с печенькой? – обратился я к девочке лет пяти, которая терпеливо ждала, пока её мама заполнит анкету.
– Да! – громко выкрикнула девчушка.
А мама малышки, улыбнувшись, махнула мне длиннющими ресничками.
– Будьте добры, ещё парочку приборов, – улыбнулся я Маргарите Константиновне.
Никаких проблем! Сервис – как в будущем, скажем, в салоне, где продают яхты. Я никогда не покупал яхту, но, мне кажется, там именно так приветливо относятся к своим клиентам. Ровно через минуту ещё две чайные пары стояли на столике.
Остоженко вышел минут через тридцать, а на улице нас уже ждала… красная восьмерка. Не такая, на которой приехала Светка, но в ней тоже сидела красавица, не хуже. Причем, за рулём машины, а сейчас водителей-девушек ну очень не много.
– Это моя дочка, Алина, а это наш земляк – Анатолий, боксер, мы соседи в гостинице, – представил нас друг другу громила, занявший место пассажира, отчего машина покачнулась вправо.
Я торопливо сел слева, за спиной Алины, чтобы уравновесить дядю. Девушка, хоть и сидела за рулём, но видно было, что высокая в папу и стройная и красивая,… наверное, в маму.
– Папа, у тебя не люкс номер, разве? Вы вдвоём живете? – удивилась Алина, посмотрев неверяще на меня.
– Нет, конечно, соседи по коридору, – пояснил я. – А ты, Алина, сама водишь машину?
– Да сама! – несколько нервно ответила девушка и завела авто.
– Сама, сама, умница она у меня, кстати, тоже в МГУ учится. Алин, давай сейчас в «Берёзку» ближайшую, я обещал Анатолия подкинуть, а потом по нашим делам, – попросил папа.
Алина бросила на меня ещё один взгляд, на этот раз оценивающий. «Берёзка», епть!
– Это вам вместо призов чеки дают? Ты, Толя, в сборной что ли? – попыталась пошутить девушка.
– В сборной СССР, сегодня сборы закончились только, готовимся к чемпионату Европы в Копенгагене весной. Я – чемпион СССР, – серьезно отвечаю я.
Умолчал о том, что среди юниоров, и чемпион и сборник. Мне нужно поговорить с Геннадием Павловичем по будущему Красноярскому МЖК. И лишняя реклама не помешает.
– Красавец, – так же серьёзно произносит Алина.
– На дорогу смотри, – посоветовал папа, может уже и жалея, что познакомил нас.
Алина неплохо водит автомобиль, виден опыт вождения по улицам города.
Глава 7
– Это вам вместо призов чеки дают? Ты, Толя, в сборной что ли? – попыталась пошутить девушка.
– В сборной СССР, сегодня сборы закончились только, готовимся к чемпионату Европы в Копенгагене весной. Я – чемпион СССР, – серьезно отвечаю я.
Умолчал о том, что среди юниоров, и чемпион и сборник. Мне нужно поговорить с Геннадием Павловичем по будущему Красноярскому МЖК. И лишняя реклама не помешает.
– Красавец, – так же серьёзно произносит Алина.
– На дорогу смотри, – посоветовал папа, может уже и жалея, что познакомил нас.
Да знаю, что не красавец. Доехали быстро, но в пути успел изложить попутчику свою идею по МЖК.
– Слышал, да, но тут столько подводных камней, – признался Остоженко.
– Я сегодня с Мишиным общался на эту тему, вон в Зеленограде аж два дома строят, уже и землю им выделили. Он обещал Овечкину нашему позвонить и попросить посодействовать. Ну и я сам выйду на молодёжь города с таким предложением. Жаль, уже год заканчивается, не успеем финансы выбить на следующий год, – посетовал я.
– С Мишиным? Да ну! Ну, ты хорош, Толя! Овечкина знаю, дельный мужик. А насчет денег, тут как раз все наоборот! – с чувством сказал директор завода. – Можешь меня дядей Геной называть.
– В смысле? – не понял я. – Как это, наоборот?
– С января можно уже финансировать. Чисто в теории. Дома эти строятся на деньги, которые остались от выделенных средств, тех, что предприятия-дольщики не освоили, и никак иначе пока, – пояснил дядя Гена. – У нас на заводе, кстати, останутся неосвоенные средства, выделенные на обновление и реконструкцию предприятия, ну и на соцкультбыт не всё потратим. Смежники подвели. Там и сумма неплохая, больше миллиона. Ты зайди ко мне через недельку на приём, обсудим. Миллион стоит кирпичная пятиэтажка, кстати.
