Kitabı oxu: «Ты пахнешь как мечта»

Şrift:

* * *

Моим читателям, которые всегда рядом

Часть 1. Запах надежды

Глава 1. Еся

Artik & Asti – Чувства

– Прием таблеток не пропускать, все строго. Поставьте будильник на каждый день, чтобы пить по графику, – говорит монотонным голосом мой гинеколог и отдает рецепт с противозачаточными. Гормоны шалят, организм в двадцать семь требует секса хотя бы иногда, а я на работе целыми днями, не успеваю личной жизнью заняться. У меня на носу годовые отчеты, куда мне отношения-то сейчас?!

Благодарю врача и выхожу из кабинета. Удачно я простыла, ушла на больничный на три дня, нашла время сходить на осмотр, давно пора было. То, что сопли были ручьем, – неприятно. Но вот поспать три дня не до шести утра и возможность не вылизывать свой внешний вид радуют как никогда. Мне в целом даже плевать, что на голове пучок непонятный, а нос еще немного красный от почти прошедшего насморка. Наряжаться мне не для кого, а для себя самой я и так вполне себе ничего. Я практически счастлива. Грустно только, что на работу уже завтра, но в целом провела больничный с пользой. Давно нужно было заняться здоровьем, а мне все некогда. По уши в работе, и не только по уши.

Толкаю дверь отделения, и сама не понимаю, что вдруг происходит в этот момент. Но я точно ударяю этой дверью стоящего за ней мужчину, а из-за того, что он даже не сдвигается с места, влетаю в эту дверь сама же, когда та возвращается ко мне рикошетом. Больно! Она тяжелая, а я не очень…

Потираю ушибленное плечо и злюсь, потому что этот идиот как стоял тут, так и стоит, орет на кого-то по телефону. Отойти никак? Не самое удачное место нашел выяснять отношения, пройти мешает.

В ушах от злости шумит, я даже не слышу, что он говорит, сама только воздуха в грудь набираю побольше и начинаю отчитывать незнакомца, потому что, какого черта, вообще-то?

– Вам места мало во всем коридоре, что ли? Отойдите к окну, под дверью не стойте, чуть руку из-за вас не сломала.

– Я перезвоню, – тут же говорит мужчина и медленно поворачивается ко мне.

Моя смелость сразу убегает вниз по лестнице с этого чертового пятого этажа, причем временами минуя перила и просто падая вниз. Кто вообще делает гинекологию так высоко? Это же совсем неудобно, да и сбежать вот при случае быстро не выйдет.

– У вас какие-то про… Еся? – говорит ошарашенно, и я замираю так же.

О. Мой. Бог.

А точнее…

– Де… Демид? – прикусываю язык, чуть не назвав бывшего когда-то любимой формой имени. Дема. Господи… ну вот надо мне было, а? Ну подумаешь, ударилась. Подумаешь, стоит тут. Шла бы молча дальше, да и все. Уже вышла бы отсюда, подышала воздухом, забыла бы даже об этом чертовом ушибленном плече… Нет же! Открыла рот на свою голову, а теперь стою напротив своего бывшего парня, которого не видела пять лет.

– А ты чего здесь? – вдруг спрашивает, поднимая глаза на надпись над дверью. Гинекология. Боже, дайте мне титул «мисс неудача», пожалуйста. Можно даже сразу два. – Беременна?

– Почему сразу беременна? Сюда только беременные ходят? – рычу на него и сама не понимаю, почему снова начинаю злиться. Наверное, потому что задел за живое, за то, что болит. Я бы и рада быть беременной, но для себя любимой рожать не вариант, я все еще много работаю, а малыша нужно воспитывать и любить, а не бросать с первого дня на нянь, чтобы заработать деньги на пропитание. У меня кот дома недолюбленный, так что ребенка мне точно нельзя, пока я одна. Я из тех женщин, кто хочет детей в теплой семейной обстановке, а не просто чтобы получить статус «мама» и хвастаться этим на каждом шагу.

