Kitabı oxu: «Эскейп», səhifə 2
Глава 2
Ной
Пять часов назад
Вчера. Сегодня. Завтра.
Каждый день.
Каждый день повторять себе, как заклинание, как мантру… «Кто я? Какова моя цель? Кто мои враги?» Утром, днём, вечером, перед сном.
«Кто я? Какова моя цель? Кто мои враги?
Кровавыми буквами на душе высечено.
Кто я? Не раб системы.
Какова моя цель? Свобода, равноправие, единство.
Кто мои враги?.. Волки в овечьей шкуре. Каждый, кто станет у меня на пути.
***
Никогда не нравились эти часы. Постоянно кажется, что минутная стрелка ползёт, как черепаха. Медленнее, чем ей полагается, медленнее, чем все остальные часы в мире, или же наоборот летит куда-то со скоростью света. Часы старые, достались мне от старика, и если бы я не доверял ему, решил бы что они постоянно показывают неверное время.
Миа уверяет, что у них красные стрелки. Для меня же каждая деталь этих часов исключительно чёрного цвета. Как и всё красное в этом мире.
8:00
Прищурив один глаз, смотрю на утреннее солнце. Нравится ложное ощущение слепоты, что оно вселяет: смотрел бы и смотрел, только на него – никуда больше. Лишь бы не видеть, во что превратился мир. Лишь бы не думать о том, во что люди его превратили.
Поглаживаю пальцами дряхлый кожаный ремень часов, оттягиваю рукав куртки и делаю медленный глубокий вдох.
Пора.
Стеклянная дверь аптеки встречает меня тонким звоном колокольчиков. Старичок в шляпе с полями оборачивается на звук, скользит по моему лицу взыскательным взглядом и вновь возвращает всё своё раздражение фармацевту.
– Чего возишься так долго? – ворчит, нетерпеливо постукивая тростью по полу.
8:03
«Чего ты возишься, старик?»
– Всего доброго, мистер Ольер. Вот ваша ID-карта.
– Да неужели! Понабирают всяких тупиц… тьфу! – Старик подхватывает с прилавка бумажный пакет с лекарствами и ковыляет к выходу, не забывая бросить ещё один придирчивый взгляд мне в лицо. Словно я муха, которая о потолок бьётся и раздражает дико.
Дверь хлопает, и одновременно со звоном колокольчиков напрягается лицо фармацевта, фальшиво улыбающегося мне из-за стеклянной перегородки.
Опускаю козырёк кепки как можно ниже и снова бросаю взгляд на часы.
8:05
Опаздываю на целую минуту.
– Камеры передают картинку, но не звук, – улыбается фармацевт по имени Дэнис Льюис. А ещё две недели назад он был Ральфом с заправочной станции. – Эй? Эй, пацан. У тебя времени вагон, или что? Не будь идиотом и сделай милость, пошевели хотя бы губами.
– Пошёл ты.
– Отлично. Допустим, что ты только что поинтересовался насчёт этих чудесных пилюлек от кашля. Карту, пожалуйста?
– Что?
Дэнис, едва скрывая раздражение, улыбается ещё шире:
– ID-карту давай свою, чтоб тебя!
– А… да. Держи. – Протягиваю Дэнису кусок чёрного пластика, на котором собрана подробная, но стопроцентно фальшивая информация обо мне и моей жизни и вновь смотрю на часы.
– Успеваем, – не глядя, шепчет Дэнис, вручает мне стеклянный пузырёк с «пилюлями от кашля» и возвращает карту. – На ней пять дней осталось, – глядит на меня исподлобья. – Если не успеешь выполнить работу и свалить к чёртовой бабушке из города, сам знаешь, что будет.
Киваю.
За незаконное проникновение и подделку документа удостоверяющего личность, меня автоматом приговорят к смертной казни, даже суда не будет.
– Ной! – окликает с видом, будто забыл мне доброго дня пожелать. – Ещё кое-что… с твоими-то мозгами не уверен, что должен лишний раз напоминать, но, парень… ты, я и другие… все мы – просто пешки в большой игре, так что мой тебе совет: заканчивай свои подвиги и возвращайся к семье, пока тебя к ним в мешке для трупов не отправили.
– Спасибо за совет, – выдавливаю из себя улыбку для камер. – Но только в мешке для трупов я к своей семье и смогу вернуться.
