Kitabı oxu: «Ты нас предал»

1.

– Давай попросим счёт, – сказала я подруге. – Мне ещё на курсы надо успеть.

– Новые курсы? – подняла она свои чётко очерченные брови. Всё думала сделать себе такие же – красивые и ровные. Кажется, Анфиса говорила, что этот как татуировка, на время. И проблем никаких нет с бровями. Да и ресницы у неё красивые, тоже искусственные, но смотрятся шикарно. Но я всё забываю взять контакты её мастера. – Опять кулинарные?

– Да, а что? – повела я плечом. – Хочу освоить новые технологии.

– Ты и так постоянно встречаешь мужа с пятью блюдами с работы.

– Да, мне это нравится, – улыбнулась я. – Встречать его в переднике, с пирожками… Здорово же!

– В переднике – это хорошо, – хихикнула Анфиска, – Но передком было бы лучше!

Меня слегка передернуло от пошлой шутки, а подруга продолжала:

– Или только в переднике, без ничего. И тогда пирожки мужику будут не нужны.

– Да ну тебя! – возмутилась я. – Ты о чём вообще?

– О том самом, – не смутилась подруга, допивая свой кофе. – Ладно, прости, всё забываю, что ты у нас не такая…

– Не какая? – удивилась я.

– Правильная очень! И верная, наверное, ха-ха! Повезло твоему Богдаше. – она улыбнулась и глянула на наручные часы. – Так, ну теперь действительно пора. Это ты у нас птичка вольная, а мой обеденный перерыв заканчивается.

– Ну, как сказать, вольная? Это только кажется, что у домохозяйки дел нет! Сейчас вот курсы…

– Да я поняла, извини, без обид, но всё-таки это не работа! – подруга чмокнула меня в щёку прощаясь. – После курсов ты домой?

– Нет, у меня ещё бассейн сегодня.

– Да уж, насыщенный день у домохозяек!

– Ещё какой!

– Ну, удачи в новых начинаниях! Тебя не подкину, извини, мне в другую сторону, кое-куда ещё надо заскочить. Увидимся!

Она помахала мне рукой и птичкой вылетела из кафе. Я расплатилась и заказала такси.

Увы, мои планы пойти на курсы провалились – в такси, почти доехав до нужного места, я почувствовала тошноту, видимо все-таки грибной суп в ресторане был не свежий. Пришлось сразу разворачиваться домой.

Едва я открыла дверь и оказалась в нашей прихожей, как ноги подкосились.

Я услышала голоса, томные вздохи и какую-то возню в спальне.

Голоса лучшей подруги Анфисы, той самой с которой я полчаса назад сидела в кафе, и моего мужа Богдана…

Странно, промелькнула мысль, что они в обед делают в нашей квартире, да ещё и в спальне?

Я привалилась к стене и слушала.

– Ну когда ты скажешь своей клуше, что уходишь ко мне? – ворковала моя лучшая подруга.

– Скажу, – отвечал ей любимый. – Сейчас сложный проект, ты же знаешь. Давай, сделай мне ещё раз… Ты просто богиня.

Он говорил с таким придыханием, которое ни с чем не спутать.

Меня начало мелко трясти, но я отлипла от стены и пошла на голоса.

Я понимала, что увижу там, судя по их вздохам, но всё ещё надеялась, что этому кошмару найдётся какое-то разумное объяснение.

Ведь нельзя же так поступать с близкими людьми?

– Скоро будет видно живот, – сказала она.

– Какой живот? – ворвалась я в спальню и едва не упала в обморок, в последний миг зацепившись за дверной проем пальцами.

Они лежали на нашей постели без одежды…

Два предателя. Два палача.

Я словно умерла там.

– Беременный, – не смутилась та, которую я считала подругой. – У нас будет ребёнок.

– Р-ребёнок? – растерянно стояла я посреди спальни.