– Не злись, Есь, я же просто спросил, – добродушно улыбается Демид, сверкая своими ямочками.

Я раньше их очень любила. Просила постоянно улыбнуться, чтобы посмотреть на эту прелесть. А потом мы расстались. И прекрасные ямочки не являлись мне уже долгих пять лет.

И меня даже они сейчас раздражают. И улыбка его, и голос добрый, совершенно не сквозящий чем-то ядовитым, в отличие от моего.

– Да, извини, я что-то… Неважно себя чувствую, – исправляюсь, пытаюсь выдавить что-то наподобие улыбки. Нужно быть вежливой. Он ведь действительно просто спросил. И в прошлом у нас не было ничего плохого, он вообще из всех моих немногих отношений был тем самым парнем, о котором даже если захочешь сказать плохо – не скажешь. Просто в какой-то момент поссорились по глупости, а период сложный был, часто такая ерунда случалась. И в один день мы просто не пришли друг к другу. Так и закончилось то, что длилось два прекрасных года. Наверное, так было нужно. Ему, чтобы стать еще красивее, шире, явно подняться по карьерной лестнице. А мне… Ну, наверное, чтобы завести кота и назвать его Дема, черт возьми. И потом с распухшим носом встретить бывшего на лестничной клетке в клинике. – А ты чего здесь?

– Сестру жду, – отвечает честно и без запинки, – она у меня на восьмом месяце. Во-о-от такой шарик, – раскрывает руки в районе живота и улыбается, показывая размеры сестры и явно преувеличивая.

– Что?! Ярослава? – У меня чуть сумка из рук не падает от услышанного. Яся? Беременна? – Она же ребенок совсем!

– Ребенку двадцать лет, Есенька, пять лет прошло.

– Точно… уже пять, – снова пытаюсь улыбнуться, но наверняка выгляжу очень жалко. Не то чтобы я страдаю по прошлому и до сих пор всем сердцем люблю бывшего. Просто он был последним парнем, с которым было что-то серьезное и… настоящее. А дальше все. Работа-кот-работа-дом-работа. И отношения однодневки, которые даже сексом не всегда заканчивались. – Было приятно увидеться с тобой, Демид. Но я, пожалуй, побегу, – киваю ему.

Не хочу я стоять тут рядом с ним со своим красным носом. Тем более он сестру ждет, а Яся меня никогда не любила, больше всех на свете, кажется. Зачем нам разборки с беременной? Ей нервничать нельзя и все такое, а реакция на меня у нее всегда была исключительно негативная.

Не жду ответа Демида, сразу сбегаю по ступенькам вниз, очень надеясь грациозно не рухнуть напоследок. А то могу. «Мисс неудача» все еще мой титул, я за него всю жизнь борюсь. Причем попадаю в неловкие ситуации, исключительно когда надо быть максимально собранной. Вот как сейчас, например!

Но не успеваю я пройти даже до конца первого пролета, как дверь отделения открывается и звонкий голос Яси заполняет, кажется, всю поликлинику. И бежать бы надо отсюда теперь с максимальной скоростью, но банальное женское любопытство не дает. Я поднимаю голову и на пару секунд останавливаюсь, разглядывая уже совсем взрослую Яську с животом действительно во-о-от такого размера. Демид не преувеличивал! Я же ее тоже знала два года, а потом пять лет не видела. Как бы она ко мне ни относилась, не чужой человек. Был когда-то…

– Дем, это кошмар, я на УЗИ двадцать минут лежала на спине, а живот тяжелый, я чуть не задохнулась! – взмахивает руками самая милая версия Яси, что мне доводилось видеть. – Поехали скорее, пожалуйста, я сильно-сильно-сильно хочу те шоколадные круассаны, пожалуйста! Очень сильно и о-о-о-очень срочно!

Это умиляет меня на миллион процентов!

Они начинают спускаться по ступенькам, а я даже не замечаю, что до сих пор смотрю на них, а точнее на Ясю, с глупой улыбкой. Сразу же срываюсь с места, но меня буквально к полу пригвождает ее громкое:

– Сто-о-оять!

