Эта книга – настоящий российский хоррор, не чета голливудским. Уверяю, Веркин переплюнул Стивена Кинга. Веркин – гениален, я это на полном серьезе утверждаю. Прочтите и все поймете))
Начинается, как сатирическая комедия о провинциальном городе, но во второй половине его по-гоголевски нелепые жители оборачиваются кафкианскими помощниками, а главный герой никак не может покинуть город. Последняя глава удивительно тёмная и страшная. Впереди второй том. Уххх.
Короче, приезжают в городок Чагинск изготовители локфикшена. Ну, такое, типа «Чагинск: Вчера. Сегодня. Завтра». Фотограф и писатель. Халтурят себе и гонят всякое, стебутся. Дальше, если верить отзывам, все должно перерасти в хоррор. Читаешь день, читаешь два, гон все гуще, а из хоррора – ну, кот на спор одно слово сказал, и то с ошибкой. Оторваться притом невозможно. Дочитала эту книгу, буду читать следующую.
Книга в стиле " о чём говорят мужчины ".Если вы любите этот жанр, то вам, возможно, понравится. Я, если честно, дочитала с трудом;нет ни внятного сюжета, ни положительных героев. Одни пьяные разговоры с претензией на оригинальность. Я не люблю такую литературу, мне от неё реально тошно. Жаль потраченного времени и денег.
Прекрасная книга. не всем зайдет, но если зайдеееет, так зайдет. Кафка и Кинг в одном флаконе, если хотите хоть с чем-то сравнить. но абсолютно уникальное произведение. Снаткина мой личный кумир. я жажду продолжения.
Ладно.
Тут все умные.
Объясните мне кто-нибудь, что означают названия глав.
Например, глава 4 - "Запретные виноградари".
Я не прикалываюсь и не валяю дурака, я правда хочу это понять.
Есть у меня ощущение, что это вправду важно.
Я понимаю, этот текст - некая помесь кортасаровщины с довлатовщиной, но некоторые аллюзии до меня не доходят.
Оценку пока не проставляю - книга пока не дочитана.
Необычный роман. Стоит ли его читать? Обязательно! Очень понравился юмор и персонажи. Мне как провинциалу многое было понятно) и правда похоже)
Книга так себе, 350 страниц ездят по городу, бухают,болтают,ездят по городу, бухают,болтают.
Потом хоп 2 мальчика пропали,они их поискали, и опять ездят , ходят, бухают. В итоге никого не нашли…
И зачем такое писать? Муть полная....
С квантовой точки зрения клопы, кусающие постояльцев гостиницы «Центральная», – это те же самые клопы, которые кусали Чехова сто с лишним лет назад. Быть покусанным клопами, терзавшими Чехова - к удаче.
2001 год, начало Тучных нулевых лето. Писатель со знаковым для современной русской литературы именем Виктор приезжает в город своего детства. В Чагинске, у бабушки он проводил каникулы до пятнадцати лет. С пятнадцати до нынешних тридцати не был ни разу. И на похоронах у бабушки, исполняя ее волю, тоже не был. Тогда, в то последнее лето, она взяла с внука обещание никогда не возвращаться в этот город. Что ж вернулся?
Да вот как-то так: у Виктора все складывалось неплохо, сумел найти свое место под солнцем, написал книгу, хорошую, "Пчелиный хлеб" про подростка, который приехал в деревню к деду и неожиданно остался один на хозяйстве - как он со всем управляется. Роман полюбили читатели, тепло встретили критики и... все. Печально, но он оказался автором одной книги. Имя, однако, уже составлено, что позволяет зарабатывать окололитературной фигней. В частности, лок-фиками - писанием фальшивых историй маленьких городков, коих в Расеюшке хоть тысячу верст скачи, всех не объедешь.
Знаете, все же хотят, чтобы у места, в котором они живут, в анамнезе было что-то значительное, свои события и личности, городские легенды, культурный бэкграунд , исторические анекдоты- чтобы все как у больших. Находишь более-менее известного персонажа, который когда-то проезжал через город, останавливался в нем, хотя бы по причине сломанной каретной оси, и фигачишь погонные километры славной городской истории осиянной светом вальяжной государственности. После книгу в роскошном издании ограниченным тиражом станут дарить почетным горожанам и гостям города, а Виктор унесет в клювике достойный гонорар Князю прибыль, белке честь.
