Kitabı oxu: «Пламенный аккорд»

Для всех, кто верил.

У всякой рок-н-ролльной истории есть две стороны.

Плей-лист

Музыка, разумеется, играет важную роль в истории любви Сета и Эль – а как же иначе?

Как обычно, некоторые песни из плей-листа упоминаются в книге; другие передают атмосферу определенной сцены; третьи я слушала во время написания книги.

Как и музыка во всех книгах этой серии, в этом плейлисте много рока – от классического до хард-рока и всего, что находится между ними, – но в нем также есть и другие жанры, которые нравятся мне и персонажам книги. Эль, в частности, питает слабость к электронной, поп- и танцевальной музыке, ко всему с убойным грувом.

Я надеюсь, вы с удовольствием снова отправитесь с нами в музыкальное путешествие…

Джейн

Carry On Wayward Son – Kansas

Everybody’s Gotta Learn Sometime – Beck

Undun – The Guess Who

Stone Cold Crazy – Metallica

Devil Went Down to Georgia – Adrenaline Mob

Six Days (feat. Mos Def) [Remix] – DJ Shadow

Act Nice and Gentle – The Black Keys

Always on the Run – Lenny Kravitz

Wish You Were Here – Pink Floyd

Glory Bound – Martin Sexton

Breaking Down (Acoustic) – Florence + the Machine

Ex-Girlfriend – No Doubt

Feels (feat. Pharrell Williams, Katy Perry & Big Sean) – Calvin Harris

That’s What I Like – Bruno Mars

Sugar – Maroon 5

Band on the Run – Paul McCartney & Wings

Angel – Jimi Hendrix

It’s Only Rock ’n Roll (But I Like It) – The Rolling Stones

Stuck in the Middle with You – Stealers Wheel

Send Me an Angel – Highly Suspect

Adrift – Jack Johnson

Feel so Close (Radio Edit) – Calvin Harris

Havana (feat. Young Thug) – Camila Cabello

Strange Desire – The Black Keys

So Lonely – The Police

Trouble – Coldplay

Say Something (feat. Chris Stapleton) – Justin Timberlake

No Distraction – Beck

The Drugs – Mother Mother

Can’t Get You Off My Mind – Lenny Kravitz

I’ll Be Your Man – The Black Keys

So Fine – Guns N’ Roses

Moves Like Jagger (The Voice Performance) [feat. Christina Aguilera] – Maroon 5

Bad Side of the Moon – April Wine

Hot Blood – Kaleo

Wait till You See Him (De-Phazz Remix) — Ella Fitzgerald

You Can Do It – Ice Cube

Touch Me – The Doors

Seventh Heaven – Beck

Any Way You Want It – Journey

It’s My Life – No Doubt

Keep Me – The Black Keys

I Can’t Go On Without You – Kaleo

Be Your Love – Bishop Briggs

Next Girl – The Black Keys

It Ain’t Over ’Til It’s Over – Lenny Kravitz

Is This Love – Bob Marley & The Wailers

Locked Out of Heaven – Bruno Mars

We’re Here for a Good Time (Not a Long Time) – Trooper

Глава 1
Сет

В своей жизни я натворил немало рискованного дерьма. Неразумного и опасного.

Подсел на наркотики¹.

Получил передозировку.

Почти умер в возрасте двадцати двух лет.

Да уж, это определенно топ три.

Но то, что я натворил прямо сейчас, заняло лидирующую позицию в моем списке всего неразумного и опасного.

Во-первых, я вторгся на частную территорию, на стоянку бара, принадлежащего участнику группы Dirty, в которой я когда-то состоял. Вся группа находилась в баре, и, хотя ребята даже не подозревали о моем прибытии, они вот-вот об этом узнают. И я совершенно не представлял, какой реакции от них ожидать.

Но чего они наверняка делать не станут, так это расстилать для меня красную ковровую дорожку.

