Вся эта история похожа на длинную мелодию.
Местами тихую и грустную, местами громкую, как марш во время войны, как гроза предвещающая дождь и бурю. А порой эта мелодия похожа на крик. Крик отчаяния и одиночества, крик боли.
Но, внутри этой мелодии, где-то в ее отголосках тянется тонкая ниточка самой жизни.
Желание жить, любить, творить.
Быть нужным, важным.
Надеюсь смогла донести до вас свою мысль, ведь я очень далека от музыки.
Пред нами предстает художественная интерпретация жизни Людвига ван Бетховена.
На страницах «Писем» мы встретим с вами Антонио Сальери, Вольфганга Амадея Моцарта, Гёте.
Познакомимся с братьями Бетховена.
Вы знали, что у него были братья? Я нет.
Если вы также далеки от музыки, как и я, не переживайте.
В этой книге вы не найдете многочисленных музыкальных терминов.
Зато встретите темы, которые наверняка затронут вас.
Проблематика взаимоотношений отцов и детей, братьев.
Бездумное поклонение кумиру и первое разочарование.
Падения и взлеты. Ошибки.
Различие политических взглядов.
- У каждого свой путь, и каждый должен пройти его до конца,
не ложась ни на чей алтарь.
Ведь людям, принявшим наши жертвы, еще с ними жить.
История о том, насколько человек бывает одинок даже находясь на вершине славы, особенно там.
Как страшно оказаться отвергнутым, непонятым, страшно показаться странным, безумным.
Как тяжело бороться со своими внутренними демонами, примиряться с близкими, если ваши взгляды не совпадают.
Как страшно идти к своей мечте, особенно если это дорога из разочарований и потерь.
Как страшно терять близких и как в ужасе войны и смертей не потерять человечность.
История Людвига очень трагична, печальна и как не странно жизнеутверждающа.
Екатерина показала человека со сложной судьбой, но большим сердцем.
Мне он показался очень светлым, несмотря на трагичную тяжелую музыку.
Добрым, несмотря на борьбу с внутренним чудовищем.
И ранимым. Очень ранимым.
В одном эпизоде, где Гете и Людвид ведут разговор, хотелось буквально закрыть его собой с криком «Не надо, прекратите, ему больно».
Еще одна загадка этой истории и жизни самого Бетховена - «Бессмертная возлюбленная». Девушка, к которой адресованы любовные письма Людвига. Ученным до сих пор не удалось установить кем она была. Да и надо ли?
В «Письмах» Екатерина придала девушке налет мистичности, таинственности и немножко волшебства.
Кто эта девушка? Волшебное создание или же его личное помещательство?
Лично мне кажется, что «Безымянная» это его сила, его опора, его внутренний резерв, его вдохновение.
Она его сомнение, страх и боль.
Она муза, которая помогала творить.
Не давала пропасть, став нелюдимым и отчужденным.
Именно она помогла сохранить внутри огонек света, сострадание, любовь.
Она его сила, но она же его слабость…
Книга погружает глубоко во внутренний мир гениального композитора, оставляя в сердце приятный и вдохновляющий осадок. Ведь на примере главного героя становится понятно, что возможно все, пусть и не сразу. Очень зацепила мысль о том, что иногда именно в самый тёмный час мы находим свет и истину. Любовная линия потрясла до глубины души!
Наконец-то дождалась! 25 число было ещё так далеко, когда я узнала о новой книге автора, который мне очень нравится, практически весь куплен (в том числе печатные издания) и прослушан. Замечательный стиль у Екатерины Звонцовой!!!
Бетховен – мой любимый композитор, особенно его 7 симфония, можно сказать, в сердце. Спасибо за книгу. Покупаю обе версии.
Несчастное детство. Тиран-отец. Умирающая мать. И бесконечные занятия музыкой.
