Kitabı oxu: «Регулирование и функционирование общественного телевещания в странах Закавказья (2000—2014 гг.)», səhifə 3

1.3. Место института общественного вещания в современной системе вещательных СМИ

Появление общественного вещания в Европе тесно связано с парадигмальными изменениями в медиаполитике европейских государств. Медиасследователи единодушно выделяют три основных этапа развития европейской системы вещания, которые связаны с существенными изменениями в правовом регулировании вещательной сферы, равно как с метаморфозами вещательного рынка и технологическим прогрессом. Их смена естественным образом приводила к актуализации роли и задач института ОТВ в свете происходящих регулятивных и рыночных изменений. Каждый из выделяемых этапов развития европейской системы вещания начинался с пересмотра, а лучше сказать с адаптации концепции ОТВ в свете происходящих изменений. Данные процессы актуализации и адаптации концепции ОТВ в ходе обозначенных изменений и стали предметом анализа, приведённого в настоящем параграфе.

М. Гловацки (M. Głowacki), например, называет этапы развития института общественного вещания и европейской системы вещания в целом «тремя эрами вещания»:

1) монополия;

2) дуалистическая конкуренция;

3) конвергенция и растущее значение новых платформ и технологий³⁷.

С наступлением каждой новой «эры» характер отношений между общественным вещателем, государством и обществом менялся. На заре своего развития система вещательных СМИ Европы состояла всего из одного элемента – государственного вещания (которое в некоторых странах успело пройти через реформы и трансформироваться в общественное), представлявшего из себя естественную монополию. «Парадигма медиаполитики в период монополий государственных вещателей была основана на социально-демократическом видении социального государства и была сконцентрирована по большей части на информации, образовании и поддержке национального языка и культуры. Из-за технических ограничений, существовавших в момент появления общественного вещания, радио и телевидение функционировали как вертикальные структуры, в которых аудитория была пассивной и зависела от медиаконтента, транслируемого по одному единственному каналу», – объясняет М. Гловацки³⁸.

С развитием кабельного и спутникового вещания и на фоне социальных, культурных и политических изменений в 1980-х гг. Западной Европе пришлось перейти к новому методу регулирования вещательной сферы – отказаться от государственного вещания, узаконить частные вещательные организации, установить правила конкуренции между ними и создать новые регулирующие органы. В этот же период понадобилось реформирование общественного вещания, которому необходимо было адаптироваться к новым условиям, а именно к дуалистической системе вещательных медиа (общественное вещание плюс частное (коммерческое) вещание) и появлению конкуренции. Период «дуалистической конкуренции» знаменуется дерегулированием европейского медиарынка, т.е. вещательные медиа Европы испытали на себе послабления в контроле со стороны государства и смену ориентации с социально-демократических ценностей на рыночные, зритель стал потребителем, интересы которого теперь предопределяют содержание медиа. Естественно, это повлияло и на цели, методы, логику и критерии программирования эфира общественных вещателей.

В 1999 г. компания «McKinsey» по заказу Би-би-си провела исследование 20-ти общественных вещателей, их положения и роли на национальных вещательных рынках. В отчёте по результатам данного исследования сформулирована «идеальная» роль общественных теле- и радиокомпаний на национальных рынках вещания: «Сильный общественный вещатель может играть важную роль на современном конкурентном и многосоставном рынке вещания. Мы пришли к выводу, что в мире множества каналов общественный вещатель может достичь наибольшей эффективности, когда он не только предоставляет самобытную и своеобразную программу передач, но и вынуждает своих коммерческих конкурентов делать то же самое. <…> За счёт своей уникальной роли и методов финансирования общественный вещатель может быть способен популяризировать новые стили программирования эфира и таким образом побудить коммерческих вещателей создать свои собственные оригинальные программы. Именно так поднимаются стандарты целого рынка»³⁹. В данном отчёте также отмечается, что существует явная и тесная связь между «здоровьем» и моделями финансирования общественного вещания и общим качеством каждого из исследованных национальных рынков вещания. Таким образом, роль общественного вещателя в условиях конкурентного рынка заключается не только в том, чтобы заполнить пустующую в коммерческом вещании нишу образовательного, культурного и социально значимого контента, но и в том, чтобы подстегнуть коммерческих вещателей создавать аналогичные общественно важные программы высокого качества – это общественный вещатель способен сделать только при условии наличия достаточного и стабильного финансирования, которое даст возможность экспериментировать, рисковать и быть новатором на рынке телевещания, развивая плюрализм массовой информации при помощи рыночных механизмов.

