«Повествование Артура Гордона Пима из Нантакета» kitabının rəyləri

Кто ищет приключений - тот их всегда найдет, даже не сомневайтесь в этом. В какие только заварушки не попадет наш главный герой, тот самый Артур Гордон Пим, и его друг Август. Выйти ночью в кромешной темноте в открытое море да еще в компании пьяного в стельку товарища - это только начало, уже не сулящее ничего хорошего в дальнейшем.

Потом все будет куда страшнее (дойдет и до каннибализма - я не спойлерю, я предупреждаю чересчур впечатлительных читателей: зарубежная классика тоже, оказывается, может быть кровожадной). Ну а чего еще ждать от Эдгара Аллана По - мастера ужасов и страха (хотя нет, после прочтения летом этого года рассказов об Огюсте Дюпене, я ждала детектива). Будет ужасно и страшно, до мурашек. Вы только представьте: несколько дней провести взаперти в ящике, а потом получить жуткую записку со смыслом приблизительно таким: не высовывайся, если еще хочешь жить. И опять пророческое предсказание: ведь что только не придется испытать команде судна дальше (настоящие сражения, шквал и шторм, голод и жажда, туземцы-дикари...)

Произведение получилось не только жутким, но и очень атмосферным: от описания морских приключений наших невезучих героев вполне может разыграться морская болезнь - до того ярко и в красках все описано здесь автором.

Язык, как всегда, великолепен: недаром же - классика. Небольшой перебор приключений (вернее даже, злоключений. выпавших на долю одного героя), я не особая любительница такого, поэтому - 4/5.

Очень-очень-очень странная книга. Невероятно атмосферная, с множеством занимательных мелочей, с кучей отвратительных моментов – но странная настолько, что невозможно не спросить: а что, что, что все-таки хотел писатель этим сказать?..

У Эдгара Аллана По получилась своеобразная помесь приключенческого романа, мистической прозы и статей из Википедии. Уважаемого По швыряло из одного жанра в другой (должно быть, из-за неопытности в большой форме), много раз он удивлял и столько же раз вгонял в недоумение. Роман его (единственный роман) в итоге получился хаотичным, у него нет своей внутренней логики, т.е. нет единой линии повествования, нет развития персонажа и его отношений с другими личностями, нет последовательности в событиях и многого другого, что отличает хорошие книги от плохих. И, тем не менее, читать «Повесть о приключениях Артура Гордона Пима» очень интересно. Занудствовал По не много, большей частью близ финала, в основном держался увлекательного темпа, чтобы несчастный читатель не устал от череды невероятных происшествий.

Вынесенный в заглавие Артур Пим – американский юноша, так сказать, «домашний», который мечтал бросить свою благополучную жизнь и отправиться на поиски приключений. Ничего не объяснив близким, которые были против его решения, он сбежал из дома и с помощью лучшего друга проник на корабль. Он не знал, с какими ужасами столкнется, не понимал, что жизнь в океане полна опасностей и что риск погибнуть в нем крайне велик. По не поскупился на множество испытаний: тут тебе и разломанный корабль, готовый вот-вот пойти ко дну; тут невыносимая жажда и голод, который толкает на каннибализм; тут дикие племена, желающие убить всех, кто случайно окажется в их поле зрения. А еще чертова туча смертей, штормов и болезней. Создается впечатление, что это главный герой навлекает несчастья на все корабли, на которых оказывается. Поражаешься, как столько испытаний может выпасть одному человеку в столь малый срок.

Поскольку за этими жуткими событиями в жизни Артура следить интересно, так же хочется узнать, чем завершится его история. И вот тут По страшно разочаровывает: финал у него ошеломляет своей странностью и… необъяснимостью. Я, получавшая удовольствие от книги вплоть до последних страниц (исключая страницы из Википедии), была выбита из колеи заключительной главой. Нет, честно, что писатель хотел ею сказать? Зачем это? О чем это? Может, я что-то не поняла, не заметила? Финальный образ в романе (белоснежный океан и чернота вокруг) лично у меня вызвал смутный бессознательный страх. Но как нужно расшифровывать этот образ, я понятия не имею. По не оставил никаких зацепок – забыл или просто сам не сумел сформулировать… мысль? или чувство? Если бы не иррациональные впечатления от финала, поставила бы «Повести…» высшую оценку. Я не люблю страхи, которые нельзя объяснить, тем более что у самого писателя нет внятного ответа. Но эта книжка намного страшнее «Падения дома Ашеров» и «Черного кота» – это уж точно.