Ответственность за братьев, собственные импровизации, разочарование в кумире. Жалость к отцу, вытягивание братьев за уши из жалкого существования, отстаивание их интересов. Собственные желания... Где они? Какое место занимают в этом холодном мире, в этой семье, которая и семьей-то никогда не была? Как схватить их, как не упустить, как стать тем, кем мечтал? Великим. Непревзойденным. Как заставить людей слушать твою музыку? Как быть, если от тебя отворачиваются?
Ответ может дать лишь она. Та, чье имя он никак не может угадать, та, чья природа непостижима. Та, которая всегда рядом, а когда нет, о ней напоминают полевые цветы среди зимы и запах клевера. Единственная, кому он пишет письма, единственная, кому он готов посвятить всю свою музыку. И она поможет ему стать тем, кем он мечтает.
Великим и непревзойденным Бетховеном.
От каждой страницы у меня замирало сердце. Каждое слово - наслаждение для глаз, отдых для души. История непростая, тяжелая, печальная, тягучая, холодная, но заставляет переворачивать страницу за страницей в поисках тепла. И оно там есть. Оно льется со страниц музыкой, которой невозможно не внимать, ведь она знакома нам с детства. Но, бьюсь об заклад, после прочтения вы будете воспринимать ее совершенно иначе.
С большим-большим скепсисом я глядела на эту книгу - хотя у меня был большой кредит доверия к Екатерине Звонцовой (причём заочно, я никогда её не читала, но откуда-то была 100% в ней уверена), я со школы травмирована бетховенскими советскими биографиями и тем самым фильмом “Бессмертная возлюбленная”, где даже прекрасный Олдман выглядит ужасно. Всегда задумывалась - почему такая захватывающая, кинематографичная жизнь так и не получила достойного воплощения ни на бумаге, нигде. С такими мыслями я открыла первую страницу этого романа, и она мне сразу же себя продала.
Где-то половина всего повествования строится от первого лица - в форме писем-дневников Бетховена. И что меня сразу зацепило: его речь звучит очень естественно, и видно, что автор пересмотрела тома оригинальных писем, чтобы выработать язык для своего персонажа, одновременно осовремененный и аутентичный. Верстка у книги тоже приятная, хотя от курсива “письменной” части у меня немного рябило в глазах. А ещё меня порадовали исторические портреты, в основном Сальери и ван Свитена. Интерпретация первой (и единственной) встречи юного Людвига с Моцартом - прекрасна. В общем, к исторической подготовке писательницы у меня абсолютный респект.
Бетховен родился в семье потомственных музыкантов. Его дед, основатель династии, скажем так - был придворным концертмейстером и очень успешным и популярным басом. А вот его сын, отец Людвига, не добился крупных успехов, поэтому крепко взялся за своего старшего сына, как это обычно бывает, вознамерившись уж из него-то сделать гения. Закончилось это воспитание ожидаемо не очень хорошо, и хотя Людвиг безусловно вырос гением, он стал им скорее вопреки. Детства и юности Бетховена здесь много, мне даже показалось, многовато - это с учётом того, что на более зрелые и насыщенные годы отведено значительно меньше страниц. Но, я так понимаю, из-за того, что основная целевая аудитория книги скорее молодёжь, а сам роман скорее young adult в своём лучшем проявлении (то, каким этот жанр и должен быть), Людвиг тут тоже или юноша, или молодой и незрелый человек большую часть времени.
Мне понравилась основная фантастическая задумка и её исполнение. Дух Безымянной - ветте - буквально “сверхъестественное существо”, посещающий в романе разных людей в трудные для них минуты, в том числе Людвига, воспринимался мной как дух творчества, которому Бетховен отдал жизнь, во многом пожертвовав жизнью частной. Любимой пьесой композитора была “Буря”, а сам он очень часто сравнивал себя с Просперо, говоря, что музыка - это волшебство, и он управляет звуками, как Просперо своими духами. Это красивый образ, и я вовсе не уверена, что именно он вдохновил Звонцову, но он представлялся мне при чтении. И вообще, историческое фэнтези - не то чтобы принципиально новый жанр, но у Звонцовой он воспринимается так свежо, писательница обходится с историческим сюжетом так бережно, даже несмотря на сильные упрощения и вымысел, безусловно.