Во-вторых, бар кишел парнями из службы безопасности, которые сейчас буквально стали тенью участников Dirty и в основном состояли из бывших военных или байкеров. Что означало присутствие куда большего, чем мне хотелось бы, количества парней, способных выпустить тебе кишки при удобном случае.

И последнее, но не менее важное: я стоял облокотившись на мотоцикл, оставленный в конце парковки за баром. «Харлей». Мотоцикл, принадлежащий не мне, но явно серьезному байкеру – одному из «Королей Западного побережья», судя по скелетообразной черной эмблеме Короля Пик на бензобаке.

Байк Джуда Грейсона. Главы службы безопасности Dirty. По крайней мере, я на это надеялся.

Но если я ошибся, то, по крайней мере, рассчитывал на то, что это был байк кого-то из его знакомых, что, следовательно, дарило надежду, что меня не прикончит тот самый байкер, появившись из задней двери здания.

Я делал то, что и всегда, когда нервничал, – играл на гитаре. Но все мои мысли захватила эта дверь. Она была выкрашена в красный цвет, а на стене над ней висела камера видеонаблюдения, направленная прямо вниз. Но это не означало, что поблизости не было другой, что смотрела прямо на меня.

Вечерело, и на стоянке не было ни души. На узкой парковке стояло несколько больших траков, тех, что занимались коммерческими перевозками и транспортировали инструменты группы, киноаппаратуру и прочее сценическое барахло; и еще несколько транспортных средств, втиснутых в узкие парковочные места. Но участок был обнесен высоким забором с запертыми воротами, и, очевидно, никто в Лос-Анджелесе не славился такой откровенной глупостью – перелезть через этот забор и забраться внутрь.

Никто, кроме меня.

Я слушал песню «Wish You Were Here» группы Pink Floyd, когда красная дверь приоткрылась и показалась голова какого-то чувака. Он широко распахнул дверь, вышел на улицу и направился прямо ко мне, петляя между припаркованными машинами. И да, он был байкером. Мальком-байкером. На вид ему было не больше девятнадцати. В одной руке он держал недоеденное ломящееся от начинки тако, так что, должно быть, я прервал его трапезу.

Это мог быть тот чувак с гарнитурой для рации, который материализовался на тротуаре вскоре после того, как я перелез через забор; это мог быть кто-то из охраны, следящей за камерами наблюдения. Но кто-то дал ему наводку, что я здесь. И поскольку тот, кто вышел, не Джуд собственной персоной, то кто бы это ни был, он не узнал меня.

Кто-то новый в команде.

Этот парнишка в черном кожаном жилете Королей, надетом поверх футболки с нашивкой Prospect, выглядел скорее ошеломленным моим идиотизмом, чем разъяренным. Я его не знал, а узнал ли он меня – по сути, к делу отношения не имело. В любом случае его взгляд был устремлен в направлении моей задницы, покоящейся на сиденье байка.

Возможно, если мне действительно повезло, его также сразили наповал мои музыкальные способности, потому что его взгляд то и дело метался от мотоцикла к гитаре, а затем и к моему лицу.

– Ты хоть знаешь, чей это байк? – спросил он, явив миру рот, набитый мясом тако, которое он забыл дожевать. По-видимому, его больше беспокоила моя покусившаяся на байк пятая точка, чем все остальное на стоянке.

Я продолжал играть, глядя ему прямо в глаза, и сказал:

– Я знаю, чей это байк. Можешь сказать ему, что с ним пришел повидаться Тодд Беккер.

Паренек закрыл рот, немного медленно пожевал и уставился на меня, словно размышляя, опасен я, глуп или просто свихнулся. По-видимому, остановившись на последнем варианте, он покачал головой и взглянул на стоящего на тротуаре охранника в штатском, который изо всех сил делал вид, что не подслушивает. Затем он бросил на меня суровый взгляд байкера-сосунка, в котором читалось «Ты покойник», и важно прошествовал обратно внутрь.