– Ну да, – ответила она, продолжая нагло поглаживать плечи моего мужа, за которого спряталась. – Которого ты за столько лет не смогла ему родить.

Боль пронзила меня насквозь так сильно, что я даже дёрнулась, словно меня ударили физически.

– Богдан… – прошептала я, протягивая руки к нему в беспомощной мольбе, но муж даже не пытался прикрыться или как-то оправдаться.

Я была готова принять любую ложь, готова была простить.

– Может, ты всё-таки выйдешь из спальни? – спросил он холодно.

2.

На пару секунд я замерла в ступоре. Меня захватил такой шок, что я и понять не могла, что он мне сказал. Но постепенно слова достигли цели, и я заставила себя двигаться.

Конечно, нужно уйти.

Зачем мне оставаться тут?

Я не хочу на это смотреть. Я не хочу это видеть и слышать.

Я здесь больше никому не нужна больше.

Я всё поняла.

Пазл идеально сложился в моей голове именно в этот момент.

Все его задержки на работе до самой ночи нашли логичное объяснение.

А я ведь ему верила.

Как верный пёс.

Как дура верила!

А он… Вонзил мне нож в спину и просто изменил.

Мой самый любимый, самый лучший на свете мужчина, муж… Хладнокровно вогнал мне сегодня со спины нож, который достиг остриём самого сердца.

Я развернулась и кое-как перебирая ватными ногами прошла на кухню, которая в нашей квартире была соединена со столовой. Села на стул и тупо уставилась в стенку невидящим взглядом.

Как? Как с этим жить?

Что теперь будет?

Мне так хотелось, чтобы всё это оказалось нелепым кошмаром или чьей-то дурацкой шуткой…

А что мне делать?

Мне придётся отсюда уйти?

Уйти из дома?

Куда? У меня здесь на самом деле был дом. Мой, любимый дом!

С какой любовью выбирала я мелочи для интерьера сюда! Так хотелось, чтобы в нашем семейном гнёздышке было уютно, чтобы сюда хотелось возвращаться после тяжёлого рабочего дня.

Чтобы муж приходил вечером, садился за стол, я бы подавала ему вкусный ужин в красивых тарелках. Он бы хвалил мои кулинарные способности.

Обнимал за талию.

Я бы садилась рядом или на коленки, спрашивала, как прошёл день, Богдан бы рассказывал. Позже с нами за столом появились бы наши детки, о которых мы так с мужем мечтали. Они бы тоже говорили о том, что случилось у них за день, что они узнали нового и задавали нам массу вопросов…

Неужели всего этого никогда не будет? Почему? Что я сделала не так? Где допустила ошибку? Богдан же меня любил! Действительно любил!

Я была совсем неопытной девчонкой, когда мы с ним начали отношения. Он стал моим первым мужчиной, стал для меня всем. Стал моей огромной вселенной. Он любил повторять, что никогда и ни с кем ему не было так хорошо как со мной.

Что же изменилось?

Получается, с Анфисой всё-таки ему лучше?

Или она права, и я действительно стала просто домашней клушей, которая только и умеет, что щи да борщи варить?

Эта мысль снова причинила такую невыносимую боль, будто нож в спину не только вогнали, но ещё и провернули с особой жестокостью несколько раз, что я невольно скривилась. По щекам побежали горькие слёзы моей тихой истерики.

Я молча горела заживо, билась в агонии, просто умирала.

Ты убил меня, милый.

Я теперь не человек больше, я живой труп без души – её сегодня выжгли дотла, оставив лишь безобразное пепелище.

Ты убил нас.

Уничтожил.

Растоптал.

Как ты мог?

Предатели.

Мои палачи.

Ты нас предал, Богдан.

За мыслями не заметила сколько прошло времени и как в кухню вошёл Богдан, а за ним – та, которую я считала подругой, но теперь даже имени её не хотела произносить.

– И что ты сидишь? – услышала я и повернула голову на голос.

