Kitabı oxu: «Подобие жизни», səhifə 3

Глава 6

Неписи разом исчезли, словно их стёрли ластиком. За соседним столиком вскрикнул упавший зеленокожий орк – под ним растворился стул. Стены потеряли натуральный вид и превратились в нагромождение полупрозрачных кубиков. Та же участь постигла пол. У столов и стульев отключилось сглаживание.

Люди стали спешно покидать кафе, уходя в оффлайн. Но не все – многие с интересом вертели головами, жадно выискивая виновника переполоха.

– Мам-пап, вы нормально? Пап? – испуганно спросила Лариса.

– Уважаемые посетители! – у давешнего официанта тряслись руки, но он пытался следовать инструкциям. – Наше кафе находится в одной ячейке с турагентством и частью улицы, поэтому просим не выходить через дверь и не пользоваться личными меню. Покидайте виртуальность через экстренное отключение, чтобы не увеличить область неполадок.

– Юля, давай, – отрывисто бросил отец, – и ты, Ириска.

Мама всхлипнула и исчезла.

– Пап, давай ты первый, – жалобно попросила Лара.

Самохин открыл рот, но ответить не успел – один из посетителей, синий инопланетянин с тентаклями на макушке, вскочил, уронив стул, и завопил:

– Я не могу выйти! Не могу! Что за бред!

По залу пронёсся еле слышный вздох облегчения, люди перестали отключаться от Виртограда. Лариса испуганно схватила отца за руку.

– Пожалуйста, не волнуйтесь, – успокаивающе проговорил официант, подходя к «пришельцу». – Возможно, это просто неполадки на сервере.

– Я не хочу! Нет!

Всхлипнув, человек подбежал к двери, рванул ручку на себя, открыл, но выйти не успел – его оболочка вспыхнула нестерпимо ярким светом и исчезла. В кафе прекратились скачки энергии, неписи вернулись на свои места.

Это всегда происходило именно так. Человек, умирая в реальности, ещё какое-то время жил здесь, в виртуале. Поговаривали, что однажды кто-то то ли в англоязычном, то ли в азиатском секторе прожил после смерти целых полчаса, и лишь потом растворился. Только неполадки с Сетью давали понять, что где-то в кресле лежит мёртвое тело, в которое сознание уже никогда не вернётся. И каждый, кто находился в «зоне поражения» паниковал, потому что мертвец никаких изменений не ощущал. Вот только перейти в режим оффлайна не мог.

– Бедняга, – пробормотал Павел, – не дай бог вот так. Уж лучше умереть в реальности, в полном сознании.

– Ну, не знаю, – Лариса потихоньку успокаивалась, – зато так ничего не чувствуется.

– Официант, водки. Ты не права, Ириска. Видел я однажды, пару лет назад. Человек вдруг стал орать, что ему больно. Правда, недолго это длилось. Как он успокоился, тут-то свистопляска с окружающим виртуалом и началась. И минуты через две парень развеялся. А этот, сегодняшний, видимо, быстро умер.

– А тот, про которого ты говоришь?

– Не знаю, – отец пожал плечами и опрокинул в себя рюмку, – может, пожар в квартире был, а он горел, или ещё что-то такое… болезненное. Ты вот если руку или ногу отлежишь там, здесь чувствуешь? Или если в туалет захочешь, например, сразу ведь выходишь, даже на меню время не тратишь.

– Да, но это ведь совсем другое! Да и слабенькие получаются ощущения отсюда, не сравнить с реальными.

– То-то и оно, дочка, то-то и оно. Пойду я, там мама меня уже вовсю тормошит, наверное. Волнуется.

– А я ещё посижу. У меня дела.

Отец задумчиво кивнул и исчез.

– Ещё что-нибудь закажете? – несчастным голосом спросил официант.

– Спасибо, ничего не нужно. До свидания.

Лара прикрыла глаза и переместилась в личное меню.