В итоге получился очень тонкий, глубокий, возможно, слишком меланхоличный, написанный прекрасным языком роман, который я проглотила за два дня, так, как будто я не помню биографию Бетховена на зубок, потому что это было захватывающее чтение.
Кто-нибудь дайте мне баночку валерьянки и запасные нервные клетки, а то я не вывожу. В начале я думала о том какое неторопливое чтение, жалко что нет конкретной цели и автор просто рассказывает читателю биографию Бетховена с таким фэнтезийным допущением. Но потом.... Война, психические болезни, абьзивные отношения в семье, синдром самозванца и тотальное ощущение "лишнего человека" просто вылились на меня и хотелось рыдать где-то в уголке и ловить вьетнамские флешбэки о собственном не очень легком подростковом периоде. Погружение в эмоции героя было сильным и пронизывающим до глубины души.
Главный герой, Людвиг ван Бетховен, был очень тяжелым человеком, который не мог в полной мере выразить все что у него есть на душе, словно в его теле были заключены боль и ярость целого народа. Так что даже погружение в его мысли не дает читателю осознать всю глубину переживаний, и слава богу, а то бы они поглотили нас с головой. Да, всю его сознательную жизнь, его сопровождал женский образ, который по мнению некоторых людей был галлюцинацией, а для мужчины она была маяком, который удерживал его в этом мире. При том вокруг него происходило многое, смерти близких и важных людей, революция и война, которые подтолкнули его к написанию большого количества работ. Также прогрессирующая глухота, делающего его еще более замкнутым и отстранённым существом.
Происходящее на страницах книги можно трактовать по-разному, ведь люди искусства ходят на очень тонкой грани реальности и безумия. А персонаж Гете еще и добавляет долю потусторонних сил и верит в то, что кто-то сильно уж заигрался с дьяволом. Вообще все показанные исторические личности очень искалеченные и несчастные создания, которые положили ради своих устремлений слишком многое. Тут нет счастливых людей, рядом со всеми проходит тень Безымянной.
«Перевпечатлило» — кратчайшее описание моих эмоций. Потому что здесь, в одной, пусть и объёмной, книге, переплелось очень много музыки, взросление и наставничество, тема войны и мира, семейные и дружеские коллизии, кумиры и их развенчание, а пронизывает всё мистическая страстная любовь — вместе с сомнениями, а настоящее ли это, последнее. Забористый коктейль, очень.
Лаконичное перечисление пяти главных причин прочесть эту книгу:
1. Антонио Сальери 2. Антонио Сальери 3. Безымянная 4. Как Людвиг музыку свою исполняет 5. Карл Черни и его котики 6 (бонус). Сцены с рубином и с осколком
Если развёрнутее…
Книга безумно романтичная, и я имею в виду романтизм в исконном смысле этого слова: тот, что про бурю и натиск, про противостояние возвышенного серости, про близость потустороннего — губительного и прекрасного; про одиночество, про разные его причины и грани — и про способы преодоления тоже.
Главного героя мы встречаем в его непростые двенадцать: в семье, где отец изводит музыкальной дрессурой и попытками представить старшего сына миру как гения (и ведь тот — действительно гений, просто не соответствующий родительским ожиданиям), где от этого человека приходится защищать младших братьев, где болеет мать. И из-под всего этого гнёта, как упрямый росток из-под асфальта, прорастает творческая самобытность (и личностная тоже). И Людвиг знакомится со своей Бессмертной Возлюбленной.
Дальше будет много учителей. «Вы уже слишком вы, чтобы я мог учить вас, не ломая», — скажет один. Очень многое даст другой, в принятии которого будет, однако, доля невнимательности… но разговоры словами через рот помогали во все времена. Третий… ох, третий. Антонио Сальери, любимый мой герой здесь, жертва несправедливых обвинений (спасибо автору, что уже не первую книгу развеивает этот миф сама и провоцирует ну как минимум погуглить читателя тоже), — наиболее поддерживающий, тёплый, понимающий, прячущий столько внутренней боли и желающий защитить всеми силами и способами, какими только есть. Невероятно стойкий, сильный и неугасимо светлый… И ученики Бетховена тоже будут, и не совсем ученики тоже, и всплывёт болезненная тема «как не повторить деструктивный семейный сценарий». И младшие братья Людвига! Ершистый Каспар и такой человечный Николаус (линия отношений с последним — одна из самых пробирающих, мне кажется).
