Захожий день повозку запрягает
Дел нерешённых будничных и нудных,
Вновь червяком сомнения вползают ,
Мелькают мысли чередой паскудной.
Зло скалятся игрушечные волки,
В папье-маше набившиеся ватой,
Болтаются среди иголок колких,
Булавкою сцепившись угловатой.
Стекляруса окрашенные бусы
Змеёй обвили лапы толстой ели,
И застывают слёзы в чаше грусти,
Густеющей солёной карамелью.
И на стекле узор исполнит иней
В тесьме сермяжных нитей вариаций,
Раздав подарки, Дед спешит отныне
Покинуть край винтажных инноваций.
Синеет колея в снегу глубоком,
Завязнут сани у сосны хрустальной,
Взбесившимся, закрученным потоком
Метель раскурит трубкой дым крахмальный.
В окно чужое истина стучится,
Пугая стужей ледяной и колкой,
Как загнанная в мыле кобылица
В серозной пене вздрагивает холкой.
Граница Польша – Беларусь,
Стоят кордоны,
Ночь ноябрём разносит грусть,
И слышны стоны.
Повсюду всполохи костров
Бросают отблеск,
И леденящих холодов
Тревожный роспуск.
Щетинятся штыки солдат,
В предсмертных безднах,
Слезоточивый газ-фанат
Жжёт нелюбезно.
Слагает ветки в шалаши
Палаток табор,
Пусты у курдов кулеши,
И сами слабы.
Над головами вертолёт
Завис надёжно,
Иракский Курдистан нагрет,
Кричит истошно.
Нет беженцам назад пути
В анклав гонений,
В Европу надобно пройти
На поклоненье.
Безногий мальчик лет восьми,
И кто ответит,
Кто скажет: «Боже, вразуми,
Страдают дети?».
Но не спешит Европа-мать
Принять мигрантов,
Ведь надо польских ублажать
Комедиантов.
Евросоюз – санкций пакет,
С цепи сорвавшись,
Не отделив мух от котлет,
Не разобравшись.