И впервые за сегодняшний день я всерьез задумался, а не было ли все это огромной гребаной ошибкой.

Меньше всего мне хотелось втягивать Джуда в какое-нибудь дерьмо.

Когда я только узнал о прослушиваниях на роль нового ритм-гитариста Dirty, я планировал отправиться прямиком в Ванкувер, чтобы попробовать свои силы. Но потом я передумал. В Ванкувере прослушивания только начинались, а заканчивались в Лос-Анджелесе на следующей неделе. И чем больше я об этом думал, тем больше понимал, что разумнее подождать.

Потом я позвонил Джуду и выяснил, что он находится не в Ванкувере. Он уже был в Лос-Анджелесе… И тогда я решился.

Я сообщил ему, что приеду.

Он рассмеялся.

По правде говоря, не думаю, что он действительно поверил мне.

Но вот я здесь.

Всю неделю я зависал в тако-забегаловке на другой стороне улицы. Каждое утро я наблюдал, как за бархатным канатом выстраивается петляющая по тротуару и огибающая квартал очередь из подающих надежды кандидатов. Каждый день после полудня я наблюдал, как толпа редеет, пока здание не покидал последний гитарист. Большую часть времени я сидел на тротуаре, играя на акустической гитаре, и, хотя я не намеревался создать впечатление уличного музыканта, люди бросали мне наличные.

Это было странно.

Когда-то у меня был альбом номер один. Теперь в моем кейсе для гитары лежали смятые купюры.

В конце каждого дня я покупал три тако и сок. Я отдавал их старику, который жил за закусочной, вместе со всей оставшейся наличкой. Возможно, это было лишь спонсорством пагубных привычек, и может быть, после всего, что я пережил со своей собственной зависимостью, мне следовало остерегаться этого. Но этому чуваку было семьдесят шесть лет и он жил в переулке; если уж он и предпочитал виски на завтрак, то это было его право.

Прошло несколько дней, прежде чем мне удалось заприметить хоть кого-то из участников группы.

В четверг, как только солнце начало клониться к закату, Дилан Коуп вышел на тротуар с огороженной стоянки за баром – его баром – с несколькими другими парнями. Чувак был невероятно высок, к тому же его непослушные рыжевато-каштановые волосы алели в лучах вечернего солнца, так что ошибиться было невозможно. Он улыбался. Смеялся.

Барабанщик Dirty, несомненно, был самым добродушным из всех членов группы, но это не отменяло того факта, что иногда мне приходилось взывать к его хладнокровию о прощении. Проблема состояла в том, что это никогда не было так просто. Дилан был почти до неприличия безупречным командным игроком: парень не менял носки без предварительного одобрения других участников группы.

И особенно Эль.

В тот самый вечер я увидел и ее. Эль Делакруа, басистку Dirty. Ее также можно было безошибочно узнать по длинным платиновым волосам, собранным в высокий хвост, стройной загорелой фигуре, облаченной в обтягивающее белое платье и высокие сапоги. Она вышла на улицу в сопровождении небольшой свиты – своей ассистентки Джоани, сурового вида чувака в черном, который был, вероятно, охранником, и пары других женщин. Я даже не разглядел ее лица. Она поговорила с парнями, в основном с Диланом, и, обняв его и поцеловав в щеку, скрылась за зданием.

Они что, сейчас встречаются? Без понятия.

Не то чтобы меня ставили в известность…

Я знал, что некоторое время назад Эль встречалась с Джесси Мэйсом, ведущим гитаристом Dirty. Об этом знали все. Так что все возможно. Но Дилан никуда не уходил, а болтал с кучкой парней, которые курили еще долго после того, как внедорожник с тонированными стеклами укатил вместе с Эль.

Сегодня, в самый последний день прослушиваний, я прождал на другой стороне улицы до конца дня. Пока все до единого претенденты не разошлись по домам с гитарами в руках. Я отчетливо помню это чувство. Когда ты из кожи вон лезешь в надежде, что тебя заметят и снова пригласят, понятия не имея, случится это или нет.