Непростых вопросов в книге вообще очень много. Лично мне острее всего отозвались два: «Стоит ли становиться чудовищем во имя благой цели» и «Отпускать ли зависимого от тебя близкого идти заведомо кривой дорожкой, если он видит в ней своё призвание».
Ещё тут много исторических личностей. Не считая композиторов — Мария Антуанетта и дофин Луи-Шарль, Наполеон, Гёте… Много исторических событий — даже восстание декабристов промелькнуло, согрев и разбив сердце. Это действительно полнокровный исторический роман, пускай и с фантастическим допущением (которое можно, впрочем, трактовать в ключе не мистики, а психологии). И в нём, фантдопущении, есть красивая и увлекательная загадка.
И, собственно, любовная линия… ух, ну что сказать. То тот случай, когда — есть ли, нет ли на самом деле — здесь так правдиво, мне кажется, о том, как могла бы выглядеть связь с нечеловеческим существом (пускай и очень человечным). Вероятно, только такая возлюбленная могла бы быть у этого героя — и, возможно, только такая и могла бы выдержать его ну очень непростой характер образца «сумрачный германский гений» :)
Непростая книга, но она дарит чувство неодиночества — там, где про творчество, там, где про тёмные времена, и там, где про ценность близости с людьми, несмотря ни на что.
P.S.: В процессе чтения выплеснула некоторые впечатления о главном герое. Пусть будет и здесь) Некая ситуация: случается или хотя бы назревает Людвиг: рассуждает или даже начинает себя вести в своём неповторимом стиле «порывистый самоуверенный упрямец» Умные люди: дорогой наш человек, смотри, есть ещё факторы A, B, C и D, мы не с потолка судим, может, прислушаешься? Людвиг: да щас, мне виднее Людвиг, несколько позже: *огребает, жёстко раскаивается в былой категоричности и даже, умница такой, деятельно* Читатель: о, ну вот на этот раз он ведь усвоил урок, что к значимым людям имеет смысл прислушиваться… Новая некая ситуация: случается Людвиг: *частный опыт по конкретной ситуации усвоен, а вот общий принцип снова не то чтобы* Читатель: ЫААААААА
(Но всё равно он, Людвиг ван Бетховен, очень хороший человек. Заносило его иногда уххх, но никогда — со зла, мелочности или прочей низости. Исключительно из благих намерений. Но да, вздыхать порой придётся очень глубоко.)
Каждый карп рождается, чтобы стать драконом.
Людвиг ван Бетховен рос в большой семье, где папа любил маму... и не слишком - сыновей. Вернее, если это и была любовь, то искажённая - скорее желание видеть в сыновьях что-то совершенное, великое. В то время как самому ему, дракону, который никогда и не был карпом, до великого - далеко. Он бушует ураганом, замахивается тяжёлыми кулаками, скалит зубы и - пьёт, отчаянно заливая несправедливое настоящее. Так Людвиг немного, втайне ненавидел то, что любил всей душой - музыку, ведь её в него буквально вбивали. И не прощали ошибок.
Но всё меняется, когда появляется незнакомка. Дерзкая, непоседливая, удивительная. Эдакая девочка-виденье с косой-крендельком. Она вплетает себя в непростые будни Людвига, помогает ему держаться. Вот только почему... почему она не называет своего имени? И почему всякий раз, когда Людвиг пытается его угадать, она растворяется - как не было?
