Kitabı oxu: «Покушение без покаяния: вечная война»

© Немельштейн Д.И., 2025

© Оформление. Издательство «У Никитских ворот», 2025

«Чтобы вовек святая Русь жила!..»

О пьесе русского поэта Дмитрия Немельштейна «Покушение без покаяния: вечная война»

Разработка исторической тематики в отечественной драматургии имеет давнюю и устойчивую традицию, берущую начало в произведениях М.В. Ломоносова, А.П. Сумарокова и получившую гениальное выражение в творчестве А.С. Пушкина («Борис Годунов»). Исторические драмы А.Н. Островского, А.С. Хомякова, А.К. Толстого, М.П. Погодина, Н.В. Кукольника и многих других русских писателей создали в нашей словесности огромный пласт жанрового наследия, порой неравноценного, но в своей полноте раскрывающего богатейшую картину русской национальной драматургии. В советское время эту славную традицию развивали такие авторы-драматурги, как С.А. Есенин («Пугачёв»), В.В. Каменский («Стенька Разин»), К.А. Тренёв («Пугачёвщина»), И.Л. Сельвинский (Драматический эпос «Россия»), А.Е. Корнейчук («Богдан Хмельницкий») и др. Развивающаяся в органичной взаимосвязи с тенденциями мировой литературы, отечественная историческая драматургия не просто развлекает занимательным содержанием, но и просвещает читателя, заставляет его задумываться о ходе истории, активно осмыслять наше прошлое. Воспринимая образы исторических деятелей в художественном выражении талантливых авторов, читатель осуществляет духовную преемственность по отношению к прошлому и обретает историчность мышления. Последнее особенно важно сегодня, когда обилие тенденциозно подаваемой информации и нигилистичность преобладающего мировоззрения зачастую делают людей инфантильными в отношении к историческому процессу и способствуют ослаблению гражданского чувства.

Известный русский поэт и драматург Дмитрий Иосифович Немельштейн в своих произведениях даёт нам высокие образцы исторической драматургии, значение которых не исчерпывается каким-то одним аспектом. Прежде всего, его исторические пьесы – это русская поэзия в её классическом, освящённом трёхвековой традицией выражении. Красота и звучность поэтической речи, гармония звукописи и ритма, взаимосвязанность формы и содержания – все эти качества являют дарование высокой пробы, способное встретить душевный отклик самого взыскательного и искушённого ценителя. В то же время поэт Дмитрий Немельштейн в своих драматических произведениях проявляет себя как национальный мыслитель и философ, дающий читателям целостный, убедительно аргументированный и художественно выраженный образ истории России. Яркий пример вышесказанному – пьеса «Покушение без покаяния: вечная война».

Структура пьесы представляет собой органичную, внутренне сбалансированную авторскую концепцию. В пространстве современной жизни происходит встреча главных героев, проходящих через всю пьесу, – Обыкновенного человека и Архангела Михаила. Происходящий между ними диалог затрагивает важнейшие вопросы бытия, и среди этих вопросов – судьбу России. Архангел Михаил говорит: «Я исполняю Божье повеленье / Тебе, о человече, отворить / Ту жизни грань, где обитают тени / Тех, кто желал Россию покорить». Обыкновенный человек, погружённый в суетность текущей жизни, поначалу не готов воспринять истину и стремится найти спасение от неё в тех стереотипах, которые навязываются ему современными, скажем так, социальными модераторами: «Моя работа, ряд простых желаний, / Любовь детей и преданной жены – / Вот чем я жив… <…> Иного – не хочу… К чему мне знать, в чём смысл сокрыт сакральный / Кровавых войн?..» Однако Архангел Михаил проявляет убедительную настойчивость, и начинается их совместное путешествие по историческим вехам, определяющим драматическое величие России, её бытийное противостояние внешним врагам, стремящимся поработить её дух и завладеть несметными природными богатствами нашей страны.