* * *

Чтобы разыскать Яну в такой толпе, пришлось включать опознавание френдзоны. И даже после этого Лариса потратила минут двадцать, прежде чем заметила знакомое зеленоватое свечение.

Сегодня подруга была в образе длинноногой узкобёдрой брюнетки, затянутой в латекс. Смоляные волосы развевались на ветру, черты лица были резкими и яркими, а глаза – кислотно-синими.

– Ларка! – завопила она, завидев Самохину, растолкала каких-то парней анимешного вида и рванула навстречу. – С ума сошла? Сколько ждать можно! Ребята уже регистрироваться собираются!

– Я же написала, что опоздаю на часок, – Лариса запрокинула голову и посмотрела на Луну, на которой имелись стрелки. – И, между прочим, за сорок минут управилась.

– А, ясно. Тогда ладно. Я просто не смотрела почту. – Ксения схватила подружку за руку и потащила к старту. – Пацаны классные. Мой – светленький. Даже не вздумай глазки строить. Я с ним неделю чатилась.

– А мне значит, тёмненький? – хмыкнула Самохина.

– Почему? – Брюнетка удивлённо взглянула на подругу. – Тебе лысый.

У Яны сегодня было первое свидание «лицом к лицу» после очень активного заочного общения. Девушкой она была влюбчивой и страстной, но осторожной. Поэтому раз в два месяца Лариса отправлялась на смотрины. А чтобы «объект» не пугался или ещё хуже – не думал, что ему обломилось сразу две барышни, в компанию зазывался «свободный и не обременённый занудством друг».

Обычно подобные встречи проходили в кафе, ресторанах, в играх или музеях, но сегодняшние кавалеры оказались креативными и пригласили девушек на стритрейсинг⁴.

Огромное количество моделей старых, а иногда даже и древних машин, которые когда-то ездили по городам и сёлам, облепила пара тысяч участников и зрителей. Владельцы, гордо облокотившись на капоты и багажники, вещали об истории создания и утилизации того или иного автомобиля. Монстры промышленности прошлого невообразимо ревели и дымили. Лариса вдруг подумала, что предки жили в ужасных условиях, раз им приходилось дышать этой гадостью каждый день. Радовало одно – она не застала тех времён, поэтому дым из труб пах для неё обычной горелой бумагой.

Самохина из школьного курса помнила, что тогда автомобили передвигались с помощью двигателей, которые работали не от электричества, а от горючей жидкости, которая получалась из другой горючей жидкости, добытой из-под земли. Название обеих субстанций она забыла, так как «земляную» перестали добывать лет пятьдесят назад. То ли она кончилась, то ли месторождения скрылись из-за таяния льдов, девушка не знала. Да особо и не интересовалась, если честно.

Современные автокары – воткни в розетку, подожди полчасика и езжай себе спокойно, а главное, почти бесшумно и безопасно, нравились ей гораздо больше. А прошлое на то и прошлое, чтобы похоронить его и забыть.

– Вон они, – постаралась перекричать толпу и машины Яна, – как он тебе? Ну, Игорь.

Лариса придирчиво посмотрела на парней, которые девушек пока не замечали.

Светловолосый явно имел проблемы с пространственным мышлением. Длинные волнистые волосы ниспадали на треугольную спину. Невообразимо широкие плечи переходили в сужающийся книзу торс, который заканчивался не широкими, но очень выпуклыми и ягодицами, чья упругость угадывалась даже отсюда.

– Кхе, кхе, как бы сказать…

– Правда, у него отличный вкус? Шикарный перс, – пропела Яна и заулыбалась, как идиотка. Лара подавилась критикой и обречённо кивнула.

«Гонщики», наконец, заметили девушек и пошли навстречу, радостно улыбаясь. Самохина расслабилась – к лицу светловолосого она при всём желании придраться не смогла бы. Парень постарался, вылепливая симпатичную и при этом мужественную мордашку.