Прочитал я полное собрание рассказов По, а на закуску оставил единственный роман мастера малой формы. Хотя зуб на эти приключения чесался еще с момента приобретения фолианта-однотомника, а это было году этак в 2000-2001.

Знаю, что у большинства читателей отношение к этой вещи По достаточно неоднозначное. Мне же роман скорее понравился, нежели наоборот. Но и некоторая доля неприятия тоже была.

Произведение неожиданно сложное по своей структуре. Можно сказать, что здесь скомпилированы сразу три произведения: морской роман, дневниковые записи, фантастическая повесть. Причем, все три части очень самостоятельные, имеющие четкие границы.

Морской роман, едва ли не первая попытка такого рода в мировой литературе. Морские романы Майн Рида, Сальгари, Жаколио, Мелвилла будут чуть позднее, и на многих из них скажется влияние По, на Майн Рида и Мелвилла точно, сужу по собственному читательскому опыту.

Дневниковая часть, расположившаяся между морской и фантастической, предназначена для некой мистификации читателя. Подробное описание некоторых островов, птиц и животных, населяющих их, способы охоты, исторические справки географических открытий в южных морях - все это вполне реалистично и соответствует истине. Так же выглядит и подробное описание маневрирования судна в дрейфе, встречающееся в тексте чуть ранее. Таким способом По пытается втереться в доверие к читателю, чтобы потом его огорошить антарктическими приключениями. Кстати, этот прием тоже позаимствует у По Герман Мелвилл для своего "Моби Дика".

Третья - фантастическая часть -перекликается с более ранним рассказом По "Рукопись, найденная в бутылке". Там тоже присутствует плавание к Южному полюсу, обрывающееся на такой же ноте загадочности и неизвестности. Есть сведения, что По всерьез увлекался теорией Джона Симмса о полой Земле, возможно эти два произведения являются данью этому увлечению. В любом случае, наш Владимир Обручев написал два своих блестящих романа "Плутонию" и "Землю Санникова" не без влияния По.

О другом сходстве двух помянутых вещей "Рукописи" и "Гордона Пима": и там, и там присутствует "Летучий голландец", но, если в "Рукописи" он и есть корабль, на котором совершается плавание, то в "Гордоне Пиме" По ограничивается только встречей с загадочным судном.

Нельзя не помянуть об эклектичности стиля По, он является предтечей и родоначальником немалого количества литературных жанров, только эта повесть оказала влияние на таких разных писателей как Майн Рид, Герман Мелвилл, Владимир Обручев, Хорхе Борхес, Говард Лавкрафт, Жюль Верн. Последний даже написал к ней продолжение под названием "Ледяной сфинкс". Да и Лавкрафт в "Хребтах безумия" вспоминает Пима.

Из того, что мне не очень понравилось: пренебрежительное отношение к результатам русской экспедиции Крузенштерна и Лисянского, за которыми По не признает права открытия Антарктиды. Хотя, что тут удивляться, ведь По - американец, а когда американцы что-то признавали за русскими :)

Помнится, когда нам читали лекции по По - простите за каламбур - Эдгару Дэвидовичу, я утащила из универской библиотики все его сборники рассказов, какие оставались, памятуя, что его очень любит Лидия, а ведь Лидс плохого не посоветует. Как при таком раскладе в памяти моей совершенно не отложилась эпопея об Артуре Гордоне Пиме - ума не приложу, не иначе как моск мой засосало в петлю альтернативного времени, где об этой повести никто ничего не слышал. А лучше бы он прочитал это тогда, чем сейчас, потому что в свете того, что происходит со мной в этом году, с ним на Пиме случился форменный коллапс. А дело в том, что в этом году меня будто преследуют книги про море, моряков, китобоев, полярников и прочих таких радостях жизни, мало мне интересных и как на подбор еще и полных саспенса. И вот книга про Пима стала последней каплей, ибо мне стало сразу ясно, откуда растут ноги у всего, что я перечитала за год. Будто мощное дежа-вю передо мной снова предстали "Моби Дик" и "20 000 лье", а "Террор" так и вовсе как подчистую слизан.