В истории второй «эры» вещания К. Якубович выделил второстепенный процесс, который исследователь назвал «цунами общественного вещания»: третья волна демократизации, начавшаяся в 1970-х гг., создала условия для быстрого роста ряда общественных вещателей (хотя бы номинального) в странах Восточной Европы, постсоветских странах и развивающихся странах. Всё это привело к кризису концепции ОТВ, определение, предназначение и цели которого начали пересматриваться⁴⁰.

Именно с наступлением второй «эры» вещания также назрел вопрос развития и поддержания плюрализма массовой информации. В Европе вплоть до 1980-х гг. государственное финансирование вещания было нормой, а частное телевидение было исключением. При этом, по разные стороны «железного занавеса» подходы к государственной монополии на вещание кардинальным образом различались: на Западе, по примеру британской Би-би-си, предполагалось, что вещательная компания должна представлять собой автономную общественную службу, источник «внутренне плюралистической» информации (плюрализм в рамках отдельного СМИ), удовлетворяющей всем сторонам политического спектра; в европейских странах, находящихся под влиянием СССР, вещание открыто объявлялось инструментом пропаганды однопартийных правительств. Появление в начале 1980-х гг. частного (коммерческого) вещания привело к смене объекта государственной политики: вместо контроля над одним государственным вещателем национальные регуляторы занялись разумным распределением ограниченного ресурса эфирных частот между несколькими вещателями. В европейских странах перед национальными регуляторами в области вещания встал вопрос обеспечения в процессе распределения частот разнообразия форм собственности, политических и культурных ориентаций, региональных интересов среди вещателей; в странах советского влияния механизмы лицензирования вещательных СМИ в разной степени продолжили служить политическим интересам правящих партий⁴¹.

Категория «плюрализм массовой информации» (или «плюрализм СМИ») является продуктом продвижения и защиты таких индивидуальных прав человека, как право на свободу слова и право на информацию. Плюрализм массовой информации представляет собой средство осуществления свободы слова и права на информацию, без которого свободное выражение мнений, свободный доступ к информации и её распространение невозможны на практике.

Как отмечает С. Г. Корконосенко: «В журналистике, а затем и в массовом сознании закрепилось узкое понимание плюрализма – как явления, относящегося главным образом к сфере мнений. В действительности разнообразие мнений и высказываний всего лишь вершина пирамиды, основание которой составляют базовые сферы социальной жизни. Плюралистические начала проявляются в экономике (многообразие форм собственности), культуре (различные школы и течения), политике (многопартийность), идеологии (свободная соревновательность идей), а также в моде, увлечениях и т.п.»⁴².

Всё многообразие форм выражения плюрализма СМИ можно свести к тому, что он имеет две сферы проявления: внешнюю и внутреннюю. Внешне плюрализм СМИ проявляется в многообразии средств массовой информации как по формам собственности и внутренней организации, так и по идеологической и тематической направленности. Внутренний плюрализм СМИ выражается в редакционной независимости СМИ и журналистики, а также в разнообразии содержания творческой деятельности журналиста и доступности СМИ для выражения и обсуждения интересов и идей всех социальных групп и объединений, существующих в соответствующем обществе.