Я несколько раз в жизни оказывался в такой ситуации. Но никогда прежде в жизни нервы не были настолько на пределе, как когда я впервые встретил Dirty в возрасте девятнадцати лет. Когда их вокалист Зейн Трейнор привел меня к себе домой, в гараж своей бабушки, чтобы познакомить с группой. Как только я познакомился с ними и услышал, как они играют, то понял, что должен сделать все возможное, чтобы они позволили мне остаться. Я и раньше играл в гаражных группах. Но эти ребята были чем-то особенным. И у них уже был крышесносный гитарист в лице Джесси.

Так что я понял, что должен привнести в этот микс что-то новое.

Следующие три года своей жизни я был одержим этой идеей и посвятил себя группе без остатка.

С того первого неофициального прослушивания и до последнего концерта, который я отыграл в качестве участника Dirty, – той ночи, когда меня уволили из группы, – я знал, что должен выложиться по максимуму. Я работал не покладая рук, чтобы заслужить шанс, который они мне дали. Я должен был подарить им то, чего они никогда раньше не видели, никогда не слышали… то, без чего они не смогли бы жить.

Точно так же я должен был поступить и сейчас.

И с этой целью я решил, что должен быть последним человеком, которого они увидят сегодня. Последним, кого они услышат. Самым последним гитаристом, который пройдет прослушивание на это место. Мое старое место.

И что бы ни происходило до меня, они не смогут забыть мое выступление, потому что никому уже не удастся меня переплюнуть.

Прибереги лучшее напоследок.

Вот о чем я думал, вот что я твердил себе, когда сидел здесь, снаружи, в предвкушении. Просто ждал, когда выйдет Джуд и позволит мне войти.

Но мне не привыкать.

Я ждал долгих семь лет, пока приедут Dirty и попросят меня снова присоединиться к группе. Я слушал альбом за альбомом, наблюдал, как они гастролируют по миру, исполняя мои песни со сменяющимися гитаристами, которые не были мной.

Затем в тот день в прошлом году, когда я пересекся с Зейном на пляже… Он пригласил меня пойти с ним поджемить, как и много лет назад. И этот джем превратился в встречу с ним и Джесси, а потом – в шоу-воссоединение в Ванкувере, в кабаке под названием «Черный Ход», где мы играли раньше. Это было чуть больше полугода назад. Я вышел на сцену со всеми четырьмя участниками-основателями Dirty: Зейном, Джесси, Диланом и Эль – для исполнения одной песни. Самой успешной песни. «Dirty Like Me».

Затем они попросили меня вернуться в группу.

Потом сестра Джесси, Джесса, наговорила им обо мне всякую мерзость.

После чего меня снова уволили.

Шесть месяцев я ждал звонка, который так и не прозвучал.

И вот я здесь. Готовый доказать им всем, как они ошибались на мой счет, передав в игре все то, что мне пришлось испытать и пережить. Красная дверь наконец открылась… и появился Джуд.

Большой, мускулистый парень. Невероятно устрашающий. С темными, почти черными волосами. В черной футболке, с крутыми татухами на руках, в джинсах и байкерских ботинках.

И когда он меня увидел, на его лице появилось совершенно равнодушное выражение.

Он обратился к чуваку в штатском, который все еще слонялся по тротуару, наблюдая за мной. Точнее, просто дернул подбородком. «Погуляй», – гласил этот жест. К тому времени, как Джуд вышел на парковку и дверь за ним захлопнулась, парень уже скрылся из виду, обогнув бар.

Я перешел к другой песне, так что теперь просто старался не запороть «The House of the Rising Sun», когда Джуд неторопливо подошел. Он остановился в двух шагах от своего байка и оглядел меня с головы до ног, словно хотел убедиться, что я не слетел с катушек.

– Ты прикалываешься? – были первые слова, сорвавшиеся с его губ. В них не было особой враждебности. Скорее, он был слегка ошеломлен, хотя и не так сильно, как паренек с тако.