Командирша, блин. Всегда такой была. Вот что в пятнадцать, что сейчас. Даже тон не изменился за эти пять лет. Ей только генеральского кителя на плечах не хватает – и вполне можно командовать армией.

Поворачиваюсь, глядя на Ясю, краем глаза замечаю, как посмеивается Демид. Очень рада, что этой семейке весело, когда мне хочется провалиться под землю, очень рада! И чего он смеется вообще? Сейчас Яся снова скажет, что я не должна тереться рядом с ее братом, ведь хуже меня у него девушки никогда не было и все такое, начнет нервничать, а ей нельзя! А он смеется…

– Привет, Яся, – закатываю глаза. Она была очень вредным подростком, когда мы встречались с Демидом. Я никогда ей не нравилась. Возможно, она просто ревновала, не знаю. Но факт остается фактом: у нас с ней были отвратительные отношения.

– Есенька! – вскрикивает вдруг она и начинает плакать. Кидается мне на шею с объятиями, прижимается своим шариком ко мне, ошарашивая окончательно. Что? Это точно Ярослава? Вот та самая Яська, которая скорее прыгнула бы с парашютом, хотя боится высоты, чем обняла бы меня? Оправдываю ее поведение гормонами и приобнимаю в ответ, поглаживая по спине. В конце концов не буду же я отталкивать ее, тем более она сейчас очень милая. – Я так скучала по тебе! Все его девушки одна хуже другой, это ужас! – рыдает мне в плечо Яся, а я не знаю, смеяться мне или плакать от этих высказываний.

Что, блин, вообще происходит?!

– Даже хуже меня? – хихикаю, стараясь не думать о грустном.

– Они даже хуже меня, Еся! – говорит серьезно и сразу плакать перестает, отстраняясь и глядя мне в глаза. Точно гормоны. А вдобавок к ее и так сумасшедшему характеру – это вообще взрыв мозга. В целом он как раз происходит сейчас. – Можешь себе представить?!

Перевожу взгляд на Демида, который делает вид, что с особым интересом разглядывает то стену, то окно. Перекатывается с пятки на носок, чешет затылок, а мне отчего-то смеяться хочется. Ситуация – бред! Я же говорю, что я любитель попадать в супернеловкие ситуации в самое неподходящее время. Все еще думаю о том, что не реши я наорать на Дему, когда еще не знала, что это он, то вполне могла бы быть уже на половине пути домой!

– Ну когда-нибудь ему повезет, – пожимаю плечами, отвечая и Ясе и говоря эти слова Демиду одновременно. – А за тебя очень рада. Тебе идет беременность, ты такая славная.

– Должен же хоть кто-то нашу маму внуками радовать! – фыркает Ярослава, бросая на Демида быстрый и хмурый взгляд.

Почти уверена, там была парочка едва заметных молний. А мне опять хохотать хочется. Ей ну точно в армию надо, генералом. Все по струнке ходить будут! Вон даже брата своего старшего жизни учит, а он ей слова поперек не говорит, потому что любит.

– Ладно, мне действительно пора, – прерываю секундное молчание и решаюсь сбежать. Это лучший момент, да любой момент для побега сейчас – лучший! Приобнимаю напоследок Яську за плечи и улыбаюсь, обещая себе, что бежать буду так быстро, как только могу. – Рада была встретиться.

Убегаю от этой неловкости, а еще немного приукрашиваю действительность в последней фразе. Я, честно признаться, не очень рада была такой встрече. Не видеться с ними пять лет было как-то проще, чем встретить вот в такой самой неловкой в мире обстановке.

Спускаюсь быстро, скрываюсь от бывшего и его сестры, у которой шалят гормоны. Ни о чем не жалею, я не была готова к разговору и точно не готова к его продолжению. Не ожидала я такой встречи сегодня. Особенно в гинекологии. Особенно, блин, с красным носом и ужасной прической! И в старом спортивном костюме! Да и вообще!