При этом внешний плюрализм вещательных СМИ не избавляет от необходимости развития внутреннего плюрализма телевещателей. Именно качественные, а не количественные характеристики, являются главным критерием оценки уровня развития плюрализма СМИ в рамках отдельно взятой медиасистемы. В подобном контексте внешнего (количественного) плюрализма СМИ Королев Е. А. на основе качественных характеристик выделяет два вида плюралистической модели СМИ:

1) ограниченный (фасадный) плюрализм медиа, при формировании которого соблюдается только количественный принцип многообразия. Для СМИ с такой ориентацией плюралистичность выступает лишь завесой информационной политики, которая преследует отстаивание точки зрения редакции и/или учредителя, но под прикрытием соблюдения принципа разнообразия представленных идей. Происходит имитация плюралистической деятельности, и издание выступает в роли группы давления;

2) консенсусный (сущностный) плюрализм медиа, когда издание преследует цель достичь общественного согласия по тем или иным вопросам, вызывающим в обществе дискуссии. Все участники спора получают равный доступ на страницы такой газеты. При этом последняя может отстаивать определённую позицию, но не преследовать цель её утверждения в качестве господствующей, а учитывать другие мнения. Такое СМИ Королев Е. А. называет группой интересов⁴³.

Концепция ОТВ ориентирована на достижение именно внутреннего плюрализма информации, т.е. на качественные характеристики: редакционная независимость, непредвзятость предоставляемой информации, разнообразие мнений, баланс интересов, универсальность контента и общедоступность. В условиях относительной сложности достижения внешнего (количественного) плюрализма вещательных СМИ, который требует значительных инвестиций, а также в условиях широчайших возможностей телевидения по формированию общественного мнения наличие в национальной медиасистеме хотя бы одного вещателя, обязанного следовать принципам внутреннего плюрализма СМИ, приобретает особенную важность.

Третьим переломным моментом для общественного вещания Европы стало стремительное развитие информационных и коммуникационных технологий, которые принципиально изменили поведение зрителей и способы потребления контента, и таким образом оказали давление не только на общественных вещателей, но и на всю вещательную систему Европы в целом. М. Гловацки отмечает, что «развитие новых платформ и игроков, включая телекоммуникационные компании, поисковые системы, агрегаторы контента, Интернет-провайдеров и социальные сети, вместе с ростом „гражданской журналистики“ изменили природу коммуникации и сделали её фрагментированной, индивидуализированной, персонализированной, избирательной и интерактивной»⁴⁴.

С учётом произошедших изменений М. Гловацки видит будущее общественных медиа Европы в том, чтобы превратить эти медиа в канал коммуникации (Public Service Communication). Если при переходе от «эры» монополий к дуалистической системе вещания были пересмотрены в первую очередь отношения между общественным вещателем и государством (а изменение характера его отношений с аудиторией явилось в данному случае следствием), то особенностью перехода к третьей «эре» конвергенции и развития новых технологий он видит необходимость пересмотра характера отношений между общественными вещателями и их аудиторией. Иными словами, общественные медиа, по мнению М. Гловацкого, должны вооружиться новыми методами выполнения поставленных перед ними задач и, помимо производства и доставки контента, научиться организовывать сам процесс коммуникации, в ходе которого будут удовлетворяться информационные, культурные, образовательные и иные потребности аудитории⁴⁵.

Вышеописанные изменения в среде функционирования общественного вещания Европы поставили перед данным институтом множество новых задач, и вместе с тем породили «четыре парадокса общественных медиа» – их сформулировал финский исследователь Г. Ф. Лоув (G. F. Lowe):

1. «Парадокс смешения» (англ. the amalgamation paradox): общественный вещатель должен функционировать так же, как и любое «нормальное» бизнес-предприятие, но при этом придерживаться задач общественного вещания некоммерческого характера (все «тяготы» коммерческого предприятия без соответствующей прибыли);

2. «Парадокс конкуренции» (англ. the competition paradox): когда общественный вещатель конкурентоспособен на рынке, это называется искажением рынка, а когда общественный вещатель является слабым конкурентом – пустой тратой общественных денег;