Его друг действительно был лыс. А также ужасно мускулист, чем явно гордился – облегающая майка без рукавов и лосины, которые последние лет пять считались лучшей одеждой для мужчин, создавали незабываемый образ.

Лариса поняла, что глядя на «брутала», думает о грозди винограда и засмеялась, не в силах сдерживаться.

– Подруга, очень рекомендую узнать настоящий возраст наших кавалеров.

– Чего это?

– Судя по внешнему виду, им лет тридцать на двоих. Приве-е-ет! – она сделала вид, что смеётся от радости. – Простите за опоздание!

Ускоренно перезнакомившись, компания подошла к небольшой машине, чей силуэт, казалось, вырубили топором.

– Запрыгивайте, девчонки, – открыл заднюю дверь «брутал». – Наш заезд через три минуты.

– Ух ты, а что это за автомобиль? – Яна плюхнулась на заднее сиденье. Лариса умостилась рядом с ней.

– Это? Это вишнёвая девятка, классика! – важно заявил Игорь. – Когда-то считался самым легко ремонтируемым и одним из самых проходимых автомобилей. У моего пра-пра-прадеда такая была. Даже фотография есть. Ещё плёночная.

Девушки важно покивали, делая вид, что понимают, о чём речь. Потом Лариса невинным голосом спросила:

– А как скорость? Я видела машины такого зверского вида, пока сюда шла. Мы точно не будем в хвосте плестись?

Парни переглянулись и захохотали:

– Вы что, не знаете? Скорость у всех одинакова, это же виртуал! У девятки, у мерса, у лошади и велосипеда.

– Да? – безмерно удивились девушки.

– Конечно. Так что всё будет зависеть только от нашего мастерства.

Громкий сигнал возвестил о начале. В небе появилось табло, на котором отсчитывались секунды до старта.

– Поехали! – рявкнул Игорь и вжал педаль газа в пол.

* * *

Лариса вытащила штекер из шеи и сползла с кресла. Её тут же стошнило на пол.

– Управитель, убери, пжалста, – простонала она, встала на четвереньки и поползла на кухню. Перед глазами всё ещё мелькала трасса, сбитые торговые павильончики, светофоры и неписи, разлетающиеся от лобового стекла весёлым фаршем. В ушах звучала полицейская сирена, а желудок бунтовал, вспоминая крутые повороты.

Лариса больше не верила, что сто пятьдесят лет назад стритрейсинг был популярным видом спорта. Видимо, организаторы что-то напутали. Или специально ввели клиентов в заблуждение.

Подползя к раковине, девушка взялась за край, с трудом подтянулась, открыла кран, набрала в стакан отдающей химикатами воды, рухнула на стул и принялась жадно пить.

Хлопнула дверь второй комнаты. На кухню выползла такая же «зелёная» соседка.

Выглядела она совершенно не так, как в виртуале. Излишне полная, голубоглазая, с редкими, хоть и очень мягкими русыми волосами, собранными в небрежный хвост. Её доброе и простоватое лицо было искажено мукой.

– Козлы, – с чувством заявила Яна, повторила водный манёвр подруги и опустилась на второй стул, – чтобы я ещё раз с ним связалась.

– В чёрный список занеси, – простонала Самохина и прижала холодный стакан ко лбу. – Он же придурок, как ты сразу не заметила?

– Он весёлый, и язык хорошо подвешен, – стала оправдываться девушка.

– Он идиот! – припечатала Лара. – Я даже думать не хочу, какой он в реале.

– А какая разница? – пожала плечами подруга и одним махом осушила стакан.

– Как какая?

– Я с ним по-настоящему знакомиться не собиралась. Нафига? Замуж я не собираюсь, дети мне даром не нужны, а весело провести время и хорошо потрахаться и в Виртограде можно.

– Даже для такого нужно адеквата искать, – наставительно сказала Лариса.