Я перестал играть и накрыл ладонью струны, чтобы заглушить их.

– Ты приехал сюда на байке из Ванкувера, – заметил я. – Взял несколько выходных?

Он скрестил внушительных размеров руки на груди.

– Периодически мне нравится это делать. Пуститься в путь. В одиночку. Отключиться от всей этой чуши. – Он снова окинул меня мрачным взглядом. – Ты мне сейчас начнешь впаривать какую-нибудь чушь?

– Думаю, все зависит от того, – сказал я, – как на это посмотреть.

– Я вот смотрю, и очень уж все это смахивает на чушь.

– Никакая это не чушь. Это прослушивание. – Я сыграл несколько строчек из песни Джими Хендрикса «Voodoo Child». Возможно, выпендриваясь. – Я приехал на прослушивание.

Джуда, казалось, все еще не трогали мои речи.

– Прослушивания закрыты. Только по приглашениям. Предварительный отбор. И я никогда не видел твоего имени в списке… Тодд Беккер.

– Так проведи отбор сейчас, – сказал я, продолжая тихо наигрывать, пока мы разговаривали. – Что ты хочешь услышать? «Fortunate Son»?.. «Roadhouse Blues»?.. – Я играл по чуть-чуть каждую песню, пока говорил. – «Dirty Like Me»?..

Джуд продолжал сохранять молчание, скрестив руки на груди, и хмуро наблюдал за моей игрой. Всегда было трудно понять его мысли по выражению лица, но Джуду, которого я знал, всегда нравилось слушать, как я играю.

На заре нашей дружбы мы придумали игру, в которой он подбрасывал мне название песни, а я играл ее для него. Если я не знал песню, то просто быстро ее выучивал. Отчасти именно благодаря Джуду и нашей маленькой игре я научился так круто играть. Потому что, если я когда-нибудь пытался выучить песню, которую Джуд просил, он никогда не давал мне дослушать ее до конца. И он сделал своим любимым занятием бросать мне вызов самыми сложными песнями. В некоторых случаях это были композиции, которые я бы никогда не выучил, если бы он не подначивал меня.

– Тебе все еще нравится Metallica? – Я начал играть «Master of Puppets». Не самая моя любимая группа, но в свое время я выучил у них много песен – задача не из легких, – чтобы развлечь его.

Он приподнял темную бровь, глядя на меня, так что, возможно, мы к чему-то пришли.

– Ты помнишь.

– Трудно забыть. Учитывая, как кровоточили мои пальцы в процессе заучивания.

Он что-то пробурчал в ответ, и это было самое близкое к улыбке из того, чего я мог добиться от него прямо сейчас. Я знал это.

– Или как насчет Rage? – Я заиграл «Killing In the Name» группы Rage Against the Machine, еще одной любимицы Джуда. По крайней мере, так было много лет назад.

Он покачал головой, что, как я понял, означало, что его восхищение моими навыками игры на гитаре в данный момент не играло никакой роли. Поэтому я делал то, что умел: продолжал играть. Мой талант был единственным козырем.

Возможно, даже просто единственной картой, которую мне когда-либо приходилось разыгрывать.

«Killing» была еще одной тяжелой песней – в плане жанра и в освоении. Я справился. Я играл ее для него столько раз, давным-давно, и она буквально попала мне в кровь. Любая песня, которую я когда-либо выучивал, была у меня в крови, так как я уже не мог ее забыть. Даже когда я терял себя из-за какой-нибудь дряни, на которой сидел. Вероятно, именно поэтому я продержался так долго с Dirty.

Да, у меня случился передоз в гастрольном автобусе, и я чуть не умер. Но я всегда мог выйти на сцену во время концерта и безупречно сыграть любую песню.

Джуд просто стоял с бесстрастным выражением лица, которое он отточил за долгие годы работы в охране Dirty и в составе объявленного вне закона мотоциклетного клуба. Но поскольку он еще не велел мне свалить, я знал, о чем он, вероятно, подумал.

