Kitabı oxu: «Толян и его команда», səhifə 4

Глава 9

– Ну, бери, – кивает головой Вано.

Пересчитываю – всё ровно. Вернее, лишние десять рублей, достаю и выкладываю на стол мятый чирик, один из двух последних у меня. Деньги я проверил, не все, выборочно, на водяные знаки. Знаю, есть умельцы, но у меня такие купюры любой магазин примет. Вижу, то, что я проверяю деньги, вызывает одобрение у хозяев стола.

– Тебе сразу без твоего долга отдать? – спрашиваю я у восторженного Павла, и, дождавшись кивка, отдаю ему сто пятьдесят рублей.

Да, его выигрыш – четыреста сорок, но он мне триста торчит. Итого у меня в кармане громадная сумма в две тысячи пятьсот рублей.

– Расскажешь, как рискнул так поставить, ну и о себе? И вообще, не страшно с нами сидеть, мы люди непростые, вон товарищ твой дрожит от страха, а ты спокоен, – наклонился ко мне Миша, дыхнув алкоголем.

Вот и угрозы пошли, прощупывают. Наверняка уже пробили, кто я и что.

– Член бюро горкома ВЛКСМ, мастер спорта по боксу, чемпион СССР по боксу этого года, по малолеткам, конечно. В сборной СССР готовлюсь к чемпионату Европы в Дании. Выступаю за общество «Динамо». Учусь в школе комсомольской, на втором курсе, живу в общаге. Бабушка – ветеран войны, снайпер, ордена, медали и наградная винтовка дома есть. Мамы нет. У отца из оружия только тесаки, но обращаться он умеет ими мастерски. И ростом он с вашего охранника, – киваю головой на мамонта за столом. – Забойщиком скота работает. Часто бухает, не очень дружелюбный. Что ещё интересно?

– Это ты сейчас так угрожаешь? – спросил бурят. – Мол, если что – нас зарежут или застрелят?

– У бабули рука точно не дрогнет, сотни полторы она фашистов упокоила, батя, … наверное, тоже, но он обычно не ножом наказывает. – Ну, на вас у меня нет никаких причин плохо думать, угощаете, вон какой стол богатый, заработать возможность дали. Угрожать – это удел слабых, сильный – сразу делает всё без угроз. Наоборот, есть желание поделиться кое-какой информацией, но без лишних ушей, – киваю головой на Пашку я.

Тот, похоже, не ожидал такого от меня, но встает и без звука уходит. Красавец, хоть и трусит изрядно, но дело делает. Чую, выйдет из него бизнесмен неплохой. Идет, башкой вертит по сторонам, очки даже протёр. Разглядывает, кто, чем закусывает?

– Ну, удиви, – разрешает Вано.

– Был на сборах в Москве, видел сильную новинку, называется видеосалон. Показывает различные фильмы на кассетах, которых по телевизору не покажут и в кинотеатрах тоже. Видеомагнитофон и телевизор, ну и стулья нужны. Цена сеанса там – сорок копеек, но многие бы и рубль заплатили. Салон государственный, от общества «Знание», но слушок прошёл – скоро разрешат и видеосалоны организовывать и пункты проката, – рассказываю идею я. – Года через два максимум, если легально.

Я не помню точно, когда разрешат, к сожалению, но вспомнил, что сам первый раз попал в такое место в восемьдесят седьмом осенью, вроде. Репертуарчик, конечно, был так себе, но я попал на допсеанс ночной и был в восторге. Самому заниматься этим делом для меня опасно, да и зачем мне деньги? Хотя, если сбежать не надумаю, надо как-то жить будет в СССР до девяностых? Запасной вариант, если британец меня с баблом за участки золота кинет. Может и такое быть. А этих не жалко, пусть деловые люди начнут этот бизнес, хотя бы и вчёрную, раскрутят, а там посмотрим, стоит заниматься этим или нет?

