Вырай

Глава 9

«На что я рассчитывал?» – Метался по комнате Максим. – «Хорошо, что не додумался показать второе видео, с «обнажёнкой», а то объяснял бы всё в милиции. Идиот, не собирался ведь вмешиваться!».

Скрипнула дверь – Семёновна ушла хлопотать по хозяйству. Макс выскочил в зал – там было больше места, метаться стало удобней.

«Только бы она не пошла к родителям. Уволят. Сяду. Тьфу, и зачем только любопытствовал – какая разница, где по ночам шляются ученики!»

Бондаренко после уроков взял да и показал ночную съёмку главной героине ролика. Марина устроила истерику, кричала, что это бред, что такого не может быть, заявила, что учитель извращенец, сволочь и последний гад, а на попытки оправдаться не реагировала. В конце концов девушка, плача, выскочила из кабинета, а Макс почувствовал себя оплёванным.

Зазвонил телефон.

– Максим Андреевич?

– Да. Кто это? – Макс злился, поэтому ответил довольно грубо.

– Это Коваль. А Екатерина Семёновна дома?

– Да, в сарае где-то. Зачем она тебе, Коваль?

– Мы не к ней, а к вам. Это хорошо, что она не в хате. Можно зайти? Мы у калитки.

«Кто это «мы»? И что этим «нам» от меня надо?» Дети, конечно, знали, где живёт классный руководитель, но никогда не напрашивались в гости.

– Заходите. – Максим почему-то решил, что это Артём и Вячеслав. Сычкова им всё рассказала, и они по простому решили набить учителю морду за глупые шутки. Но, поскольку всё было правдой, никакой вины за собой мужчина не чувствовал.

В сенях затопали. Потом дверь открылась, и в зал зашли Славик и Марина. Парень с интересом смотрел на учителя, а Сычкова прятала глаза и жалась к однокласснику. Максиму полегчало.

* * *

– А потом, уже дома, я подумала – откуда вы знаете, что мне снится? Ведь один в один всё! И синяки странные по всему телу, а ещё, – тут Марина совсем понизила голос, – я плохо помню, чем занималась в те два вечера, ну, когда наказание отбывала. Я и пошла к Славке.

– Почему к нему? – Наставник после извинений девушки совсем успокоился, стал собран и деловит.

– Как почему? – Сычкова удивлённо пожала плечами. – Он верит во всякую чертовщину. И не трус. А ещё он мой…

– Ладно, не продолжай. Это ваши личные отношения. – Но про себя Максим удивился – Марина умная, интеллигентная девочка, сложно было представить, что она встречается с таким шалопаем, как Коваль.

– Да вы что! – Завопил молчавший до этого парень. – Брат я её, брат! – И уже тише добавил: – Троюродный. Мы с Марусей с детства вместе тусуемся – деревня наша маленькая, сверстников мало.

– Поэтому я к нему и пошла. И всё рассказала. И он сказал, что надо с вами поговорить. И видео ещё раз посмотреть. Потому что это может быть вампир. Хотя я ни во что такое не верю.

– Понимаешь, Мариночка, я тоже не верю. Но не знаю, как объяснить то, что видел и заснял. Ничего нормального, рационального на ум не приходит.

– Так вы видос покажете или нет? – Славка потёр руки.

В сенях вёдрами забренчала хозяйка дома.

– Вы тут смотрите, а я пойду, кофе заварю. – В очередной раз наблюдать за упырихой не было никакого желания.

Семёновна, услышав о гостях, засуетилась и решила испечь блинчиков с яблоками, несмотря на слабое сопротивление со стороны квартиранта. Макс сделал кофе и отнёс чашки в комнату.

Марина валялась на кровати и рыдала, уткнувшись в подушку. Не обращая внимания на родственницу, Коваль хозяйничал за компьютером, терзая поисковик вопросом «как убить вампира».

– Марина, не плачь. – Учитель сел на кровать и погладил девочку по спине. Что ещё сказать и что сделать, он не знал. – На вот, кофе выпей.

Марина резко села и шмыгнула носом.