На протяжении пьесы читатель встречается с Александром Невским, ханом Батыем, польским королём Сигизмундом III, Лжедмитрием, Патриархом всея Руси Гермогеном, императором Петром Великим, шведским королём Карлом XII, гетманом Мазепой… На примере адмирала Колчака ярко и убедительно показано, как несовершенное национальное сознание и склонность к недобросовестным компромиссам могут завести человека в нравственный тупик фактического предательства… Перед нашим мысленным взором предстают Наполеон и Гитлер – исторические злодеи, олицетворяющие ненависть Запада по отношению к России и вековечное стремление поработить нашу русскую землю. Им противостоят величественные образы Сталина и Патриарха Тихона, как примеры истинного патриотизма, хотя и стоящего порой на различных мировоззренческих позициях. Фоном для ключевых персонажей истории проходят люди из их окружения, и каждый из представленных в пьесе характеров несёт большую смысловую и художественную нагрузку.

Следуя авторской концепции, Дмитрий Немельштейн переходит к художественному осмыслению современности, и здесь его поэтическая мысль находит столь же убедительные образы и сюжетные конструкции.

И конечно же, одним из главных героев пьесы является российский, русский народ, на всех этапах показывающий себя сознательным и самоотверженным творцом своей истории. Семён, Прокл, Авдотья, Абросим, Марфа и Фаддей; их далёкие потомки Илья, Валера, Василий, Егор, Богдан – все эти простые русские люди олицетворяют непобедимую силу России, её стойкость, природный ум, творческое созидательное начало, верность своим национальным основам. Именно поэтому все замыслы врагов России оказываются тщетными, и, проходя сквозь испытания, наша страна продолжает свой величественный ход по пути Истории… Завершается пьеса своеобразным подведением итогов этого путешествия по истории России. Обыкновенный человек преодолевает земную суетность, обретает целостное мировоззрение, начинает видеть смысл бытия. Мощным аккордом звучат слова Архангела Михаила, подводящие итог повествованию: «Россия многих праведных обитель. / Коль жив один, то и надежда есть».

Пьеса «Покушение без покаяния: вечная война» – важное событие современного литературного процесса и значительный вклад в укрепление российского общенационального самосознания. Обретение целостного образа исторического пути России, избавление от навязанных извне разрушительных стереотипов, приятие нашей государственной и народной судьбы в её сложной полноте – вот задача ближайшего будущего нашего общества. Решению этой задачи талантливо, мудро и бескомпромиссно служит русский поэт и драматург Дмитрий Иосифович Немельштейн.

Иван Юрьевич ГОЛУБНИЧИЙ,

критик, литературовед, публицист,

кандидат филологических наук,

главный редактор журнала «Великороссъ»,

главный редактор газеты

«Московский литератор»,

заслуженный работник культуры

Российской Федерации

Пролог
«До их былых безумствий нет мне дела»

Вечер. Обыкновенный человек средних лет, среднего достатка разговаривает по мобильному телефону, по-видимому, с женой.

 
Обыкновенный человек
Да не волнуйся, Надь. Я скоро буду.
Куда зайти? Взять хлеб и молоко?
Для пикника бумажную посуду?
Всё. Скоро буду. Я недалеко. (Прячет телефон
 

в карман брюк. Появляется Архангел Михаил¹ и подходит к Обыкновенному человеку. Обыкновенный человек удивлённо вскидывает на него взгляд.)

 
Обыкновенный человек
(в некотором замешательстве)
 
 
Ты не за мной ли, ангеле, явился?
Пришла пора мне, что ли, отойти?
 
 
Архангел Михаил
Нет, не затем я до поры открылся.
И за тревогу ты меня прости.
 
 
Я исполняю Божье повеленье
Тебе, о человече, отворить
Ту жизни грань, где обитают тени
Тех, кто желал Россию покорить.
 
 
Обыкновенный человек
Зачем? Зачем мне нагружать всем этим
Свой без того по жизни краткий путь?
 