– Два года! Да это ещё не скоро, да и есть уже возможность заработать, я слышал в центре у одного… постоянно народ собирается, – оживился уже бухой Миша, но сразу осекся.

– Болтаешь много зря, – недовольно сказал буряту Вано.

– Шеф. Был я в такой видеотеке, в мае в Воронеже, когда Гвоздя хоронили, – вдруг открыл рот здоровяк, до этого не произнесший ни слова.

Сказал он это Вано, значит, он тут за старшего. «Ну нах, в 85-ом в Воронеже уже прокат работал»? – удивился про себя я.

– И что смотрел, Петруша? – закурив, спрашивает Вано у своего охранника.

– Ужасы, их для всех не было, но для нас нашли. «Зловещие мертвецы»! Вот, – выпалил Петруша.

– Живых надо бояться, – заржал бурят.

– Прикольный фильм, я видел, – подтвердил я.

– Надо будет глянуть, – кивнул нам Вано.

Ну а что, вполне возможно, есть у него видик, видиков уже много по стране, в том числе и советских – сейчас «Электроника» уже имеется в продаже.

– И что там выхлопу. Рубль? – презрительно спросил Миша.

– Рубль за место. Например, в зале сорок мест, если больше, может быть плохо видно, а это – сорокет за сеанс. В день может быть семь-восемь сеансов, допустим, – это рублей триста. В день. В месяц девять тысяч. Грязными, да, но с одной точки, – посчитал для мужиков я.

– Насчет того, что разрешат – точно? – спросил Вано.

– К гадалке не ходи, – ответил я. – Не завтра, конечно, но возможностей будет все больше и больше.

– Удивил, парень, удивил. Думал, ты станешь загонять про то, что тебе известно, кто с кем как сыграет, – сказал Вано. – Ладно, деньги оставь себе, заработал. Захочешь ещё поставить, вон Миша у нас этим занимается. Захочешь на ипподроме ставку сделать, тоже не будет проблем.

Это какие «оставь деньги»? Те, что у меня уже в кармане и частично ушли вместе с Пашкой? Но на наглость молчу. Хотя, хотел сказать что-то типа «всё равно бы забрал», или «жадность обходится дороже». Не стоит понты гнуть.

Миша без звука дает мне визитку с номером телефона. Простой картон, на нём только шестизначный номер. Скорее всего, не пригодится номер мне, и так слишком рискую, общаясь с этими парнями. Вежливо попрощавшись (руку подали все трое, на удивление), я откланялся и пошёл искать Павла.

На выходе я вдруг заметил знакомые лица! В ресторане находились моя Сашка, Марина Иванова из горкома – мой недруг, и два парня! Ух, как интересно. Сразу меняю траекторию движения. Александра сидит со сложной прической и белым бантом, прям подарок какой-то. Свитерок Сашки обтягивает грудь-трешку. Иванова в платье с глубоким декольте и там все сильно скромнее, чем у Сашки. Парни тоже разные. Один, вроде как, деловой, на руках тоже наколки и прикид модный, второй – комсомолец комсомольцем, лет по двадцать пять обоим.

– Привет, пропажа, – без приглашения падаю за стол я, благо стул свободный есть.

Куртку ещё не накинул на себя, свечу мыщцой.

А они меня ведь заметили давно, моё появление сюрпризом не стало для девушек. Да и парни не молчат, хотя, я, вроде, хамею, по всем понятиям. Скорее всего, видели, из-за какого я столика встал, и кто со мной за руку прощался. А может просто культурные люди.

– Привет, Толя, а мы тут день рожденья Сергея празднуем, знакомься, – скромно сказала Александра.

Упомянутый именинник, этот самый приблатненный, протянул мне руку с кривой улыбкой, но я наглею дальше – руки не замечаю совсем.

– Ну, давай, веди себя хорошо, к незнакомым мужчинам не приставай! Дома-то будешь сегодня? – ласкового спрашиваю я, глядя на девушку.