А ведь начиналось всё вполне невинно. Двое молодых людей, одержимых идеей морских путешествий, решили исполнить свою давнюю мечту. Один из друзей был сыном капитана судна, которое вот-вот должно уйти в плавание, а другой друг должен немного посидеть в трюме, пока они не отплывут подальше от земли. А дальше вроде как он вылезет, получит головомойку и под аплодисменты присоединится к команде. Ага, счаз - это ж Эдгар По! Несчастный Артур Пим вскоре поймет, что лучше бы он до конца жизни просидел в своем трюме, чем увидел то, что уготовила ему судьба. Полный комплект морских приключений самого жуткого пошиба. Если у иных писателей они идут по одному, то здесь - полным комплектом. Летучие Голландцы и каннибализм, бунты и дикари, кровищща и скитания по полюсам, какое-то непонятное зверье, глюки, острова и полная неизвестность. При этом По умудряется держаться на грани реалистических приключений, не вплетаю паранормальщину, хотя то и дело кажется, что вот сейчас-то должно что-то этакое произойти! От такой жизни пай-мальчик быстро превращается в зашуганного стрёмного чувака, который, в лучших традициях классической литературы, в критических ситуациях мыслит многоэтажными логическими конструкциями, что и является главным и единственным фантастическим элементом. Как по мне, вполне нормально, но очень быстро понимаешь, что никаких привычных ужасов тут не будет.

Дочитываю сейчас сборник всей библиографии По от издательства Азбука и эту повесть в том числе оттуда. И уже есть общее мнение о творчестве По, о его сильных и слабых сторонах, о его талантах, о его эксцентричности и жизни на пределе человеческих возможностей и с головой, намного десяткой лет опередившей свое время. Скоро будет отзыв. ⠀ И пусть морские путешествия не самое сильное звено его творчества, тем не менее без Сообщения не было бы Хребтов безумия Лавкрафта и это пережить было бы намного сложнее! И пусть даже Сообщение не динамично и местами даже скучновато, зато каким волшебным пинком, какой искрой оно стало для многих великих писателей 20-го века! ⠀ Сообщение Артура Гордона Пима будет очень полезно прочесть погружающимся с головой в творчество По, не шапочно через его жанр ужасов и мистики. Так же любители морских путешествий, кораблей, человеческой социологии в условиях безудержной безысходности найдут много фундаментальных камней этих жанровых направлений, развитых, дополненных его последователями. ⠀ И известно, да не будет секретом и для Вас, что повесть не окончена. Ее финалы можно лицезреть у Лавкрафта, Дейка, Верна. Великолепные финалы для великого По! ⠀ Фееричный литературный прорицатель Эдгар Аллан По вновь на коне, точнее на корабле!

Эдгар Аллан По - это отдельная история для меня. С первого взгляда на его портрет понимаешь, что определённого набора , в виде зловещего чёрного ворона, опрокинутого черно-серебренного бокала, желтоватого черепа и бутылки с загадочным пергаментом, нам не избежать. Тюрьма инквизиции, маятник смерти, тяжелая крышка гроба, замурованные двери склепа ...на какие только испытания не обрекал он своих героев на земле и под землёй. В поисках новых ощущений ринулся мысленно По подальше от земной тверди, в мировой Океан. Когда я вглядываюсь в водяную воронку обычного стока всегда чувствую себя героем "Низвержения в Мальстрем"...или внезапно попадаю на палубу старинного парусника, по которой передвигаются древние старцы в одеждах давних времён.

«Корабль внезапно восстал из моря, словно собираясь взлететь. О ужас сверх всякого ужаса! Лед трещал и ломался и справа, и слева, и корабль ринулся вниз, по концентрическим кругам невероятной ширины амфитеатра, края которого пропадали в напряженной тьме… Круги сужались, сжимались, нас неодолимо влекло в головокружительную глубь ревущего океана».

"Сообщение Артура Гордона Пима" единственный оконченный роман автора и, как утверждают, первый в литературе , повествующий о вояже в антарктический океан. Артур Гордон Пим - молодой парнишка из города Нантакета с широко открытыми глазами, жаждущими новых впечатлений, ринулся навстречу опасностям. Напомнил он мне Робинзона Круза) - все так же не внял он никаким предупреждениям и знакам, море не страшило его, несмотря на неудачную попытку ночной прогулки в прошлом, совершенную под влиянием горячительных напитков, которая чуть не стоила жизни ему и закадычному дружку Августу.