– Что ж, удачи, – желает Дэнис напоследок, и я выскальзываю на улицу, набрасываю на голову капюшон и двигаюсь по узкому переулку между двумя выбеленными домами, отданными в аренду под частные продуктовые магазины; вонь из мусорных баков, за содержимым которых через двадцать семь минут должен приехать мусоровоз, лишь подтверждает принадлежность зданий.
Минуя переулок, перебегаю через дорогу и смешиваюсь с толпой, спешащих по делам горожан, таким образом становясь менее заметным для патрульных, которых сегодня на улицах больше обычного, и каждый прохожий не зависимо от социального класса, выборочно, может быть обыскан прямо на глазах у всех. В целях безопасности якобы.
Одним ловким движением засовываю в ухо мини-гарнитуру и активирую отпечатком пальца.
– Кафе «Безе Люкс», – звучит знакомый голос в наушнике. – Девушка за столиком у окна. Брюнетка, короткая стрижка, жёлтый спортивный костюм, пьёт «Американо» с красного стаканчика. Сидит одна. Конец связи.
Сжимаю гарнитуру в ладони и выбрасываю в урну у входа в кафе. Свободно прохожу через встроенные в двери детекторы и целенаправленно двигаюсь к стойке. Задеваю плечом дамочку в белой шляпе, и та роняет на пол свой уродливый, как и всё в этом кафе, как и всё в этом городе, головной убор.
– Прошу прощения, – улыбаюсь ей, любезно подавая шляпку. – Надеюсь, она не испачкалась.
– Вам бы, молодой человек, научиться глаза при ходьбе открывать, – отвечает дамочка с нескрываемым недовольством. – Да и… ботинки почистить не мешало бы. Низший класс – сто процентов. – Водружает шляпу на голову и, виляя бедрами, удаляется за крайний от прохода столик. А за столиком через один сидит миниатюрная брюнетка и, судя по тому, как дрожат её руки, сжимающие бумажный стаканчик, явно нервничает.
– «Американо», – делаю заказ, дождавшись своей очереди. – В красном стакане.
– «Американо» только в красном и подаётся, – улыбается мне кассир с таким видом, будто я самую большую глупость в мире сморозил.
Озираюсь по сторонам, скольжу взглядом по волнообразным стенам в чёрно-белую шашку, по круглым столикам на высоких стальных ножках, за которыми сидит слишком мало народу, чтобы оставаться максимально незаметным, по высоким витринным стёклам, за которыми рядом с кафе неспешно прогуливаются два патрульных…
Отворачиваюсь.
– Вашу ID-карту, – вежливо просит кассир, пока я, как последний баран, таращусь на два чёрных стаканчика, поставленных передо мной на стойку, и пытаюсь понять: какой из них красный. Или они оба красные, потому что для меня они оба чёрные?
Чёрт.
Почему эта девчонка ничего другого не заказала?
– Вашу ID-карту, пожалуйста.
Протягиваю, не сводя глаз с бумажных стаканов.
– Простите, – окликаю кассира, занимающегося обработкой карты, – какой из них мой?
С трудом смешок сдерживает глядя на меня, как на бездомного, которому вдруг счастье привалило и он обнаружил у себя пару баксов на порцию кофе. Что ж, в этом городе класс моей фальшивой ID-карты практически к бездомному меня и приравнивает – низший рабочий уровень.
– Какой мой? – гляжу на него исподлобья.
– Тот, что в красном стаканчике, – улыбается, будто я тупой. – Второй для дамы позади вас. Возьмите вашу карту, мисс.
Золотую ID-карту. Карту высшего уровня.
Оборачиваюсь более резко, чем собирался, и девушка, стоящая за спиной, от неожиданности выгибает спину и видимо под тяжестью огромного рюкзака за плечами, медленно тянется к полу. Хватаю её за руку и помогаю выпрямиться.
– Простите. Не хотел вас напугать, – бурчу, напуская козырёк кепки на глаза. Приходится наступать себе на горло и быть вежливым со всей этой чёртовой элитой.
– Чего ждёте? – слышу её голос и с трудом сдерживаюсь от желания посмотреть в лицо владелицы этого низкого, но поразительно приятного тембра… будто кубиком льда по разгорячённой коже. – Кофе забирать не будете?