«Ес! Ес!!! ОБХСС», – обрадовался я про себя.
– Дядя Гена у меня просьба ещё, не к вам, к дочке вашей – подарок хочу Лене Лукарь купить, по-соседски, может Алина мне поможет его в «Березке» выбрать? Что там девочкам нравится, я не знаю …, – обратился я к мужику.
– Лукарь? Ну, время есть… Алин, поможешь? – повернул к доче башню-голову гигант-папа.
– Помогу, мне и самой колготки нужны на Новый год, – вопросительно посмотрела на папу доча.
– Это от меня тебе подарок за помощь будет, – торопливо сказал я.
В ответ я получил два взгляда, один от папы – настороженный, и второй от Алины – оценивающий. Так сисястая пионервожатая смотрела на меня недавно.
– Незачем баловать, да и есть у меня возможность чеки достать, дома тебе верну, – отрезал отец Алины.
Не спорю. На самом деле я хитрил, с чего мне баловать и без того балованную Ленку? Есть у меня и Александра и Людмилка, вот им подарки обязательны. Мне просто хотелось завязать отношения с директором крупного предприятия, пригодится ведь. Вот и решил зайти через дочу, тем более её папа любит, раз машину купил! Странная некруглая сумма говорила лишь об одном – кто-то взял пачку чеков и сунул в пакет без счета.
– Спиртное купишь? – тихонько спросил я у Алины в магазине.
– Что? Ты же спортсмен, – удивилась та, даже не посмотрев в мою сторону.
Всё её внимание было приковано к товарам.
– Я не для себя, а в подарок, – отвечаю я, почти не соврав.
– А, ну тогда, конечно, – также рассеянно соглашается девушка. – Слушай, а сколько у тебя чеков?
– Двести шесть, тридцать твои, – сказал я. – Нужны чулки, косметика, духи и, может, сама что посоветуешь?
– Чулки-и-и, – протянула слово студентка. – А себе чего возьмёшь?
– А вот, например, этот рюкзак, сказал я, вертя в руках рюкзак из будущего. Такие носили в мое время молодые ребята. А тут он смотрится немного инородно, даже на фоне изобилия иностранных товаров в красивых упаковках. Стоил он тридцатник! Но вещь удобная. Беру!
Неожиданно от Алины была польза и для моих девочек, например, она посоветовала купить перчатки из кожи, белые и очень стильные. По десятке, а это дорого. Коньяк «Наполеон» стоил около 13 чеков, а он, я вам скажу, настоящий, с пробкой в виде фигурки императора. Я взял, кроме него, ещё и «Курвуазье», ликера две бутылки голландского – вишневого и крем-ментол, и пару банок пива для бати Люды. Перчаток я тоже взял две пары, для Люды и Сашки. Чеки разлетелись быстро, взял кофе растворимый, тут недорогой он, чай хороший индийский в жестяных банках, труселя себе, пяток. Ах да, Алинке тридцати чеков не хватило, я отдал ей ещё шесть. Остальное потратил подчистую. На последний рубль взял три банки мясных консервов в белом соусе. Папа пару раз заглядывал и торопил дочу. Наконец, покупки уложены в рюкзак и два пакета, а я стою у метро. Дядя Гена даже хотел меня обратно отвезти, а зачем? Я сам доберусь.
– Парень, помоги, – слышу голос инвалида – молодого парня с костылями в руках и явно каким-то протезом под брюками.
Он только вышел из метро, и спускаться по ступеням ему трудно. Подтаяло утром в Москве, а потом подморозило. Лёд на ступеньках.
– Афган? – кивнул головой я в сторону негнущейся ноги.
– Да, уже два года как прыгаю кузнечиком, – улыбается парень. – Спасибо, Анатолий!
– Мы что, знакомы? – удивляюсь я.
– В газете прочитал, – парень, оперевшись на костыль, достал газету «Комсомольская правда»из-за пазухи пальто. – А у нас пока всё по-прежнему, не разрешают даже собираться, хотя, вроде, и не запрещают. Но вы – красавцы!
