Kitabı oxu: «Песнь бездны»

Эмма Хэмм

Şrift:

Emma Hamm

Deep Waters. Song of the Abyss

* * *

Cover Design by WizzyLee

Hardcover Design by DarkLeafDesigns

* * *

Предисловие

В первой книге я предупреждала читателей, что не стоит сильно задумываться над научной стороной происходящего. Так вот, предупреждаю вас еще раз. Это книга о сексе с монстрами, тут нет никакой науки, расслабьтесь и получайте удовольствие от происходящего бреда.

Так, этот момент прояснили.

Теперь хочу сказать спасибо всем своим читательницам, которые познакомились с этой книгой ради меня. Была очень рада дать вам возможность взглянуть на мир глазами Ани и убедиться, что я достойно и с уважением изобразила человека с потерей слуха.

Без вас эта история не была бы такой, какая она есть. Вы все – мои королевы, и я вас обожаю.

Глава 1
Дайос

К нему взывал левиафан.

Кракен знал его по имени.

Морские глубины всегда были частью его, а Дайос в ответ всегда был их частью. Но в какой-то момент – и было это не так уж давно – связь между ними исчезла. Дайос почувствовал, как она оборвалась в то мгновение дикой свободы, когда он поверил, что всех спасет. Теперь море покинуло его, и он остался в одиночестве.

Дайос еще никогда не был так одинок.

Он метался без цели. Течения, которые раньше несли сквозь океан, теперь швыряли и отвергали его. Он был любимым сыном, самым крупным в кладке, тем, кто совершит нечто великое. Пусть ему не суждено быть лидером – для этого он всегда был слишком вспыльчив, – но предназначалось стать несокрушимой стеной, которая оградит его народ от опасности.

В этом заключалось его предназначение. И он не оправдал их доверия. Повел свой народ на верную гибель – такую ошибку невозможно забыть.

– Ты про нас помнишь, брат? – окликнул его Макетес, сверкнув желтым плавником по правую сторону от Дайоса. – Сам знаешь, надо полностью сосредоточиться на происходящем здесь и сейчас.

Макетес был единственным братом, оставшимся с ним после… всего. Хотя, по-хорошему, не надо бы. Макетес еще видел что-то стоящее в окровавленной, сломанной туше, оставшейся от Дайоса. Не отвернулся, когда он был в ярости, даже когда поклялся уничтожить то, что стало так дорого сердцу его кровного брата.

В этих воспоминаниях можно было утонуть. Их бурный поток, распирающий голову изнутри, накатывал на него уже не раз, и Дайос знал все признаки приближения новой волны.

Его сердца затрепетали – одно рванулось к горлу, второе упало в живот. Оба колотились так сильно, что мешали думать. Дайос больше ни на чем не мог сосредоточиться. Больше ни о чем не мог помыслить.

И тут пришли воспоминания.

– Мы ищем ту девушку, помнишь? – Голос Макетеса прорвался сквозь шум сердцебиения и рваного дыхания. – Дочку Генерала. Мира рассказала нам, как она выглядит и где именно в городе ее искать.

Он помнил.

Разве можно забыть, если это единственное задание, которое ему доверили с тех пор, как… случилось то, что случилось.

Его сердца опять загрохотали, глуша все мысли и заставляя думать об ахромо. Люди, как называла их Мира. Существа, которым не было места в этом океане, монстры, с которыми он сражался с тех пор, как был еще совсем мальчишкой. Они разобрали океан на части, отравили его, распространились и размножились в таком количестве, что он уже не был уверен в том, что их вообще можно победить.

Они атаковали его народ таким мощным оружием, что даже исчадия дна не могли им противостоять. Дайос знал. Он видел это оружие вблизи.

Закружилась голова. Зрение поплыло, он перестал понимать, где находится. Что-то… что-то ожидало впереди. Что-то, к чему, наверное, следовало быть готовым. Они же уже находились близко от города, так?

«Альфа» – так его называла Мира. Уж человеческая подружка его брата должна знать. Золотой город света, где жили только самые важные представители их вида. Город, куда ему предстояло проникнуть, – лишь он был достаточно безумен, чтобы согласиться на такое.