Время поджимает.
Смотрю на стаканчики с кофе и медленно перевожу взгляд на девушку с тяжеловесным рюкзаком за спиной и вижу то, что совершенно не рассчитывал увидеть. Да она выглядит ещё хуже, чем я! И это – элита?
Короткие светлые волосы растрёпаны, белая толстовка явно не первой свежести, как и джинсовая куртка с практически оторванным рукавом. Цвет кожи землистого оттенка, а под глазами пролегли тёмные круги, словно слово «сон» для неё – нечто из мира фантастики.
«Глаза», – почему-то повторяю про себя мысленно, будто у меня важнее дел вообще нет. Странные какие-то, будто жизнь в них угасла, совершенно пустой, бездушный взгляд больших серо-голубых глаз.
С каких пор элите плохо живётся? Говядину вчера на ужин плохой прожарки подали?
– Кофе, – напоминает, в лице не меняясь.
– Прошу, – пропускаю её вперёд. – Возьмите свой.
– После вас, – даже не моргает.
Бросаю взгляд на витринное стекло позади девушки, где двое патрульных, видимо, даже не думают менять место отдыха, и хватаю со стойки один из стаканчиков.
– И? – смотрит в упор.
– И? – отвечаю таким же взглядом, словно у меня в руках граната, а не кофе.
– Вам же сказали: красный, – замечаю подсохшую ссадину на её правой скуле, и это ещё больше вводит в замешательство. Она точно обладательница высшего социального статуса?
– Значит, этот ваш. Можете не благодарить, – любезно улыбаясь, вручаю девушке её кофе, подхватываю со стойки свой заказ и отправляюсь за столик в самом дальнем углу заведения, так ясно чувствуя, как всё это время странная девушка из элитного общества прожигает мою спину холодными и самыми несчастными глазами из всех, которые я видел. А видел я многое.
8:18
Времени совсем не осталось.
Обжигая язык, выпиваю примерно половину кофе, достаю из кармана стеклянный пузырёк с таблетками, полученный от Дэниса, и задумчиво глядя на один из чёрно-белых снимков, которых полно на стенах кафе, высыпаю на ладонь три плоских таблетки. Вызвать зевок большого труда не составило – сон давно стал для меня роскошью, – как и забросить под язык таблетки, прикрыв рот ладонью, а следом, под видом очередного глотка, сплюнуть их в отверстие в крышке пластикового стаканчика.
Полторы минуты, чтобы дать им раствориться.
Минута.
Сорок пять секунд.
Бросаю взгляд на витринное стекло.
«Что ж вы гады всё никак не свалите отсюда?»
Тридцать секунд.
«Ну же, дамочка в шляпе, ты ведь уже доела свой завтрак. На работу разве не надо? Чего сидишь?»
Двадцать секунд.
Девушка в жёлтом спортивном костюме всё ещё на месте, всё ещё крутит в руках стаканчик с кофе и выглядит так отрешённо, будто в собственном маленьком мирке находится.
Десять секунд.
– Где моя карта?!!
Бинго.
– Где, я спрашиваю, МОЯ ID-КАРТА?!!
– Мисс, прошу, успокойтесь, – подлетает к дамочке в шляпе бледнеющий на глазах кассир, а из-за двери с табличкой «Для персонала», соизволяет и администратор показаться.
– У меня украли ID-карту!!! – орёт дамочка, едва слюной не брюзжа. – Она была здесь! Вот здесь! Прям в этом кармане, а теперь её нет! НЕТ! НЕТ!!! Иди сюда-а-а! Сам посмотри! НА, СМОТРИ! – хватает бедолагу-кассира за шею и тычет носом в нагрудный карман пиджака.
– Успокойтесь, пожалуйста, – машет руками администратор, «сканируя» взглядом пол. – Мы сейчас же найдём вашу карту! Даю слово! Это немыслимо, в нашем кафе никогда не случались кражи!
– После того, как я вас рассчитал из кафе никто не выходил. Значит карта где-то здесь. Может… посмотрите в сумочке?
Но в ответ сумочка видимо решила заглянуть в голову кассира, с глухим звуком ударив ему по затылку.
– Ищи вора!!!
Подхватываю свой стаканчик и неспешно двигаюсь к девушке за столиком у окна, которая наконец переключила внимание на что-то другое помимо своих рук.