Очередной заказ - Чагинск, и тут уж не до бабкиных запретов, где платят, туда и едешь, а то ведь заартачишься, и звать перестанут. А у Виктора в этом городке друзья детства, не то, чтобы прям пылал желанием встретиться, но все же. Не чужое место, не чужие люди, приехать столичным деятелем культуры при деньгах - разве плохо? Интересно как органично Веркин сплетает в экспозиции тезку героя Банева из "Гадких лебедей" Стругацких и Программу привнесения культуры в провинцию из "Пути побежденных" Лазарчука с постоянными темами собственных книг, начиная с "Кошки ходят поперек" (второй, кстати, роман того цикла называется "Пчелиный волк", ничего не напоминает?)
Провинция, но не убогое болото, а вполне себе обнадеживающая, где люди понемногу обустраивают жизнь, гордятся корнями, ищут и находят баланс между западным и почвенным, занимаются творчеством (хотя бы даже чаще всего уровня "лебеди из старых покрышек и пальмы из пластиковых бутылок"), находят способы приструнить коррумпированную местную власть (умеренно коррумпированную). Лелеют ростки своих талантов и в целом потихоньку обустраивают Россию, пока в москвах мутят непонятные схемы.
Таким предстает и Чагинск в долгой романной экспозиции, в продолжении которой ничего не происходит. Нет, не раздражает, потому что проза Эдуарда Веркина - то, чем можно наслаждаться так же бесконечно, как смотреть на огонь, воду и чужую работу. Хотя, чивоуштам, душа просит интриги. И она случается. Сразу после широкого празднования Дня города исчезают два мальчика. Один из них - сын Кристины, с которой герой дружил в детстве. Второй их друг, Федор, работает в местной милиции и по всему, ему бы на ноги всех поднять, не шутка - дети пропали. Но странным образом. ничего не происходит.
Удивительно, но пока масштабный поиск не инициирует олигарх, компания которого именно здесь, в Чагинске планирует некую загадочную и глубоко засекреченную стройку века - до тех пор, пока миллиардер Светлов, не организует поисковые мероприятия, буквально сам включившись в них, горожане как-то даже и не реагируют на ЧП. Напрасно бедная мать колотится рыбой об лед - все заняты своими огородами, более состоятельная часть посиживает вечерами в "Растебяке" (плод местного креатива: расстегай+кулебяка - наш ответ мак-даку). Да и после, потрепыхавшись словно для вида, скоро перестают искать. Родители второго мальчика говорят, что нашли какую-то записку, оставленную сыном, подались-де, пацаны на озеро Байкал. Найдутся.
"Снарк, снарк" в первой части - по сути развернутая метафора российской жизни нулевых, с ее большими надеждами, достаточным уровнем свободы, некоторым финансовым ростом, предприимчивостью и творческими импульсами, но прежним тотальным недоверием к власти и возведенным в абсолют принципом "моя хата с краю". Раздражало, как много в книге пьют, пока не вспомнила, как часто и помногу сама, и абсолютное большинство знакомых пило в тот период. Такое время тотального самоодурманивания.
Я сказала о развернутой метафоре. Весьма развернутая, страниц много, и это только первый том дилогии. Если вы еще не фанат Веркина, как это давно случилось со мной, начните знакомство с его прозой с "Облачного полка", "Друга апреля", "Герды", "Осеннего солнца". Но если любовь к настоящей литературе больше в вас, чем страх перед многабукв - заходите.
«В какой момент обычная провинциальная история становится неотличима от лютейшего треша?»
Книга вялотекущая (как шизофрения), странная, реалистично-абсурдная и живая. Молодой писатель Виктор, у которого в этой истории нет фамилии, прославился одной-единственной книгой, но после неё не смог написать ничего достойного. Сейчас он зарабатывает тем, что пишет всякую ересь про маленькие захудалые городишки, ничем не примечательные настолько, что у них нет даже как таковой истории — всё забыто, заброшено, похоронено. Но история всегда нужна — для развития туризма, для поднятия патриотизма и прочих сомнительных, вряд ли помогающих в итоге городишку вещей. И Виктор пишет его — его величество локфик, чаще всего выдуманный от и до. Всё равно никто не будет в этом копаться. И маленький убогенький городок обрастает историей — иногда настолько убедительной, что в некоторых местах она даже начинает немного сбываться.