Только его было не жалко.

Он потянулся к камню впереди, намереваясь опереться на него ненадолго. Течения вокруг словно взбесились, его кидало из стороны в сторону, и хотелось хоть секунды покоя.

Он протянул руку и промахнулся. Потому что у него больше не было этой руки. Ее отобрали у него вместе с жизнями тех, кого он вел за собой.

Все поплыло перед глазами. Камень заколебался, словно потерял свою твердость. Дайос едва чувствовал прохладу океана на своей коже. Все было неправильно. И тут он услышал. Грохот выстрелов, направленных в его сторону. Он попытался увернуться, но это только напомнило о преследующем его кошмаре.

Он видел, как проплывают останки тел его людей. Обмякшее тело, плечи тонут быстрее хвоста. Так изящно. Почти настолько же красиво, насколько больно.

Вспышка света – и их стало больше. Вода в его жабрах мешалась с кровью, обретая металлический привкус. Стыдно признаться, но он почти любил этот вкус. Всегда любил. Дайос был воином. Всю свою жизнь он сражался, и вкус крови в воде всегда прибавлял ему ярости. Вот только это была кровь его сородичей.

По его вине.

Все эти тела в воде больше никогда не поплывут, никогда не сделают вдох. Из-за его ошибки.

Внезапно он снова почувствовал боль в руке. Соленая вода обжигала бесполезный обрубок, навсегда сделавший его иным. Он был недостоин стать их щитом.

Он был недостоин самого существования.

Что-то тяжелое ударило его в бок, толкнуло на камень, приковало к месту. На секунду Дайосу показалось, что на него опять напали. Он стал сопротивляться. Обвил хвостом того, кто посмел его коснуться, притянул обидчика ближе и стиснул с такой силой, что тот, кому хватило глупости посчитать его слабым, издал жалкий хрип. Несмотря ни на что, он не был слаб.

Он был могучим воином, и каждому, кто вставал на его пути, было суждено умереть. Потому что он не видел ничего, кроме проплывающих вдали тел.

И это была его вина. Он был кошмаром, который явился его народу и пообещал надежду, а подарил лишь смерть.

– Дайос, – прохрипел тот, кто был обвит хвостом. – Опять ты потерялся.

Потерялся? Потеряны ундины, которые доверили ему свою безопасность. И его рука. Дайос мог бы поклясться всеми богами океана, что все еще чувствовал ее. Чувствовал, что может сжать кулак, до чего-то дотянуться. Но он не мог. Руки не было.

Он обвил врага хвостом еще сильнее, но вдруг замер, поскольку пленник шлепнул его по чешуе.

– Дайос. Надо убраться в сторону, пока ахромо нас не заметили.

Окружающий пейзаж вдруг снова обрел четкость. Пропали яркие вспышки и предсмертные крики, существовавшие лишь в его памяти. Они находились не у Беты, где он потерял стольких дорогих ему людей. Перед ними была Альфа, и он только что подставил их. Опять.

Глянув на собственную тяжело вздымающуюся грудь, он заметил, что обвивает хвостом Макетеса. По всему его телу, от огромного хвостового плавника до груди, пробегали яркие красные вспышки – предупреждение, чтобы никто не приближался. Его брат был целиком обмотан его хвостом. Удивительно, Дайос совсем забыл, насколько желтый братец меньше его.

Макетес опять похлопал его по боку, легко царапнул когтями по крупной чешуе Дайоса:

– Отпусти меня.

Он отпустил.

Только не знал, что сказать. Слова всегда давались ему с трудом, и извинения вертелись на языке, ничтожные и неуместные. Он напал на своего лучшего друга, без причины, просто потому, что забыл, где они находятся. Что тут вообще можно сказать?

Так что Дайос промолчал, только издал глухой рык, пытаясь показать, что он был не в себе. Что никогда так не поступил бы, если бы понимал, что происходит.

Макетес отскочил подальше от него, нервно мерцая хвостом и раздувая жабры. Вероятно, пытался вдохнуть побольше воздуха после того, как его так грубо стиснули.