3. «Парадокс синергии» (англ. the synergistic paradox): общественный вещатель одновременно должен достичь централизации продуктивности и децентрализации эффективности (необходимо быть достаточно стабильным и продуктивным и достаточно гибким вещателем одновременно);

4. «Парадокс услуги» (англ. the service paradox): в равной степени делать упор и на универсальный контент для каждого зрителя, и на персонализированные продукты для каждого отдельного индивида (иными словами обеспечить и социальное сплочение, и социальную фрагментацию)⁴⁶.

Таким образом, сама история развития института ОТВ и условий его функционирования (как экономических, так и политических), породила неоднократный пересмотр целей и задач общественного телевидения, способов их достижения. По сути, исторически задачей общественного телевещания стала адаптация к новым политическим и экономическим условиям при сохранении своей первоначальной идеи служения обществу, автономности и соблюдения баланса интересов в своей деятельности. При этом, все новые интерпретации универсальных принципов ОТВ в итоге нацелены на развитие плюрализма СМИ – подобная ориентация появилась только на втором этапе исторического развития института ОТВ и приобрела совершенно новый характер с наступлением третьей «эры» вещания.

1.4. Современные модели общественного вещания и тенденции их развития в XXI веке

Приступая к исследованию общественного вещания, необходимо обратиться не только к его идейным истокам, но и к реальной практике функционирования общественных вещателей. Сама концепция ОТВ на идейном уровне почти не вызывает споров среди исследователей, однако её практическая реализация в каждой отдельной стране порождает различные результаты (как положительные, так и отрицательные), а следовательно, даёт пищу для размышлений. Эффективность использования заложенного в концепции ОТВ потенциала по развитию плюрализма массовой информации зависит от особенностей нормативной модели конкретного общественного вещателя (в частности от методов управления, механизмов формирования руководящих органов, методов финансирования, особых требований к программной политике общественных телеканалов и т.п.). Поэтому большую ценность для исследователей института ОТВ представляют издания, обобщающие накопленный разными странами опыт построения и правового регулирования системы общественного вещания. Подобные издания ценны не только своими обобщающими выводами, но и большим массивом конкретных примеров, показывающих нам, как универсальная концепция ОТВ может быть адаптирована в различных исторических, социально-экономических и культурных условиях, какие методы такой «подгонки» универсальной концепции ОТВ под национальные особенности определённой страны могут привести к положительному результату. В качестве примера таких работ можно привести «Энциклопедию общественного вещания»⁴⁷, издание ЮНЕСКО «Служба общественного вещания: справочник лучших методов и приёмов»⁴⁸, работу И. Бардоля «Обновление общественного вещания в Европе: перспективы, надежды и проблемы»⁴⁹, книгу «Будущее или похороны? Справочник по регулированию общественных медиа в Европе»⁵⁰, а также такие региональные исследования как «Скандинавский взгляд на общественные медиа. Политика, рынок, программирование и пользователи»⁵¹ и «Общественное вещание региона MENA: региональный отчёт»⁵².

Почти столетняя история института ОТВ и разнообразный опыт по построению и внедрению данного института во многих странах мира предоставили достаточно материала для определения «типичных», или обобщённых, моделей ОТВ. В данном параграфе мы сделаем краткий обзор существующих в научной литературе классификаций моделей ОТВ. Каждая из описанных ниже классификаций имеет в своей основе различные критерии оценки: историко-политические предпосылки возникновения исследуемого института, организационная структура, механизмы формирования руководящих органов общественного вещателя, место общественного вещателя на национальном вещательном рынке, характер связей с миром политики.