Однажды Виктор оказывается в городе своего детства Чагинске, знаменитом то ли чагой, то ли адмиралом Чичагиным, то ли всё-таки каким-то там конным Пересветом с мечом (сомнительно, нууу окээй) . В попытках выдавить из себя достойного уровня локфик, Виктор с головой погружается в прокрастинацию, пьянки, мухосранские абсцессии, пасторальный невроз, кукуйский амок и уездное бешенство. Вместе с раздражающим (и очень интересным как персонаж) фотографом Хазиным, у которого в этой истории нет имени, Виктор пытается докопаться до сути вещей, вроде: был ли Чичагин покровителем громоотводов, останавливался ли в гостинице Гагарин, посещал ли библиотеку Гайдар, лечит ли чагинская чага язву желудка, выпускал ли местный стекольный завод оптику для противогазов и танков? Ну, не то чтобы ответы на эти вопросы действительно волнуют героев книги...
В этом томящемся на берёзовых дровах котле провинциального делирия типичный городской житель медленно, но верно съезжает кукухой, скатываясь в пучину какого-то тревожного соучастия. Будто его начинает даже немного волновать судьба имеющих иммунитет ко всей местной дури чагинцев.
Так, приехавший в Чагинск с концертной группой (казачьи танцы, между прочим) Роман Большов, у которого в этой истории есть имя и фамилия, остаётся здесь, чтобы помочь в поисках двух пропавших местных мальчишек.
Мальчишки не просто не ищутся, но с каждым разом пропадают будто бы ещё дальше, но не в смысле дальше от Чагинска, а скорее от всего вот этого... этого.
Тем временем Виктор (вместе с читателем) перестаёт понимать, что происходит, но всё-таки ничему особо не удивляется. Его иммунитет, видимо, ещё не до конца атрофирован после проведённых здесь каникул у бабушки, которая, кстати, наказывала не возвращаться.
Виктор валяется в коме после того, как его не-кусает мышь, на пациентах спит треугольная кошка, Хазину подбрасывают железного клопа и мёртвого бобра в пакете, комнату Виктора в гостинице занимает «баба с теодолитом», гостеприимная (не особо) крепкая Снаткина очень кстати сдаёт комнаты приезжим, которым уже неожиданно плевать, что она посещает все местные похороны, уговорила мужа (или сестру?) и всегда ходит с велосипедом (или серебряной ложкой?). Миллиардеру Светлову, который строит здесь бумажный комбинат (или АЭС? или космодром? или свалку ядерных отходов?) дарят чучело волка и не знают, какую дать взятку (подкова из музея вполне сгодится, но лучше какой-нибудь мост). Кто-то пишет возмутительную статью в газету (но это не Виктор), Хазин терпит фиаско с днём города, вместо памятника Чичагину ставят памятник Пересвету (да кто это, мать его, такой?), местная администрация не знает на какой кобыле подъехать к Светлову, безумие чагинцев выходит за всевозможные границы разумного, несчастный Роман всё никак не может уехать, полицейский Фёдор (Теодор (с) Хазин), он же друг детства Витеньки) ведёт себя до омерзения странно.
И куда ни идёт Виктор — там обязательно либо Снаткина с велосипедом, либо думающий Светлов на синем пикапе, либо Хазин со своей прокуренной шестёркой. Иногда ещё внезапный шушун в зарослях брусники, в качестве исключения.
Байки о шушуне рассказываются фоном и как бы между делом, и они вроде как должны вносить свою безуминку в этот текст, но давайте признаем, что шушун здесь далеко не самый странный персонаж...
Чагинск — 12 тысяч человек, два пропавших мальчика, одна повесившаяся женщина, колыбель чаги, родина шушуна, продажной администрации, гибрида расстегая и кулебяки, самого большого носочного удава Кузи, дохлых бобров в пакетах и огромного котлована, который, видимо, так и останется на этапе котлована. Лес как море, голова как чугун, чагинцы как пациенты психбольницы, а у Виктора рэднек-синдром, да и у читателя, видимо, тоже.
Забористый бэд-трип, особенно под конец, который и не конец вовсе.
«cнарк снарк. Чагинск. Книга 1» kitabının rəyləri, 39 rəylər