– Это просто смешно, – пробормотал Макетес. – Приставили меня присматривать за ним, но как мне с этим бороться?

– Никак, – ответил Дайос.

– Вот именно. А что мне делать, если тебя опять отключит? С тобой же последнее время такое постоянно.

Заглянув брату в глаза, Дайос увидел в них тревогу и страх, но ему нечего было сказать.

– Не попадайся под руку.

– Это не вариант. А вдруг ты решишь окрасить океан их кровью? Вдруг сам погибнешь? – Макетес провел руками по жабрам на ребрах, тщетно пытаясь их пригладить. – Хочешь и вторую руку потерять? Потому что именно так это и закончится. Так что давай уже, соображай нормально, перестань думать о том, о чем ты там думаешь, и будем держаться вместе, ага?

Дайос не был уверен, что у них получится. Потому что, едва отведя взгляд от Макетеса, он тут же понял, что будет непросто.

Перед ним раскинулась Альфа, похожая на огромный пузырь. Мира описала им город, но реальность все равно оказалась иной. Бета была башнями и трубами, торчащими посреди океана. Альфа же имела собственный защитный купол.

Золотой город. Каждое золотое здание, каждый золотой шпиль под щитом сияли и мерцали внутренним светом – маленький мир, обособленный защитным стеклянным куполом. Даже с такого расстояния Дайос видел внутри зелень. «Деревья», – сказала Мира, хотя сама ни разу не видела ни одного настоящего дерева. Внутри горел какой-то специальный свет, благодаря которому там могли существовать растения. Маленькие точки – люди – свободно передвигались по улицам, накрытым одним общим колпаком, в отличие от узких скрытых коридоров Беты.

А вокруг этого колпака все было расплющено. Абсолютно плоская и пустынная поверхность. Все было уничтожено машинами много лет назад, срезано под корень, чтобы никто и ничто не могло приблизиться к стеклянным стенам незамеченным. Дайос прищурился, разглядывая небольшие колонны по периметру плоской площадки. На его глазах к куполу направилась стайка рыбок. Одна из колонн тут же ожила. Внутри нее собрался кружок света и ударил по плывущим существам.

От них осталось только облачко крови.

Макетес тихо присвистнул:

– Нелегко будет туда пробраться.

– Но и не так сложно.

Дайос опустился на песок и распластался по самому краю площадки. Прищурившись, он стал ждать.

И ждать.

Он ждал так долго, что Макетес выразительно перекатился на спину и уставился в толщу вод над ними.

– Не так сложно, говоришь? Мы тут уже вечность торчим.

– Мы тут не так давно.

– Мы тут уже несколько часов, а ты только и делаешь, что пялишься. Как ты умудряешься так долго не двигаться?

Дайос сделал глубокий вдох.

– Помнишь, ты недавно говорил, что со мной сложно плавать?

Повернув голову в сторону Дайоса, Макетес ответил:

– Ага.

– Так вот, с тобой сложно заниматься этим. Если ты сейчас сосредоточишься и попытаешься понять, для чего тут расставлены колонны, от тебя будет какой-то толк. Нет – плыви, отчитайся Арджесу, что я тут.

– Мне нельзя оставлять тебя одного.

Ну конечно. Все боялись, что он внезапно вообразит себя сильнее, чем есть на самом деле, и попробует напасть на Альфу в гордом одиночестве. Как будто он был настолько глуп. Да, храбрости у него было с избытком, с этим не поспоришь, но и на верную смерть идти он не собирался.

– Плыви уже, – буркнул Дайос.

– Ты уверен, что не станешь…

Из груди Дайоса вырвался тихий, предупреждающий рык. Прижав жабры к телу, он мрачно уставился на друга, и тот наконец вскинул перепончатые ладони в знак примирения.

– Ладно, – сказал он. – Оставлю тебя в покое. Только не сбеги в город, никого не предупредив и не рассказав, как тебе удалось туда проникнуть, хорошо? Я скажу остальным, что мы на месте и пока думаем, как это сделать.