– Да поняла уже, – поморщилась Яна, – не зуди. Господи, у меня перед глазами до сих пор та эстакада!

Лариса метнулась к раковине, потому что желудок вновь попытался вывернуться наружу. Она тоже вновь ощутила тот эпичный полёт вниз на сотню этажей, поцелуй машины с асфальтом, взрыв и горящее тело. Владельцы уличных гонок считали, что реалистичность гибели – главная «фишка» их детища.

– Янка, больше не собираюсь знакомиться с твоими ухажёрами!

Глава 7

– Пожалуйста, назовите себя.

Трофим покорно приложил запястье к сенсору на косяке. Секунду управитель раздумывал, а потом нежно сказал:

– Горохов Трофим Семёнович, статус «коллега», несовершеннолетний, семейный рейтинг овер девятьсот девяносто тысяч девятьсот девяносто девять, доступ разрешён. Добро пожаловать.

Замок щёлкнул, дверь открылась, в коридоре включился свет, и Горохов увидел девушку в розовом халатике. Он сразу её узнал – материализация управителя, вариант «милая брюнетка». В доме отца такие следили за вторым этажом. Парень смутился – он был прекрасно осведомлён о дополнительных функциях данной модели и даже активно пользовался ими в подростковом возрасте.

– Элис, потри спину! – раздался приглушённый голос хозяина.

– Владислав в душе. Прошу снять обувь и верхнюю одежду и пройти в комнату. – «Девушка» приветливо улыбнулась и пошла в ванную.

Трофим, раскрыв рот, оглядывался. Он никогда не видел такое тесное жильё. Вся квартира была меньше его личных апартаментов в родительском доме раза в три. Конечно, он понимал, что люди с читаемым рейтингом живут совсем не так, как те, у кого баллы из-за неспособности системы показывать число больше миллиона начинаются со слова «over», но не думал, что разница столь катастрофична.

Хаски, увидев гостя, спрыгнула с дивана, подошла, деловито обнюхала и вежливо махнула хвостом. Парень не сразу понял, что это биоробот, настолько по-настоящему выглядела собака. Лишь матовый нос и светящийся сквозь шерсть на спине индикатор выдавал искусственное происхождение создания. Трофим уселся на диван, питомец засуетился, забегал по комнате, достал из-под журнального столика небольшой мячик и принёс гостю.

Горохов успел бросить мяч всего два раза – вернулась материализация управителя. Она прошла мимо дивана и скрылась в нише. Следом за ней появился хозяин квартиры.

– Привет, практикант. Кофе будешь?

– Вы уже? – вырвалось у Трофима, – так быстро…

– Это просто утренний душ. Что мне, час в нём сидеть?

– Я просто… модель «милая брюнетка», она…

– Ты думал, я Элис позвал к себе не только для помывки? – развеселился следователь. – Ты ведь в курсе, что управитель пишет всё, что происходит? У меня нет желания оставлять сексуальный след в базе.

– А зачем тогда материализация? Да ещё такая симпатичная? – удивился Горохов.

– Элис, два кофе сделай, – Кондратенко сел в кресло напротив дивана и скрестил руки на груди, – симпатичная молодая девушка, не спорит, не пилит, ничего не просит, поддерживает беседу, замечательно делает кофе, улыбается всё время и всегда выглядит на десять баллов. И по первому требованию прячется в стену. Что может быть лучше?

– Может, настоящая девушка?

Владислав фыркнул, потом, не сдержавшись, захохотал:

– Молодой ты ещё, жизни не видел. Зачем мне лишние проблемы? Ребёнка заводить не хочу, хоть и могу себе позволить, если когда-нибудь вдруг передумаю, куплю яйцеклетку в базе и найму сурмаму. О сексе даже говорить смешно – в Виртограде можно на любой вкус партнёршу найти. И зачем мне в доме живая женщина? С ролью собеседницы материализация прекрасно справляется.

Трофим смущённо пожал плечами.