Погода – жуть! Выпавший на днях снег тает, на дорогах реки, с крыш все течет. Прыгаю по лужам к своей ненаглядной машинке, но в метре от нее останавливаюсь замирая. Это шутка какая-то, что ли? Я не понимаю. Сегодня пятница тринадцатое? Ретроградный Меркурий? Планеты встали как-то не так или меня сглазил кто? Или что? Кого винить? Почему переднее колесо моей машины спущено полностью?..

Подхожу, пытаясь понять, что могло случиться, и замираю второй раз, но уже сидя на корточках. Кто-то порезал мне шину. Огромная дыра! Сделали это ножом! Специально!

Господи, ну за что? Ну за что это все? Я же просто хотела сходить к врачу и провести остаток дня под одеялом в обнимку с котом, неужели я так много просила?

Осматриваюсь, надеясь заметить камеры, вдруг виновника можно поймать? Но без толку. Я даже почти уверена, что этим никто не будет заниматься.

В голове путаница, я не понимаю, что делать, кому звонить, как вообще действовать дальше. Стою около машины и чуть не плачу, потому что действительно не знаю, как мне быть с этой проблемой.

До слуха доносится звонкий голос Яси. Они с Демидом выходят из больницы, и она снова чем-то возмущается, заставляя меня вымученно улыбнуться. Возможно, тоже не понимает, почему гинекология на пятом этаже, а возможно, просто громко мечтает о тех самых круассанах, о которых она рассказывала так вкусно.

Желудок предательски урчит, требуя еды, и мне от этого становится еще хуже. Что за день вообще?! Наверное, вызову такси, а с машиной разберусь завтра. Хотя это совершенно неудобно. Утром на работу, когда мне заниматься этим? А вдруг и остальные порежут? О черт!

– Есень, тебе помочь? – кричит Демид, замечая меня. Он идет в мою сторону, а мне отчаянно хочется снова сбежать. Жаль, некуда. И я бы с удовольствием сказала, что все в порядке и я справлюсь сама, но затея очень глупая. Очевидно, что не справлюсь. Ни с машиной, ни со всем остальным, видимо.

Поэтому киваю. Хуже уже не будет, кажется.

– Кто-то порезал колесо, что мне делать?

– Запаска есть? – сразу спрашивает.

Отрицательно качаю головой. Запаска? Смешно. Она лежала в багажнике, но однажды я поехала в строительный и купила так много всего для своей небольшой квартирки, что пришлось ею пожертвовать. Я банально выбросила запасное колесо, да, потому что новая полочка в ванную была для меня важнее! Без нее я жить не могла, а без запаски же обходилась как-то до этого…

Полку, кстати, так и не повесила до сих пор. Второй месяц в коробке лежит. А вот запаска была бы очень кстати…

– Нет ничего. Даже кому звонить, не знаю.

– Парень, муж?

– Можешь позвонить коту, но вряд ли он ответит, у него лапки, – закатываю глаза. Бесит сегодня! Беременность, парень, муж. Издеваться решил? По всем моим болючим точкам пройтись?

– Я понял, – посмеивается опять. Появляется первое в жизни желание сказать о нем что-то плохое. Прямо очень раздражает. Хихикает он стоит! Если верить Яське, сам-то не слишком личной жизнью похвастаться может, так что нечего надо моей хихикать. – Я наберу знакомым, они эвакуируют на шиномонтажку, вечером заберешь уже как новую, идет?

Сильная и независимая женщина внутри меня вопит, что нужно отказаться и вообще никакой помощи мне ни от какого бывшего не надо! Но одинокая Есения, у которой нет даже номера эвакуатора, покорно кивает и закусывает губу, чувствуя себя совершенно ужасно. Я съем сегодня очень много мороженого, когда буду пытаться заесть им стресс. Очень много.

– Спасибо, Демид, – обнимаю себя руками, внезапно ощутив прилив грусти от всего произошедшего. Дурацкий день, очень-очень дурацкий.

– Мне больше нравилось, когда ты говорила Дема, – улыбается теперь уже не мой хороший бывший, а настоящий козлина, и подмигивает мне.

