Kitabı oxu: «S-T-I-K-S. Скил. Книга 3. История Маньяка»

Глава 1

– И как это вышло?! – Короткая пауза. – Снова! – Пауза, уже достойная считаться мхатовской. – Как это снова вышло, Маньяк? Я тебя спрашиваю?!

– Плотный мужик с бритым черепом тяжело навалился локтями на небольшой походный столик и сверлил Маньяка тяжёлым немигающим взглядом. Взглядом, не обещающим ничего хорошего.

Маньяк обвёл глазами стенки и потолок штабной армейской палатки, будто ища у них поддержки. Те, что неудивительно, ничем не помогли, а отвечать Нерву что-то нужно – когда подчинённый уподобляется корове, хлопает глазами и в ответ на разнос пытается отмолчаться, сурового командира группы стронгов это только сильнее раздражает.

Нерв, вопреки ассоциациям, возникающим при упоминании его имени, мужик довольно спокойный и рассудительный. Хотя при этом жёсткий, если не сказать жестокий… Впрочем, каким ещё может быть командир крупного отряда стронгов?

Оправдываться Маньяку не хотелось… Да и не было у него оправданий, если честно.

А что тут сказать в оправдание? У него было простое задание: прикрывать подходы к одной из снайперских позиций, чтобы случайно забредший бегун или лотерейщик не запорол всё дело. Погода стояла премерзкая! Моросил дождь. Мелкий, но очень настойчивый, и за шесть часов, пока отряд стронгов здесь находился, не прекращался ни на минуту. При этом температура по ощущениям не превышала десяти градусов. В такую погоду заражённые, у которых есть хоть капля мозгов, стараются найти укрытие, и даже напрочь безмозглые пустышки теряют всякую активность. Да и запахи в дождь распространяются хуже.

Маньяк изрядно продрог и сильно проголодался. Вообще, как только он попал в Улей, стал намного больше есть. А тут и вовсе немудрено: перекусил Маньяк последний раз ещё по дороге сюда парой банок тушёнки, и это именно что перекусил, в охотку он мог и семь-восемь банок в один присест употребить.

А тут ещё и руины здания рядом. Почти все стены рухнули, остался угол и плита перекрытия над ним. Маньяку уже давно хотелось забраться туда – там, конечно, не теплее, но хоть дождь не мочит. Но вот обзор оттуда ни к чёрту, и он стоически терпел.

А есть хотелось всё сильнее… Да что там есть, хотелось жрать! Ну, в общем, Маньяк решил забежать туда на пять минут, открыть тушёнку и подкрепиться. У него почти всегда есть в заначке банки три-четыре. Тушёнку можно было и так открыть, но очень уж хотелось хоть ненадолго перестать ощущать мерзкую морось на лице.

Когда он уже приговаривал вторую банку, Хлоп (снайпер, которого Маньяк прикрывал) завозился, чуть сдвигаясь, видимо, ведя цель охоты своим огромным «барретом». Со стороны цели его движения заметить невозможно: всё хорошо замаскировано, лёгкий порыв ветра всколыхнул траву, не более. А вот с тыла… Чтобы чуть повернуть монструозную винтовку, Хлопу пришлось и самому сдвинуться всем телом. В этот момент и раздалось характерное плотоядное урчание, а затем показался и обладатель чарующего голоска. Лотерейщик появился из мёртвой зоны, которая образовалась у Маньяка из-за того, что он залез в этот проклятый угол.

Проигнорировав Маньяка, который отнюдь не был беззвучен (жевал тушёнку, ножом по банке скрёб), лотерейщик ломанулся к снайперу с энтузиазмом внука, приехавшего на каникулы к любимой бабушке. Маньяк тут же бросил недоеденную банку, схватил прислонённый к стене «Вал» и дал короткую очередь. И… промахнулся! Меткость Маньяка хромала на обе ноги.