– Она меня убьёт. Я точно знаю. Чувствую.

– Да ну! Не говори ерунды. Никто тебя не убьёт.

Под упрекающим взглядом Бондаренко замолчал. Действительно, какие могут быть ещё варианты.

– Давайте сюда. – Девушка обхватила руками кружку и сделала глоток.

– Спокуха, Маруся. Ещё не вечер. – Вячеслав крутнулся на стуле и посмотрел на старые часы, висевшие на стене. – Как я понял, Крокодиловна приходит к тебе только в ночь с субботы на воскресенье?

Сычкова опять шмыгнула носом и кивнула.

Славка прямо искрился от жажды деятельности. Макс решил пока не вмешиваться в подростковый мозговой штурм – в конце концов, он даже не представлял, что делать и надо ли делать вообще. Не очень-то хотелось бодаться с силами, о которых он только изредка в книгах читал да в фильмах смотрел. Но, показав видео детям, вроде как подписался в участии. Поэтому пристроил зад на тумбочке, стоявшей возле двери, скрестил руки на груди и стал слушать.

– Короче, я тут погуглил, везде написано одно и то же. – Славка стал деловито перечислять, загибая по одному пальцу на каждый пункт. – Первое. Вампира надо убить, иначе она тебя обратит. Тоже будешь кровь пить.

– Или просто убьёт, – мёртвым голосом сказала Марина.

– Типа того. Ладно, второе. Вампиры боятся солнечного света, серебра, святой воды и осиновых колов. Ещё сжечь можно. Значит, мы прячемся в кустах возле твоего дома, а когда вампирша придёт в гости – выскочим, набросим на неё серебряную цепь, обольём бензином, подожжём, вобьём в сердце осиновый кол и дождёмся рассвета. И всё! – Довольный собой Коваль торжествующе обвёл взглядом присутствующих. Марина задумалась. Она явно прокручивала в голове предложенный план. Судя по посветлевшему лицу, девушке понравилось предложение кузена.

Макс не выдержал.

– Не хочу тебя расстраивать, Вячеслав. Но кое-что в твой план не вписывается.

– Да нормально всё! – Отмахнулся парень.

– Подожди, Славк. Что вы имеете в виду, Максим Андреевич?

– Смотрите сами. Вам не кажется, что если бы Инесса Геннадьевна боялась света, она не ходила бы на работу? Так что один из пунктов можно вычеркнуть.

– Точно. Об этом я как-то не подумал. – Славка погрустнел, но потом снова загорелся. – Ну, и ладно. Обойдёмся без солнца. Просто обольём бензином, чиркнем спичкой, и привет!

– Нет.

– Да что нет-то? – Славка обиженно вскочил, но места для возмущённой ходьбы было мало, поэтому снова сел.

В комнату постучалась Семёновна. Разговор отложили – ребятам пришлось пробовать и нахваливать блинчики. Бабушка ушла не сразу – поговорили о школе, о погоде, о родителях, но, в конце концов, женщина поняла, что мешает, и поспешила в зал, смотреть сериал.

– Ну? Что вас ещё не устраивает? – Славка продолжил, едва закрылась дверь.

– Скажи мне, Коваль, вот что. Где ты, законопослушный семнадцатилетний парень, сын ветеринара, найдёшь толстую, прочную, способную удержать упыря цепь из серебра?

Славка замер и ушёл в себя. Было видно, что о такой мелочи он как-то не потрудился задуматься. А Марина тихонько сказала:

– Вы знаете, у Крокодиловны на шее кулон висит, серебряный. И серёжки с какими-то красными камнями – я не знаю, какими. Но оправа тоже вроде серебряная. Так что не поможет металл.

– У нас остаётся святая вода, осиновый кол и спички! – Слава не собирался сдаваться.

Максим Андреевич понял, что всё же ввязался. Хотя изначально совсем не собирался этого делать. Конечно, можно было отдать запись ученикам, пожелать удачи и ни во что не вмешиваться.