Хочу возмутиться, но он уже набирает номер, чтобы решить мои проблемы, и я понимаю, что это будет слишком уж нагло. Буду обзывать его всякими словечками в своей голове, а не вслух. Я упала ему как снег на голову, вряд ли он рассчитывал на то, что сегодня ему придется решать мои проблемы. С другой стороны – помощи не просила. Сам вызвался же. При других обстоятельствах я бы сидела в машине и плакала от своей никчемности. А так вроде нормально все кончилось. Сейчас возьму адрес, где забрать машину, скажу спасибо, вызову такси и поеду домой. Хорошо же.

Просто отлично…

– Что такое, колесо спустило? – подходит ко мне Яся, пока Демид болтает по телефону. Киваю. Она такая хорошенькая, хочется молча любоваться! Даже не верится, что такая взрослая… – Не волнуйся, Демик быстро сейчас проблему решит. У него лучший друг сеть автосервисов держит, ну ты помнишь его, Мирослав!

О, я, конечно, его помню. Ему я, кстати, тоже никогда не нравилась. Наверное, когда мы расстались, у того козла был праздник. Надеюсь, он не узнает, что Демид помогает именно мне. Боюсь, в противном случае мне не сделают колесо, а проколят все оставшиеся. И еще сломают что-нибудь на десерт, чтобы вообще никогда не ездила больше.

– Помню, – улыбаюсь, но явно слишком натянуто. Мирослав – нелюбовь всей моей жизни, скорее одно из самых неприятных воспоминаний.

– Слу-у-у-у-ушай! А поехали с нами тогда? Тут кофейня недалеко, Еся, там такие круассаны! Я за них душу продам, честное слово! – Она снова с таким наслаждением говорит само слово «круассаны», что у меня тоже слюни текут. А я с самого утра не ела, анализы сдавала, желудок урчит уже без остановки… – Поехали, а? Пять лет не виделись, поболтаем!

– Да нет, это неудобно, да и…

Я не хочу! Я. Не. Хочу! Не хочу! И не могу! Я не готова совершенно, это самая ужасная идея на свете, надо срочно вызывать такси и бежать отсюда! И…

– Это удобно, – звучит сзади голос Демида, и я закрываю глаза. Ну конечно. Мое мнение волнует хоть кого-нибудь? – Машину заберут без твоего присутствия, а на улице холодно. Поехали, Еська. Не отказывай беременной.

Да твою мать.

Глава 2. Еся

Ваня Дмитриенко – Вера

Жизнь не может издеваться надо мной еще сильнее. По крайней мере, я так думала до сегодняшнего дня. Проблемы со здоровьем, одиночество, гора работы, постоянный стресс, вечно орущий от недостатка внимания кот и аллергия на цитрусовые. Куда еще испытаний?

Пробитое колесо, встреча с бывшим и его сестрой, которая раньше меня терпеть не могла, и поездка с ними в кофейню, потому что характера и смелости послать их обоих к черту у меня банально не хватило.

Плохо, Еся, очень плохо! Минус в карму за трусость.

Двадцать семь лет, а я за себя постоять не могу. Надо было сказать, что видеть я их всех не желаю, а потом поехать домой на такси или хотя бы маршрутке, но… Но я сижу на заднем сиденье машины своего бывшего рядом с его беременной младшей сестрой, чувствуя себя как никогда ужасно.

Я не хочу никуда ехать. И видеться с Демидом я тоже не хочу.

Я хочу домой, сделать себе кофе, завернуться в плед, обнять своего кота, чтобы уделить ему то самое недостающее внимание, и сидеть перед телевизором, щелкая дурацкие программы с такими же дурацкими людьми. Когда смотрю на их странные поступки – чувствую себя чуточку лучше.