Перед вами - исторический роман (с лёгкими нотками загадочного магического реализма) о жизни и творчестве Людвига ван Бетховена. Весь его нелёгкий путь, от попыток стать учеником Моцарта и опаляющего желания сотворить себе кумира, за которым, быть может, не стоит идти; от заботы о братьях и - увядающем отце, от первых сочинений до важных, нужных знакомств, концертов, учеников. До пожирающей, сводящей с ума болезни. До попыток не стать чудовищем до конца. Не стать похожим на отца.
И - до заветного имени Безымянной. О котором вы, возможно, уже догадались.
В школе и вузе у меня были очень увлечённые преподаватели. Однако вне тех знаний, что нужны для работы и хобби, моя эрудированность уходит в пике. Например, есть Людвиг ван Бетховен…
Я знаю, что Людвиг ван Бетховен — великий композитор, оглохший к старости. Вспомню названия нескольких произведений Бетховена, а если поверю в себя, то смогу объяснить терпеливому слушателю, в чём состоит новаторство хорошо темперированного клавира Баха (спасибо за это классному выпуску программы «Партитуры не горят»). Слышала, что завистливый Сальери отравил Моцарта, но это неточно — вроде бы слух об убийстве, как о коварстве кардинала Ришелье и о порочности Лукреции Борджиа, дошёл до нас с лёгкой руки кого-то из классиков. Но как между собой связаны Бетховен, Моцарт и Сальери? Встречались ли второй и третий с первым или между ними лежит полвека-век? Оп, провалы в памяти!
Отдельно в памяти стоят Французская революция, чуть дальше Наполеон и то, как к нему в разные годы относились в Европе — во многом благодаря тому, что уроков истории в школьной программе было больше, чем уроков музыки, а во многом благодаря Толстому и Стендалю. Но какая связь может быть между Наполеоном и Бетховеном — оп, опять белое пятно! Разве они современники? Музыка и война кажутся стоящими недосягаемо далеко друг от друга, нет?
Статьи в Сети помогают связать одно с другим, но забываются через месяц. Потому что статей много, они обезличены. Столбикам дат и имён не сопереживаешь так, как людям.
Закрывать такие пробелы мне лучше всего помогает художественная литература. Очень трудно не восхищаться Наполеоном, читая, каким его видит Жюльен Сорель у Стендаля. Чем ближе становится литературный герой, тем глубже связанные с ним детали западают в память.
Поэтому «Письма к Безымянной» Екатерины Звонцовой — настоящее золото.
I. Рецепт истории
Ингредиент №1, биографический: историческая личность
В основе сюжета — жизнь Бетховена с двенадцати лет и смерти.
Сначала Екатерина Звонцова показывает его семью: сурового отца, угасающую мать, двух братьев, их жизнь в Бонне. Глазами мальчика-подростка, который измотан бесконечными уроками музыки как заведомо проигранной битвой с отцом, затем — отчаянно смелого юноши, преклоняющегося перед Моцартом, позже — глазами уставшего и вынужденного быстро повзрослеть молодого мужчины, на которого легла забота о будущем братьев и о почти спившемся отце. Вместе с взрослеющим Людвигом мы по годам проходим все главные вехи его жизни.
Что мне понравилось: история жизни, отношения с братьями и обществом, манера общения и тяжёлый характер — всё воссоздано ярко, живо и, я бы сказала, бесстрашно. Особенно характер. Автор не смягчает недостатки: на племянника, учеников, оркестр и даже на немолодую служанку Людвиг может наорать, в ярости что-то швырнуть, в эти моменты он правда отвратителен; в одном из эпизодов показано, насколько он неряшлив в быту и во что превратил дом в период вдохновлённой работы; его характер с возрастом становится всё тяжелее, прибавляется бессильная злость за свою глухоту и из-за болей... Словом, это не тот человек, с которым хочется быть соседями. Но здесь всего в меру — Людвиг не вызывает отторжения, его по-прежнему понимаешь и сопереживаешь. В книге он выглядит не как творец с трагичной судьбой, а именно как живой человек с недостатками и сильным характером, без прикрас.
Это могла быть детальная и эмоциональная художественная интерпретация биографии, исторический роман с яркими характерами, и тогда я с этой книгой, скорее всего, ещё долго бы не встретилась бы. Но здесь есть кое-что ещё.
