Kitabı oxu: «Счастье на расстоянии протянутой руки»

Ekaterina Lasto4kina

Şrift:

ISBN 978-5-4496-1690-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Я его не люблю…

Сидя в своем холодном доме, я, наконец-то, честно призналась себе в этом.

От правды душа заныла еще больше. Боль, отчаяние, потеря веры в нас, веры в себя.

Куда все уходит?

Почему я больше не вижу в его глазах огня?

Почему его руки стали такими холодными?

Почему это снова произошло со мной?

Куда уходит любовь?

Неужели мы не в силах её удержать?

У меня накопился миллион вопросов к себе. Я почувствовала, что впереди меня ждет мучительная борьба, в поиске ответов.

В 26 лет, я впервые решилась быть честной, в своих чувствах. Книга, которую вы держите перед собой – это откровенный монолог. Она стала возможностью осознать все то, что происходит в моей жизни.

Это попытка ответить на вопрос себе и всем, кто хоть раз в жизни познал и потерял любовь, – куда уходит чувство?

Многие скажут: «Любовь уходит и все, ведь это жизнь… Она не бывает вечной и живет всего три года». Что только не придумывают люди, чтобы оправдать себя, и не думать о причинах происходящего.

Мы с легкостью меняем одного партнера на другого, забываем, не подпускаем людей близко, или накапливаем обиды. В какой-то момент, мы перестаем что-либо чувствовать, и двигаемся по жизни, не ощущая ее вкусов.

Мы бежим, не оглядываясь, не пытаясь осознать. Избегаем самого важного разговора в нашей жизни: разговора с собой.

Если решиться, то вы никогда снова не будете переживать боль от ухода любви.

Любовь не уходит – уходят люди, после соприкосновения с которыми, мы никогда не станем прежними. Любовь всегда остается внутри нас. Она помогает заново встать, когда кажется, что небо обрушилось и придавило нас своим весом. Она накладывает повязки, унимает боль и даже регенерирует наши души.

Любовь дает нам силы, чтобы заново научиться дышать, видеть, испытывать радость и открывать себя миру. Стоит только захотеть, и вы сможете впустить в себя свежий воздух.

Чувство не уходит – мы сами прогоняем его из наших жизней, но оно снова возвращается, уже в другом человеке, в другой душе. Нам нужна мудрость, чтобы принять его, забыть о прошлом и двигаться дальше.

Глава 1

Все мы родом из детства.

Чарльз Буковски

С раннего детства, окружающая меня действительность вызывала во мне протест.

Я родилась в несчастной семье. Моя мама вышла замуж в 36 лет. Мой отец – человек, который сдался. Он ушел в себя, и ему было хорошо, когда алкогольный градус повышался в его организме. Он выплескивал все свои обиды и злость на нас. Почти все мое детство – бесконечные скандалы, которые, нередко, сопровождались побоями. Когда он был трезв, то погружался в чтение и забывал о нашем существовании, но, и, в такие дни, нам было не спокойно. Ощущение надвигающейся грозы никогда не покидало наш дом в трущобах Молдаванки. Этот страх проник в меня так глубоко, что стал частью меня. Так было до тех пор, пока я не находила себе укрытие в новом защитнике. Укрытие было вовсе не в нём, но я еще об этом не знала. Я о многом еще даже и не догадывалась.

У меня есть старший брат. Мама любила нас и тяжело работала, чтобы прокормить и дать нам образование.

Мама всегда говорила мне, что я должна терпеть и молчать. Она научилась подавлять свой гнев и мириться с такой жизнью. Я – нет. Я не молчала.

Я, всячески, боролась с нависшей надо мной темнотой. Я не желала принимать её. Я борюсь с ней, до сих пор.

Единственным моим утешением было придумывание своего мира, куда можно была сбежать от ужаса и укрыться, хоть на некоторое время. Здесь я спасалась от боли и страха.