Начиная с классификации общественных вещателей по историко-политическим предпосылкам их учреждения в различных странах, мы приведём классификацию К. Якубовича. Исследователь выделил три главные модели создания системы общественного вещания в Европе и три основных мотивирующих фактора, которыми руководствовались создатели общественного вещания в Европе:

1. «Патерналистская мотивация» (англ. paternalistic motivation), которая имела место быть в тех странах, где общественное вещание зародилось раньше всего. Самым ярким примером общественного вещателя данного типа является британская компания Би-би-си, основанная в 1926 г. в форме независимой публичной корпорации с публичными обязанностями, которая играла в культурной, нравственной и политической жизни страны ярко выраженную нормативную роль. Во многих подобных странах вещатели, названные общественными, действительно были частью сектора общественных услуг, но по факту данные вещатели принадлежали государству и находились под непосредственным контролем правительства.

2. «Демократическая и освободительная мотивация» (англ. democratic and emancipatory motivation) была характерна для некоторых западно-европейских стран в 1960—1970 гг.: государственный контроль над вещательными монополиями того времени больше не мог считаться легитимным и обоснованным, и был найден способ сближения государственных вещателей с гражданским обществом путём их реорганизации в автономных общественных вещателей.

3. «Системная мотивация» (англ. systemic motivation), сформировавшаяся в ФРГ и Японии после Второй мировой войны, а впоследствии в Испании, Португалии и Греции в 1970-х гг., а также в 1990-х гг. в постсоветских странах и в странах Южной Африки, где изменения в национальных вещательных системах стали неотъемлемой частью более широких политических изменений, как правило связанных с переходом к демократическому устройству после падения авторитарных или тоталитарных режимов. В данном случае успех трансформации государственного вещания в общественное зависит от результатов демократизации⁵³.

В контексте фундаментальных и системных изменений в вещательных структурах ряда стран, где место государственного вещания заняло общественное телевидение и радио, К. Якубович также выделяет пять типов ориентаций национальной политики в сфере медиа. В странах, совершающих переход от авторитарных или тоталитарных режимов к демократическому устройству (в данном случае речь по большей части идёт о постсоветских странах), выбор того или иного подхода к государственному регулированию СМИ (ориентации национальной медиаполитики) предопределяет результаты трансформации национальных вещательных систем и характеристики новых общественных вещателей:

1. «Идеалистическая ориентация» (англ. – the idealistic orientation) основана на идее полной реконструкции медиасистемы, которая позволила бы создать коммуникативную демократию. Это полная противоположность прежней, авторитарной или тоталитарной системы. Автономность СМИ, плюрализм, децентрализация и развитие локальных СМИ, интерактивная коммуникация, открытость глобальным коммуникациям, профессионализм журналистов и высокие профессиональные стандарты – таковы цели «идеалистической» национальной политики в сфере СМИ.

2. «Подражательная ориентация» (англ. – the mimetic orientation) подразумевает внедрение типичных элементов западных медиасистем. Для системы вещания подобная ориентация означает следующие меры: принятие нового вещательного законодательства, отменяющего монополии в данном секторе и трансформирующего государственных вещателей в общественных вещателей, а также введение лицензирования частных вещательных станций; учреждение независимого регулирующего органа в области вещания; гарантии контроля общества за общественным вещателем и его независимости.

3. «Идеалистическо-подражательная ориентация» (англ. – the idealistic-mimetic orientation) – данная гибридная ориентация сформировалась, когда сторонники «идеалистической ориентации» осознали, что она может не получить поддержки новых правительств (многие из них были настроены в «атавистическом» ключе). По этой причине они попытались включить в государственную политику «подражательной ориентации» как можно больше элементов «идеалистической ориентации», которые привели бы к появлению свободной, демократической, открытой и плюралистической медиасистемы.

4. «Материалистическая ориентация» (англ. – materialistic orientation) – только полная приватизация медиакомпаний может стать реальным механизмом достижения автономности и независимости бывших государственных СМИ.

5. «Атавистическая ориентация» (англ. – atavistic orientation) – подобный подход к государственному регулированию СМИ используется для сохранения за «новыми» политическими элитами и правительством контроля над СМИ⁵⁴.