Муж смотрел на меня с недовольством. Конечно, я помешала ему получить удовольствие! Что он там говорил, что Анфиса делает лучше всего?

Господи, какая грязь! Я даже потрясла головой, прогоняя эти картинки.

Мне показалось, что меня сейчас вырвет. Мне надо уйти отсюда, уйти как можно скорее.

Я встала на ноги и старалась не встречаться ни с одним из этих предателей глазами.

– Вещи я заберу потом, – я старалась, чтобы мой голос не звучал так жалко и слабо. – Счастливо оставаться.

– Зачем откладывать? – вклинилась бывшая подруга, которой я, между прочим, доверяла не меньше. Два ножа. – Давай, помогу собрать твои шмотки. Как я понимаю, твоего здесь не много, да?

Мерзкий тон подруги заставил поморщиться. Да уж, действительно, если задуматься, ничего моего тут и нет.

– Я заеду сама, позже. Когда вас обоих тут не будет. А пока… Продолжайте, не стесняйтесь.

Не знаю, откуда взялись силы сказать это и сохранить лицо.

Схватила сумку в прихожей, которую уронила на полу при входе, быстро натянула сапоги, накинула шубку и вышла в подъезд, хлопнув дверью.

Вот и всё. Больше нет у меня ни мужа, ни подруги, ни дома…

Одна только рана сквозная, куда задувают все ветра мира.

3.

Я вызвала лифт и спустилась вниз.

В каком-то тумане побрела по тихому скверу, который окружал наш элитный квартал.

Падал мягкий снежок, но я ничего вокруг не замечала.

Красота мира просто померкла сегодня для меня.

Куда я шла – понятия не имела. Шла подальше от предательства и боли. Подальше от этой гадости.

От измены, которую я всегда считала самым страшным, что может произойти. Самым подлым и мерзким. Я никогда бы не поступила так сама с близким человеком, и была уверена, что ни Богдан, ни Анфиса тоже не поступят так со мной.

Не знаю, сколько я шла, устала, промерзла, когда увидела вывеску небольшого ресторанчика, я никогда тут не была раньше, и сейчас для меня это было благом.

Зашла, народу было не очень много, я подумала, что это к лучшему, села в уголке, заказала кофе и десерт, просто чтобы что-то заказать.

Мне не хотелось ни есть. ни пить. Ни жить…

Да и как мне жить?

Смотрела как опадает пена капучино и размышляла.

Квартира в которой мы жили принадлежит мужу, она куплена до брака со мной, естественно, мне там ничего не светит, да я и не стала бы пытаться что-то получить. Ничего мне не нужно от Богдана… Мне была нужна лишь его любовь, но теперь об этом и речи не может идти.

Он выбрал её.

У меня есть своя небольшая квартирка в тихом спальном районе, но я её сдаю и только недавно перезаключила контракт аренды на год. Там живёт семья уже несколько лет: хорошие люди, двое детей, приличная семья. Не могу же я к ним явиться и сказать, что у меня резко поменялись планы и я требую освободить жилплощадь?

Мы с Богданом заключали брачный контракт. Смешно, но на этом я настояла, все хотела показать, что я люблю его не за деньги, которые он имеет. Люблю, потому что люблю…

По нему мне ничего не достанется из имущества Богдана, но разве это самое важное?

Я семью потеряла. Мужа лишилась. Подруга предала… И всё это в один день.

Закрыла лицо руками, пытаясь прогнать непрошеные слезы.

За что, Богдан? За что? Я же так тебя любила! Я же старалась быть идеальной женой! Чтобы дом был уютным, был полной чашей. Готовила ему по пять блюд к ужину, и всегда разное.

Мне казалось, что я и как женщина его устраиваю. Да, может во мне нет лоска, как в Анфисе, я не такая стройная, как она, да и грудь у меня натуральная, не такая большая. Маникюра нет – зачем он мне на кухне? Господи, да я даже ноги брить порой забывала, не говоря об эпиляции…

Да уж, Надежда, дорогая, и ты еще спрашиваешь, почему мужа потянуло к другим бабам?