И так никогда и не узнать, с чем столкнула жизнь? Любопытство не было основной чертой его характера, но сейчас оно полностью подавило инстинкт самосохранения. К тому же Максим вдруг представил, как приходит на похороны к этим ребятам, а потом всю жизнь мучается от осознания того, что не помог. Судя по поведению Славы, они вполне могут погибнуть.

– Подожди, не суетись, Коваль. Все твои способы описаны в литературе и фильмах. Кто знает – если про солнечный свет и серебро соврали, то и всё остальное может не сработать. Надо выяснить, с чем или с кем мы имеем дело. Может, это вообще человек, просто больной психически. Ты же не хочешь стать убийцей.

– Нет, это не человек, вы же видели! – Марина сжала кулаки.

– Пусть так. Но навести справки необходимо.

Ребята выжидающе смотрели на учителя. Как на уроке. Это помогло сосредоточиться.

– В интернете мы ничего толкового не найдём, я уже пробовал. Нужно связаться с человеком, знакомым с местным фольклором. Судя по всему, это наш, славянский упырь, если мы правильно определили, хм, вид существа. Вот только где такого найти? Есть у меня несколько знакомых по универу филологов и историков, но кто из них увлекается мифологией – без понятия. Пока со всеми свяжусь, пока расспрошу… А у нас не так много времени.

– А я знаю, кто может помочь. Николаевна!

Марина застонала:

– Славка, ты опять!

– Не, Мариш, погоди. Я тебе говорил, что она ведьма? Говорил. Или ты сейчас опять скажешь, что колдовства не бывает?

Сычкова промолчала.

– Погоди. Антонина Николаевна? Из вашей деревни?

– Дык, а я про что! Мамка говорила, что в детстве я заикался сильно, она меня к Николаевне отвела, та в бане надо мной заговор прочитала какой-то, дала маме траву заваривать, и всё прошло через месяц. А Шугаровы десять лет не могли родить, Николаевна их полечила, и на тебе – двое детей!

Максим задумался. Если пацан прав, то это идеальный вариант – по идее, деревенская ведьма просто обязана разбираться в чертовщине. Вот только Слава любит преувеличивать, и, возможно, зря клевещет на старуху.

– Ладно. Других вариантов всё равно нет. Попробуем. Завтра к ней съезжу, сами не ходите. – Макс посмотрел на часы. – Так, ребята, последняя маршрутка отходит через десять минут. Давайте, по домам.

– Спасибо. – Марина прижала руки к груди. – Максим Андреевич, спасибо за участие.

– Не за что пока благодарить.

Ребята попрощались с Семёновной, хлопнула входная дверь. Макс устало лёг на кровать. Подушка была влажной от слёз.

Следовало придумать нормальный, логичный повод для посещения колдуньи.

Глава 10

Рабочий вторник Бондаренко провёл в нетерпении. Раздражали и коллеги, и ученики. К тому же директор вызвала к себе в кабинет и вежливо напомнила, что он пропустил все сроки сдачи годового плана по воспитательной работе с классом.

Подавив желание послать подальше начальницу, Максим Андреевич кивнул и вышел. В конце концов, она тоже человек подневольный.

Вторую половину дня, вместо того чтобы заниматься исследованием народных легенд и сказаний, Макс сидел в кабинете биологии и марал бумагу, с тревогой поглядывая в окно – погода постепенно портилась. К пяти часам туман полностью спрятал окрестности.

Ещё через час Максим закончил работу. К этому времени стало совсем темно. Выйдя на школьное крыльцо, наставник поёжился – фонарь у двери кое-как освещал ступеньки, но дальше туман скрывал абсолютно всё. Прогнав предательскую мысль о переносе рандеву с ведьмой, Макс сделал шаг в молочную темноту.

Велосипед не взял, оставил на «стоянке» возле школы. Слишком рискованно в такую погоду ехать по шоссе на двухколёсном коне – как раз в это время люди, работающие в областном центре, но живущие за городом, спешат разъехаться по домам, а поцелуй с машиной всегда неприятен.

Из тумана постепенно выныривали размытые пятна – освещённые окна и редкие деревенские фонари. Так что до остановки Макс дошёл без проблем. Дождался рейсового автобуса и поехал в Яблоневку.