 
Архангел Михаил
За их дела и ты, мой друг, в ответе.
 
 
Обыкновенный человек
И я?
 
 
Архангел Михаил
И ты! Вот в этом-то и суть.
 
 
Обыкновенный человек
До их былых безумствий нет мне дела.
Кто для меня, ничтожного, они?
Ещё б душа моя о них болела? —
Я чужд их героической возни.
И тел их тлен, и дух воспоминаний
Об этих людях разве мне важны?
Моя работа, ряд простых желаний,
Любовь детей и преданной жены —
Вот чем я жив… И не смотри печально
В мои глаза. Иного – не хочу…
К чему мне знать, в чём смысл сокрыт сакральный
Кровавых войн?
 
 
Архангел Михаил
Тебя я огорчу.
Всё в Божьем мире связано незримо.
Что смех одним, другим – вселенский плач.
Всё и ни от чего неотделимо,
И в каждой жертве съёжился палач.
Вот стонет лес. В нём лесоруб умелый,
Спокойный, деловитый и незлой,
Насвистывая, умерщвляет ели
Своей вполне палаческой пилой.
Лес нынче жертва, но в иное время
Наш лесоруб узнает, что почём,
Когда тяжёлый ствол ему на темя
Обрушит лес, став тем же палачом.
Таким примерам несть числа.
 
 
Обыкновенный человек
Но я же
Пожаров давних войн не раздувал.
 
 
Архангел Михаил
Ты жаждал благ!
 
 
Обыкновенный человек
Как все. Но кто докажет,
Что я соседу жизни не давал?
 
 
Архангел Михаил
Ты сварщик, инженер. Тебя металлы
Неплохо кормят. Этим и живёшь.
Осталось дело, милый мой, за малым —
Понять, куда ты c прочими идёшь?
 
 
Обыкновенный человек
Откуда знаешь о моей работе?
Архангел Михаил
Я знаю всё, приятель, обо всех
Заблудших душах – жертвах жадной плоти,
Которая ввергает их во грех.
Вот ты годами множил свой достаток,
Сосед твой от тебя не отставал.
Сосед соседа разве был не хваток,
Когда жилище «с кровью» выбивал?
Вы все стремитесь множить достоянье
Своё. А вместе вы – один народ.
Обыкновенный человек
При чём здесь эти мирные желанья?
К достатку тяга в людях не умрёт.
Архангел Михаил
Ужасная прожорливость двуногих
Погубит Землю. Близок кары час.
Спасение – удел, увы, немногих,
Тех, в ком свет правды Божьей не угас.
В прекрасном мире, Богом сотворённом,
Живёт народов множество. Они,
Уютные свои лелея лона,
Живут, в довольстве коротая дни.
Взрослеют и, уже тесня друг друга,
Бросают тень на ширь чужих пространств…
И так выходят за пределы круга,
Баланс нарушив прежних постоянств.
Они бездумно умерщвляют время,
Ведут себя как та же саранча.
Призывам к миру Божиим не внемля,
Межуют землю с помощью меча.
Кто посильней – гнетёт своих соседей,
Выталкивая из привычной им среды…
Людская жизнь полна таких трагедий;
Здесь не помогут иски и суды.
Борьба за вожделенные пространства
Народам изначально суждена.
Неистребимо это окаянство —
И не понять подчас, чья в том вина.
 
 
Обыкновенный человек
Так жизнь в добрососедстве иллюзорна?!
 
 
Архангел Михаил
Ни мир не иллюзорен, ни война.
Хотя война не всякая зазорна,
У войн любых – высокая цена.
 