– Привет, – улыбаюсь ей, присаживаясь на стул напротив. – Не заметил тебя сразу. Давно ждёшь?
Глаза цвета шоколада и без того практически круглой формы становятся похожи на две блестящие пуговицы, а цвет лица в мгновение ока приобретает зеленоватый оттенок.
Перегибаюсь через столик и целую девушку в щёку.
– Не дёргайся, – шепчу ласково, – всего лишь знак приветствия.
И подмена её кофе на мой здесь совершенно ни при чём.
Откидываюсь на спинку стула и делаю глоток из её стаканчика.
– Пей, – киваю, – а то выглядит так, будто ты мне не рада.
Не двигается.
– Пей, – настойчиво. – И просто поддерживай беседу, ладно?..
Девушка обеими руками хватается за стаканчик с кофе, делает несколько больших глотков, будто это поможет унять нервозность, и ещё начинает ещё больше бледнеть.
– Если собираешься тошнить, – говорю вкрадчиво, слегка перегнувшись через столик, – то сначала отдай мне то, что должна отдать, а потом беги в туалет, хорошо?
– Я… – горло прочищает. – Мне не нужно в туалет.
– Конечно не нужно, – коротко усмехаюсь. – Если ты пойдёшь в туалет, как сможешь подать знак своим друзьям в форме, что так ненавязчиво прогуливаются у витрины кафе? Тс-с-с… тихо. Не дёргайся, попросил же. Мы просто разговариваем. Ну? Какой знак ты должна подать? Я должен успеть придумать, как правильно их поприветствовать, давно не общался с представителями закона.
– Чтоб ты сдох, – цедит девушка сквозь сжатые зубы. – Чтоб все вы сдохли.
Шумно выдыхаю и, слегка склонив голову набок, смотрю на неё без какого-либо понимания.
– Просто. Отдай. Пакет.
– Когда его отпустят?
Теперь молчу я. Потому что понятия не имею, о ком она говорит. Меня это не касается. Шантаж, или другая уловка была использована для манипуляций этой девушкой… мне нет до этого дела, это не моя работа. Всё, что должен сделать я – это забрать пакет и доставить его в нужное место.
– Когда? – вскрикивает, но в кафе слишком шумно, чтобы кто-нибудь обратил на нас внимание, все заняты поисками карты взбесившейся дамочки в шляпе.
– Тебе сообщат, – вру.
Вижу, как на глазах девушки выступают слёзы.
– Просто отдай пакет, – ещё настойчивей. Смотрю на часы – время поджимает. Бросаю взгляд на витринные стёкла и больше не вижу за ними патрульных, а звон колокольчиков над входной дверью безоговорочно сообщает, куда же эти ребята подевались.
– Ну наконец-то полиция! – голос дамочки набирает децибелы. – Найдите вора, немедленно!!!
Бросаю взгляд через плечо; с характером женщина попалась! Схватила одного из патрульных за грудки и будто всю дурь из него выбить стремиться, в то время когда второй всеми силами пытается её успокоить, в смысле оттащить, куда подальше от бедняги товарища.
– Это ты украл карту, – с понимаем звучит голос девушки напротив меня. – Ты подстроил это. – Усмехается с горечью. – Тебе всё равно не выбраться отсюда.
– Пакет, – повторяю. – У тебя десять секунд, чтобы отдать его мне. Поверь, другого шанса не будет.
Девушка медлит, продолжая поглядывать на заварушку у входа, тяжело сглатывает, вытаскивает из-под стола маленький чемоданчик с кодовым замком и протягивает мне сбоку от стола.
– Если там пусто, его убьют, – говорю на полном серьёзе, хоть и понятия не имею, о ком идёт речь.
– Всё там. Не говори им про… про полицию. Пожалуйста, – беззвучно плачет и вдруг за голову хватается, воздухом давится и смотрит на меня огромными перепуганными глазами. – Что… что со мной?
Смотрю на часы.
8:25
Двадцать секунд.
– Что ты со мной сделал?
Десять секунд.
Поднимаюсь на ноги и бросаю на девушку последний взгляд:
– Лучше не вставай. Можешь удариться, когда отключишься.
– Что…
Сейчас.