– Ладно, давай о деле, – посерьёзнел Влад, – ты сделал то, что я просил?

– Да, – практикант с радостью сменил тему разговора, включил минивизор и стал зачитывать: – Вырывание ногтей с давних пор является одной из самых популярных пыток. Её применяли ещё в Древнем Египте и других античных государствах наряду с иными истязаниями. Особую популярность конкретно этот метод приобрёл на Востоке. Европейская инквизиция в средние века считала вырывание ногтей щадящей экзекуцией и использовала в допросах тех, кто обвинялся не в колдовстве и ереси, а в менее страшных прегрешениях.

– Давай покороче, – поморщился Кондратенко, – мне не нужна лекция по истории.

Трофим сбился, вконец растерялся и скомкано закончил:

– В общем, это очень популярный вид издевательств, использовался для наказания, устрашения или для того, чтобы вызнать какие-нибудь тайны. Может, наша жертва скрывала что-нибудь такое? Секретное.

– Кофе готов. Принести?

– Не надо, я сам, – сказал потолку Влад и поднялся, – не будем смущать гостя твоей сексуальной материализацией.

– Трофим Леонидович считает меня красивой? Я польщена.

Парень удивлённо захлопал глазами. Управитель оказался странно «живым» судя по реакции на комплимент.

– Спокойно, практикант. Элис приходится очень много разговаривать и анализировать. Я люблю обсуждать с ней новости, работу, людей. А поскольку это самообучающаяся система…

– А, я понял, – расслабился Горохов и шёпотом, словно управитель мог обидеться, добавил, – у нас дома тупые. Наверное, потому что к ним только по мере необходимости обращаются, по бытовым вопросам.

Владислав вышел из комнаты и почти сразу же вернулся:

– Угощайся. Пытки это хорошо, то есть плохо, конечно, ну да ты меня понял, надеюсь. Дело в том, что твоя версия про тайну не выдерживает никакой критики. Шунт выдирали живому Петухову, а вот ногти – мёртвому. Не думаю, что он мог открыть какие-нибудь секреты своему убийце.

* * *

– Всё, что говорил управитель, подтвердилось. Жертва ни с кем не общалась, из дома не выходила, ничем противоправным не занималась. Писем он никому не писал, в Сети и Виртограде общительностью тоже не отличался. Отпечатки пальцев, ДНК только владельца квартиры. Как я уже сказал, шунт вытаскивали, пока человек был ещё жив. Он не сопротивлялся. Удивительно это только на первый взгляд, потому что удаление произошло очень быстро, тело Петухова не успело среагировать на боль и достучаться до сознания, которое в этот момент находилось в виртуале. Смерть наступила мгновенно. И вот это как раз странно, потому что шунт длинный, нижний конец закреплён аж у первого копчикового позвонка. Нужна огромная сила и знание, как именно потянуть. Обычный человек на такое не способен. Медики используют специальное устройство, которое сначала даёт шунту команду на отделение от органики, а затем медленно и аккуратно вытягивает прибамбас. Человек при этом под общим наркозом, длится операция больше часа. И сам понимаешь – это очень опасно, удаление шунта проводят только при некоторых неизлечимых заболеваниях, и повторно его ввести нельзя.

– Угу, я знаю. Моей прапрабабушке такое делали, она потом недолго прожила. И всё время жаловалась, что врачи изверги, лишили её Виртограда и заставили умирать в унылой реальности.

– Сочувствую твоей утрате, но давай продолжим. Преступник вырвал шесть ногтей, по три на каждой руке. Судебщик определил, что чем-то титановым. Больше он ничего не нашёл.

– А что управитель? Неужели нет совсем-совсем никакой информации?

– Насколько я понял, наши программеры в замешательстве. Предпоследняя запись – управитель входит в Сеть для передачи данных. В полночь, как положено. Последняя ровно через сутки, в файле абсолютное и незамутнённое ничто. То есть, получается, он функционировал, но работу не выполнял. А такое невозможно. Спецы обратились с запросом в институт высоких технологий, но там только развели руками. Просмотрели всё за последние пять дней, больше пока не успели. Никаких зацепок.