 
Обыкновенный человек
Так почему Господь наш не устроит,
Чтоб мир царил повсюду и всегда? —
И в мирной жизни есть свои герои…
И в мирной жизни есть своя страда…
 
 
Архангел Михаил
Господь на Землю поместил народы
И жить в трудах нелёгких наказал.
Небесные простёр над ними своды
И начертал путь истинных начал.
Но святость не присуща человекам —
И по грехам их войны им даны.
Грехи же не скребутся по сусекам;
Они – везде стараньем сатаны.
И благость мирной жизни Бог дарует
За праведность немногих. Но, увы,
Таких всё меньше. Нынче зло ликует,
Ломясь через рогатки, пни и рвы.
Из личных – пусть умеренных – хотений
Слагается всеобщее: ХОТИМ!
ХОТИМ!!! И вот уже без понуждений
Мы в жерло всепогибели летим.
Война ВСЕГДА ведётся за ресурсы.
Под лживым флёром «правильных» идей
По танкам бьют расчётливые ПТУРСы²
И гибнет масса «правильных» людей.
Народы иногда живут в границах
Чужой страны. И маются они
Под гнётом чуждых догм, как в клетках птицы,
Как си́роты, лишённые родни.
Не надо проходить мудрёных курсов
И всяких разных школ, чтобы понять:
Земля и люди – главные ресурсы
И первое, что враг спешит отнять.
 
 
Обыкновенный человек
Но кто неправ тогда в стремленьях этих?
 
 
Архангел Михаил
Завет гласит: кто возжелал прибрать
Плоды трудов чужих и многолетних,
На нём почиет Каина³ печать.
 
 
Обыкновенный человек
Ну ты хватил! А как же Украина?
Кого неправым можно здесь назвать?
 
 
Архангел Михаил
Злодей здесь тот, кто русский дух старинный
На русских землях стал искоренять.
Он вторгся нагло в чуждые пределы
Посланцем ада, дьявола слугой,
Секущим слепо, тупо, оголтело
Славянский род славянской же рукой.
Безумный молох⁴, лживый подстрекатель,
Непревзойдённый страшный кукловод,
Безжалостный кровавый пожиратель
Людей, их счастья, их земель и вод.
 
 
Обыкновенный человек
Ты, что ли… об американских Штатах?
 
 
Архангел Михаил
Вот видишь, как ты вмиг сообразил.
Безумие их гибелью чревато
Всех Божьих благ, что этот мир вместил.
И ведая, с каким огнём играют,
Живя во лжи – иначе им не быть, —
Они не украинский мир спасают,
А русский мир стремятся истребить.
 
 
Обыкновенный человек
Становится мне как-то неуютно…
Как можно уничтожить русский мир,
Не уничтожив собственный попутно?
Сейчас не век пищалей и мортир⁵.
(После некоторой паузы.)
Да! Тут не всё, тебе признаюсь, ладно…
(С надрывом.) Но хватит! Не хочу об этом знать.
Мне от того ни жарко, ни прохладно.
Пойду-ка я домой чаи гонять.
 
 
Архангел Михаил (сурово)
Нет, человече, полетишь со мною,
Тогда, быть может, что-то и поймёшь.
Иначе плаха твоему покою —
Умрёт твой мир, а с ним и ты умрёшь.
Весь наш полёт сведётся в миг единый.
Увидишь ты, кто истинный злодей,
Увидишь войн ужасные картины
И гнётом власти скованных вождей.
 
 
Обыкновенный человек (поёжившись, понимая, что выкрутиться не удастся)
Ну что ж, коль это только миг единый…
(После небольшой паузы.) Куда летим?
 
 
Архангел Михаил
К Батыевым шатрам,
Где Александр⁶, князь подлинно былинный,
Пьёт молоко кобылье по утрам.
Но… прежде соскользнём по чудной ленте
Веков в преславный досточтимый Рим,
Где строят планы папа Иннокентий⁷
И всем известный рыцарь-пилигрим⁸.
 

Фигуры человека и архангела исчезают в окутавшем их тумане.

Часть первая
«О вере ли их пламенные речи?»

Сцена первая
«Да. Выбор предстоит ему тяжёлый»

Туман рассеивается. Архангел Михаил и Обыкновенный человек наблюдают за беседой папы Иннокентия IV с ландмейстером Тевтонского ордена Дитрихом фон Грюнингеном.