Погрузиться в бездну — неба или ада, все равно. В сердце неведомого, чтобы найти… новое.

Нового и неведомого Артур получил сполна. Спрятавшись в трюме, едва не погибнув от жажды, но избежав гибели при бунте, выжив с большим трудом и даже поканибалив, Артур и его новый друг Петерс были спасены. И новые приключения уже более фантастического/мистического плана ожидали их на шхуне под командой капитана, занимающегося не только тюленьим промыслом, но и исследованием Южного океана. Белые пятнадцатифутовые мишки с красными горящими глазами, неумолчный хор птиц "Текели-ли", молочного цвета море и бело-саванная фигура, восстающая впереди... и внезапно оборвавшееся повествование.

После прочтения этих "подлинных записок" у меня возникли разнообразные вопросы: - похоже ли это повествование на рассказ Борхеса "Юг"? Об этой аналогии я честно вычитала, но с ответом не определилась. Но вопрос о точке разделения приключений и бреда занимает меня; - "символизм белого"- какой он? Или о чем он, может так лучше? Тут мне проще сказать: "Ну, белый и белый - не знаю я!" - стоит ли "простому смертному" нырять в глубины многослойности, и искать алхимического толкования? Ломая себе извилины в "нибедо, альбедо, рубедо"... искать эти...до, воспринимая встречу с загадочным бригом как обскурацию, путрефакцию? - что именно побудило фантазии Верна, Лавкрафта и, совсем мне незнакомых Дейка и Стросса? Недоконченность! Недосказанность вещь коварная, она просто вопиет о продолжении. Мне кажется, что самое лучшее в "Сообщении Артура Гордона Пима" именно отсутствие тех самых заключительных глав. Не прост, ох ,как не прост Эдгар Аллан По....

Ему просто надоело ... валяться, словно ленивому псу, в постели в такую ночь, и сейчас он встанет, оденется и отправится покататься на лодке. Я не знаю, что на меня нашло, но едва он сказал это, как я почувствовал глубочайшее волнение и восторг, и его безрассудная затея показалась мне чуть ли не самой великолепной и остроумной на свете.

Сказ о том, как один юный охламон подговорил другого юного охламона спрятаться в трюме, чтобы тайком уйти в плавание на корабле его отца. Естественно, всё пошло не так, как задумано. Спрятавшийся охламон чуть не погиб от голода и жажды в замкнутом пространстве наедине с одичавшей собачкой, охламон-подстрекатель попал в передрягу с корабельным бунтом, а вместе они потом пережили шторм, ловлю еды в полузатопленном трюме и еще кучу всяких морских приключений, от которых попеременно веет то Майн Ридом, то Жюлем Верном, то еще каким не менее умилительным, но слегка плесневелым ретро времён запойного библиотечного детства.

На самом деле, к По я неравнодушна давно по причине какого-то не совсем понятного мне внутреннего резонанса. Такого, что вот вроде ничего особенного, а нравится - плывешь по тексту с удовольствием и только лениво лапкой подгребаешь, чтобы совсем уж в сторону не унесло. В этой книге к тому же есть неплохой саспенс, от которого порой реально не по себе становится, и думаешь, что кирдык герою, но ничего, он снова выкручивается, и даже почти без "роялей в кустах", логичненько так, приемлемо. А вот морские приключения я совсем не люблю. Как и интересничающие концовки, закидывающие удочку в мистическое, непознанное неизвестное, но так ничего, по сути, и не показавшие. Можно, конечно, принять за истину версию, что все там просто померли, а финал им привиделся в качестве то ли перехода в небытие, то ли еще чего-то подобного, но мне и такая трактовка кажется не особо интересной.

Вторая половина книги в итоге получилась не слишком удачной, полной странноватых фантдопов и неоправданных авторских зигзагов. Отлично понимаю, откуда у "Пима" берутся низкие оценки. Однако также вижу, что произведение явно является знаковым и его наработками потом пользовались все кому не лень, включая популярного Дэна Симмонса (ох уж эти псевдодокументальные заметки со скромной припиской от автора редактору в начале) и премированного Букером Янна Мартела (привет тигру по кличке Ричард Паркер). Именно поэтому я решительно ставлю книге "четвёрку" и посмеиваюсь над некоторыми здешними рецензентами, которые читали "Пима" так быстро, что умудрились разглядеть в нём и собаку, и тигра (на самом деле, пса просто звали Тигром). Лишний раз убеждаюсь, что скорочтение нас погубит. И хочется, чтобы это имели в виду все, когда читают чужие рецензии со словами, что "в книге ничего не понятно". Возможно, с их авторами тоже случились собака и тигр.