Видимо поэтому…

Горько было осознавать, что вся моя жизнь оказалась просто липой. Враньем.

Я закрывала глаза на очевидные вещи. Богдан стал позже приходить. Он не просил заниматься с ним любовью, хотя раньше ему нужно было и часто, и много и… в общем, любил он это дело, и сильно. Он знал толк в наслаждениях…

Наверное, как любой нормальный и здоровый мужчина.

Меня должно было насторожить то, что мой муж перестал меня хотеть.

Но и моя страсть поостыла на тот момент, и я считала, что это обоюдно.

Боже мой, как я ошиблась, как ошиблась!

Сексуальная жизнь Богдана продолжала быть яркой и регулярной.

Просто не со мной…

4.

Не знаю, сколько я сидела там, в этом незнакомом мне ресторане. Начали подтягиваться посетители, было много семей с детьми, стало шумно.

Дети! Как я хотела родить Богдану малыша, как мечтала!

“У нас будет ребенок. которого ты так и не смогла родить!” – эти жестокие слова сказала моя подруга! Подруга, с которой я делилась своими переживаниями, на плече которой плакала, когда не получалось в очередной раз!

Это меня ударило, может быть, еще больнее чем сама измена. Он не просто с ней спал! Он… он сделал ей ребёнка!

Меня просто размазывало, уничтожало. Боль пульсировала в теле жестоким напоминанием. “Не смогла родить”, бесплодная, пустышка… Клуша, которой место только на кухне…

Детский гомон в зале усиливался. Мне от него было дурно физически.

Пора было уходить, только вот куда?

Квартиры нет. Подруг, таких к которым я могла бы свалиться как снег на голову – пожалуй, тоже. Была Анфиса, и ещё Кристина, но Крис – подруга Анфисы, именно она нас познакомила, было бы странно свалиться ей на голову и жаловаться на общую знакомую.

Школьных подруг я как-то не сохранила, институтских – тоже растеряла.

Где же мне прикажете теперь ночевать?

Снять квартиру? Так быстро мне вряд ли это удастся, нарвусь еще на мошенников.

Да и денег, если честно, просто не было столько. Ведь все же требуют оплату нескольких месяцев, что резонно. Я и сама это прописываю в договоре. Никому не интересно искать жильцов каждый месяц…

Я совсем приуныла.

Какая-то западня просто.

Тупик. И решения нет.

Поехать в гостиницу?

От этой мысли почему-то передернуло. Не хотелось, чтобы кто-то узнал, что жена Богдана Кантемирова таскается по ночлежкам, даже элитным.

Хотя на номер в отеле хватило бы, если только мой супруг не решил заблокировать мне карты.

Дома остались какие-то украшения, которые он дарил, но я не думала, что вырученных за них денег хватит надолго. И потом, их еще надо было продать. Если он ещё разрешит мне их забрать. А то, может, Анфиса уже положила и на них глаз… ей всегда нравились мои побрякушки.

Что же мне делать?

Просто тупик!

Я с ужасом подумала, что все-таки придется, наверное, обзванивать гостиницы, надеясь, что я смогу найти такую, где меня никто не узнает.

Почему в жизни, как в сказке, не появляется фея-крестная, которая может решить проблемы разом?

Внезапно я вспомнила своего доброжелательного свекра – он всегда относился ко мне с пониманием. Он, конечно, не фея крестная, но…

Свекровь была, скорее прохладной, сама объясняла это тем, что не доверяет девушкам, особенно слишком молодым. У нас с Богданом не очень большая разница, почти десять лет. Но когда я выходила за него замуж мне было всего двадцать два. Совсем девочка. С годами свекровь вроде смирилась с нашим браком, но все равно нет-нет, да и начинала петь о том, какой Богдан молодец, а вот я ему совсем не пара. Что ж… теперь у него будет достойная жена.