– А восстановить инфу не пытались?

– Трофим, я же сказал – файл пуст. Как можно восстановить то, чего не было?

– Но я не понимаю!

– А давай спросим у специалиста. Элис, ты нас слушаешь?

– Конечно.

– Можешь сказать что-нибудь по данному вопросу?

– Чего она там сидит? Пускай выходит. Что я там не видел.

– Раз гость просит, выпускай материализацию, так уж и быть.

Брюнетка вышла из ниши и уселась на диван рядом с Гороховым.

– Пятьдесят четыре года назад, когда управителями только начали оснащать здания, такое бывало. Но тогда мы были гораздо примитивней, общаться не могли, да и система больше занималась записью, чем взаимодействием с жильцами.

– То есть, всё-таки это возможно? – оживился Владислав.

– Сейчас нет. А тогда… вирусы и баги могли сотворить всё, что угодно. Но в настоящее время у нас несколько сотен степеней защиты и способность к самооздоровлению. Я даже предположить не могу, что случилось в квартире жертвы.

– Может, какой-нибудь доморощенный хакер придумал новый вирус? Который вы пока не умеете распознавать? – спросил Трофим.

Элис совершенно по-человечески пожала плечами:

– Теоретически да. Но практически… У программиста должен быть отличный уровень знаний и высокий социальный рейтинг. С низким у него просто не было бы возможности незаметно разработать такую программу. Потому что у него тоже свой управитель. Понимаете? А точек входа в Сеть и тем более в Виртоград там, где нет нас, попросту не существует. Это базовое условие существования человеческого общества. Зачем представителю благонадёжной социальной группы такое придумывать? К тому же я не нахожу в нашей общей базе упоминания о подобных инцидентах.

– Понятно. А сам управитель не мог такое сотворить с хозяином квартиры? И удалить информацию? – Влад допил кофе и поставил чашку на журнальный столик. С потолка спустился манипулятор, бережно взял посуду и потащил её на кухню.

– Мы не способны причинять вред людям.

– Это живым, – заспорил Горохов. – Тела ведь утилизируете.

Элис покачала головой:

– Если человек не подаёт признаков жизни более двадцати четырёх часов, а в воздухе растёт концентрация специфической газовой смеси, мы вызываем полицию и медиков и временно передаём им функции хозяев. После констатации смерти по указанию уполномоченного представителя власти мы приступаем к утилизации: вызываем ближайшего дворового уборщика, который уничтожает тело. Сами ничего подобного не делаем. Затем переходим в автономный режим охраны помещения, пока не появится новый жилец.

– Понятно, – кивнул Владислав.

– Понятно, что ничего не понятно! – воскликнул Трофим, – У нас нет никаких зацепок, что нам дальше-то делать?

– Зацепка есть. Участковый нашёл свидетеля. Мальчишка из соседней квартиры что-то то ли видел, то ли слышал. Сейчас будем выяснять. Ты, кстати, на каком участке был следящим?

– Ни на каком, – буркнул Трофим, – папа решил, что это необязательно.

Кондратенко хмыкнул, но промолчал. Он не понимал, зачем перескакивать через эту ступень – она давала хорошую базу, любой следователь обязательно в начале карьеры работал участковым.

Весь город делился на сектора. К каждому был закреплён участковый, по сути, следящий бюрократ. Он получал сведения со всех управителей, контролировал записи о входах и выходах в виртуал, базу социального рейтинга и личные дела каждого жителя. В общем, знал, чем дышит население. Собранную статистику он отправлял в Управление и Муниципалитет. Нудная, но необходимая служба.

– Ладно, пообщаемся с мальчиком. Элис, сядь подальше от угла обзора, а то засмущаем свидетеля.