Взрыв мусорного бака снаружи у входа моментально включает пожарную тревогу, а ведь всего-то мини-гарнитура самоуничтожилась и стала отличным поводом для паникующих посетителей и персонала, так стремительно бросившихся к выходу, что даже представителей закона и дамочку в шляпе по пути успели подобрать.
– СТОЯТЬ! ЭЙ, ТЫ, СТОЯТЬ!!! – орали парни, когда я проходил мимо столика, за которым как ни странно остался сидеть посетитель – та самая девушка с картой высшего класса и в одежде неклассифицированного бродяги.
– Эй? – окликнул её, толкая дверь комнаты для персонала, через которую попаду к запасному выходу, а эта странная девушка, будто целую вечность поднимала на меня глаза. А я… идиот, замер, как вкопанный, словно время остановилось, словно и не рвутся ко мне парни в форме, словно у меня вторая жизнь есть в запасе.
– Что? – прочитал по её губам.
– Правый карман твоей куртки, – кивнул ей. – Отдай дамочке её карту. Нехорошо брать чужое.
***
Мусоровоз прибыл точно в установленное для меня время. Чемоданчик забрали, а меня нет, и это нисколько не удивительно, учитывая то, что с вероятностью в восемьдесят пять процентов, уже через час моё лицо будет транслироваться по всем новостным каналам, а бегущая строка внизу сообщать, что в розыск объявлен опасный преступник. Номер ID-карты пробьют по всем базам данных, а девушку в жёлтом спортивном костюме будут допрашивать ни один день, не зависимо от социального класса. Сама виновата – нечего было в полицию обращаться и страховаться двумя идиотами в позорной форме. В первую очередь себя подставила, ну и для меня конечно существенную проблему организовала. Теперь я понятия не имею, как выбраться из города не засветив лицом и картой.
Дура!
Десять минут уходит на то, чтобы как можно быстрее добраться до подвала ещё закрытого магазина одежды, владелец которого на одной стороне с такими, как я. Минута, чтобы перевести дух. Минут пятнадцать на то, чтобы отыскать одежду и обувь нужного размера и полностью переодеться. И полчаса на доскональное обдумывание ситуации и принятие верного решения.
Выход один – залечь на дно до тех пор, пока про меня не забудут и до тех пор, пока Дэнис не раздобудет для меня новую ID-карту. Тогда и появятся шансы выбраться из города живым.
Или… или шансов уже нет.
«Тебя «сливают». Ты засветился. Я предупреждал. 10.00. Школьный автобус. Остановка – 3 минуты. Пересечение улиц Лейк-стрит и Фултон-стрит. Это твой единственный шанс выжить, и я тебе о нём не говорил. Удачи, парень. Д.» – сообщение, пришедшее от Дэниса за минуту до того, как я уничтожил телефон, расплавив плату.
До указного пересечения улиц пришлось бежать изо всех сил, чтобы успеть на посадку. Пришлось заткнуть собственный разум, чтобы тот перестал выстраивать логические цепочки, способные заставить меня передумать и развернуться. Пришлось довериться единственному человеку в этом городе, которому я всё ещё мог доверять. Пришлось запрыгнуть в школьный автобус за секунды до того, как за моей спиной закрылась дверь. Пришлось сделать вид, что «сонный газ» пущенный в салон уже спустя мгновение усыпил меня так же крепко, как и с десяток других пассажиров. Пришлось признать, с прожигающим душу омерзением, что в этом мире никому нельзя доверять.
Глава 3
Ханна
Настоящее
Он солгал мне. Поняла это по тому, как едва заметно дёрнулись его челюсти, на губах с трёхсекундной задержкой растянулась насмешливая улыбка, а взгляд с ещё большим опозданием наполнился абсурдностью и весельем. В нём было столько же правды, сколько в его словах. То есть – абсолютный ноль.
Почему я так в этом уверена?..
Как минимум потому, что собственными глазами видела, как этот странный парень не мог отличить красный стаканчик от чёрного, как он подсел к девушке в жёлтом костюме за столиком у окна, подменил её кофе на свой, а затем, получив чёрный чемоданчик из её рук, покинул закусочную через запасной выход. А, ну да, предварительно не забыв сообщить, что подсунул мне ID-карту женщины, которая устроила в кафе настоящий скандал, что – уверена, – также было частью плана парня, который, делая из меня последнюю дуру, заверяет, что мы с ним видимся впервые.