К. Якубович также отмечает, что «идеалистическая ориентация» была отвергнута практически сразу, поэтому в постсоветских странах преобладало сочетание «подражательной» и «атавистической» ориентации в политике регулирования СМИ. Доминирование одной из данных ориентаций зависит от хода демократических реформ в данных странах: если переход к демократическому строю затормаживается, государственная политика в сфере СМИ принимает «атавистическую ориентацию», если процесс демократизации и «европизации» прогрессирует, начинает доминировать «подражательная ориентация». Третий возможный сценарий определения ориентации новой национальной политики в сфере СМИ К. Якубович называет «горьким разочарованием»: надежды на укоренение «идеалистической» ориентации не оправдываются и государственная политика упирается в «атавистическую ориентацию».

Если взять в качестве критерия сравнения и классификации общественных вещателей их структуру, то можно выделить три различные организационные модели ОТВ:

• интегрированная структура, в которой общественный вещатель контролирует все области общественной аудиовизуальной деятельности, как в территориальном, так и в производственном смысле (Великобритания, Испания, Италия);

• применяемая в ФРГ федеральная структура (разделение по регионам), которая произошла от интегрированной структурной модели и отражает политическую организацию страны, в которой, согласно Конституции, вопросы культуры входят в компетенцию земель (субъект административно-территориального устройства ФРГ);

• фрагментированная структура, в которой каждая ветвь аудиовизуального сектора контролируется одним (или более) отдельным общественным медиапредприятием (Франция)⁵⁵.

При оценке характера связей между общественным вещание и миром политики выделяются три типа систем общественного вещания:

• формально автономные системы, в которых существуют механизмы дистанцирования от политических органов процесса принятия решения руководством общественного вещателя (Великобритания, Ирландия, Швеция);

• системы «политика-в-вещании» (politics-in-broadcasting), в которых руководящие органы общественного радио и телевидения включают в себя представителей главных политических партий страны, а также связанных с ними социальных групп (Германия, Дания, Бельгия);

• системы «политика-над-вещанием» (politics-over-broadcasting), в которых государственные органы уполномочены вмешиваться в процесс принятия решений общественных вещателей (Греция, Италия и в прошлом Франция)⁵⁶.

По аналогичному критерию в 1998 г. Высший аудиовизуальный совет Франции (Conseil Superieure d’Audiovisuel, CSA) проанализировал устройство пяти европейских общественных вещателей (Франция, Великобритания, ФРГ, Италия, Испания) и выделил две типичные модели общественного вещания: «англо-саксонскую» и «латинскую».

К «англо-саксонской» модели относятся общественные вещатели Великобритании и ФРГ. Общественные вещатели данного типа отличаются значительным уровнем независимости, которая в случае Великобритании проистекает из особенностей политических традиций, а в случае с ФРГ – из конституции. П. Муни (Pascal Mooney) отмечает, что общественные вещатели обеих стран всегда получали достаточные объёмы финансирования и поэтому избежали необходимости вступать в конкуренцию с коммерческими вещателями. Это позволило им сохранить самобытность и оставаться ориентиром в сфере вещания. По состоянию на 2003 г. П. Муни также причислил к данному типу общественных вещателей скандинавских стран.

К «латинской» модели относятся общественные вещатели Франции, Италии и Испании. Общественные вещатели данного типа долгое время находятся под опекой политических сил: в Италии три общественных телеканала контролируются тремя главными политическими партиями, а в Испании генеральный директор общественного телевидения назначается непосредственно правительством. Финансирование общественного вещания в названных странах было всегда недостаточным, что с появлением коммерческого вещания привело к затяжной дестабилизации сектора общественного вещания. Государственная опека только усилилась, и это отразилось на информационной политике общественных телеканалов и уровне доверия к ним. К данному типу П. Муни относит общественных вещателей Греции и Португалии, которых также в разное время критиковали за «политический клиентелизм» и «государственный патернализм»⁵⁷.