Лотерейщик едва не подмял под себя Хлопа, но тот почувствовал неладное, бросил «баррет» и, перекатившись, выхватил пистолет. Выстрел из Smith&Wesson 329 начисто снёс лотерейщику голову и шею, а громоподобный звук разнёсся на километры. И началось…

Целью охоты был элитник, да не какая-то мелочь, а матёрый, размером с микроавтобус. Услышав выстрел Хлопа, он не насторожился, не замер, раздумывая, что это значит и что ему с учётом новых обстоятельств следует делать. Нет, он прыгнул. И как прыгнул! Метров на двадцать в сторону, не разворачиваясь, боком! Дичь попалась стрелянная.

И охотники с жертвой поменялись местами.

По элитнику отработали снайперы, но это было уже бесполезно – цель двигалась по ломаной непредсказуемой траектории, иногда резко останавливаясь или прыгая в сторону. Попасть при этом по уязвимым точкам практически невозможно. А умный и опасный зверь не уходил, он шёл на сближение. Доберись такая тварь до техники, не говоря уже о людях, и потерь не избежать – матёрый элитник может и БТР раскурочить, и танку хобот погнуть. В общем, пришлось спешно собираться и отходить, отгоняя монстра огнём из бортового вооружения.

Были потрачены ценные боеприпасы, моторесурс подвижного состава (а у бронетехники он далеко не бесконечен), куча нервных клеток рейдеров… Сюда же можно ещё приплюсовать время и силы, потраченные на выслеживание зверя и организацию засады.

А виноват во всём кто? Маньяк! И это не первый его залёт, хотя косяков такого эпического размера ещё не случалось. Всё это он понимал и вину свою осознавал, но как всё было, рассказал ещё по дороге на базу. И сказать, что вину свою понимает, не забыл. Нерв всё это слышал – одним экипажем добирались. Так чего теперь нервы тянуть и мозг человеку сношать? Хочешь наказать – наказывай, заслужил. Наряды вне очереди или «губа»… В армии он не служил, но о наказаниях армейских знал не понаслышке – успел уже на себе опробовать.

– Что скажешь, Маньяк? – вернул его к реальности Нерв.

– Погода хорошая! – со вздохом ответил тот.

– Погода?!

– Ага! Солнышко вовсю светит, птички поют…

– Да в рот же ногами тех фрицев, которые делали эту хрень! – донёсся полный праведного гнева и негодования крик из-за пределов палатки. – Их и тех фрицев, которые сделали этих рукожопых фрицев!

– Вот, например, поёт птичка рода злоббикус-механикус из отряда мазута обыкновенная. – Маньяк поднял вверх указательный палец.

– Птички?! – прорычал Нерв, поднимаясь.

– Они, родимые! – с удовлетворением кивнул Маньяк. – А что, командир, тебе погода не нравится? Голову солнцем напекло? – делано обеспокоился он. – Вон, смотрю, ты красный весь и глаза будто кровью налитые… Голову беречь надо! Вот, командир, носи! – С этими словами Маньяк сорвал с головы камуфляжного цвета панаму и протянул её Нерву. – Ты нам здоровый нужен!

Нерв выхватил из его рук несчастный предмет гардероба и без видимых усилий порвал на две части. После, как-то разом успокоившись, сел и проговорил с усмешкой:

– Клоун! – И после ещё одной продолжительной паузы подытожил: – Пользы от тебя мало, а вреда – вагонами отгружать можно. Мехводам скажешь добросить тебя до Блокпоста. Оружие и броник сдай Капеллану. И чтоб глаза мои тебя больше не видели. Пошёл вон!

Ну, Маньяк и пошёл… Может быть, он иногда и перегибал со своими шуточками, может, временами не знал меры, но сейчас накалять не стал – вышел молча. «Губой» или нарядами не отделался, что, впрочем, и понятно. Из отряда вылетел. Плохо, конечно, но хорошо, что не расстреляли.

Первым делом Маньяк направился к механикам-водителям. Те просто устроились рядом со штабной палаткой – перевалочный лагерь, в котором они сейчас находились, к комфорту не располагал. Да и управляющие отрядом стронги не кисейные барышни, от брани чинящих технику механиков и запаха ГСМ в обморок не попадают.

– А-а! Вредитель припёрся! – неласково, но с усмешкой поприветствовал Маньяка Балон, один из мехводов. – Что, в наряды законопатили? И правильно! Хватай за тот край, мы отсюда направим… Эх… поработаешь немного подъёмным краном.