Дело было не столько в том, что он думал о своей собственной заднице, а о том, чем это может обернуться для него, если он впустит меня в тот бар. Скорее всего, он думал о том, как сильно надерут задницу мне.

– Может, мне еще станцевать для тебя? – бросил вызов я, поперчив тон щепоткой сарказма.

Джуд молчал, пока я не доиграл. Потом он сказал:

– Так вот как это будет, да?

– Похоже на то.

– Похоже на то, что идиот бренчит на гитаре на парковке, – сказал он. Но затем он опустил руки с тихим, едва слышным вздохом. Он снова оглядел меня сверху донизу, казалось прикидывая, как быстро группа узнает меня.

Я знал, что прослушивания проводились вслепую. Но не то чтобы я скрывал, кто я такой. Если не считать вымышленного имени, я все еще был самим собой.

Я постригся, как только приехал в Лос-Анджелес: было чертовски жарко, но, по правде говоря, я жаждал перемен. Возможно, начать все сначала. Никто не видел меня с короткой стрижкой с тех пор, как мне исполнилось двенадцать, так что теперь я ощущал себя иначе. Еще у меня была короткая борода, но последние несколько лет я то и дело отращивал бороду, а потом сбривал, и так по кругу, а Dirty видели меня бородатым. На мне были очки-авиаторы, но это совсем не то же самое, что трюк с очками Супермена. Я не маскировался, как Кларк Кент, и не планировал позже внезапно облачиться в плащ.

Это всего лишь я.

Выцветшая футболка группы Cream, поношенные джинсы, ботинки из змеиной кожи, бандана в заднем кармане. Металлический браслет с выгравированным на нем словом BADASS², который Эль подарила мне, когда я только присоединился к Dirty, и я никогда не переставал его носить.

Они увидят меня за милю и узнают.

Сет Бразерс.

Бывший ритм-гитарист и автор песен группы Dirty. Падшая звезда. Изгой. И все равно, нравилось это Dirty или нет, любимчик фанатов. Ни одного гитариста, который пришел после меня, не любили так сильно, как меня. Никто не хотел моего возвращения в эту группу больше, чем фанаты. Я узнал об этом из сообщений, которые по-прежнему получал ежедневно. Это была единственная причина, по которой я вел аккаунт в Twitter³.

Это во многом помогало мне оставаться здесь, несмотря на все более неблагоприятные условия. Я начинал понимать, насколько плохи были эти шансы, учитывая, что Джуд не решался даже впустить меня на порог.

Я не был уверен, что с этим делать. Я никогда не думал, что Джуд станет моей проблемой.

– Ты уверен, что хочешь этого? – спросил он, не сводя с меня своих темных глаз. – Сейчас?

– Однажды ты сказал, что прикроешь меня, когда придет время.

– Я много чего говорил, – признался он. – И не всегда умное.

– Значит, у нас есть что-то общее.

Он снова хмыкнул.

– Вот что я тебе скажу. Если сыграешь для меня Metallica, то, считай, прослушивание у тебя в кармане.

– Супер, – сказал я.

Не супер. Единственной песней Metallica, которую я знал достаточно хорошо, чтобы произвести впечатление на кого-то – возможно, – была «Master of Puppets», и мне показалось, что это не тот способ, которым можно было бы пройти прослушивание Dirty. Dirty не были метал-группой.

Очевидно, это не проблема Джуда. Он повернулся ко мне спиной, невербально давая понять, что отпускает, и направился обратно к бару.

Я выдохнул – у меня было такое чувство, будто я задержал дыхание на всю гребаную неделю.

Я засунул свою акустику в кейс и поднял его вместе с другим кейсом, в котором лежала моя электрогитара – любимая, «Гибсон». Затем я поплелся за Джудом.

Не так я представлял себе красную ковровую дорожку, но и так сойдет.