Также, на основании «политического» критерия, а именно, оценивая глубину участия правительства и парламента в работе общественных медиа, исследователь К. С. Ниссен (C. S. Nissen) предложил следующую классификацию:

• системы, в которых правительство и правящие партии парламента управляют работой общественных медиа (например, Франция, Греция, Испания);

• системы, в которых влияние распределено между несколькими политическими партиями, включая оппозицию и часто ряд неполитических организаций и общественных институтов (К. С. Ниссен включает в эту группу Италию времён Берлускони, Германию, Австрию, Голландию и некоторые восточно-европейские страны);

• системы с регулирующим органом, стоящим между правительством и общественными медиа (Великобритания, Ирландия и скандинавские страны)⁵⁸.

Исследователь К. Ханретти (C. Hanretty) на основе исследования около 50-ти общественных вещателей в разных странах выделил пять моделей формирования наблюдательных советов:

1. «Северная» модель (англ. – the «nothern» model) – наблюдательный совет общественного вещателя, а также генеральный директор с длительным сроком полномочий назначаются правительствами. Общественные вещатели данного типа по большей части финансируются за счёт абонентской платы (без рекламных доходов). Контроль над политическим контентом осуществляется за счёт механизмов саморегулирования (Великобритания, Ирландия, Скандинавские страны).

2. «Парламентарная» модель (англ. – the «parliamentary» model) – наблюдательный совет формируется парламентом, срок полномочий генерального директора относительно короткий по причине недовольства парламента работой общественного вещателя или по причине изменчивых политических конфигураций. Общественные вещатели данного типа финансируются за счёт сочетания разных источников финансирования. Внутренние правила обращения с политическим контентом развиты слабо (некоторые постсоветские страны, Италия, Финляндия).

3. «Корпоратистская» модель (англ. – the «corporatist» model) – члены наблюдательного совета назначаются гражданским обществом, часть из них назначается парламентом или политическими партиями. В результате этого на вещателя может оказываться сильное политическое давление. Данный тип вещателей допускает извлечение прибыли за счёт рекламы, однако намного в большей степени, чем «парламентарные» вещатели полагается на абонентскую плату (Германия, Австрия, Израиль, некоторые постсоветские страны).

4. «Французская» модель (англ. – the «French» model) – наблюдательный совет и/или совет директоров назначается независимым регулятором. Модель финансирования таких вещателей представляет собой сочетание абонентской платы и поступлений от рекламы. Политический контент регулируется за счёт таких внешних механизмов, как «правило трёх третей», которое означает разделение новостного эфира на три части: треть уделяется правительству, треть – парламентскому большинству, треть – оппозиции (Франция, Болгария, Польша, Венгрия).

5. «Остальные модели» (англ. – the «residual model») – наблюдательный совет и/или совет директоров назначаются правительством. Источниками финансирования являются рекламные прибыли и государственные субсидии (Канада, ЮАР, Австралия, Португалия)⁵⁹.

В отношении данной классификации следует привести следующий комментарий К. Якубовича: « [возможность политического давления] зависит не столько от метода назначения руководящих органов, но от политической культуры страны. В результате этого, даже для систем, наблюдательные советы которых <…> назначаются напрямую правительством, наличие развитой политической культуры ограничивает риск политического давления»⁶⁰.

В уже упомянутом отчёте по результатам исследования 20-ти общественных вещателей, проведённого компанией «McKinsey» в 1999 г. по заказу Би-би-си, выделяются три типа общественных вещателей на основании определения их общей стратегии на вещательном рынке:

• большее внимание самобытности и оригинальности, а не доле на рынке: такой подход часто обусловлен особыми нормативными обязанностями общественного вещателя или выбранной моделью финансирования. Данный тип общественного вещателя имеет малое значение в вещательных сетях, т.к. не представляет особой конкурентной угрозы на рынке;