_____

Непреодолимое желание сбежать: когда оно появилось у меня впервые?

В первом классе, я сбежала домой к своей однокласснице, после уроков. Мы мило проводили время, позабыв обо всем на свете. Нам было весело и беззаботно. Я ощутила тогда приятное чувство невесомости. Это была свобода от напряжения и домашних скандалов. Свобода поступать так, как хочешь.

Такое чувство беззаботности можно ощутить лишь один раз, в самом раннем детстве, когда еще не пришло осознание того, что за все свои поступки необходимо нести ответственность. Мы придумали свой детский мир, куда был запрещен вход взрослым, но так не могло продолжаться вечно.

В то время, когда мы играли и радовались жизни, моя мама вместе с учительницей младших классов разыскивала меня по всей округе, несколько часов. Нет, она меня не ругала, но ощущение того, что за все свои поступки необходимо нести ответственность, придало горечи моему миру детской наивности.

С тех пор, я нахожусь в поиске этого ощущения невесомости. Чувство ответственности, за свою жизнь, было мне не знакомо.

Второй раз я сбежала из детского лагеря, в 14 лет, когда все внутри меня бунтовало против ненавистных правил, которые необходимо было соблюдать. Я сбежала в уютную деревню, где жила моя тётя. Только там я чувствовала себя свободной, преданной только самой себе.

Мое первое воспоминание детства родилось именно здесь. В этой деревне я жила до поступления в школу, а после – проводила все каникулы и выходные дни. Здесь я познала первую дружбу и первое предательство. Самое первое чувство, которое отложилось в моей памяти, из детства, – чувство одиночества.

Мама оставляла нам с братом у старенькой бабушки. Бабушке было не до нас. У нее было много работы в огороде. Целыми днями, я, трехлетний ребенок, была предоставлена сама себе. Я бродила вокруг нашего старого дома и сочиняла песни о маме. Я скучала по ней. Ребенок еще не понимает любви, но уже чувствует тоску от её недостатка. Я ощущала бесконечную потерянность. С того самого времени, я желала избавиться от этой дыры в сердце.

Одиночество – жесткое чувство. Оно сцепило свои жадные щупальца вокруг моего тонкого тела. Оно не хотело отпускать меня на свободу и позволить быть счастливой рядом с кем-то.

Когда мне было лет 8, то я стыдилась идти гулять с семьей, потому что знала, что будет скандал. Меня оставляли одну в коридоре и я, молча, предавалась своему одиночеству. Уже тогда я стала ненавидеть это чувство, которое отравляет людям жизнь.

В школе у меня не было друзей, с которыми я могла бы провести выходные. Я училась в школе-пансионате, где мы проводили целые недели, не выходя за пределы территории. В выходные дни, я гуляла одна, по центральным улицам города, погружаясь в свои юные мечты.

В свои 26 лет, я все также сидела в темном коридоре родительского дома. За стеной слышался шум соседей, а в помещение врывался едкий дым сигарет отца. Я сидела в кресле, с книгой Германа Гессе «Игра в бисер», блокнотом для записей, ручкой и пачкой сигарет. Я просидела так почти все вечера того лета и осени, пока не начались морозы. Там, в этом сыром месте, я была близка к тому, чтобы смириться.

Я перестала бежать, бояться и слилась с этим местом одним сплошным оглушительным воем.

Одиночество – колючее, холодное, неуютное пространство, мучительная пытка для человека, который создан для любви.

Третий раз я сбежала с подготовительных курсов, перед поступлением в колледж. Я тогда случайно застала отца с матерью. Они занимались сексом. Я начала ненавидеть мать за это. Я не понимала, как можно к нему прикасаться? Я призирала отца и полностью отрицала его причастность ко мне. Для меня это был посторонний человек, который был ужасной помехой в нашей жизни. И, всякий раз, когда я это осознавала, меня посещало чувство безысходности. В такие моменты я проливала много слез, но, даже, когда они высыхали, чувство злобы еще долго сдавливало мою подростковую грудь.