Похвала приятна, видно от души сказал, не для протокола. По наитию достаю две банки пива из рюкзака и отдаю парню. Обойдётся Людин отец и без пива, он себе купит, если надо. Да и когда я его увижу ещё? Хотя, звали нас родители подружки на Новый год, но я экономить буду, в общаге отпраздную. Вот если отдадут выигрыш, тогда всё может быть.
– Подарок!
– Ух ты. Баночное. Нам тоже чеками платили, – сказал Андрей, так звали парня. Восемь чеков в месяц я получал как начальник электростанции передвижной. Но уже потратил давно. Спасибо!
Стоим, трепемся. Я рассказываю о том, как у нас на самом деле было всё оформлено. Мы ведь не воинам-афганцам памятник ставили, а погибшим комсомольцам. Прощаемся почти друзьями. В гостинице меня ждёт незабываемая встреча. Баба Марго, видимо, передумала всякого, пока меня не было, и сейчас ждала меня столбиком суслика у норки.
– Анатолий Валерьевич, – закричала она, испугав новых постояльцев, двух теток у стойки администратора.
– Ась, Маргарита Константиновна? – вспомнил я её отчество.
– Вы поужинать не желаете? Может такси вам заказать до аэропорта. Вы из какого улетаете?
– Из Домодедова, но потратился, нет денег на ресторан да такси, – сказал я честно.
– Ой, я угощаю, да и на такси дам. А вы уж расскажите, как вы там живете в Краснодаре?
– Я в Красноярске живу, ну тогда спасибо, положу покупки и вернусь.
Постоянно путают Красноярск и Краснодар. Сам путал в своё время. Чего я согласился? Да злость уже прошла, а тетка будет себя мучить и мучить, а вдруг я нажалуюсь кому на неё?
– Вы уж не жалуйтесь на меня никому! А такси для вас бесплатно будет! – сказала на прощание мне Марго.
Сытно поужинал, нет, нас и так кормили отлично, но тут местный повар решил удивить меня дичью. Рябчика изволил употребить. Мне бы и водки налили, попроси я.
В самолете я спал, до дома тоже на такси доехал, хоть, и не было денег лишних, но водила искал кому в Академ или Студгородок. Было у него ещё одно место в машине. Ну и дешевле на четверых, чем одному машину заказывать.
Наконец я дома. Странно – Бейбута нет, и судя по засохшему куску хлеба с маслом, уже пару дней как.
– Толямба! – орала заполошная Ленка, увидев меня после завтрака.
Сегодня нет занятий, ещё каникулы, да и воскресенье, че она так рано встала? Вижу её пять секунд, а уже оглох, и помадой измазан.
– Ты куда с утра-то накрасилась? И где Бейбут, не знаешь? – спросил я, отцепив пиявку от шеи.
– А что ты мне привез? – игнорирует мои вопросы соседка.
– Идём, покажу, – ворчу я, понимая, что не отстанет.
– Вот, чулки и помада, – отдаю я отложенный подарок и шучу: – Примерять будешь? Покажешь?
– Нет, конечно! Ты что дурак?! – возмущается Лена и противоречиво добавляет: – Потом, может быть.
Вот оно мне надо было шутить? С неё станется и показать, а у Илюхи удар, наверное, как у молота кузнечного, да и друган он мне, как-никак.
Стук в дверь! Ещё одна девушка! Александра.
Тоже нескромный поцелуй, и подарок для неё того же комплекта, плюс перчатки. А вот это я косякнул, Сашке перчатки при Ленке подарил! Ленка упросила их счастливую владелицу примерить, и они на неё, похоже, произвели впечатление. Как хорошо, что я купил две пары! Отдал Людин подарок Ленке и выпроводил своих гостей, тем более, про Бейбута они не знали, с пятницы его не видели. Странно – куда он мог задеваться? Рассматриваю вещи и вижу – не хватает его спортивной сумки. Может, какие сборы? Схожу на тренировку, пожалуй, может там в курсе, хотя, скоро спать захочу. Чё я там поспал? Пяти часов даже не будет.
– Штыба вернулся, – услышал я чей-то голос, и меня обступили парни.
– Ну как успехи? Хвастайся, – подошёл и Игорь Леонидович, мой тренер.