Ингредиент №2, мистический: таинственная спутница
Екатерина Звонцова добавляет очень интересный мистический элемент — в двенадцать лет на берегу Рейна мальчик Людвиг встречает девочку с венком цветов. Он становится её другом.
Как настоящий друг, эта девочка (а позже девушка) всегда зримо или незримо сопровождает Людвига: иногда в его мыслях, потому что он пишет ей письма, а иногда появляется во плоти… вот только окружающие её не видят!
Безымянная не называет своего имени, и Людвиг почти всегда в конце встречи пытается его угадать, почувствовать, подобрать. Он считает возлюбленную спутницу ветте — это германские фейри, живущие рядом с людьми. В легендах разозленный ветте может украсть людского ребёнка и оставить подменыша. Если задобрить волшебный народец, то ветте вознаградят успехом. Они могут полюбить человека.
Однако ветте, которая ступает рядом с Людвигом ван Бетховеном, не дарит ему лёгкого успеха и богатства, она даже словно не замечает его чувств к ней.
Чем дальше, тем отчетливее понимаешь, кто именно ходит рядом с ним на самом деле. Что будет, если он правильно назовёт имя? Что если Людвиг поймёт, кто она, и почему после знакомства с ней он стал видеть такие странные сны? Я как заворожённая читала дальше.
Огромный плюс: линия Безымянной не перетягивает внимание на себя.
На эту героиню можно смотреть как на мифическое создание-помощника, а можно видеть в ней галлюцинацию, сон, выдумку-музу одинокого человека в тяжёлые времена. Она присутствует в жизни Людвига, активно в ней участвует, но при этом не влияет на сюжет-биографию. То есть мистическое, добавленное автором, не меняет под себя историческое и реально происходившее.
Зато Безымянная глубже погружает в исторический контекст (внезапно для несуществующей возлюбленной, да?) и моральный конфликт героя. Она здесь не просто ради красивой романтической линии. Например, благодаря ей мы видим самые трагичные моменты свержения монархии во Франции, которые сам Бетховен показать не смог бы.
Ингредиент №3, исторический: детали времени
Первая сюжетная линия — жизнь Бетховена. Вокруг неё вьётся ниточка странной любви Бетховена и девушки-(не?)ветте. А что на фоне?
Очень много внимания уделено мелочам, которые воссоздают атмосферу времени. Во сколько наступало совершеннолетие (24 года). Как развитие воздухоплавания могло аукаться фразеологизмами в речи просвещённых горожан. Как по-старому называли сифилис (люэс). Как семьи реагировали на неравные браки. Как в обществе смотрели на содомский грех и сплетничали о чьей-то слишком крепкой дружбе. Какую стрижку предпочитала модная молодёжь периода Французской революции (коротко стриженные волосы, «под Тита»). Чем революционеры пытались заменить католичество (Культ Верховного Существа). Чем подслащивали вино нечистые на руку продавцы (мёдом, фруктовым соком или свинцовым глетом). Почему потеряна могила Моцарта (каждые 7-8 лет общие могилы на кладбище Святого Марка перекапывали и использовали заново). Кого читали, слушали, обсуждали, цитировали...
Если читатель не узнает, какую стрижку предпочитала модная молодёжь, то книга ничего не потеряет. Но какой объёмной и достоверной делают её эти штрихи, когда добавлены! Что-то помогает лучше понять происходившее с Людвигом в жизни: например, свинец активно используется в то время и вопреки запретам применялся как подсластитель дешёвого вина → Людвиг пьёт вино → долгое отравление свинцом может влиять на слуховой нерв → отравление свинцом может проявляться как свинцовая колика → Людвиг долго страдает от болей.
Очень радуюсь, когда нахожу в книгах неброские детали, о которых раньше не знала.
Ингредиент №4, наверное исторический: люди
Я не знаю, как складывались отношения реального Бетховена с его окружением и что они могли писать друг о друге, поэтому не могу оценить, насколько точно с исторической точки зрения показан тот же Сальери.