– Твоё какое дело, ты ей кто, муж? – шипит Иванова.

– Тебя это не должно волновать, – поворачиваю голову к Марине. – А ты выбирать друзей не научилась, Сашка!

– Я насчёт места в горкоме поговорить хотела. Не хочу на работу ездить, мне в горкоме понравилось работать, – виновато произносит моя любовница.

– Не с тем человеком говорила, я вот сегодня у нашего первого секретаря Овечкина новую тему застолбил, в Москве в ЦК у самого Мишина её согласовал, и с директором завода крупного в Красноярске даже обсудил, и тебе бы там работа нашлась. Нет, ты к дуре лезешь. У неё, кроме мордашки, нет ничего, сиськи и то меньше чем у тебя, – встаю я и пытаюсь уйти.

– Ты это … извинись, – угрюмо встал второй парень, не именинник.

Морда такая… советская, как с плаката, и настроен он решительно. Правильный что ли? Можно вывести его на улицу и парочку по корпусу пробить, но не хочу. Я бы и сам вступился на его месте.

– Извините, если обидел кого, я человек простой, деревенский, что думаю, то и говорю, – с улыбкой произношу я. – Я за подружку переживаю, вас-то парни в первый раз вижу, а вдруг приставать будете или ещё чего похуже?

Вставший, видно не ожидал от меня такого, но придраться не к чему.

– Ну ладно, раз так, – сказал он и сел, уткнувшись лицом в салат.

– Толя, помочь? – к нашему столику подошёл кинг-конг Петруша.

Неожиданно. В долги лезть не хочу и отказываюсь.

– Нет проблем пока. Воспитательницу встретил из нашей общаги, моя хорошая знакомая, подружка, – показываю пальцем на Сашку. – Вот и предупредил её собутыльников, чтобы не обидели случайно девушку.

– Я присмотрю, – спокойно пробасил Петруша и, развернувшись, вернулся к себе за стол.

– Да я, … да мы! – открыла рот Иванова и тут же захлопнула.

– Ладно, пока! – прощаюсь с компашкой.

– Стой, Толя! Ты домой? – вдруг спрашивает Сашка.

– Ну.

– Я могу с тобой поехать, всё равно мы уже посидели, отметили, – закусив губу, говорит Сашка.

– Ну, не знаю, а можно тебе? Тебя, судя по банту, в подарок имениннику назначили, – подкалываю я.

– Да я домой уже хочу! – просит Сашка.

– Ну, жду тебя на улице, пока такси закажу, – не спорю я, оставлять её здесь не хочется.

Неожиданно захотел её такую красивую. Чё стесняться, что естественно, то не безобразно!

– Ты как? – на улице меня ждал Пашка.

– Давай такси закажем, – оглядываюсь я.

Вижу, что машин нет около гостиницы, ни одной. Что, никому из бомбил шальные деньги не нужны? Вызывать – это же долго!

– Уже вызвал, едет, – сказал Павел и переспросил. – Ну как?

– Нормально всё. Вано сказал, оставить выигрыш себе можно, визитку дал, не свою, Миши этого, мол, на случай, если поставить на что ещё решим, ну или на ипподроме поиграть. Короче, проблем у нас не будет.

– «Бурят» у него кличка, серьёзный человек этот Миша, – неожиданно произнес Паша.

– Я так и понял что бурят, и Миша на подхвате у Вано, похоже, – улыбнулся я.

– Странная кличка, сам якут, а кличка «Бурят», – буркнул Пашка. – О! Вот, наверное, наша машина! Я там тебе ещё десятку должен, я за такси заплачу, только меня сначала по пути довезем, а потом тебя.

Действительно, к нам подъехала «Волга» с шашечками. И тут же на порог выскочила Сашка в незастегнутой куртке.

– Толь, я готова! – крикнула радостно она.

– Это, … забыл сказать, видел их там с Мариной в ресторане, – сконфузился Паша.