Красивая, ухоженная, словно кукла с нарощенными ресницами, ногтями и нарисованными бровями…

Хотелось реветь, но не в людном же месте?

Наверное, я достигла какого-то предела, когда терпеть боль стало уже невозможно.

Словно сердце вырвали и оставили там, в нашей спальне, в которой мне было ещё недавно так хорошо…

А теперь моему любимому хорошо там с другой. И я не хочу знать, что она такого ему делает, что ему там сладко…

Я взяла телефон, решительно набрала номер.

– Ираида Давлатовна? Добрый вечер, это Надежда. Можно приехать к вам сейчас? С ночевкой. Случилось. При встрече расскажу. Еду.

5.

Такси довольно быстро доставило меня в дом родителей мужа.

“Бывшего мужа” – больно кольнуло в груди, а на глаза снова навернулись слёзы.

Мозг всё ещё сопротивлялся увиденному, отказывался верить в то, что никаких “нас” больше нет – сегодня Богдан станцевал на нашей любви, растоптал и плюнул.

Конечно же, я никогда его не прощу за такое предательство.

Конечно же, будет развод. Когда я немного приду в себя после случившегося.

Конечно же, я встану снова на ноги и буду счастливой.

Без него.

Научусь жить без него. Дышать без него. Любить, может быть тоже, снова. И тоже без него.

Господи, как больно!

– Здравствуй, дорогая, – вышла ко мне навстречу мать Богдана.

Такая же красивая, подтянутая, как её сын. И такая же холодная, как селёдка…

Никогда её не любила. И это было взаимно.

Не поладили с самого начала.

Ираида Давлатовна отчего-то сразу решила, что я не пара её сыну – слишком простая. Это даже звучало для неё смешно – Богдан Кантемиров и Надя Соловьёва.

По мнению маман Богдаше была нужна ни больше, ни меньше – принцесса английская. Да уж, судя по тому, что сейчас творится в королевской семейке Ираида получила бы знатный подарочек судьбы!

На меня она сразу смотрела свысока.

Будто бы меня как бомжа какого с вокзала приволокли, отмыли, приодели и накрасили.

Да, я была не из богатой семьи, как Богдан, но всё же повода относится ко мне как к отбросу общества никакого не было. У меня были простые родители, но оба с высшим образованием, работали достойно. Да, не забогатели! Но жили мы зато хорошо, дружно! И я не виновата, что они ушли так рано, не могли меня защитить.

Ираида Давлатовна, конечно, науськивала сына, пыталась внушить, что я им не подхожу.

Однако вышло как вышло, и мы всё же пошли к алтарю с Богданом, и я стала частью его семьи.

Только в основном, на словах. Ираида так и не прониклась ко мне.

Чего нельзя сказать о его отце, Ильяс Дамирович всегда был настроен ко мне положительно и тепло, только жаль, его сейчас дома не оказалось, и встречала меня только свекровь.

– Здравствуйте, Ираида Довлатовна, – поздоровалась я с ней, снимая шубку и сапоги в роскошной парадной их дома.

Этот особняк, наверное, самый большой в посёлке для элиты. Семья Богдана, как и он сам, были очень влиятельными людьми. Шутки ли – держать такой большой бизнес целой сети отелей и ресторанов!

– Мне…кхм, – собрала я руки в замок. – Не вполне удобно об этом говорить, но я бы хотела просить не только об одной ночи в вашем доме. Можно я у вас поживу? Немного.

Я добавила последнее слово потому, что заметила как мелькнуло недовольство в глазах свекрови. Она не столько не любила гостей в доме, сколько просто не любила меня. Но сейчас мне деваться некуда и свою гордость придётся засунуть куда поглубже. Надеюсь, это не затянется надолго, и скоро свой жилищный и финансовый вопрос я смогу закрыть и уйти отсюда. Чтобы никогда больше не вспоминать никого из этой семьи, не вспоминать этот дом и всё, что связано с ним. Разве что свёкра Ильяса – как просто хорошего человека.