Но КАКИЕ здесь люди!
Очень красиво, больно и трагично строятся отношения наставник-ученик между Сальери и Бетховеном. В начале отзыва я писала, что знала Сальери только как завистливого отравителя. Всё, «Письма к Безымянной» вылечили меня от заразного заблуждения. В книге показано его отношение к Моцарту (хотя самого Моцарта в истории меньше, чем памяти о нём), семейные трагедии, светская жизнь, благотворительные концерты, жизнь в годы наполеоновских кампаний, смерть. До «Писем» я не помнила, где и как он умер. Зато то, как в книге развивалась их дружба, в какой-то момент заслонило от меня Безымянную, заслонило всё.
Много внимания уделено другому учителю — Гайдну, в их отношениях очень круто показано, как осторожная старость смотрит на слишком смелую молодость в годы политической нестабильности. Диалог Бетховена и Гайдна, который боится смелой музыки ученика — это второй диалог, который сильно запомнился (первый, между Гайдном и ван Свитеном, я цитировала отдельно, ссылка в примечаниях).
Отношения с братьями — вообще отдельная арка, которая проходит через всю книгу. Я не знала, что у него были братья. Тем паче не думала, что когда в семье пытаются вырастить гения из одного талантливого ребёнка, то другие дети оказываются на скамейке запасных. На них не хватает времени, денег, сил, сердца. Этот нарыв-гнойник сложных семейных отношений будет вскрываться, заживать, снова травмироваться... Мне было очень больно за Каспара.
И вот почему — мысли и разговор про их отца:
Может, не вступится даже Каспар, вспыльчивый Каспар, который раз за разом прибегает к отцу с сырыми сочинениями, спрашивает: «Как тебе?» — и слышит: «Доплюнь хоть до мусора Людвига, а уж потом трать моё время».
а ещё:
— Я годами ждал, — зашептал наконец Каспар, голос его совсем ослаб, — что он вот-вот начнёт по-настоящему учить и меня. Возить на концерты. Проводить со мной целые часы. И уж я-то его не разочарую… — Он то ли усмехнулся, то ли закашлялся. Я опустил похолодевшую руку на его рыжие вихры. — А он всё не вспоминал обо мне. Конечно, меня не за что было ненавидеть как Нико; мной не за что было восхищаться, как тобой…. — Он поднял подбородок. Я скорее отвёл взгляд. — Как же мне хотелось порой быть кем-то из вас, кем угодно… но ещё больше хотелось, чтобы ты наконец исчез, оставил нас в покое, и тогда, может быть… — он вздохнул, — я займу твоё место. А ты подвёл его, и почему-то он разочаровался разом в нас обоих. Людвиг… — Он встряхнул меня. — Людвиг, он обозвал меня бездонной бочкой, хотя Моцарт выгнал тебя! Бездарностью, хотя это ты не стал гением! Я слышал в тот вечер… — Я глянул на него. Глаза горели, но гнева всё не было, одно страдание. — И вот. Он даже не дал мне шанса. Это из-за тебя.
и:
Каспар не сыграл ни аккорда — руки его свело судорогой. Какое-то время они тряслись в воздухе тусклыми призраками, сжимались, разжимались. Хотя тот, кто прежде унижал его, храпел в другом конце дома, брат дышал всё чаще. Плечи вновь сутулились, сильнее с каждой секундой, дрожали губы. Наконец, сдавленно зарычав, он ударил по клавишам кулаками раз, другой, третий, и инструмент завыл с ним в унисон. — Не могу. Не могу! Не могу!!! Он согнулся, стал рвать на себе волосы — и я услышал страшный всхлип, напоминающий скорее хрип висельника.
и добивающее:
— Так за что он выбрал тебя? — Голос его чуть окреп, зазвенел. — За что тебя выбрали те, кто раздаёт таланты? И кто, кто дал тебе силы победить отца в том, что... — Каспар отстранился. Медленно поднял кисти к груди. Показал мне пустые ладони. — ...Что он выбивал из нас? — Он опустил руки. — Ты сочиняешь, Людвиг. Сочиняешь смело, по любому поводу, грязновато, но по-настоящему. — Дрожащая улыбка коснулась его губ. — Как ты победил? Я тоже хочу, но руки трясутся каждый раз, стоит попробовать, нет, даже подумать о...