Должно ли это всё волновать меня?
Нет, не должно.
Должна ли я ломать голову над тем, почему вообще следила за парнем, имени которого даже не знаю, тогда – в кафе?
Ответ тот же.
Стоит задуматься над тем, по какому такому стечению обстоятельств мы с ним попали в один автобус, а впоследствии очнулись в одном запертом помещении. Да и… что ещё больше озадачивает – что здесь делает та самая девушка в жёлтом спортивном костюме?..
Случайность?
Когда я зашла в автобус она уже была там. Спала.
А вот Он… он запрыгнул в салон за считанные секунды до того, как «сонный газ» начал делать своё дело.
Что вообще происходит?
Надо выбираться. Я должна, обязана выбраться из этой бетонной коробки, потому что не об этом мечтала, когда…
Смотрю на свои ледяные, дрожащие руки и до боли в суставах сжимаю пальцы в кулаки. Картинки перед глазами проносятся молниеносно… Ночь… Страх… Побег от реальности. Побег от самой себя.
Сделать глубокий вдох и думать о насущных проблемах, а не о том, чего уже изменить нельзя.
Думать о том, что происходит сейчас.
«Ты обозналась, – в третий раз повторил парень, настойчиво сверля меня взглядом. – И я понятия не имею, что значит это слово… «Протаноп», да? Стой, не отвечай. Мне не интересно».
Протаноп.
Я всего лишь предположила. И я по-прежнему не уверена в своём предположении. Ведь если бы у этого парня была врождённая дисфункция зрения, и он действительно не мог различать некоторые цвета… его бы сейчас не было здесь, как и не было бы в этом городе. Только если он не самоубийца.
– Сколько нам ещё здесь торчать, мать вашу?!! – Чед всё больше теряет терпение.
Два часа прошло. Ну или около того. Факт – прошло достаточно времени, чтобы более менее сообразительные из нас успели хотя бы усомниться в безобидности так называемой поставочной игры. И я готова признать: Чед хоть и несдержанный, грубый, да и чересчур вспыльчивый, однако первым пришёл к выводу, что что-то здесь не так.
– Надо набраться терпения, – Марша места себе не находит: выхаживает из стороны в сторону, отстукивая подошвами ботинок по полу, словно солдат в карауле. – Точных правил никому из нас не озвучивали, так что… вполне допустимо, что сценарий рассчитан не на пару часов, а на…
– А на сколько?! – перебивает её Чед, с разворота ударяя ногой по чёрной двери, и звук эхом проносится по помещению. – Когда нас выпустят? И какого дьявола я вообще должен здесь торчать, если даже участвовать в этом дерьме не собирался?!
– Опять он ноет… – вздыхает Кайла раздражённо и качает головой. – Вот же идиот.
– А ты вообще заткнись! – тычет в неё пальцем Чед.
– Заткнитесь оба! – вспыхивает Марша и резко выдыхает. – Пожалуйста. Просто дайте мне подумать.
– Типа самая умная здесь? – Чед не упускает возможности поржать.
Через минут сорок притихает и Марша, будто бы до неё только сейчас дошло, что на безобидную игру наше заточение в заброшенном спортивном зале не очень-то похоже.
Из каждого угла доносится ворчание и вымученные стоны: кто-то хочет пить, кто-то есть, кто-то смерть как домой хочет, а кто-то продолжает вести монолог с камерами на потолке и умоляет их выпустить нас наконец отсюда.
– Я в туалет хочу. О-о-очень! – Кайла прижимает ладони к животу и нарезает круги вокруг горы из матов. – Почему они не предусмотрели туалет, если собирались держать нас здесь так долго?
– Я тоже хочу! – подаёт голос один из близнецов, для чего-то пытающийся вернуть футбольные ворота в правильное положение. – Но мои принципы сильнее моих потребностей, так-то! Однако… фу-ух, тяжёлые… если в ближайшее время что-то изменится, обещаю, что вы первыми узнаете об этом.
– Что там с кодом? – окликает Марша добровольца, что вызвался подбирать к замку код путём каждого приходящего на ум слова. И доброволец этот – Линк.
– Всё что можно уже перебрал, – вздыхает тот, будто бы с великим сожалением. – Чёрт его знает, какое тут слово. Тут миллион комбинаций.