В силу наших пристрастий или предубеждений мы не способны извлекать урок даже из самых очевидных вещей.

Приятного вам шелеста страниц!

Пока слушала, вспомнила о картинке:

Создаётся впечатление, что Жюль и Эдгар таки подружились во время написания "САГП": типично Поианские ужастики вперемешку с энциклопедическими ведомостями о моллюсках и кораблях. В этом вся книга, сюжет которой тоже в духе "20 тысяч лье под водой", но "Сообщение..." более атмосферное и менее беспечное.

Хорошая. Конец мистический и внезапный. Пол-царства за подобные финалы!

Исследование ужаса. Из посмертного собрания сочинений академика А. Крупицы

Именно из-за этого неуловимого свойства белизна, лишенная перечисленных приятных ассоциаций и соотнесенная с предметом и без того ужасным, усугубляет до крайней степени его жуткие качества. Взгляните на белого полярного медведя или на белую тропическую акулу; что иное, если не ровный белоснежный цвет, делает их столь непередаваемо страшными? Г. Мелвилл. "Моби Дик, или белый кит".

1. Попытка определения. ⠀⠀⠀Категория ужасного в нашем выцвевшем по всем параметрам человеческом обществе давно обесценилась и была низведена до предельно бытовых переживаний. Забывая о глубокой символической подоплеке любого языка, мы без повода восклицаем "Ужас!", когда слушаем истории о том, как кто-то слишком долго стоял в очереди, купил просроченное молоко или испачкал свои новейшие брюки. К слову, недавно купил в "Пятерочке" молоко в картонном пакете (черт меня дернул, обычно беру в прозрачных бутылках), принес домой, сварил замечательный кофе, начал в него молоко подливать - а молоко не льется из пакета, а вываливается: густыми, неприятными комками прямо-таки выпадает из горлышка. Ужас! ⠀⠀⠀Быт убивает чувства и притупляет чувствительность к действительно важным вещам: в быту все метафизическое, что должно, по хорошему, занимать мысли всякого достойного человека и всяческого добропорядочного гражданина, опрощается, опошляется, и ужас - не ужас уже, а так: мало что означающее восклицание, практически междометие уже какое-то. ⠀⠀⠀Быт убивает чувствительность человека к высоким материям, но самого человека убивает отнюдь не быт. Наше сложное, но в целом комфортное время, дав людям мнимую защиту от тревог и расстройства, сделало человека совершенно беззащитным перед истинным метафизическим Ужасом, который никуда не уходил и все это время продолжал витать над человечеством, изредка врываясь в его жизнь резкими всполохами страшного. ⠀⠀⠀Последними людьми, остро чувствовавшими Ужас, вечно разлитый в природе, были обэриуты, конечно. Не случайно данный текст заимствует подзаголовок из сочинения Липавского. Хармс, Введенский были первейшими исследователями ужаса - и того, который скрывается в быту (это Хармс), и того, который сосредоточен во всех сферах, недоступных чувственному восприятию и проявляющийся только в пограничные моменты (это Введенский). Наверное, чтобы остро чувствовать Ужас, нужно нюхать эфир. Или быть гением. А так как гениями рождаются далеко не все, а нюхать эфир - вредно и для отдельно взятого человека, и для государства, то ужас мы чувствовать перестали. ⠀⠀⠀И все-таки, к определению. Ужас это... 2. Каталогизации и категоризации ⠀⠀⠀...осознание беспомощности, в первую очередь. Беспомощности и непознаваемости. Введенского интересовали три темы: "Время, Смерть, Бог". Три сверхразумные бессмыслицы (далее - СБ), по его собственному определению. По сути, эти три СБ - основной источник ужаса. Мы не можем помыслить в полой мере ни время, ни смерть, ни - тем более - Бога. Оттого и рождается ужас. ⠀⠀⠀Ужас всегда появляется в процессе пути. Сцилла и Харибда, одиссеевы кошмары. "Horror... Horror..." - слоган одной из главных киноодиссей второй половины XX века, целиком посвященной ужасу войны. Ужас рождается еще и из бессмысленности, а ничего более бессмысленного, чем война, люди пока что не придумали. К слову, в "Апокалипсисе сегодня" большую часть времени плывут. Потому что ужас часто рождается в водной стихии. ⠀⠀⠀Тут мы и переходим наконец к "Повествованию Артура Гордона Пима из Нантакета" - вещи, которая и по прошествии времени, и после второго прочтения вызывает то странное тянущее ощущение, которое возникает после столкновения с ужасным (чаще всего так бывает во сне, когда чувства человека еще могут пробуждаться и перестают быть скованы разумом и бытовыми условностями). Как и "Моби Дик" это, конечно, ни капли не морской роман. Т.