Это история, которая может резать без ножа. А ведь это только момент из прошлого двух братьев. Есть ещё казнь французского короля, дофин в тюрьме, война, развенчанный идол Наполеон, башня дураков, русский и неаполитанец как Ахилл и Патрокл, племянник и безумная мальчишеская мечта вопреки убеждениям дяди...
Остро и больно. Но светло, в душу.
II. В итоге
Однажды я писала отзыв на «Берег мёртвых незабудок» на сайте интернет-магазина, и в него сама собой вплелась фраза, что это будущая классика. Я действительно думаю, что это живая классика, это большая литература (что бы оно ни значило), это стоит прочитать — Екатерина Звонцова так мастерски умеет говорить с читателем о сложных вещах, вкладывает в уста персонажей столько смыслов и облачает их в такую изящную форму, что у меня захватывает дух. В ту книгу хочется влюбить кого-то ещё, чтобы о ей узнало больше людей.
Но «Берег мёртвых незабудок» тяжёлый, мрачный, очень трагичный. Он заканчивается на надежде, но герои и читатель к этому моменту уже много кого потеряли. «Письма» более светлая книга, иначе отточенная, но такая же сильная.
Я начала читать «Письма к Безымянной» в обычный хороший день, через пару дней спасалась ею, когда мы ждали агента ритуальной службы, читала её перед похоронами и по дороге с кладбища. У меня было очень быстро меняющееся настроение и я ожидала, что книга, которая зашла мне в хорошие моменты, не зайдёт на фоне мрачных событий. И... нет. Книга подошла под все эти настроения, она от них не зависит и создаёт своё.
Эта книга такая многогранная, в ней столько истории и авторского видения! Она не только про Бетховена — про него в ней столько же, сколько про человечность и людей вообще.
Про «Письма к Безымянной» ту фразу-надежду-мечту хочется повторить: я очень надеюсь, что это будущая классика.
"Но влюбленные в свои мечты сродни обычным влюбленным: спеша к объекту страсти, напрочь теряют способность думать"
Это произведение стало одним из самых многоликих и многоруких, что я читала за этот год. Екатерина Звонцова взвалила на свои плечи невероятно тяжёлую задачу- вникнуться,дополнить, прожить жизнь великого музыканта Людвига Ван Бетховена. И у нее это получилось просто волшебно в прямом смысле этого слова.
Я почему-то все время думала, что раз ты великий человек, чье имя было записано в историю на века вперёд ещё при жизни, то ты лишён всех горестей, ведь ты стал уже кем-то важным. Однако жизнь Людвига оказалась не так проста. Мальчик, росший под гнетом не реализовавшего себя отца, надящегося отыграться за счёт сына, тянул на себе всю семью как только мог, губя по ходу свою душу и здоровье. Единственной, кто помог Людвигу пройти через потерю друзей, брата, учителя, родных и человечности, была она- безымянная. Но кто же она, та кого не видит никто, кроме исполнителя: выдумка, бред, ветте, демон, а может галлюцинация? Все чуточку сложнее...
Я сберёг душу на этой войне, родная, сберёг. Кому она теперь нужна?
Как же тяжело было переносить боль главного героя на себя, видеть, как тухнет чей-то огонек в душе, и не мочь помочь. Автор прекрасно передала эмоции и чувства, все многочисленные герои объемные и запали в душу. После прочтения мне (не любителю биографий) захотелось прикоснуться к полной истории великого музыканта, но уже без магического реализма. После прочтения уже даже произведения Бетховена воспринимаются как-то иначе, это просто невероятно, поэтому я крайне рекомендую всем ознакомиться с этой чудесной книгой,скучно точно не будет.
«Письма к Безымянной» kitabının rəyləri, 29 rəylər