– Слушай, Толя, а за что вам такие деньги дали? Там же несколько тысяч рублей! – незатейливо спросила Сашка уже, когда мы высадили Пахана.

Нет, она нормальная? При посторонних про такое трепаться?

– Заправиться надо, – сказал таксист и вильнул с дороги в проулок.

Глава 10

Я напрягся, сильно мне этот фортель не понравился. Уже стемнело, хотя, часов девять всего вечера, но ноябрь же. В голове пролетели несколько версий, тут же отметаясь из-за малой вероятности оных. Таксист решил грабануть меня? Да как быстро среагировал на фразу Сашки? Да и с телами нашими, что потом делать? Я просто так не отдам, а машина засветилась и перед Пашкой, и перед гостиницей. Вано решил забрать, то, что сам отдал? Тоже вряд ли. Очень непростой способ, мог и сразу не отдавать, да и не показался мне он человеком, которому плевать на свои слова. Пашка что-то замутил? Да ну! Трус он. Сашка? Да она меня только увидела в ресторане, так не сыграть, актриса из неё хреновая, да и про деньги же она не знала! И вправду таксист не заправлен? Да мы парочку заправок уже проехали по пути! А сейчас катим по тихому проулку, как бы не в сторону кладбища! Между проспектом Свободный, который ведёт на гору к университету и улицей Академика Киренского есть кладбище, длинное, не знаю названия, вот туда-то мы с улицы академика и едем, походу. Деревянные дома, вижу военкомат какой-то, освещённый одинокой лампочкой, тоже деревянный, других источников света не наблюдаю. Машина, вильнув к забору, остановилась, и водитель открыл дверь, чтобы выйти. Чтобы попытаться выйти! Я схватил его за горло захватом руки. Сашка, ахнув, стала скулить как щенок.

– Хррр. Пррр. Уёббб…Уддд…, – пытался сказать что-то водила.

– Значит так, будешь орать, получишь в рыло, – грозно сказал я, отпустив немного его шею.

– Удостоверение…, – прохрипел дядя.

– Какое? Не брал я никаких с собой, даже пропуска нет, – немного растерялся я, ибо ждал каких-то других слов.

Например, маты, или угрозы, или угрозы матом.

– В кармане моё удостоверение, в левом наружном, – наконец смог пояснить дядька.

Достаю корочки. МВД, капитан Велихов, фотка похожа.

– Извините, товарищ капитан, чего по-нормальному поговорить нельзя было? – убираю захват и отдаю корочки я. – Я сейчас, на минутку.

Выскочив из машины, иду в сторону темноты отлить на чей-то забор. Ни Сашки, ни Велихова этого не стесняюсь.

– Уф, давно терпел, извините. Так у вас ко мне какое дело или вы подрабатываете? – невинно интересуюсь я, садясь опять в машину.

Сашка имеет вид испуганной лани с глазами с чайное блюдце. Так мило смотрится в этом банте и с приоткрытым ротиком. Против воли возбуждаюсь. Хороша девка. Но смотрит на капитана больше, и с интересом так смотрит.

– Нахал, – одобрительно смеется капитан. – Вот этих кого знаешь?

Капитан суёт мне в руки несколько фото, на парочке из которых я узнаю своих соседей по столу – Вано и Мишу. Черт, забыл глянуть имя-отчество капитана, да и из какого он отдела. А моих друзей, очевидно, пасут, но вряд ли есть на них что, иначе бы уже повязали дядек.

– Так точно! Они сейчас в ресторане «Яхонт»! Будете брать? – рапортую я и указываю на двоих новых знакомцев.

– Ой, тише говори, уши опухли. Служил, что ли? – хотя откуда – тебе же семнадцать, – морщится мент. – Кто такие, с какой целью встречался?

– Кто такие – не знаю, видел в первый раз, встречался с целью отдать долг моего знакомого из горкома ВЛКСМ. Сам он боялся один ехать.