Раньше я испытывала жалость к матери. Казалось, что она совершила непоправимую ошибку и теперь должна нести на себе моего отца-алкоголика.

После увиденного, я стала ненавидеть и её. Я начала отрицать свою причастность не только к нему, но и к ней. Я отделила себя от родителей. На этот раз, не пролив ни единой слезы.

На следующий же день, не сказав никому ни слова, я собрала вещи и уехала, бросив поступление в колледж. Я сбежала в деревню к тёте и попросила перевести меня в 11-ый класс местной школы. Здесь мне тоже было нелегко, но, я верила, что смогу, на время, укрыться от действительности.

В то лето, я познала многое, в первый раз: первые ночные поцелуи, первые порции крепкого алкоголя, первое наслаждение от прикосновения к груди, первые слезы после предательства и первые нотки тоски от несбывшихся желаний.

Так прошел год.

Очередное бегство произошло вовремя последнего звонка, в 11-ом классе, когда мои одноклассницы пели песню о маме. Моей мамы на этом празднике не было. Я тогда спряталась в старом бабушкином доме, который пустовал, и долго рыдала от жалости к самой себе.

Через пару лет я стала сбегать от парней.

Из одних в другие объятия, пытаясь найти в них спасение от самой себя.

Потом я сбегала с работ, которые ненавидела. И снова бросалась в чужие объятия. Неужели я думала, что они спасут меня?

Они становились для меня бесконечными шалашами, в которых я укрывалась на ночь, от гроз и бурь.

Утром я снова должна была идти по взрослой дороге, полной опасностей, в одиночестве. Я боялась неизвестных дорог и стремилась к ним одновременно. Каждый раз, ступая на новую тропу, я проигрывала в схватке с реальностью.

Я выбирала для себя самый легкий путь – плыть по течению, с надеждой, что меня вынесет к нужным берегам. Так было легче, чем грести против течения, против своего духа, против воли, которой не было.

Воля и уверенность зарождается в ребенке, который окружен любовью и заботой, а я видела лишь страдания и ненависть, с самого детства. Я не ищу оправданий. Я, всего лишь, хочу объяснить себе, почему со мной так происходило.

Я искала выход. Меня грела надежда, что жизнь преподнесет мне чудо. Нужно потерпеть еще один день, месяц, или год, и все произойдет само собой, без моего вмешательства, а я – пока посижу, подожду, сцепив зубы.

Выход был совсем не там, где я его искала. Моя раненная внутренняя девочка кричала: «Да, я трусиха! Да, я хочу быть слабой рядом с любимым!», но никто из тех, кого я так сильно любила, не позволил мне этого! Я хотела защитить себя от боли в мире взрослых.

Эти люди учили меня выживать после боли, предательства и лжи. Я лепила из них богов, но они были такими же земными существами, как и я. Со своими страхами, обидами и нехваткой любви. В них я находила отражение тех качеств, которые были присущи мне самой. За это я влюблялась в своих мужчин, и, за это же, потом, начинала их ненавидеть.

Они стали моими учителями, моими наставниками. Любили меня и бросали в грязь. Внезапно я осознала, что бежать больше некуда. Все дороги ведут меня к себе. Я начала защищать себя сама.

Я научилась смотреть реальности в глаза, но не переставала мечтать. Я прошла путь от ненависти и презрения к себе до полного принятия и любви. Это было не легко.

Поначалу, я хотела отстраниться от большой части своей личности, забыть о прошлом, истребить в памяти все плохое.

Со временем, я начала строить себя новую, заложив в фундамент те ценности, которые были осознаны в самые черные дни моей жизни.

Из них появилась новая я и начала излучать свет. Я осознала, что только от моих действий и стремлений будет завесить качество этого света.

Жизнь перестала быть для меня постоянным переходом из черного к белому и наоборот. Яркие краски ворвались в мою жизнь. Каждый день я встречала с надеждой, что они сделают жизнь другого человека светлее и прекраснее, наравне с моей.