Присутствовал тут и ещё один рейдер, мехводом не являющийся – Колун. Мужик истинно богатырских статей – рост за два метра, сам себя поперёк шире. Крупнокалиберный пулемёт, оператором коего Колун являлся, смотрелся в его руках стандартной автоматической винтовкой. Неудивительно, что его привлекли для тяжёлых работ по ремонту бронетехники. Грех не воспользоваться такой физической силой – двигатель в пару центнеров весом приподнять или кусок бронированной обшивки придержать.

Нравом Колун, как это часто бывает у больших и сильных людей, обладал добродушным и в подобных вопросах никогда не отказывал. Маньяк, впрочем, в физических кондициях Колуну не так уж сильно проигрывал, ну разве что размеры имел куда скромнее, но был ехиден, зачастую даже язвителен – чувство юмора у него всегда было сильнее жалости.

А ещё Колун был формальным крёстным Маньяка. Когда на границе Пекла их отряд, заехавший на заправку для пополнения запасов горючего, узрел там огненное шоу с участием объятого пламенем рубера, в исступлении бегавшего за отчаянно маневрирующим парнем, явно из свежих, именно он назвал последнего Маньяком. Что и немудрено: устраивать зажигательные танцы рядом с заполненными бензином и соляркой цистернами здравомыслящий человек не станет.

Маньяку же тогда было всё равно, он принимал свой последний и решительный бой и выживать в нём не планировал, желая лишь подороже продать последнее, что у него осталось. А именно – собственную жизнь.

В Улей он и его друзья, как и он, занимающиеся паркуром, попали крайне неудачно – в самое Пекло, где даже опытным рейдерам выжить непросто. Что уж говорить о зелёных новичках, вообще не имеющих понятия о том, куда угодили.

Шансов выжить у хорошо тренированных парней, умеющих передвигаться по городу максимально эффективно и быстро – да и эффектно, не без того, – гораздо больше, чем у простых работяг, не говоря уже об офисном планктоне, которого в крупных городах большинство. Но когда пришли развитые заражённые, а для жителей только что провалившегося в Улей города – сущие монстры из страшных снов, как ни прыгали Маньяк и компания, отталкиваясь от стен, перил, фонарных столбов и чуть ли не от воздуха, как ни крутили кульбиты и сальто, они всё же попадали в когти и зубы к тварям. И гибли один за другим.

Маньяку и его товарищу Толику, его лучшему другу, удалось спастись, укрывшись в подземных коммуникациях города, а после уйдя и в старинные катакомбы, расположенные ещё глубже. Друг Маньяка (а если точнее, тогда ещё Алекса, Алексея) был заядлым диггером, а паркуром занимался только в силу того, что им увлекался Алекс. Как и сам Алекс занимался диггерством в той же мере и по тем же причинам – как можно не разделить своё увлечение с лучшим другом и его не поддержать в его начинаниях? Они и в самом деле были лучшими друзьями.

Спустя пару дней, проведённых под землёй, в ходе коротких вылазок на поверхность они поняли, что ад наверху и не думает прекращаться. Ни правительственные войска, ни армия спасения, ни ангелы небесные на помощь не придут, а демоны или злобные пришельцы из другой галактики, похоже, уже здесь. И состояние здоровья друзей, мягко говоря, оставляло желать лучшего – постоянная жажда, головная боль и прочие признаки отката перезагрузки. А Толика и совсем накрыло – Маньяку, тогда ещё Алексу, было страшно на него смотреть. Сейчас-то он понимал, что тот просто перерождался и с этим ничего нельзя было поделать. Сейчас понимал, а тогда…

Толя по прозвищу Тролль, Толик-Троллик – Алекс знал его ещё со школы, и это прозвище уже тогда приклеилось к Толику. Поначалу из-за кривых зубов верхней челюсти и привычки держать голову низко, но при этом лицом вперёд. Вкупе с короткой шеей и довольно широкими плечами он и правда напоминал тролля, но только не толкиеновского, а из вселенной Warcraft. А позже выяснилось, что и троллить людей Толя любит и умеет.