Хвастаюсь и попутно узнаю про Бейбута. Никуда его не посылали, но он собирался с ночевкой в какую-то местную пещеру! На улице утром минус семь, если не врет термометр, прикреплённый к уличной стороне окна нашей комнаты. Какая ночевка?! И потом, уже две ночевки прошли. Что-то запереживал я. Даже не стал тренироваться, хотя уже размялся. Иду в магазин к нашей подружке Маше. Она не спелеолог, а столбистка, но мало ли.
– Есть у нас пещеры, – подтвердила Маша, отпустив очередного покупателя. – Но куда именно они пошли, я не в курсе. Да ты не переживай, наверняка, он не один пошёл, да и другие группы ходят постоянно. А мороз не страшен, в пещерах теплее, спальник взял, и нормально.
Слегка успокоенный иду обратно в общагу. А Маша всё хорошеет, и уже не замужем. Замутить что ли с ней? Впрочем, я быстро передумал, в дверях комнаты меня ждала записка от Сашки с требованием зайти, как вернусь! Я бы спать лег, но на листке бумаги поцелуй новой помадой, сон сразу слетел. Быстро в душ и переодеваюсь в домашнее – шорты и футболку. Выхожу из комнаты, и тут по пути на лестницу вверх меня ловит вахтёр за руку.
– Толя, тут из больницы звонили, твой сосед туда попал! – огорошил меня новостью дедок.
Глава 8
– Что за больница? – моментально перестал думать о блядстве я.
– Так БСМП, вторая хирургия, – сказал вахтёр.
Беру ключ от приёмной у вахтера, телефон только там. Мне официально разрешено делать звонки, хоть за рубеж. Хотя, за рубеж, наверное, никак. Справочная выдала номер телефона БСМП и через минуту я упрашиваю медсестру, или кто там на другом конце телефона, сказать, что с Бейбутом Казахом.
– Вы родственник? Нет! Не положено!
Черт, я понимаю в будущем, все озаботятся охраной персональных данных, но щас-то что она выделывается?
Ещё справочная, получаю телефон ординаторской – неудача, трубку не берут. Справочная, приёмная главврача.
– Вас беспокоят из горкома Красноярска! – важно сказал я, утаив, что это горком ВЛКСМ. – Моя фамилия Анатолий Штыба, будьте добры соедините с главврачом!
«Бе», «ме», но соединяют.
– Мыскин у аппарата, – говорит главврач.
– Штыба Анатолий, бюро горкома ВЛКСМ Красноярска, к вам поступил недавно пациент один, хочу узнать, что с ним? – спокойно спрашиваю я.
Пусть, сука, откажет. Горло вырву за друга.
– Штыба? А-а-а-а, знаем! Как же! Дочка о вас много рассказывала! Спасибо за приз, кстати! – голос Мыскина наливается теплотой.
О, так это тот самый папа миссис Мыскиной?
– Совершенно не стоит благодарить, решал не я, а комиссия. Конкурентов у неё нет! Завидую вам, как мужчине, если дочка в маму!
Чёрт, как бы тот не посчитал перебором такой комплимент. Я же молодой пацан. Выбиваюсь из образа!
– Скажу, скажу жене. Спасибо! И всё-таки я ваш должник! Что вы там и о ком хотели узнать? – смеется мужик.
– Некто Казах Бейбут у вас во второй хирургии, – говорю я, умолчав, что это мой сосед по комнате в общаге.
Че-то реально застеснялся. Такой важный господин Штыба, а живёт в общаге. Фу. Откуда такие комплексы?
– Перелом голени. Варианты такие – или делаем разрез около колена, вставляем штырь в кость, саморезы внизу и вверху. Можно мыться и все дела, но – полгода на костылях. Потом можно штырь вытащить, а можно и оставить, он химически инертный, из титана. Есть вариант аппарат Илизарова поставить, там кольца, ходить почти сразу можно, заживает быстрее, но уход сложнее. Нужно протирать постоянно спицы спиртом, и сами кольца весят килограмм пять. Тяжеловато. Но… Анатолий… Есть вариант сделать кольца полегче, сейчас как раз отрабатываем такую методу. Я дам команду. Это и есть мои рекомендации.
– Я приеду через часик, зайти к вам смогу? – деловито осведомился я.
Ну, а че, я сам выбрать могу, тем более человек рекомендует, но неправильно это. Не по-дружески. Пусть мой кореш сам решит, что и как. Мыться он любит, кстати. Особенно сосед любит мыть ноги, стоп уже нет, одни обмылки, как шутил Шнур в будущем.