Вначале была лишь надежда, и я жила, благодаря ей.

Глава 2

Принцесса с «Молдаванки»

Мне 17. Я учусь на первом курсе колледжа. В юности каждый день, словно целая жизнь. Казалось, что в любой момент может что-то произойти и изменить меня навсегда.

Замедленная пленка моей жизни начала ускоряться. Я, вот-вот, должна была начать свой путь познания прелестей жизни, о которых все вокруг рассказывают. В мои 17, жизнь вовсе не казалась мне чудесной, да и не была такой. Я чувствовала, что заслуживаю лучшего. Я – принцесса с «Молдаванки»! Пока об этом знаю только я, но, еще немного терпения, и об этом узнают все. Я была уверена, что мое счастье ждет меня где-то в соседнем дворе. Совсем близко. На расстоянии протянутой руки.

Осень была холодной и дождливой. Каждый новый день был похож на предыдущий. Меня тошнило от скуки. Однажды я проводила вечер с подругой, в одном из местных баров. Мы, дети «Молдаванки», чувствовали себя здесь комфортно. Мы пили самое дешевое пиво, курили десятки сигарет, заказывали попсовые песни в музыкальном автомате, разговаривали и находились в вечном ожидании чудес.

Этим вечером, в баре полуподвального помещения, я увидела его. Ничем не примечательного парня, невысокого роста, с рюкзаком на плечах и добродушной улыбкой.

Весь вечер он старался быть обаятельным и пестрил шутками, но я не понимала их. Он казался мне человеком из другого мира. Я не знала, хочу ли я познакомиться с ним поближе. Парень с красивой улыбкой, оказался напористым и настоял на том, чтобы проводить меня домой.

Мы шли по темным улицам и болтали о всякой чепухе. Я все еще ничего не понимала, но слушала уже с интересом. Мы подошли к моему дому, и он нагло засунул свой язык мне в рот. Это сложно было назвать поцелуем. Никакой романтики и желания с моей стороны. Только его упорный язык, проникший в мой рот. Я зашла домой, ошарашенная таким окончанием вечера.

На второе свидание я согласилась только от скуки, а еще потому, что он пообещал починить мой телефон. Мы пришли к нему домой. В его комнате был бардак. На полу были разбросаны проводки, железки, о которые я споткнулась несколько раз. Он любил все делать своими руками: чинить, паять, создавать – это было делом его жизни. Настоящее царство технического хаоса. Меня начало разъедать любопытство и желание познать часть этого мира, в котором он жил. В этот раз, он был сдержан и галантен, всячески, пытался мне понравиться. Такой подход сработал, и мы начали встречаться. Так было принято называть это в моей юности.

Мы гуляли, сидели в местных прокуренных барах, пили много пива, возвращались домой поздней ночью и часами целовались у ворот. Нам было хорошо в этих полутемных, пропитанных запахом спиртного и дыма, барах. Мы покидали их, но всегда хотели вернуться. Это был наш мир – мир бедных романтиков «Молдаванки». Мы укрывались там от всего и всех. Мы были счастливы и уверены в том, что впереди нас ждет целая жизнь. Было так приятно не думать ни о чем другом, кроме как о планах на сегодняшний вечер.

Будущее казалось нам далеким и фантастическим. Не было нужды бежать за ним – пусть оно само подберется к нам.

Он любил технику, свой мотоцикл, много пива и растворимый кофе.

Я еще не знала, что полюбила его, но мне захотелось быть рядом.

Кем я была рядом с этим человеком? Что знала точно? Я – невысокого роста, стройная шатенка, с волосами по плечи, немного небрежна, уверена в своем превосходстве над всем этим миром, пока без значимых достижений. Еще – он выбрал меня, а это значит, что я особенная, поэтому я буду делать все так, как хочу я. Я!