 
Архангел Михаил
Взгляни на сих двоих, о человече.
Послушай разговор их и скажи:
О вере ли их пламенные речи,
Или для них важнее грабежи,
Которые та вера освящает?
И Господу угодны ль их дела?
И почему им вера не мешает
Сжигать людей с домами их дотла?
 
 
Иннокентий IV
К святому русских приобщив престолу,
Мы ряд насущных разрешим задач.
Русь будет нашим прочным частоколом,
Гарантией от новых неудач
При натисках Орды. По Божьей воле
Всем этим русским суждено полечь
С блаженной мыслью о святом престоле.
И лишь затем мы свой поднимем меч.
 
 
Дитрих фон Грюнинген
Склонясь пред прозорливостию вашей,
Я должен вам сказать, святой отец:
Кормить упрямых русских нашей кашей
Сложней, чем кротких выпасать овец.
В своём грехе схизматики упорны.
 
 
Иннокентий IV
Так поразите их своим мечом.
Тогда они и станут нам покорны,
И вера наша станет им врачом
От заблуждений прежних. Их богатства —
Что, мой почтенный Дитрих, во-вторых, —
За их былые, скажем, святотатства
Вам отойдут во имя всех святых.
 
 
Дитрих фон Грюнинген (мечтательно улыбаясь)
Там мёд, там воск, но главная причина —
Неистощимый промысел пушной…
 
 
Иннокентий IV
Надеюсь, милый Дитрих, десятина⁹
Не обойдёт престол наш стороной.
 
 
Дитрих фон Грюнинген
Святой отец, ну разве то возможно?
 
 
Иннокентий IV
Да, да… Я не хотел обидеть вас.
Вы честный рыцарь… Вашей подорожной
Да будет мой решительный наказ,
Моё благословенье на крестовый
Поход во славу Божию на Русь.
Что до меня, то путь иной – почтовый —
Я подготовить в помощь вам берусь.
Отправлю князю Александру вскоре
Послание: дабы вступил в союз
С престолом нашим.
 
 
Дитрих фон Грюнинген
Я не смею спорить,
Но вряд ли он сторонник этих уз.
 
 
Иннокентий IV
Да! Выбор предстоит ему тяжёлый:
То ль под пятой царей татарских жить,
То ли припасть к священному престолу
И нашей вере истово служить.
А там уже как сложится. Понятно,
Что вы бы предпочли их взять мечом.
Но более мне было бы приятно
Их словом обратить. А вы потом —
Уверен – наверстаете потерю.
Их усмирять придётся вам не раз.
Строптивому они подобны зверю,
За коим будет нужен глаз да глаз.
 
 
Дитрих фон Грюнинген
Святой отец, всё это нам не внове:
В конце концов, всех вразумляет меч.
Но соглашусь, порой и в Божьем слове
Есть то, что душу призвано сберечь.
 
 
Иннокентий IV
Кощунствуете, мой любезный Дитрих?
 
 
Дитрих фон Грюнинген
Прошу меня простить, святой отец,
За прямоту. Я чужд расчётов хитрых,
Я лишь прилежный ересей¹⁰ косец.
 
 
Иннокентий IV
Теперь же в-третьих: коль Господь поможет
И пламя веры озарит Восток…
Тартарии народы у подножья
Престола Божья сложат свой оброк.
А какова уж ваша будет доля,
Коль утвердится веры нашей власть?..
Завидую, хотя и поневоле…
 
 
Дитрих фон Грюнинген (цинично)
Мы не дадим им во грехе пропасть.
Иннокентий IV
А как идёт крещенье буйных финнов?
 
 
Дитрих фон Грюнинген
Их обращают шведы в основном.
А тех, кто, милость Божию отринув,
Противится, сжигают с их добром.
 
 
Иннокентий IV
Да, да, мой сын. Язычества соблазны
Без жалости быть выжжены должны.
Ведь очаги языческой проказы
Чреваты… оскудением казны.
 
