Сколько раз потом мне придется вспоминать историю Революций и столько же раз - вопль на гильотине несчастного французского революционера: "Революция - бог Сатурн, пожирающий своих детей. Берегитесь! Боги жаждут!" Но про это "Берегитесь!" мы забыли. Мы почему-то были уверены: история, как смерть, нас не касается.
- А как же дискуссии, милостивый государь? - В глазах Плеханова искреннее изумление.
- Дискуссии в армии? Дискуссии в бою? Какая буржуазная чепуха!
И восторг на наших лицах - лицах молодых. Ленин был блестящий политический боец.
- А я ведь думал, что вы совсем другой, товарищ Ленин.
Ленин с любопытством посмотрел на него.
- Что вы представительный, статный великан, - продолжал мой друг. - А вы... такой незаметный.
Ленин буквально зашелся от хохота.
- Великан? Представительный? - хохотал он.
- Да, я думал, что вы как... как орел!
- Орел! - заливался Ленин.
Все оборачивались. Но Коба продолжал в том же духе:
- И очень меня удивляет, товарищ Ленин, что вы пришли вовремя. У нас на Кавказе великий человек обязательно должен опазывать на собрания.
- Опаздывать на собрания! - умирал от смеха Ленин.
- ...Пусть члены собрания с замиранием сердца ждут его появления...
Мы уйдем, но на прощанье так хлопнем дверью, что мир содрогнется
великое пролетарское государство-крепость.
Историческую ночь начали воскрешать выстрелом «Авроры». И тотчас случилась нелепость: вместо того, чтобы повторить свой легендарный выстрел, «Аврора» стала палить непрерывно. Бедный Зиновьев тщетно кричал: «Остановить безобразие! Расстреляю!» – обычная присказка в те годы. Его крики и приказы на «Авроре» не слышали – отказал телефон. Только посланный на корабль чекист на велосипеде прекратил канонаду (оказалось, на историческом судне слишком рьяно отметили юбилей – перепилась команда).