Охраны внизу БСМП пока нет, и больные шлындают тюда-сюда. Но есть сухонькая старушка, ждущая именно меня. С халатом и шапочкой! Лифт, разумеется, работает, там сидит ещё одна бабуля, лифтер местный. Пятый этаж, и я в палате на шесть человек. Бейбут лежит на вытяжке, нога на спинке кровати и к ней прикреплён груз. Морда у него печальная. В палате полный комплект. Как выяснилось позже, слева лежит чувак, весь переломанный после аварии, далее дед придурошный, привязанный ремнями к кровати, ибо уже не в ясном сознании и пытается постоянно уйти. Сейчас он орёт: «Развяжите меня, фашисты!» Хотя, не фронтовик, для них в городе есть отдельный госпиталь. Потом парень, футболист, уже на выписке. Справа – мой друг, толстый дядя и вертолетчик, который попал сюда после того, как поскользнулся на половике в доме.
– Должен был на отборку поехать к чемпионату СССР, – горестно вздыхает Бейбут, вгрызаясь в репку.
Купить что-нибудь лучше я не успел, а репа в холодильнике всегда лежит. Я её сам ем и соседа приучил.
– Ладно, хоть голова цела, – успокаиваю я друга.
Выслушал уже историю о том, как он поехал с подругой-татаркой в пещеру Караульную, где-то в районе поселка Удачный. Нога на камне подвернулась и поехала вниз, метров десять скользил по склону. Потом лежал, ждал скорую, чуть всё себе не отморозил. С трудом дотащили его случайные люди до дороги. Короче, приключений хватило.
– Что думаешь? Какой вариант выберешь? – спрашиваю я.
Мой друг выбрал вариант «побыстрее в строй». То есть кольца ставить. Его и так выпишут через дней пять после операции. Такие сейчас порядки. Кольца ему повесят легкие, а мыться в душе тоже можно. Целлофаном закрыл ногу, ну и потом протёр спиртом.
Зашел я и к главврачу. Отдал коньяк «Наполеон».
– Передам врачу, который операцию делать будет, – и не думал отказываться тот.
Дома, уже вечером, решил сходить к Сашке, но её не было в комнате. Странно, время десять вечера. Вот щас за неё ещё переживай! Переживать не стал – девушка взрослая. Утром я иду… на занятия! Бля, я школьник же. Вторая четверть началась.
– Первое правило… для уменьшения всасывания отравляющего вещества – желудок надо покрыть плёнкой. Для этого съешь кусок сливочного масла или выпей пару ложек растительного, – учил меня бухать Пашка, бывший мой коллега по орггруппе.
– Да не буду я там пить! – возмущаюсь я.
На вечер у нас с ним намечен поход за баблом в ресторан «Яхонт». Пашка без меня не ходил один, и правильно. Хрен его знает, как разговор пойдёт. Вот сегодня бы пригодился Бейбут, спину прикрыть. Некоторое время думаю, может взять Илью? Потом решаю, что лишний компромат на себя светить не буду. Нет, Илье я доверяю, и он, считай, в моей команде. Но он растрепет Ленке, та отцу, и – оп-па! – очередной листок в папке с моим делом. Есть такая папка, уверен.
– Вообще, тебе деньги отдавали хоть раз они? – спрашиваю у Павла.
– Рублей двести было максимум, – признался тот. – А тут две тысячи шестьсот сорок, две двести твои, остальные мои.
До встречи ещё есть время, и я его использую с пользой. Зашел к Овечкину, минут двадцать подождал, и меня приняли.
– Что, как успехи? – деловито спросил босс.
– В сборной пока остался, следующий сбор весной, там окончательно решать будут, кто поедет на чемпионат, – начинаю рассказ я.
– Я не об этом, – прерывает меня первый. – Мишин звонил час назад. Веришь – нет, второй раз с ним разговариваю всего. Просил помочь тебе с проектом МЖК.
– Да, был такой разговор, хорошо, что он не забыл, – признаюсь я.
– Мысли есть через какие предприятия работать? – пытает меня осчастливленный разговором с лидером ВЛКСМ СССР мужик.
Рассказываю про «дядю Гену» и сильно удивляю Овечкина.
– Шустрый ты парень! Ну, уже хлеб! «Красмаш» бы привлечь, вот у кого денег как у дурака махорки, – размышляет вслух тот.