Он всегда был деятельным и не унывал в любой ситуации, что и роднило их с Алексом. Ещё у него был низкий, чистый и глубокий голос, буквально завораживающий лиц женского пола – предмет постоянной зависти Алекса. Сейчас же Толик был апатичен и подавлен. Он всё чаще зависал, как будто глубоко задумавшись о чём-то своём, очень мрачном.

Алекс пытался его растормошить, думая, что друг просто шокирован всем происходящим. Что уж говорить – в свете последних событий и его поистине легендарное жизнелюбие дало сбой, но Толик погружался в себя всё глубже и глубже… А когда в его голосе появились нездоровые хрипы и бульканья, Алекс понял – надо что-то делать, а не ждать, пока само рассосётся.

Нужно было уходить из обречённого города и искать помощи. Алекс вновь растормошил Толика, и они вместе составили маршрут, по которому можно будет уйти из города по катакомбам, практически не выходя на поверхность.

На друга было жалко смотреть – он совсем сдал. Алекс помогал ему идти, а где действовать нужно было быстро, буквально тащил его за плечи… На очередном привале случилось неизбежное – Толик переродился и бросился на Алекса.

Толик не использовал приёмы борьбы или рукопашного боя, хотя, как и Алекс, был знаком с ними не понаслышке. В глазах лучшего друга больше не было разума, а в теле появилась звериная сила. Алексу удалось кое-как скрутить Толика. Повиснув у него на спине, руками, просунутыми под мышками друга и сцепленными в замок на его затылке, обвивая ногами его бёдра и не давая тому встать, Алекс взывал к другу, орал ему в ухо, пытался бить его по щекам, но тот только норовил вывернуться и укусить его за руку. Алекс матерился и плакал от бессилия. Существо, на протяжении большей части его жизни бывшее его лучшим другом и, наверное, самым близким ему человеком, только утробно рычало и булькало. Поняв, что всё бесполезно, Алекс задушил своего лучшего друга…

Оставшись один, он продолжил идти по намеченному плану. Толику он помочь не смог и что делать дальше не знал – оставалось только попытаться понять, что происходит. Выбравшись в пригород, пробираясь по местности, как по минному полю, Алекс видел везде одну и ту же картину: разорение, следы пиршеств тварей и самих тварей…

Встречались Маньяку и новообращённые монстры типа зомби в разных модификациях, и такие же создания, что пришли в его город. Пришли и убили его друзей… и не только друзей – казалось, они убили всех, кого он знал.

При мысли, что он остался совершенно один в этом кошмарном мире, всё его существо наполнялось беспросветной тоской и унынием. Что толку дёргаться, пытаясь выжить, – несколько раз лишь чудом ему удавалось уйти живым, но сколько верёвочке не виться, а совьётся она в петельку… Мысли о самоубийстве тоже регулярно посещали такого жизнелюбивого раньше парня, и мысли эти отгонять от себя становилось всё труднее – прекратить все эти мучения одним махом… Раз – и всё закончилось…

Физическое состояние становилось всё хуже: головная боль мешала мыслить ясно, будто в голове поселился назойливый дятел и безостановочно долбил по мозгам, путая мысли; постоянно тянуло пить и есть – да что там есть, жрать хотелось, будто не ел неделю.

С последним вообще непонятно… Вот как человека может мучить голод и тошнота одновременно? Алекс о таком не слышал. Оказалось, может, да ещё как может! Причём растительная пища голод почти не утоляла – нужно было мясо! Мясо, и только оно!

Когда-то Алекс видел документальный фильм о людях, выживших в авиакатастрофе. Их самолёт упал высоко в горах, и он не развалился на части в воздухе, как это часто бывает на самом деле, и не превратился в огромный огненный шар, как это часто показывают в кино. Самолёт упал, что называется, одним куском, и многим пассажирам удалось выжить. По крайней мере, выжило более половины.

Из-за плохой погоды и высоты, на которой находилось место крушения, их долго не могли найти, ведь вертолёты, в основном применяемые для поиска, на большой высоте летать не могут – для них там слишком разреженный воздух, он имеет меньшую плотность, и лопастям винта приходится работать гораздо интенсивнее, чтоб создать опору для этой машины.