В конце концов, я даже выгляжу ужасно! Ни грамма макияжа, красный от не прошедшего до конца насморка нос, дурацкий пучок на голове, из которого волосы в разные стороны торчат, и спортивный костюм, который удобный гораздо больше, чем красивый. Какая кофейня? Домой и спать в таком виде, а не круассаны есть. Когда-нибудь я обязательно научусь отстаивать свое мнение и личные границы, но, к сожалению, точно не сегодня. К огромнейшему сожалению…

– Расскажи, как ты вообще? – спрашивает Ярослава, поглаживая огромный живот. Это очень мило выглядит на самом деле. У меня даже слезы наворачиваются. Я так хочу ребенка… Семью хочу полноценную, просыпаться в объятиях любимого человека, ссориться за лишние минуты в ванной по утрам, готовить ужин и ворчать, когда он мою авторскую пасту будет кетчупом заливать, потому что так вкуснее. Мне тридцать скоро, а такого даже на горизонте не предвидится. А мне хочется. Яська вот даже с пузом уже, хотя ей двадцать всего, она жутко избалованная и характер у нее ужасный. И ничего, сложилось же все. А я по жизни неудачница какая-то. Все не то, все не так. Делаю что-то не то, иду не туда. Стараюсь вроде бы, а все без толку. Словно на месте стою уже несколько лет, никуда не двигаюсь. – Мы столько не виделись.

– Работаю, – пожимаю плечами. У меня за эти пять лет изменений почти нет. Разве что я не студентка больше, какой она меня помнила, и тяжелее стала килограммов на пять. – Кота воспитываю. Ничего особенного. У тебя явно случилось гораздо больше, чем у меня.

– Как зовут котика? – посмеивается Яська, и я зависаю.

Эм… ну. Дема. Да, моего кота зовут Дема, и рассказывать это я, конечно, не собираюсь. Потому что тешить самолюбие бывшего не хочу, да и к чему это все? Я завела кота, когда страдала по Демиду, поэтому и имя питомцу дала такое же. Не переименовывать же его было, в конце концов. Когда я остыла, он уже откликался. Так Демой и остался. Но знать это ни Яське, ни особенно Демиду не обязательно.

– Маркиз, – улыбаюсь, нагло обманывая беременную. Это ложь во благо, ладно. Ну или еще один минус в карму.

Через минуту мы подъезжаем к кофейне, и я вижу, как загораются глаза у Ярославы. Она полпути пищала об этих невозможных круассанах. Желания беременных порой такие милые и немного абсурдные… Она не хочет круассаны есть нигде, кроме этой кофейни. Милашка.

Мы выходим из машины, и я чувствую себя еще более неуютно. Все-таки нужно было отказаться от поездки, потому что ситуация, как и компания, просто абсурд. Ну кто вообще гуляет с бывшими? Ну кто? Я, конечно. Неудачница Есения, задавайте вопросы. Потому что больше таких идиоток в мире просто не существует.

Выхожу из машины вслед за Ярославой и подавляю порыв сбежать, поджав хвост. Останавливает только понимание того, что это будет выглядеть еще более унизительно, чем мое неумение отстоять свое право уехать домой на автобусе.

Стараюсь не смотреть на Демида, потому что… Ну это неловко. У меня нет плохих воспоминаний о нем, мы и расстались-то по глупости, поэтому боюсь, что он может неправильно расшифровать мой теплый взгляд в его сторону. Чуть улыбаюсь, когда он нам с Ясей дверь открывает, и прохожу в кофейню, прикрывая глаза от действительно божественного запаха выпечки. Ладно, возможно, идея поехать с ними была не настолько плохой…

– О-о-о, я сейчас рожу от того, какой здесь аромат, – говорит Ярослава, подбегая к витрине с десертами. – Я хочу все!

– Нельзя все, Яська, врач запретил много мучного, – посмеивается Демид над младшей сестрой.