Не раз он выручал меня, пока муж сгорал на работе – помогал довезти продукты или полку прибить.

“Сгорал на работе” – хмыкнула я про себя.

Сегодня я воочию увидела КАК он сгорал.

6.

Свекровь поджала губы, но пригласила войти.

А я наткнулась глазами на большое фото Богдана, висящее в холле.

Красивый. Счастливый…

Снова накрыли воспоминания. Я ведь искренне верила, что он так много работает!

Реально сгорает! Умоляла его снизить нагрузку!

Сгорать-то сгорал, но и удовлетворить свои физические потребности не забывал.

Пока я выбирала скатерти на обеденный стол, на который поставила бы ему ужин из пяти блюд, а он в это время, возможно, оприходовал очередную офисную подстилку.

Пока я выбирала шторы в гостиную, чтобы он там с комфортом отдыхал после тяжелого рабочего дня, в который опять же входили офисные подстилки.

Пока я выбирала простыни на нашу с ним постель, в которой он должен был спать как в уютном гнёздышке, но в которую тоже однажды привёл офисную подстилку, которая по иронии судьбы ещё и называлась моей подругой.

Всех бы казнила.

С особой жестокостью.

За мою боль.

За слёзы и унижение.

За пренебрежение в последней нашей семейной и некрасивой сцене.

За предательство, что оставило в душе и сердце зазубренную рану, которая не факт, что вообще однажды заживёт и перестанет кровоточить.

Такое вообще можно забыть? Простить? Принять?

Сомневаюсь.

Никак не укладывалось всё это в голове: муж и моя лучшая типа подруга…

Ему – вообще бы завязала узлом, будь моя воля.

У меня видимо наступил так называемый откат. Вместо боли – злость, ярость и ненависть.

Прежде всего к мужу, да и к подружайке тоже.

Анфиса… Где же твоя гордость и женская солидарность?

Неужели тебя не унижало спать с женатым?

А может, она была у него не одна, была не только я, но и другие коллеги, сотрудницы, просто случайные, которых он тасовал по мере, как они ему надоедали?

Как я не замечала, что он такой слишком полигамный, а попросту козёл?!

Куда смотрели мои глаза?

Я верила ему и не искала подвоха.

И вот как после этого я смогу кому-то доверять? Да и нужен ли мне кто-то?

Но сейчас не время думать, одёрнула сама себя и сосредоточилась на свекрови.

– Пойдём, чаю выпьем, – предложила она, и мы обе отправились на кухню.

Я понимала, что сейчас за чашкой чая она начнёт допрос: что у нас случилось, как, зачем и почему. Но это вполне логично с её стороны. Если бы жена моего сына вдруг стала проситься пожить в нашем доме, я бы тоже забеспокоилась и стала задавать вопросы. Пусть со мной она и холодная селёдка, пусть я не вызываю ничего, кроме негатива, но сына она любит и переживает за него по-настоящему.

– Что ж, дорогая, рассказывай, что случилось? – услышала я ожидаемый вопрос, когда чашки появились на столе. А ещё вазочка с сахаром, вареньем и конфетами.

Конечно, всё это не от доброты душевной выставлено было, чтобы накормить долгожданного гостя, просто манеры у мадам свекрови были прекрасными.

Не то, что у меня, как часто она отмечала после семейных посиделок: и вилку я не так держу, не так ею ем и вообще не ту схватила, перепутав вилку для мяса с вилкой для рыбы.

Конечно, прожив с Богданом пять лет, и часто бывая с ним в свете раньше, я научилась этикету и пользовалась столовыми приборами правильно, но неприятные воспоминания остались, как и мои манеры остались всё же далеки от манер утонченной матери Богдана.

– Ремонт, что ли затеяли? Что тебе дома не живётся?

– Я подаю на развод, – подняла я на неё глаза.