е. роман-то морской, потому как действие происходит в основном в море, но дело тут в первую очередь далеко не только в море, хотя именно в нем и таится ужас. Дело, как и в "Моби Дике", в цвете. ⠀⠀⠀Великий символистский роман. Не случайно лучшие русские символистские романы - "Мелкого беса", "Петербург" - называют параноидальными. Символ всегда темен и страшен, потому как за множество веков своего существования каждый символ успевает впитать в себя множество ужасающих значений, вторых смыслов, мрачных подтекстов. Более того, символы продолжают обрастать и обрастать смыслами, часто все более темными и мрачными. Строчка "Таман Шуд" из Хайяма никогда уже не будет восприниматься сама по себе. ⠀⠀⠀Цвета - древнейшие символы, а белый цвет - возможно, самый богатый из них. Белизна полнолуния, пробуждающего ночные страхи и безумство беззащитных душ, белый грим Барона Субботы, белизна Моби Дика, белые птицы, кричащие "Текели-ли!" - все туда же. "Повествование Артура Гордона Пима из Нантакета" - это, если хотите, последовательная симуляция погружения человека в беспросветную белизну чистейшего безумного ужаса. Из недавних аналогов - весьма литературная компьютерная игрушка "Sunless Sea". Темнота моря пугает не так, как далекое мерцание неизвестного происхождения. Соленый ветер разносит споры безумия, норд-норд-вестом доносятся со стороны левого борта далекие крики, Львы, Соленые Львы наблюдают работу Машины Рассвета, беспощадно вращающей время... а маяк вдалеке импульсивно вспыхивает, как будто выстукивает морзянкой что-то... Что?.. •−−• −−− − −−− −− −• •− ••• − ••− •−−• •− • − •−−• −−− − • •−• •−•− −••• −•−− ••• − •−• −−− −−• −−− •−• •− −−•• ••− −− •− ••• •• •−•• −•−− •−•−•− •−−• −−− − −−− −− −• •− ••• − ••− •−−• •− • − ••• •−−• −−− −•− −−− •−−− ••• − •−− •• • •− •−−• −−− − −−− −− −• •− −−−• •• −• •− • − ••• •−•− ••− •••− •− ••• Примечание издателя ⠀⠀⠀Точные причины безумства А.А. Крупицы, равно как и причины того, почему все свои сочинения он хранил в коробках из-под кошачьего корма, неизвестны. Данный бессвязный отрывок, найденный не так давно, возможно, сможет пролить свет на обстоятельства сумасшествия академика. Находившийся на смятом листе бумаги, обсыпанном крошками сухого кошачьего корма, текст "Исследования ужаса" был заложен в потрепанный экземпляр книги "Пьер, или двусмысленности" аккурат между 341 и 344 страницами. Лист со страницами 342-343 был вырван. ⠀⠀⠀Причина, по которой в данном тексте оказались жалобы академика на несвежее молоко, до сих пор волнуют умы исследователей.

По, как всегда, ужасен и прекрасен одновременно. Он, наверное, единственный автор ужастиковых книг, которого я читаю. Хотя он частенько подсовывает несвежие трупы, ужасы кислородного голодания под землей, муки жажды и голода, потусторонних чудовищ и т.п. (то есть то, что я категорически не люблю ни в кино, ни в книгах), однако он так мастерски пишет ВООБЩЕ, что это ему "прощаешь". Вот и здесь, в его единственном романе, не обошлось без страстей, и я честно читала эту книгу только в метро, где народу много))) И все-таки довольна "Повестью". Очень уж она настоящая, профессиональная и сильная. Невинная затея двух подростков, решившихся тайком сорваться в морское плавание, оборачивается для них невиданными и жутковатыми приключениями (особенно если учесть, что книга написана в первой половине (!) девятнадцатого века!).