 
Дитрих фон Грюнинген
Ущерб всем нам наносят, и немалый,
Те русские, кто финнам норовит
Внушить восточной ереси начала…
 
 
Иннокентий IV
Всё это нас печалит и гневит.
Блаженный папа, праведный Григорий
Девятый¹¹, был весьма непримирим
К потерям тех из финских территорий,
Где схизмы русской дух меж финнов чтим.
 
 
Дитрих фон Грюнинген
Его веленьем мы не раз ходили
На Новгород и Псков, дабы унять
Схизматиков¹², да зря теряли силы:
Они не уступают ни на пядь.
Князь Александр – нам на беду – воитель.
 
 
Иннокентий IV
А не таким ли был его отец¹³?
 
 
Дитрих фон Грюнинген
По слухам, в нашу он вошёл обитель
Своей греховной жизни под конец.
 
 
Иннокентий IV
Не смею утверждать, что так и было,
Но Даниил – князь Галицкий¹⁴ – готов
Принять от нас корону…
 
 
Дитрих фон Грюнинген (ухмыльнувшись)
Очень мило.
 
 
Иннокентий IV
Но ждёт притом от нас не только слов.
Едва ли совладает он с Ордою
Без помощи других государей.
Да кто ж решится нынче на такое?..
Орды страшась, открестятся скорей…
 
 
Дитрих фон Грюнинген
Святой отец, пообещать нетрудно…
 
 
Иннокентий IV
А вот сыскать сегодня королей,
Готовых поддержать его бессудно…
Сложней, чем в уши сладкий лить елей.
 

Возникает небольшая пауза; наконец папа прерывает молчание.

 
Иннокентий IV
Итак, давайте подведём итоги:
Я Александру шлю о дружбе весть,
А вас благословляю к их порогу
Как можно больше рыцарей привесть.
Надеюсь, только этим и удастся
Нам подчинить строптивый сей народ.
А нет… (Твёрдо.) Я отпущу всей вашей пастве
Грехи войны на много лет вперёд.
 
 
Обыкновенный человек
Что тут сказать, архангеле? Всё верно.
Для этих вера – чистый камуфляж.
Здесь ясно всё.
 
 
Архангел Михаил
Их сущность лицемерна.
Друг друга стоит каждый персонаж.
Один из них – понтифик – папа римский,
Другой – ландмейстер орденский.
 
 
Обыкновенный человек
И он
У первого на выгодном тарифе
И хитростей, по-моему, лишён.
 
 
Архангел Михаил
В тебе я не ошибся, человече:
Ты добр, непритязателен и прост;
Умом практичным и живым отмечен:
И встык варить умеешь, и внахлёст¹⁵.
 

Сцена вторая
«Ты, хан, велик…»

Стан Батыя. В просторной юрте на возвышении, устланном коврами, восседает Хан Батый¹⁶. По правую от него руку, поджав под себя ноги, сидит его сын Сартак. Перед ними, также поджав ноги, сидит Великий князь Владимирский и Новгородский Александр. Поодаль же сидят невидимые для беседующих Архангел Михаил и Обыкновенный человек.

 
Батый
Монгольская стихия – степь без края;
Не горы, не леса, не города.
Иначе мы бы нежились в Китае
И наши кони не пришли б сюда.
Леса, болота – мир, монголам чуждый.
Хотя ваш урусутский край богат,
Нам жить там ни к чему. А наши нужды
Покроет выход, что верней стократ.
Пайцзу¹⁷ тебе даю я золотую
И этот знак могущества – ярлык¹⁸.
Теперь ты над князьями князь. И чую,
Ты будешь верен мне.
 

Передаёт пайцзу и ярлык Сартаку, который передаёт их Александру; тот с глубоким поклоном принимает пайцзу и ярлык.