– Больше десяти миллионов, – поправляю его автоматически и тут же жалею об этом.
– Ого! Эй, мисс солдат, – тут же цепляет Чед Маршу, – а ты тут у нас не самая мозговитая оказывается!
– Продолжай, – тяжёлые ботинки Марши оказываются рядом с моими, когда не только словами, но и взглядом девушка требует от меня пояснений.
– Что? – плечом дёргаю. – Если код подразумевает за собой не какое-либо существующее слово, а бессвязный набор букв, то комбинаций выйдет больше десяти миллионов. Если же это слово…
– Так, стоп! Какая разница к чёрту? – вставляет Чед. – Нам эти циферки как-то помогут, или что? Эй ты, головастик в шапке, продолжай, чего застыл? А я… а я пить хочу! Блин! Всё ты виновата, Кайла!
– Отвали от меня, Чед! У меня сейчас мочевой взорвётся!
– Я бы мог предложить вам одну альтернативку…
– Слышишь ты, копия вон того парня, ты тоже давай не беси меня! – рычит Кайла на одного из близнецов и возвращается к бестолковому нарезанию кругов.
– Предлагаю ещё раз хорошенько осмотреть помещение! – Марша всплескивает руками, с видом, будто ничего другого нам не остаётся и направляется к матам.
Низкий, почти беззвучный смешок раздаётся неподалёку, и моя голова рефлекторно поворачивается на звук.
«Ну, хоть кому-то здесь весело.»
Подсаживаюсь поближе к парню в белом капюшоне и несколько секунд сверлю его профиль взглядом, за реакцией наблюдаю. Делает вид, что не замечает меня.
– Ты знаешь, что происходит. И это не вопрос, – говорю тихо.
– Если бы это был не вопрос, стала бы ты ставить пустое место вроде меня в известность о том, в чём уверена? А если ты в этом уверена, разве не стоило бы начать с требования о том, например, чтобы я выложил всё, что знаю? Так что… это был вопрос. И знаешь, я даже отвечу тебе на него. Возможно, мой ответ удивит тебя и даже разочарует в какой-то степени, но, увы, я понятия не имею, что происходит. – Тяжёлый взгляд исподлобья будто насквозь пронзает, приходится заставлять себя его выдержать.
– А если я всем расскажу о том, что видела в кафе? О том, как ты сбежал от копов. О том, как украл у той женщины её карту и подбросил мне? Спасибо, кстати, что подставил. А потом вдруг оказался с нами в одном автобусе. Это подозрительно. Даже слишком.
В лице не меняется, словно вообще непрошибаемый. Словно очень долго этому учился.
– Давай, – уголок губ приподнимается в заинтригованной ухмылке. – Двух с половиной часов ведь было недостаточно, правда?
Играет со мной?..
– Та девушка, – киваю в сторону брюнетки в жёлтом костюме, которая ведёт себя отстранённее всех и даже ни разу не заговорила ещё. – Она подтвердит мои слова, а учитывая то, что через пару часов, когда страх и паника станут лучшими друзьями большинства из здесь собравшихся, обществу очень даже не помешает кто-нибудь вроде тебя – козёл отпущения, грубо говоря. Механизм заработает сам, а ты будешь в наиболее невыгодном положении.
Уголок губ парня приподнимается выше, а в глазах вспыхивает лукавый блеск. Придвигается поближе, практически нос к носу, смотрит долго и пристально, будто в самую душу заглянуть пытается.
– Лотти, – вкрадчиво шепчет.
– Что?
– Ту девушку в жёлтом костюме зовут Лотти. И учитывая то, что ещё сегодня утром я понятия не имел, как её зовут, как думаешь, когда мы успели познакомиться?
Медленно отстраняется от меня, не разрывая контакт глазами, и больше я не вижу в них лукавого блеска. Презрение – вот что теперь полыхает в них зелёным пламенем.
– Рискни, – бросает, откидываясь затылком на стену, и прикрывает глаза, – и с вероятностью в восемьдесят процентов козлом отпущения станешь ты.
– Что если ты блефуешь?
Перекатывает голову набок:
– Я же сказал: рискни. Вот и проверишь. Двадцать процентов все твои.
Смотрю на Лотти, лицо которой отливает цветом васаби, и буквально спотыкаюсь о собственные умозаключения.