Я до сих пор не могу поверить, что передо мной та самая Яська стоит. Последний раз мы виделись, когда ей было пятнадцать. Она красила волосы в ярко-розовый, носила до ужаса короткие шорты и прогуливала уроки. Всегда казалось, что после нашего расставания с Демидом прошло очень мало времени, но, взглянув на Ясю, можно понять, что прошла целая вечность…

– Тогда я буду три круассана с разными вкусами и зеленый чай без сахара, – кивает Ярослава, и когда девушка за стойкой поворачивается ко мне, я ловлю секундную панику, потому что осознаю, что все время пялилась на сестру Демида, а не выбирала, что заказать себе. Я слишком в себе не уверена, мне тяжело даже в секунду сообразить, что я хочу. Нужно стоять и продумывать диалог с заказом мысленно минут пять, прежде чем начать говорить. У меня небольшие (очень большие) проблемы с социализацией.

– Я… эм… чизкейк и черный чай, пожалуйста, – говорю первое, что замечаю на витрине, забывая о том, что к чизкейку я равнодушна, а чай предпочитаю только облепиховый. М-да… Каким образом я вообще дожила до двадцати семи?

Разговор за столом неудивительно не клеится, и первые пару минут мы все глупо молчим. Я ругаю себя мысленно всеми ужасными словами мира, потому что всем было бы лучше, если бы до кофейни доехали только брат и сестра. Даже божественный аромат не спасает. Мне тут делать нечего, и, кажется, каждый в нашей компании осознает этот факт. Надо бежать!

Демид пялится в телефон, Яська стонет от наслаждения круассанами, а я ковыряю вилкой чизкейк, потому что есть его мне совершенно не хочется.

– Машину твою эвакуировали, через три часа можно будет забрать в шиномонтажке на Ленинском проспекте, – улыбается бывший, откладывая в сторону телефон.

Это он… мои проблемы там решал, что ли? Еще больше неловко. Я искренне верила, что он, как и я, просто избегает диалога, зарывшись в телефон.

– Упс.

– Спасибо, – киваю. Надеюсь, машину мне будет не Мирослав отдавать. С ним у меня воспоминания еще хуже, чем с Ясей. Тот банально ревновал меня к лучшему другу и считал, что я забираю настоящего мужика у нормальных друзей и делаю его каблуком. Однажды он даже прижал меня к стене и наговорил кучу гадостей. Его счастье, что я не рассказала об этом Демиду. Хотя, наверное, стоило бы. Понимаю, что времени много прошло и что все давно изменились, повзрослели и вообще, скорее всего, забыли прошлое, но… В любом случае не хотелось бы с ним встречаться. Плохие воспоминания, я их отчетливо помню, поэтому мне не хочется видеться с ним. Остается надеяться, что владелец шиномонтажа не находится сам на работе целыми сутками. – Мне неловко, что ты возишься с моими проблемами…

– Ой да ладно тебе, – бормочет Яська с набитым ртом, – для него это две минуты, хоть карму подчистит.

– Ты все такая же милая, как пять лет назад, – улыбаюсь и перестаю издеваться над чизкейком, отставляя тарелку в сторону. Ничего не хочу. Еще и машину забирать только через три часа. Это и домой не поедешь, потому что кататься придется туда-сюда, и гулять где-то столько времени не вариант, потому что весна еще не слишком теплая, ветер противный, снег только позавчера сыпал. Все через одно место. Как обычно.

– Где работаешь? – спрашивает Демид, а мне все это таким абсурдом кажется.

Каких-то пять лет назад мы друг о друге все знали, а сейчас вот… Кем работаешь, как кота зовут, где живешь. Грустно. Наверное, я еще расстроена, потому что ни одних нормальных отношений после Демида я так и не смогла завести. Поэтому и воспоминаний теплых слишком уж много именно о нем. Никем не перебила их, не искала замену, даже кота в его честь назвала, идиотка.

– Финансистом в страховой фирме. А ты? – не знаю, интересно ли мне на самом деле или спрашиваю из вежливости. Я вообще не очень понимаю свои чувства и эмоции от этой встречи. Все-таки дома с котом сейчас мне нравилось бы больше.

– А у меня свои кофейни. Эта, кстати, одна из них, – улыбается засранец, и я застываю, потому что… Ну, это вау. Кажется, за пять лет все умудрились круто изменить свою жизнь.

Кроме меня. Конечно же. Я же Еська-неудачница.