Это было мое первое признание того, что я важная часть этого мира. После долгих прелюдий у него дома и поцелуев у моих ворот, я захотела еще больше утвердить себя в этой мысли. Пора было сделать новый шаг, но мне было страшно. В тот вечер, мы долго сидели в баре с друзьями. Я глушила свою тревогу крупными порциями «отвертки». Мы пришли к нему домой. У меня кружилась голова, но я решила, что это должно произойти сегодня. Он лег на меня, долго целовал, был ласковым, но единственное, чего я хотела, чтобы все поскорее закончилось.

Неожиданно я почувствовала резкую боль, каждое его движение вызывало неприязнь внутри. Я лежала, не шевелясь, впившись хрупким телом в простыни. В этот момент пришло осознание того, что случилось нечто, после чего я уже не буду прежней. Я заплакала. Это были слезы от потери детской невинности.

Он нежно гладил меня по голове, прибывая в изумлении от моих слез. Я успокоилась и мы уснули в объятиях друг друга. Мне понравилось то, что я ощутила утром, рядом с этим мужчиной. Весь день я порхала, вглядываясь в свое отражение в зеркале: там уже была другая девушка.

Я, по-прежнему, не знала, кто я и куда иду, но женская часть меня начала просыпаться. Это было то, за что я могла зацепиться, в этой реальности, которой я все еще так боялась.

Потом последовали долгие ночи любви. Он учил меня первым ласкам и наслаждениям в сексе. Я, не стесняясь, впитывала новую для себя науку.

Мир вокруг казался таким безоблачным и легким. Такое ощущение бывает лишь раз, в эти самые 17, в эту первую любовь, когда на твоем юном сердце еще нет ни единой царапины.

Он называл меня «ангелом». Для него я была, словно невинное дитя, которое еще не познало всех колкостей взрослой жизни. Но, на самом деле, я была, всего лишь, глупым и капризным бесом, который был постоянно недоволен. Я высказывала своему парню десятки претензий каждый день.

Он любил меня и начал ласково называть «чудовищем». Он верил, что все это прекратится, но я не была уверена в том, что смогу остановиться.

Этот парень сходил с ума от скорости, обожал свой мотоцикл, но я ни разу с ним не прокатилась. Я боялась скорости, боялась жизни, боялась самой себя.

Мы много времени проводили в гараже, где он чинил свое детище, будучи в масле и бензине. Мне было незнакомо такое чувство страсти. Я не принимала его увлечение, ведь оно отнимало его внимание у меня. Я сидела рядом, держала его пиво и ждала, когда он, наконец-то, закончит копаться в этой железке. Сидела и думала, как сделать ему больно, в очередной раз. В голове искрили мысли: «Ты должен испытывать страсть только ко мне одной. Это мерзкое, железное чудовище отнимает тебя у меня».

И я делала больно. Мы скандалили, дрались, кричали, а потом он успокаивал меня страстным сексом. Это было единственное лекарство в борьбе с моими бесконечными истериками. Мотоцикл он любить не перестал, и мне пришлось смириться с этим.

В один из вечеров, я сидела с подружкой в любимом баре. Он ворвался туда и достал из рюкзака мягкую игрушку. Это был маленький ежик с грустными глазами. Он сказал мне, что он такой же обиженный, как и я. В таких чудных поступках был весь он, его настоящая душа.

14 февраля, накануне нашей встречи, я шла по улице со своей подругой. Звонок:

– Извини, мы сегодня не увидимся.

Гудки…

Я была в шоке. Тут он подбегает ко мне сзади, с букетом цветов и радостной улыбкой, обнимает, а я смеюсь, со слезами на глазах. Счастье – оно всегда в мелочах. Он понимал это и умел делать сюрпризы, без громких слов и пафоса.