Вот и пригодилась трусость Пашки. Перед поездкой он даже расписку написал, мол, должен, обязуюсь отдать и сам подписал. Без указания кому и за что. Сумму только сильно уменьшил, вроде, да я и не читал.

– На всякий случай! – важно сказал он, а я только хмыкнул этому идиотизму.

Гляди-ка, версия пригодилась!

– А я в компании друзей день рожденья отмечала, потом мы с Толей посидели немного за столиком у именинника и поехали в общежитие, мы там вместе живем, – затараторила Александра, хоть её и никто ни о чем не спрашивал.

– Ты школьница тоже? – капитан недоверчиво скосил взгляд на Сашкин третий номер.

– Я воспитатель там и тоже в горкоме работала! – обиделась Александра.

Чую, капитан только что потерял место в её сердечке.

– А этого знаешь? – капитан мне сунул ещё одно фото молодого парня.

Этого я знал! Тут он в рубашке, но я его запомнил. Летом у меня был конфликт с ментом-летехой, соседом по самолёту. Странно. Чего про него спрашивают?

– Этого пидора я в Химках видел! Деревянными членами торгует! – с интонацией кота Матроскина громко сказал я.

– Деревянными, а зачем? – захлопала глазами Александра.

– Нет, вряд ли это он, это местный милиционер, лейтенант из ОБХСС, за полгода на тебя три заявы написал. Чем ты ему насолил-то? – спросил Велихов, давясь смехом.

– Я тебе потом расскажу, – шепнул я Сашке, сжав её ладошку.

– Ой, молодёжь! – капитан, наконец, заржал как конь! – Хорош смешить! Мне ещё отписку писать завтра. Ох, и намучаюсь я с формулировками!

– Вспомнил я его! В самолете виделись, он мне угрожал в КПЗ аэропорта закрыть, мол, у него брат там работает. Вы его брата ещё насчёт Химок проверьте, – не унимался я.

Пришлось мне рассказать про наш конфликт в самолете, привел в качестве свидетеля конфликта майора Петровича.

– Это мы уже выяснили, – пожевал губами капитан. – Ладно, довезу вас до дома, раз уж сел за руль.

– Уж будьте добры, а то тут район хоть и спокойный, но вдруг хулиганы, а я с девушкой, – серьёзно попросил я.

– Не смеши, Толя – хулиганов ты боишься, – польстил мне капитан.

Про деньги вопрос был задан уже у дверей общежития. Сашка выскочила из машины, раньше, чем я успел проявить свои качества джентльмена и подать ей руку, открыв дверь авто.

– А что там за тысячи? – схватил меня за рукав Велихов, кивая головой, в сторону идущей к дверям здания девушки.

А шла она как по подиуму. Узкие джинсы, короткая куртка, не скрывающая округлой попы, бедра раскачиваются как маятник. Против воли мы с ментом сглотнули синхронно слюну.

«Отодрать!» – решил я про себя.

– Что? – переспросил капитан.

Я что, бля, это вслух сказал?

– Показалось ей, сидела далеко вот и привиделось! Всего доброго!

Иду вслед за говорливой Сашкой, та ждет меня у вахты.

– Я зайду к тебе минут через пять, надо обсудить кое-что, – говорю ей и иду к себе.

Пяток презиков, ликер, две шоколадки, не из «Берёзки», а Бейбутовские, он на Новый год хранил. Рискую сейчас сильнее, чем за весь прошедший день. Но он друг, да и верну я ему их потом. Три даже! Девушка меня ждет, сняла только куртку и ходит даже в сапогах по комнате.

– Толя, я тебя сильно подставила? – бросилась она ко мне.

– Забей, тем более ты обозналась, – уверенно говорю я и прижимаю её к себе.