В общем, людям пришлось выживать самостоятельно… С холодом вопрос был кое-как решён, хоть и он унёс немало жизней. Выжившие оделись в вещи из багажа, что-то взяли с тел погибших. Наиболее острым стал вопрос с питанием. Уцелевших после катастрофы запасов продовольствия не могло хватить надолго, да и что там было тех запасов, а больше еду высоко в горах в вечных снегах взять просто негде. И выжившие стали питаться телами погибших.

Алекс тогда всерьёз задумался: а смог бы он при крайней нужде есть человеческую плоть? И не сумел однозначно ответить на этот вопрос. С одной стороны, представить себе такие свои действия… Это отвратительно и тошнотворно. С другой… Ведь те люди, из того документального фильма, тоже не были папуасами времён великих географических открытий, и они смогли, смогли все без исключения.

Сейчас же Алекс регулярно ловил себя на мысли, что он совсем не против отведать мяса тварей, которые совсем недавно были людьми… И это пугало даже больше, чем то, что он сам постоянно рискует попасть к ним на обед в качестве блюда.

Что, если с ним происходит то же, что случилось с Толиком, и он тоже превращается в тех тупых зомби, что шатаются по улочкам коттеджных посёлков и которых временами поедают более сильные монстры? Такого Алекс не хотел…

Измученный морально и физически, окончательно потеряв всякую надежду на какой-либо благополучный исход всего этого кошмара, Алекс решил пойти в последний бой и постараться умереть красиво!

При помощи термитных спичек, скотча и стеклянных бутылок с бензином он сделал зажигательные бомбы и пошёл принимать героическую смерть в когтях врага. И враг не заставил себя ждать. Рубера со свитой из трёх топтунов он повстречал неподалёку от бензозаправки и решил, что она и станет им всем отличным погребальным костром.

Там его и встретил очень удивлённый увиденным отряд Нерва. Увидев всю эту картину, Колун и сказал: «Вот же маньяк!» И это определение и стало новым именем Алекса. Сейчас он даже в мыслях называл себя Маньяком.

В те первые дни в Улье, проведённые с людьми, Маньяк был так рад, что его мрачные предположения не оправдались, что он не попал в некое подобие ада (хотя с последним утверждением многие бы поспорили), что в этом мире он не один и здесь ещё есть люди, и людей этих тоже немало… В общем, Маньяк постоянно ходил в приподнятом настроении, был весел и радовался жизни, что окончательно закрепило за ним славу парня не от мира сего.

– Нерв меня не в наряд отправил, – с кряхтением поднимая двигатель со своей стороны, ответил Балону Маньяк. – Он отправил меня в он!

– Куда?

– Чего? – не поняли его мужики.

– В он, – повторил Маньяк. – Так и сказал: «Пошёл в он»! – И, видя непонимание на лицах рейдеров, добавил: – Выгнал он меня из отряда, короче. Сказал сдать оружие и броник Капеллану, а мехводам передать, чтоб добросили меня до Блокпоста.

– Вона как… – протянул Колун.

– Сурово, – вздохнул Балон. – Но справедливо!

– Как всегда у Нерва, – кивнул Колун.

– Так что не буду я сегодня подъёмным краном, – усмехнулся Маньяк. – Сейчас к Капеллану, а потом…

– А потом мы тебя до Блокпоста подкинем, – сказал Балон. – Вот закончим только тут…

Капеллана Маньяк нашёл рядом с одной из так называемых машин-хозяек. Эти машины предназначены больше для хозяйственных нужд, они, конечно, тоже усилены по моде Улья, но не имеют бортового вооружения и непосредственно в боях не участвуют. Где ещё искать Капеллана, выполняющего роль завхоза, как не рядом с хозяйственными машинами?

Капеллан до попадания в Улей был православным священником. А после о религии не говорил и на вопросы о ней не отвечал, но некую дородность и долю человеколюбия, присущего батюшкам, сохранил.

Он молча выслушал объяснения Маньяка, покивал. Молча принял у него снаряжение – Капеллан вообще говорил редко и всегда как-то веско, основательно. Маньяк сдал всё, как и было сказано: бронежилет, «Вал» с запасными магазинами, клевец, ПМ и патроны к нему. То есть остался, по меркам Улья, совсем голым.