8 марта, мы просто шли за руки по улице, и он тихо надел мне кольцо на палец…

Он любил разные непонятные мне вещи: например, мультики про Спанч Боба. Я пыталась понять смысл этого чудаковатого героя, но мне это не удавалось. Я была рядом с ним, в его мире проводов, запаха бензина и пивного перегара, и мне совсем не хотелось из него бежать.

Когда наступила весна, мы с его друзьями собрались в Крым.

Моей радости не было предела, ведь это мое первое путешествие, которое я разделю с любимым. И даже тут, вдали от дома, среди морской и горной красоты, я не могла успокоить свой нрав. Малейший повод и меня уносило. Я разрушала тот уютный мир, который был между нами. Он прощал. Терпел. Забывал. Надеялся.

Иногда, я укрощала своего беса и снова становилась добрым ангелом, которого он, когда-то, встретил.

Однажды я забыла дома телефон. После долгой прогулки, я пришла домой, а там – сто пропущенных звонков. Я позвонила и услышала:

– Скорей, беги ко мне, – прокричал он в трубку.

Я прибежала. Он упал к моим коленям, пьяный, радостный, от долгожданной встречи:

– Дурочка, я ведь так тебя люблю…

Юность – глупая и жестокая пора. Мы все вынуждены расплачиваться за свою беззаботность и непонимание себя.

Он пытался остановить меня, но ничего не помогало.

Я топила наши отношения. Я не хотела этого, но мое сопротивление ко всему миру, к нему, к самой себе, побеждало.

Во мне все время звучало: «Я принцесса, мне все должны, весь мир будет у моих ног, и ты тоже! И так будет всегда!»,

Жизнь имеет удивительное свойство – доказывать юным «принцессам» насколько они ничтожны.

Уже ничего не изменить.

Оказавшись за бортом своей юношеской наивности, остается только грести, захлебываясь очередной волной. Плыть, чтобы найти свой уютный берег. Потребуется пройти еще не один шторм, чтобы, наконец-то, спасти себя. Весла будут ломаться. Так будет происходить до тех пор, пока ты не окрепнешь внутри. Только тогда буря перестанет пугать, но это все потом, а сейчас – беззаботное лето. Мы с его друзьями едем на речку, с ночевкой.

Впереди нас ждут радостные выходные, природа, костры.

Он сидит на берегу и мастерит корабль, из подручных средств. Я злюсь и пытаюсь поджечь паруса сигаретой. У меня ничего не выходит.

Он запускает свою поделку на воду, но через два метра, она застревает в камышах. Тут на сцене появляется она. Входит реку, спасает корабль и направляет его по течению. Героиня. Громкие аплодисменты! Она вступает в бой за свое счастье, и выигрывает его.

Тогда к моим истерикам добавляется еще и ревность. Он все чаще устает и уходит. Не хочет меня видеть. Я начинаю тянуться к нему, пытаясь все исправить, вернуть прежние чувства, но это не помогает.

Ледяной душ. Холод. Слякоть в душе от собственных слез.

Он отталкивает меня, снова и снова, но чем сильнее он это делает, тем упорнее я сжимаю его в своих объятиях.

Я не понимала, что нужно уйти. Что поздно делать шаги на встречу, что ему это больше не нужно. Больше нет терпения, нет любви, нет нас.

В его взгляде я читала:

«Ты сама все убила, ты вырвала все с корнями, а сейчас исчезни!»

Нет! Я кричала, я билась в истерике. Я была не способна понять, что произошло, на самом деле. Я не могла позволить этому случиться. Я бросалась к нему в ноги, готова была целовать его руки, я молила о прощении:

«Я не принцесса, я твоя рабыня! Только впусти меня! Дай мне еще хоть раз насладиться тобой!»

И он впускал.

Мы проводили ночь, а утром он выставлял меня за дверь. Я уходила, но была всегда рядом. У меня не осталось гордости, не осталось женственности. Все исчезло. Исчезла я. Юность прошла, а нагрянувшая реальность дала звонкую пощечину.

Добро пожаловать в новый мир!