Через пару часов, опустошённый, оставляю не до конца раздетую женщину одну и иду к себе. Надо помозговать. Сашка не протестует, в ней полбутылки ликера уже. Пили в промежутках. Подумав, ликер забираю с собой, не из жадности, просто она ещё в ресторане пила, хватит ей.

Итак, что мы имеем? Ментам известно о моей встрече с деловыми в ресторане и о деньгах, к сожалению, тоже. Но доказательств у них ноль, я не расколюсь, что делал ставки, Вано – тем более, это даже смешно. Павел? Да хоть бы и скажет, его слова против моих, но что-то подсказывает, что своих знакомых он боится больше чем милицию. Да и не дурак всё-таки. Как я попал в их разработку? Деловых я видел точно в первый раз, а приехали по мою душу, раз фотка этого летёхи у мента с собой была. Че он ко мне прицепился? А схожу-ка я завтра в горком КПСС к Капелько. Настучу, мол, че они на меня какие-то заявления пишут. Некрасиво? Да, я ничего не подписывал о неразглашении и, вообще, это же не допрос был. Спокойно засыпаю. Утром пришла Сашка. Стоит, скребётся в дверь, делаю вид, что не слышу, но на мое горе выползла Лукарь и давай сочувствовать подруге, которую напоили злые дяди, отчего голова болит сейчас. Всё через дверь слышно. Ленка дипломатией особо не отличается, долбится в дверь и орёт:

– Шты-ы-ыба, открой.

Нехотя открываю дверь, пока всех не перебаламутила. На часах шесть тридцать всего! На улице падает снег, очень красиво здесь сейчас, белоснежно. Дома такой красоты нет. Если бы ещё не морозы за тридцатник и семь месяцев зимы впереди …

– Что вам, девушки? – стою стеной на проходе в комнату.

Ленка нахально напирает грудью в маечке без лифчика и заталкивает меня внутрь.

«Бабы верёвки из меня вьют», – думаю я, наблюдая, как они пьют мой кофе и кушают шоколад соседа.

Вот, кстати, стравить можно сладкоежек! Хотя, о чем я?! Бейбут Ленку не понимает, а всё, что он не понимает, вызывает у него тревогу. Я опять крайний буду, что пустил её к нам. Зло берёт!

– Так что ты там говорил вчера про новое дело? – спрашивает Сашка, хоть и помятая и без косметики, но я ещё помню, как хороша она была вчера.

Злость уходит, меняясь на другие эмоции, и я рассказываю про свою идею с МЖК.

– А что, так можно? – хором спрашивают две нимфетки.

Да, нимфетки, для моего взрослого сознания обе молоды.

– Сегодня поеду к Капелько, хочу сделать общую орггруппу. К молодёжи у нас относят индивида лет до тридцати, точно, значит и коммунисты должны тоже в этом участвовать, а не одни комсомольцы, – говорю я.

Ленка при словах «молодежь … до тридцати лет» фыркает. Тридцать – для неё глубокая старость, после тридцати и жизни вообще не должно быть.

– И что? Это реально, что ты меня возьмёшь в это дело? – грудным голосом спросила Сашка.

– И меня, – попыталась голосом спопугайничать негу Ленка, но вышло хреново у неё.

Звонкий голосочек, похожий на колокольчик или звонок будильника.

– Тебя, Лен, точно нет, у тебя за четверть три тройки! Куда это годится? А тебя, Шура, я попробую, конечно. – Всё, по домам, девочки, мне в душ надо, там очередь, наверняка.

– Нет там очереди, вода только холодная, – авторитетно говорит Ленка, причем голова у неё мокрая, значит точно ходила в душ, не врёт.

В душе меня ждал сюрприз! Неожиданно дали горячую воду! Дальше были занятия – пять уроков аж, после еду сразу в горком КПСС.

– Ой, как хорошо, что вы, Анатолий, зашли сами, – радуется мне секретарша Капелько. – Владимир Прохорович поручил найти вас! Я доложу, там у него из милиции человек сидит, но может он примет.