Сверкнув золотом не хуже города, брат растаял в темноте. Только тогда Дайос смог сосредоточиться на деле.

Пусть ему больше не доверяли, он все же был опытным воином. Он умел ждать. У него было достаточно терпения. Макетесу такое даже не снилось, потому что он всегда был веселым пройдохой. Видел хорошее в каждом моменте жизни и никогда не думал о том, как тяжело будет, если ошибется.

Дайос несколько дней лежал в песке не шевелясь. Пусть не сразу, но рыбы снова стали приближаться к колоннам, и тогда он смог прикинуть, сколько требовалось времени перед выстрелом. Оставалось «окно», когда можно было проскочить. Это он понял точно. Надо было только набраться терпения, чтобы вычислить его.

Настоящий воин не будет считать дни. Не станет волноваться, что сидит в засаде слишком долго. Он схватил и съел пару проплывающих мимо рыбешек, не побрезговал даже скользнувшим слишком близко угрем. Проглотив электрического угря, он и сам подзарядился; электричество побежало по телу и заиграло на алых жабрах на шее.

И тут он увидел.

Все встало на свои места. Ему открылся путь, ведущий к падению этого города и всех, кто в нем жил.

Резко сорвавшись с места, он выскочил из песка и ринулся к столбам. До выстрела прошли считаные секунды, но к этому времени он уже проскочил. Влево, вправо, он скользил от слепого пятна к слепому пятну, где можно было не бояться обжигающей боли.

Несколько острых вспышек задели плечо, спину. Одна пронзила хвостовой плавник. Но он продолжал двигаться. Он был единственным, кому хватило безрассудства на подобное, и единственным, кого они могли позволить себе потерять, если что-то вдруг пойдет не так.

Но он хотел доказать им, что даже в таком состоянии все еще чего-то да стоил. Он все еще был…

Способен на это.

Он давно приметил небольшую трубу, в которую втекала и из которой вытекала вода, – фильтрационная система, вероятно. Он уже видел такие в Бете и немало их поломал. Если у него получится протиснуться в нее – с ударением на «если», – то он, возможно, проникнет в город.

Проплыв между последним рядом лазеров, он ударился о вход в трубу, закрытый решеткой. Ее Дайос оторвал без труда, правда, успел получить еще один удар лазера в процессе. Оскалившись, он с рыком пролез в трубу и исчез из поля видимости орудий.

Вот и все. Он был на месте.

Последний раз оглянувшись назад, Дайос старался не слушать крики оставленных позади, преследующие его всю дорогу по трубам.

Глава 2
Аня

– Туз, я занята.

«Получено сообщение. Есть новая информация».

– Отмена, – ответила Аня, когда ее дроид высветил сообщение на лежащей на столе линзе. – Подожди, пока я закончу загрузку. Потом разберемся с информацией.

Появилось еще одно сообщение, на этот раз красного цвета.

«Срочно».

– Ну конечно, – пробормотала Аня себе под нос.

Зажав в руке плоскогубцы, она открыла маленькую панель на нижней части дроида. Это была очень старая модель – таких больше не делали. Но папе нравилось, что эти штуковины почти невозможно перепрограммировать, так что именно такая ей и досталась.

Аня, впрочем, сама разобралась с программированием, даже после того, как техники намудрили там что-то с электроникой. Бедняжка состояла почти из одних только ног. Она чем-то напоминала глубоководного кальмара. Круглая башка размером с мандарин, с экранчиком спереди, на котором отображались милые мигающие глазки, и четыре длинные ноги, которые с легкостью обхватят чью-нибудь голову.

Изначально подобные дроиды выполняли функцию лупы. Иногда ими пользовались инженеры, но в основном их применяли в художественных ремеслах. Ювелиры с их помощью увеличивали изображение крохотных изделий, чтобы проще было работать.

Этого дроида ее отец запрограммировал так, чтобы Аня знала, что говорят люди вокруг. После того, что с ней случилось, это помогло ей куда больше врачей. Ну хоть на том спасибо.