Не зря все всегда считали, что я не подхожу Демиду. Недостаточно красивая, недостаточно стройная, недостаточно успешная, недостаточно… все! Все во мне было недостаточно! И теперь я понимаю, что все они, кажется, были правы…

Настроение падает еще ниже. Яська начинает что-то рассказывать, но я ее почти не слушаю, потому что мысли совсем другим заняты. Пять лет назад мы с Демидом были студентами. Сейчас я работаю как лошадь ломовая в компании, только закрыла кредит на машину и третий год не могу доделать ремонт в квартире, которая досталась от бабушки. Там осталось-то… никак руки не доходят. А у людей вон бизнес свой, кофейни, шиномонтажи. Беременность, блин! Семья! С ее-то характером – это вообще достижение одно из самых невероятных.

Тому, что у Демида бизнес, я не удивлена конечно. Он всегда был пробивной, работал с пятнадцати, учился лучше всех, да и родители у них с Яськой влиятельные, вполне могли помочь со стартом в бизнесе. Но все равно как-то грустно. Потому что кто-то развивается вот, а кто-то я. Шестакова Есения Андреевна, неудачник номер один, приятно познакомиться.

– Здорово очень, – улыбаюсь из вежливости больше и обвожу взглядом кофейню. Теперь я вижу, что это действительно его заведение. В каких-то мелочах его вкус считывается. Дерево в интерьере, массивные стулья, большие окна и много света. Он любит это все. Когда-то давно мы мечтали о доме. Хотели жить вместе за городом и наслаждаться каждой минутой там. Но дальше мечты дело так и не зашло, а вот то, что он любит дерево и огромные окна, мне запомнилось.

– Нравится?

Поворачиваюсь обратно к нему и зависаю, когда мы сталкиваемся взглядами. Я очень хочу убежать отсюда сейчас. Эти черные глаза никогда мне покоя не давали и сейчас смотрят с прищуром, вызывая мурашки вдоль позвоночника.

– Угу, – киваю, нервно улыбнувшись, и отвожу взгляд, проиграв эту войну.

Когда-нибудь я обязательно стану чуть наглее. Но все еще не сегодня.

Внезапно Демид говорит, что скоро вернется, прикладывает телефон к уху и выходит из кофейни на улицу, с кем-то разговаривая. Без него удивительно спокойнее, несмотря на то, что мы за столом остались с Ясей вдвоем. Она доедает последний круассан, выглядит при этом абсолютно счастливой, и от одного взгляда на нее у меня улыбка появляется. Она стала милой… кажется.

– Боже, ну зачем она сюда притащилась… – внезапно говорит Ярослава, глядя в окно.

Перевожу взгляд туда же и замечаю, как Демид обнимает какую-то девушку. Невысокая блондинка в красивом пальто и на каблуках, а больше со спины мне ничего не видно. Но даже отсюда понятно, что выглядит она раз в двадцать лучше меня. Этот мой спортивный костюм… Я невольно сравниваю, оно само выходит как-то, это женская черта, от нее не убежать.

– Его девушка? – спрашиваю очевидное. Отчего-то нервничаю, даже нелюбимый чай беру в руки и делаю пару глотков. Я не видела Демида эти пять лет, мы удивительно не пересекались ни разу, и вот так смотреть на него в объятиях другой… Немного странно.

– Ага, Ксюша, – недовольно говорит Ярослава. – Строит из себя мышку несчастную, а сама на деньги его запала, на Демика ей плевать. Бесит меня, они второй месяц вместе, никак не отвалится.

– Да ладно тебе, неужели есть хоть одна девушка, которая может устроить тебя в качестве его спутницы? – хохочу, вспоминая, как все два года наших отношений я была для нее чуть ли не злейшим врагом. Уверена, обо мне она говорила точно, как об этой Ксюше.

– Когда вы встречались, я банально по-детски ревновала, а эта – курица, просто курица!

– Главное, чтобы он ее любил, – отвечаю, и грусть окончательно вытесняет другие эмоции.

Это действительно главное.