* * *

МАЗ не спеша отчалил и словно растворился в темноте. Максим из автобуса вышел один. Стараясь не слишком вертеть головой, чтобы не потерять направление, мужчина достал из кармана телефон, включил фонарик, но тут же выключил, потому что стало только хуже – свет не смог разогнать плотную влагу вокруг, зато на границе светового луча туман стал походить на толстую грязно-белую стену.

Городской житель слабо представляет себе, что такое сельские просторы в ноябре. Семь дней в неделю, двадцать четыре часа в сутки на земле лежат облака. Туманом это можно назвать только днём. Ночью, особенно, если в радиусе километра-двух отсутствуют источники света, может сложиться впечатление, что на планете наступил армагеддон. Фраза «на расстоянии вытянутой руки ничего не видно» здесь неуместна. Вытянута рука или нет, глаза не заметят разницы. А если упомянуть высокую влажность, температуру в диапазоне «не тепло, но и не холодно» и абсолютную тишину, то станет ясно, почему осенними вечерами на улицах деревень сложно встретить людей. Большинство старается закончить все дела засветло.

Несколько секунд Максим стоял и думал, что же делать дальше. Потом понял. Включил навигатор на телефоне. Умный гаджет определил местоположение, стрелочка на экране бодро указала направление.

За десять минут Макса дважды чуть не сбили. Наплевав на чистоту обуви, он спустился с дороги и пошёл по краю поля. Вскоре наконец-то различил первый Яблоневский фонарь. Дело пошло веселей.

Улица пустовала – сельчане сидели по домам. Макс открыл калитку нужного двора, подивился тому, что собачонка молчит, и постучал в дверь хаты. Только тогда сторожиха гавкнула из будки, но даже не вылезла – видно, ей тоже не нравилась погода.

– Максим, что случилось? С Катериной что-то? – В голосе послышалась тревога.

– Нет, нет, с Семёновной всё хорошо. Я по личному вопросу.

– Тогда проходи.

В сенцах сильно пахло чабрецом. Макс снял куртку и попытался разуться.

– Боты не снимай. Холодно, я печь сегодня не топила.

В доме была всего одна комната. В углу стояла кровать, на которой громоздились высокие подушки. Николаевна задёрнула штору, закрыв «спальню».

Старуха указала на старый продавленный диван. Максим сел, почувствовал, как пружина впивается в зад, и немного передвинулся. Николаевна опустилась на укрытое вязаным покрывалом кресло и выжидающе посмотрела на гостя.

Бондаренко решил не тянуть.

– Антонина Николаевна, вы знаете, что я классный руководитель в одиннадцатом классе?

Женщина кивнула.

– Ну… это хорошо, что знаете. – Максим улыбнулся. – Следующий классный час надо проводить, ребята тему запросили – нечистая сила в мифах и легендах славян. А я ведь не историк, не филолог, так что ничего почти не знаю. Может, вы мне поможете?

Бабка неожиданно разозлилась:

– А с чего ты решил, что я что-то ведаю про нечистую силу? Институт закончил, а туда же – веришь всему, о чём люди болтают!

Максим понял, что разговора может не получиться:

– Да ничего такого! Что вы, я не верю ни в какие сплетни. Просто обратился к нынешнему директору, она мне дала кое-какую литературу, но научную, сухую, ребятам не понравится. А вы человек серьёзный, опытный, люди к вам со своими проблемами приходят. Лечение травами даже традиционная медицина признаёт. Не магия, а наука. Я, как биолог, всегда это утверждал.

При этих словах женщина кивнула и немного подобрела:

– Тут ты прав, хлопец. Ещё век назад люди знали, что травницы и знахарки не имеют ничего общего с колдунами. А сейчас всех скопом под одну гребёнку.

Макс, ободрившись, продолжил:

– Хочется чего-то с местным колоритом – для детей это будет ближе, чем западные ужастики. Неужели никто ни разу не рассказывал вам какую-нибудь странную историю? Про русалок? Или про упырей, например? – На последней фразе голос слегка дрогнул.