 
Александр (с почтением, без подобострастия)
Ты, хан, велик,
И справедлив, и милостив… и страшен
Врагам своим. Тебя благодарю!
Идя с тобой на штурм латинских башен,
Тебя и в мыслях я не укорю.
Так, видно, было Господу угодно,
Чтоб ты разбил свой стан бескрайний здесь.
Нас поразив, нам дал весьма свободно
Владеть землёю нашей. Наша спесь
Укрощена тобою, и отныне
Над множеством разрозненных земель
Твоя простёрлась длань¹⁹. Лишь ты единый
Нам господин. Моя же, хане, цель —
Твоею стать крепчайшею уздою,
Подвластной лишь одной твоей руке.
Я неразумных быстро успокою,
Упрямых же заставлю жить в тоске.
Коль мир придёт на Русь, тогда и выход
Без промедленья буду слать тебе.
Твоею волей да избудет лихо
Простой народ. Когда в курной избе
Все сыты, здравы, двор скотины полон,
Богатую собрать нетрудно дань —
И смерд притом останется не голым,
И немец не отважится на брань.
 
 
Батый
Ты статен и красив. К тому же воин
Преславный. Помню. Ведаю о том,
Что ты не лживой славы удостоен
В народе неуступчивом своём.
И в том, что ты умён, и в том, что честен,
И в том, что в злое время не предашь,
Я ведаю. Ты чужд трусливой лести
И мудр не по годам. Ты верный страж
Своим страстям. Я рад, что сын мой юный
С тобою в дружбе крепкой с неких пор.
Душ ваших чистых золотые струны
Сплелись, лаская мой и слух, и взор.
Хотел бы я, чтоб узы побратимства
Связали вас навеки. И тогда
Великим станет вещее единство
Степи́ и леса… Может, навсегда.
 
 
Сартак (несколько смущаясь)
Отец! Мы с Искандером побратались
Три дня тому²⁰.
 
 
Батый (после некоторого молчания Александру)
Так ты теперь мой сын?
 
 
Сартак (с горячностью)
Что может быть дамасской крепче стали? —
Дух побратимов, слившийся в один.
 
 
Батый
О чём я думал, то и совершилось.
Так будь же сыном мне, о Искандер!
Наследник мой свои умножил силы,
Воистину найдя в тебе пример.
 
 
Александр
Великий хан! Спросить тебя осмелюсь:
Могу ль о вспоможении твоём
Мечтать в тот час, когда, на Русь нацелясь,
Мой восхотят враги разрушить дом?
Псы-рыцари – тевтоны – Русь терзают
Давно и с каждым разом всё сильней.
На веру нашу нагло посягают
И стерегутся лишь твоих коней.
 
 
Батый
Твой дом – мой дом. И разве я позволю
Кому-то дом твой, сын мой, воевать?
По воле неба этой жадной молью
Ещё нам предстоит повелевать.
Твоя же вера, князь, нас не смущает.
Нам Бога урусутского гневить
И веру прочих Ясса²¹ воспрещает,
Дабы все боги нам могли служить.
К тому же и Сартак твоей, князь, вере
Привержен – ею только и живёт…
Для Тенгри²² это, впрочем, не потеря,
Мы все умрём, а Небо не умрёт.
 
 
Александр
Я восхищаюсь мудростью твоею,
Могучий хан, отец великий мой!
По слову твоему теперь сумею
Я без сомнений дать тевтонам бой.
 
 
Батый
Нас утром ждёт облавная охота —
Там посмотрю на ваше удальство.
Ступайте же. Да выльется во что-то
Полезное нам новое родство.
 
 
Обыкновенный человек
Монголам не по нраву русский холод.
 
 
Архангел Михаил
У них есть мудрый преданный вассал.
Он смел, он честен, ну и что, что молод?
Он преданность делами доказал.
 
 
Обыкновенный человек
Ведь выбор перед ним стоял нелёгкий.
 
 
Архангел Михаил
Всё это только кажется. Он был
Тем из князей, кому чужды уловки.
Он вере русской истово служил.