«Как общаться с вдовцом» kitabından sitatlar
В нашей семье нет секретов.
Я смеюсь.
- В нашей семье вагон секретов.
- Нет. Мы лжем. В семье ложь необходима. Иначе мы не смогли бы смотреть друг другу в глаза. Но поверь мне, секретов у нас нет.
Жизнь есть жизнь. Не бывает счастливых концов. Бывают счастливые дни, счастливые минуты. Единственный конец — это смерть, и поверь мне, никто не умирает счастливым. А за то, что ты не умер, приходится платить: жизнь все время меняется, и единственное, в чем можно быть уверенным, так это в том, что ты ничего не можешь с этим поделать.
она была расстроена, встревожена и казалась не такой уж неуязвимой — а это все, что нужно с красавицей: легкая трещинка в ее броне, которая дает мужество подкатить с ухаживаниями. В противном случае слоняешься вокруг, словно пожиратель падали, и смотришь, как к ней приближаются другие хищники.
Из их глаз, точно липкая грязь, сочится жалость. Я понял: жалость — как пердеж. Когда сам портишь воздух — еще ничего, но когда это делает кто-то другой, уже нестерпимо.
Женщины во время секса закрывают глаза - не для того, чтобы представить себе Брэда Питта, но потому, что им не хочется видеть вашу глупую рожу. А Брэд Питт всего лишь приятное к этому дополнение.
Я всегда полагал, что люди, живущие в красивых особняках за городом, богаче меня, и только попав к ним в компанию, я понял, что все это не более чем сложная и продуманная разновидность банкротства. Огромное количество денег уходит на выплату ипотеки и кредитов на кухню и ванную, два или три раза в месяц нужно платить за дорогущую машину. Сам того не осознавая, ты потратил сотню тысяч (за вычетом налогов) и не успел куска хлеба себе отрезать. Проклятие среднего класса, черт бы его драл. Они так живут, потому что представляют себе жизнь по голливудским рождественским фильмам. Жалкое существование, строящееся на шатком основании из громадных долгов: малейший просчет, скромная премия, неудачное вложение денег или непредвиденные расходы — и вся конструкция рухнет. Со временем я начал понимать, что идиллические улочки Нью-Рэдфорда — в значительной степени иллюзия. Понятно, что даже самые стойкие мужи, обязанные эту иллюзию поддерживать, рано или поздно зашатаются под тяжестью груза. И вот уже они полысели и растолстели, с лица пропал румянец, веки набрякли, юмор прокис.
После смерти Хейли я на протяжении нескольких недель старался привыкнуть: приходил и сидел на лужайке у ее могилы, снова и снова начиная неуверенный монолог, но так и не смог заставить себя поверить в то, что меня кто-то слушает. Даже если бы и поверил, я никогда не пойму, зачем разговаривать с могилой. Если жизнь после смерти есть и они нас слышат, то, уж наверно, слышат везде. В чем тут смысл: разве разговаривать с умершим можно только в пределах какого-то пространства, как по сотовому, а если уехать слишком далеко, звонки перестанут доходить? Я знаю, будь я духом, в последнюю очередь меня можно было бы застать у собственной могилы, наблюдающим, как гниет мое тело. Не люблю смотреть в зеркало на свои лучшие дни.
он еще подросток, а это значит, что даже в лучшие моменты его жизнь — полное дерьмо.
Она была круглой отличницей — из тех, кто хнычет и подает на апелляцию, если им на экзамене не ставят высшей оценки, и учителя в конце концов сдавались — только бы она заткнулась.
(...) и поверьте: в том, чтобы увидеть себя со стороны во время секса, приятного мало. Неважно, красив ты или нет, — все равно чувствуешь себя идиотом, узрев глупое выражение своего лица, полуприкрытые глаза и решительно сжатые челюсти, когда в спешке натягиваешь какую-нибудь телку с таким видом, словно от этого зависят судьбы мира. Женщины во время секса закрывают глаза — не для того, чтобы представить себе Брэда Питта, но потому, что им не хочется видеть вашу глупую рожу. А Брэд Питт всего лишь приятное к этому дополнение.