Антонина Николаевна молчала с минуту. Когда Максим решил, что ничего вызнать не получится, женщина заговорила.

* * *

– Тонька, зараза! Хватит дрыхнуть! Мамка твоя уже до околицы дошла, наверное!

Девочка кубарем скатилась с чердака и выскочила из сарая. Тётя Лида воинственно указала на калитку:

– Беги скорей. Хоть поможешь ягод насобирать!

Тоня протёрла кулачками глаза и, толком не проснувшись, побежала.

– Подожди, окаянная. На. – Тётка протянула племяннице узелок. – Там бульба вчерашняя, Олеся поесть забыла взять. Да обуйся, в лес идёшь, а не на гули.

Девочка послушно вернулась в сарай, обула старые босоножки, доставшиеся от старшей соседки, и понеслась на улицу.

Солнце только встало, небо ещё было окрашено в розовато-оранжевый цвет, но деревня уже не спала – кто-то с косой спешил на луг, кто-то выгонял со двора корову, чудом уцелевшую во время оккупации, а кто-то правил крышу сарая, весело стуча молотком. В основном женщины – не у всех мужья успели вернуться с войны. А кому-то, как маме и Тоне, ждать было уже некого.

Утренняя прохлада и торопливый бег помог ребёнку проснуться окончательно. Она злилась на маму, ведь та обещала взять её с собой.

Тонечка увидела далёкую тонкую фигуру, уже выскочив за последний деревенский огород.

– Мама! Мама-а! – И припустила ещё быстрей. Ножки поднимали дорожную пыль в воздух, сердце торопливо стучало в груди. – Мамка!

Фигура вдалеке остановилась и обернулась. Тоня тут же забыла про обиду.

Запыхавшись, девочка подбежала к матери.

– Ты. Почему. Ушла. Без меня? – Дыхание было прерывистым, поэтому вопрос прозвучал не по-детски строго.

– Ты так крепко спала, доча, что не хотелось будить. – Мама отбросила светлую чёлку со лба и улыбнулась.

– Зря. Мне семь лет, я не маленькая уже. Представляешь, сколько ягод мы вдвоём соберём? – Тоня протянула узелок. – Тут тётя Лида обед передала.

– Так это Лидка тебя подняла? – Улыбка погасла, но лишь на мгновение. – Ладно, солнышко. Вдвоём и вправду веселее.

Да, Тонечка и вправду была взрослой. Она прекрасно понимала, что тётя Лида, хоть и кричит иногда, очень хорошая, ведь она их приютила. Год назад немцы бежали от советской армии, но не поленились задержаться в «Ленинской заре», согнать всех жителей в большой амбар и поджечь здание. Остальные дома тоже сожгли без жалости. Бабушка и две старших сестры погибли. Маму и Тоню спасла рыбалка – когда женщина и девочка, увидев дым, прибежали в деревню, их встретило огромное пустое пепелище.

Мама раскапывала ещё тлеющие головешки и выла, как зверь. Тонечка тоже плакала, но очень тихо – боялась ещё больше расстроить маму. Только через сутки женщина пришла в себя.

Троюродная сестра отца жила в соседней Яблоневке. У неё было четверо детей, все ютились в двух комнатах, но тётя Лида даже не задумалась, давать ли кров дальним родственницам. Олеся, как могла, платила за доброту – хлопотала по хозяйству, присматривала за детьми, начитывала заговоры на здоровье и семье, и живности. Тонечка тоже не отставала, всю зиму штопала одежду и подметала полы.

Взрослый ребёнок прекрасно понимал, что гости, живущие в доме почти год, в тягость. Всё чаще тётка намекала, что погостили, но пора и честь знать. Мама тоже переживала, но пока идти было некуда.

Сейчас девочка держала мать за руку, в небе заливались жаворонки, светило по-утреннему ласковое солнце, и думать о грустном совершенно не хотелось. А хотелось думать о чернике и землянике, которые их поджидали, да о чабреце, росшем на опушке. Зимой из ароматных цветков мама заваривала вкусный чай.

– Кстати, у меня хорошие новости. Возможно, у нас будет своё жильё.