– Когда ты успел? – хмурюсь.
– Лотти очнулась второй, – раздаётся негромкий голос. – Сразу после меня.
По крайней мере, теперь я точно знаю, что сегодня утром в кафе этот парень мне не померещился.
Головой качаю, глядя в абсурдно умиротворённое лицо:
– Кто ты такой?
– А ты? – приоткрывает глаза.
– Ты… ты ведь не… Кто ты?
– Никто, – отвечает спустя паузу. – Для таких как ты… я – никто.
– Эй, голубки, о чём шепчемся? – встревает в наше подобие разговора Чед, – Нам рассказать не хотите?
Решаю проигнорировать и возвращаюсь на своё место у стены, пока Чед пытается доконать разговором парня, имени которого я так и не узнала.
– Застряли мы здесь походу, – на тяжёлом выдохе Линк опускается на пол рядом со мной, вытягивает ноги и смотрит так, будто мы с ним в парке развлечений оказались, а не чёрт пойми где.
– Я сказала не приближаться ко мне.
Фыркает:
– Да ладно тебе, Ханна, все мы здесь в одной упряжке, просто смирись с моим присутствием и прекращай быть такой злюкой.
Злюкой?
Он серьёзно? После всего, что сделал, Линк Поузи просит меня не быть злюкой?!
– Мир? – улыбаясь широченной голливудской улыбкой, протягивает мне руку, а всё, что могу я, это смотреть на него, как на последнее заслуживающее моего внимания существо на планете, и уговаривать себя не вестись на провокацию, игнорировать, не обращать внимания. Линк Поузи мёртв для меня. Давно мёртв!
– Эй, смотрите!!! – громкий крик Кайлы моментально переключает моё внимание на квадратную плитку по центру высокого потолка, которая в данный момент, с противным режущим слух скрежетом, отъезжает в сторону, представляя нашим глазам пустое чёрное отверстие.
– Это ещё что за…
– Не знаю, Чед, – Марша опускает руку парню на плечо, будто бы тому сейчас больше всего нужна моральная поддержка.
Активисты вроде Кайлы и близнецов также оказываются в центре зала, ровно над чёрным квадратом, как раз в тот момент, когда из мрака показывается небольшое сооружение, разглядеть которое удаётся далеко не сразу. Казалось бы, обычный столик на коротеньких деревянных ножках – что может быть проще? Однако сам факт спускающегося к нам с полотка стола способен кого угодно ввести в замешательство.
– Эй! Эй, там! – кричит Чед, прижимая ладони ко рту в подобии рупора. – АЛЛЁ! Я знаю, что вы там!!! Быстро спустились сюда, мать вашу, и открыли мне дверь! ЭЙ! Эй!!! УРОДЫ!
– Да успокойся ты уже! – Кайла толкает Чеда в плечо и выглядит на удивление весело. – Я же говорила: это игра! Смотри, идиот! – тычет пальцем на столик и вновь толкает Чеда. – Это часть игры! Они нам воду спустили, видишь?! – Задирает голову. – Эй! А туалет не предусмотрен?!
– Вода это хорошо, – одобрительно кивает разговорчивый близнец. – Жить можно.
Двенадцать.
Двенадцать пластиковых бутылок аккуратно составлены на столе.
– Не трогать! – вдруг командует Марша.
– С какого это хрена?! Я пить хочу! – Чед сбрасывает с себя её руку, подхватывает со стола одну из бутылок и залпом осушает половину.
– Не пей много! – призывает его к разуму Марша. – Вода – наше всё.
– Это – моя вода! – Чед трясёт бутылкой перед её носом. – Моя, усекла?! Сколько хочу столько и пью!
Сбоку слышится разочарованный вздох Кайлы:
– Боже… и что я только в этом кретине нашла?
– Что ты там пискнула?!
– Так, успокоились! – Марша как всегда берётся разнимать этих двоих.
– А я согласен с Чедом, – вдруг оглашает разговорчивый близнец, подхватывая со столика две бутылки. – Одна для меня, другая для Генри. Всё по честноку, ребятки. Нас двенадцать и бутылок двенадцать. Логично? Безусловно. Аве мне. – Плечами дёргает и улыбается нелепо. Серьёзно, у этого близнеца одна из самых нелепых улыбок из всех, что я только видела. Как ребёнок-переросток.