Собственно, я согласен. Некоторое время выписываю себе телефоны директоров заводов. Прямые. Ну и контакты комсоргов тамошних. Тут уж как придётся, телефоны не у всех есть.
– Предварительно нужно будет тебе по заводам поездить, потом соберём бюро – обсудим. У тебя должность не выделенная, без зарплаты, но место в горкоме свое должно быть. Зайди в первый кабинет к коменданту, я распорядился, должны выделить место, – прощается со мной начальник.
Перекусили в местной столовке, она до вечера работает. Надо ехать на встречу. Одет я по-боевому – кроссы, джинсы, новая куртка, без значков и прочего. Неохота светиться лишний раз, парня со значком «мастер спорта» запомнят. До гостиницы, а ресторан имеет одно название с ней, добрались на автобусе. Обратно, с деньгами, надо будет такси заказать. Если будут они, деньги. Снял свитерок свой, он немодный и бицухи мои скрывает. Под свитерком рубашка с короткими рукавами.
– Мест нет, – преграждает дорогу швейцар, но мне и Пашке уже машут рукой из зала ресторана.
Оглянувшись и поймав чей-то кивок, дядя пропускает нас. На входе раздевалка, но я, в отличие от Павла, сразу иду за столик. Люди уже закусывают и выпивают. За столом в дальней от эстрады части зала сидят трое мужчин. Один лет сорока – бурят или ещё какой монгол, второй русский того же возраста, сухой как вобла, на пальцах партаки. Сидел, наверное. Третий просто гигант страхолюдный, такого в подземном переходе встретишь, сам все деньги без слов отдашь, ну, навроде того, который в комедии «Брильянтовая рука» напугал Семен Семеновича. Скорее всего, это охрана, стопки нет перед ним. На столе початая бутылка коньяка «Арарат» пять звезд, нарезка, фрукты, икра, рыба-гриль, шашлык. Мне руку не подают, да и я сам не тянусь за приветствием. Кивают дружелюбно на свободные стулья и без слов наливают в стопку грамм пятьдесят горячительного, не забыв и себя. Тут подваливает Паша и, потея, присаживается рядом.
Выглядит он испуганным кроликом. Мне становится смешно.
– Павел, а я Толя, – улыбаюсь я нашим новым знакомым.
– Миша, – протягивает руку бурят. – Угощайтесь, парни.
Жму, а вот Пашке руку не предложили. Меня уважают больше? Накладываю на тарелку балыка кусочек.
– Дядя Вано, – представляется урка, руки не протягивая.
Лосяра страхолюдный молчит.
– Ну, чтобы голова не трещала! – скоммуниздил я тост из будущего творчества Булдакова.
Выпил половинку, Павел намазывает масло и икру на хлеб, но, вопреки своей науке, выпил, не закусив вовсе. Чую, его трясёт.
– Спасибо за угощение, в общаге живу, пожрать всегда рад, тем более с деньгами у меня пока не очень. Не разбогател до сих пор. Последние вам отдал, считай, повезло, что выиграл, – намекаю я. – Деньги при вас?
– Ишь, какие парни сейчас шустрые, а, Миша? – улыбается Вано. – Что куртку не снимешь? Вижу хорошая куртка, в ГУМе брал?
Улыбается, а глаза холодные, смотрит на меня изучающе.
– Куртка – подарок от немецкой спортивной делегации из «Динамо», – говорю и скидываю кожаное чудо.
– Вижу, что спортсмен, а насчет денег – не все так просто, Толя, такую сумму собрать трудно сразу, – поднимает ещё раз стопку бурят Миша.
– Я бы взял частями, но мне нужно всё сразу, и сейчас. Время у вас собрать было, да и такие люди наверняка подобную мелочь, как мой выигрыш, могут себе позволить, – спокойно говорю я.
– Не торопись, ты сам-то кто? Родители кто? – выпивает и закусывает Вано.
Этак он сейчас накидается быстро, уже при мне грамм сто выпил и рукой машет официанту, мол ещё неси.
– Ну, что молчишь? – поднимает глаза урка на меня.
– Деньги жду, потом поговорим, – встречаю на его взор своим.
– Деньги? Какие? Эти, что ли? – Вано лезет в карман пиджака.
На стол летит пачка полтинников. Надо проверить, не кукла ли?