– Постой, – сказал Капеллан и снова скрылся под тентом кузова «Урала». – Вот, держи. Нельзя тут совсем без оружия ходить. – Он протянул АКС и два магазина к нему.

– Спасибо, Капеллан. Не ожидал. Спасибо. – Маньяк практически не общался с ним, так, перекинулся парой фраз, не более того, и потому действительно не ожидал от этого рейдера подарков.

– Маньяк. – Капеллан был серьёзен и смотрел в глаза Маньяка пристально, не мигая. – Здесь многие живут одним днём. Будто у них нет будущего. И это неправильно! Но ты и вовсе живёшь будто одним часом… С тобой что-то не в порядке. И твой непонятно проявившийся дар… Я думаю, это связано. Мой тебе совет: найди хорошего знахаря, это очень важно для тебя.

– Спасибо, Капеллан, – Маньяк кивнул, крепко пожимая руку бывшему священнику. – Я тоже так думаю.

Да, Маньяк заметил, что его преследует какая-то просто невыносимая лёгкость бытия – он и до попадания в Улей был иногда излишне импульсивен, но никогда не был глуп, а здесь стал просто-таки безрассуден временами. И какие бы его ни преследовали неудачи, ничто не могло надолго испортить ему настроение – как ни крути, это нездоровая ситуация.

Лёгкий бронетранспортёр неизвестного производства напоминал маршрутку: отдельно стоящее кресло мехвода и общий салон, только пассажирские места прилепились к бортам, оставляя свободным центр, да вместо окон узкие амбразуры. До Блокпоста было относительно недалеко, а на резвом транспорте и вовсе рукой подать. Местность загодя зачищена от крупных тварей, потому Маньяка везли только два рейдера: мехвод Балон и Колун для его прикрытия и так, на всякий случай.

– Я тут это… Я крёстный твой вроде… Ну, помогать тебе должен был… – Когда верзила Колун волновался, он становился ужасно косноязычным. – Вот, в общем, возьми, – он протянул Маньяку туго завязанный мешочек. – Тут споранов немного и гороха… Мало совсем, но… Нету у меня больше сейчас…

Тронутый такой заботой Маньяк запротестовал:

– Да ладно, Колун, не надо! Спасибо, конечно, но и крёстный ты мне больше номинальный, да и не новичок я уже – тварей знаю, живчик разводить умею, по кластерам ходил… Не пропаду, в общем. Не должен ты мне ничего!

– Бери, не спорь! – настоял Колун. – Мне не надо… У меня будет ещё.

– Бери, Маньяк. И правда, не спорь, – поддержал Балон. – Я и от себя маленько докинул. Мы на полном обеспечении и нам зарплату платят, а ты удивишься, как тут рядом с Пеклом всё дорого. Тебе пригодится, поверь!

– Ну ладно, – сдался Маньяк и засунул мешочек в карман штанов. – Спасибо, мужики!

– И ещё я бы не советовал тебе здесь оставаться надолго, рядом с Пеклом в смысле, – продолжил Балон. – Как я уже говорил, всё дорого. А ещё твари сильные. Ты, конечно, не новичок, но и ветераном тебя уж точно не назовёшь, а тут и ветеранам в одно лицо не выжить.

– И то верно, – кивнул Колун, – переберись пока к Внешке ближе, там поспокойнее, но тоже ухо востро держи – муров опасайся.

– Так, наверное, и поступлю, – кивнул Маньяк.

– Отсюда с караванами выбирайся – один не выйдешь, пропадёшь. Потом через центр, а там… Разберёшься, в общем.

Маньяк в ответ снова кивнул.

– А как станешь нереально крут, – добавил Балон, – возвращайся. Будем тут вместе элитников кошмарить.

Тепло попрощавшись с рейдерами, Маньяк выпрыгнул на пыльную и раздолбанную дорогу стаба Блокпост, помахал рукой вслед уезжающему бронетранспортёру, улыбнулся злому солнышку Улья и зашагал к местному центру цивилизации. К трактиру.

В кармане, по словам Балона, «мышь на аркане», из оружия – видавший виды АКС и 90 патронов к нему. Сам он в той ещё жопе, по крайней мере, чисто географически, а настроение… А настроение отличное!