Тоня от радости подпрыгнула и взвизгнула:

– Какое? Где? Когда?

– Знаешь бабу Свету? Которая всегда, даже летом, в валенках ходила?

– Знаю.

– Она позавчера умерла. Из родственников только сын, который ещё в сорок втором погиб на фронте. Дом у неё добротный, сын перед самой войной ставил. Лидка с бабами деревенскими поговорила, те предлагают нам с тобой в ту хату переехать.

– Ура! Ой. – Тоня вдруг зажала рот руками. – Нельзя так сильно радоваться, человек ведь умер.

Мать в ответ лишь грустно улыбнулась.

– Мам. Давай из леса вернёмся и переедем сразу.

– Нельзя. Надо сначала у хозяйки разрешения спросить. Вдруг мы ей не понравимся? Тогда покоя в доме не будет.

– Как спросить? Она ж померла! – Девочка остановилась и возмущённо посмотрела на родительницу.

– Рано тебе знать ещё. Завтра похороны, сразу после них и спрошу.

– А-а-а, понятно. – Тонечка разочарованно пошла дальше. Потом хитро прищурилась и спросила: – А в твоих тетрадочках записано, как правильно спрашивать?

Олеся засмеялась и дёрнула дочь за косичку:

– Записано, не волнуйся. Всё узнаешь в своё время.

Записи рецептов лекарств и заговоров, которые начала собирать ещё прапрабабушка, всегда хранились в металлическом сундучке, под печкой, вдали от любопытных и атеистических глаз. Это их и спасло – знахарские дневники оказались единственным уцелевшим скарбом. Тоня давно заглядывалась на тетради и ветхие листочки бумаги, но никто посвящать её во взрослые тайны пока что не спешил.

Их встретил птичий гомон. Но, как только гостьи ступили под тень деревьев, стало абсолютно тихо – лесные жители присматривались. Спустя пару минут лес снова зажил своей жизнью и зашумел.

Поначалу девочка просто ела. Сочные ягоды словно сами запрыгивали в рот. Потом мама развязала узелок, Тоня умяла пару картофелин, голод поутих, и работа пошла.

Корзинка до краёв наполнилась черникой, когда солнце было в зените. Доев остатки завтрака, девочка и женщина пошли домой.

Часа через два Тонечка вскрикнула:

– Ой, мам, смотри! Родник! – Потом удивлённо добавила: – Мы же из него недавно пили.

Мама не ответила. Она взволнованно смотрела на родничок и морщила лоб. Потом сказала:

– Это другой родник. Пойдём.

Через полчаса они стояли на том же месте и молча смотрели на ручеёк.

– Ма-ам?

Женщина подмигнула:

– Смотри-ка, сколько воды в лесу. Неудивительно, что здесь так хорошо деревья растут. – И незаметно для дочери заломила ветку на ближайшей ёлке.

Ещё через полчаса сомнений не осталось – они ходили кругами. Хоть темнота и должна была наступить нескоро, мать разнервничалась. Тоня держалась, но было видно, что девочка очень устала.

– Так. Давай отдохнём немного. Согласна?

– Ага. – Малышка тут же рухнула на траву. Мама опустилась рядом.

Тоня легла на спину и раскинула руки. Высоко-высоко, важно и неторопливо раскачивались верхушки деревьев. Хотя здесь, внизу, ветра не ощущалось совсем. По синему небу плыли белые облака. Где-то вдалеке зачастил дятел, отбивая клювом птичье послание. Несмотря на гудящие от усталости ноги, девочке было хорошо.

Внезапно в небе ребёнок увидел лицо, вполне себе человеческое. Какой-то седобородый дед с длинными нечесаными волосами стоял за деревьями. Он был так велик, что ему пришлось согнуться, чтобы глаза оказались на уровне верхушек сосен. Тоне стало очень страшно.

– Мама, смотри! Какой-то злой великан за нами наблюдает!

– Где?

– Да вон он! Ой, исчез.

– Показалось тебе. – Мать заторопилась. – Так, хватит валяться, а то мы до дома к ночи не доберёмся.