Маленькая панелька наконец-то поддалась. Сменив плоскогубцы на тонкие щипчики, Аня успешно вытащила небольшой чип, который техники установили в ее дроида. Они постоянно это делали якобы в целях безопасности, но она-то знала правду. Они пытались за ней следить, но она не собиралась с этим мириться.

Аня открыла ящик стола, где лежало уже штук тридцать таких же чипов, все перепрограммированные. Они ставили новый каждый месяц, и каждый раз она заменяла их чип своим.

Аккуратно вставив подложный чип на место, Аня закрыла панель и медленно поставила дроида обратно на ноги.

– Как чувствуешь себя, Битси? – спросила она, легонько погладив дроида по голове.

Битси дернула глазами, быстро поморгала, а потом подняла ногу и помахала ей. Где-то в углу линзы, которую она держала в одной из лапок, мигало едва заметное сообщение.

«Уже чувствую себя собой».

Вот это Ане нравилось. Этот дроид была ее лучшей подругой. И единственной. Все остальные, кому она доверяла, Туз например, жили не в Альфе.

– Битси, отправь сообщение… – Девушка замерла, глядя на отражение в глазах дроида.

В дверях ее комнаты кто-то стоял. Словно слушал, что она собирается сказать.

Резко обернувшись, она увидела, что на самом деле их двое. Первая, кажется, только что вошла, и лицо у нее было удивленное. Горничная, наверное, или вроде того. Аня видела женщину всего несколько раз, но сейчас в ее руках была стопка сложенной одежды.

Теперь-то, глядя прямо на вошедших, Аня различила приглушенные голоса. Она не расслышала их за музыкой. Ане нравилось, чтобы что-то звучало на заднем плане, когда она была одна, иначе она слышала только оглушительный визг тиннитуса¹.

По губам ближайшей горничной девушка прочитала: «Прошу прощения, мисс…» – но тут женщина повернула голову ко второй вошедшей, и остальное Аня не разобрала.

– Блин, – пробормотала девушка, устраивая Битси у себя на голове и опуская линзу на глаз.

Несколько слов она пропустила, но продолжение отобразилось на экранчике прямо перед ее левым глазом: «…что вам пора одеваться. Вот наряд, который он для вас выбрал, мисс Аня».

Тяжело вздохнув, она вспомнила, что должна этим вечером сопровождать отца на благотворительный ужин. Среди гостей были все богачи и знаменитости, к числу которых, получалось, относилась и она. Одна только ее комната чего стоила.

Ане было запрещено подходить даже близко к краю города, вместо этого отец нашел ей самую лучшую комнату во внутренней части. Золотые стены, украшенные резьбой в виде богинь и богов, которые ее, честно говоря, немного пугали. Ее кровать была огромным круглым монолитом. Изголовье было отлито в форме золотой ракушки, инкрустированной внутри перламутром. Крохотные кусочки мозаики были выложены так искусно, что казалось, будто отец и правда нашел где-то настоящую раковину такой величины.

Полы, естественно, были покрыты коврами из толстого плюшевого материала, доставленного с поверхности. Буквально. У нее был даже проигрыватель оттуда, сверху, за который ее отец уплатил чью-то годовую зарплату. Он хотел, чтобы у нее было все самое лучшее. Даже бассейн с соленой водой в ванной должен был помогать ее восстановлению.

На Анин взгляд, все это было как-то чересчур. Она всего лишь лишилась слуха, а не сошла с ума.

Потерев свободную часть лица ладонью, она кивнула и указала на одежду.

– Я совсем забыла. Сейчас посмотрим, что он для меня выбрал.

На самом деле больше всего ей хотелось пожаловаться, что отец видит в ней куклу, чтобы всячески наряжать. Перед каждым событием он присылал ей наряд и сообщал, что надеть, как надеть и как долго она будет в этом ходить. Говорил, куда идти, что есть, даже как себя вести. И все это началось после того случая.

Стиснув зубы, она зашла за ширму из слоновой кости и сняла с себя свою куда более удобную одежду, чтобы влезть в то, что отец счел достойным дочери Генерала.

Очень милое платье.

Симпатичный желтый узор почти идеально подходил к ее светлым волосам, вырез был прямым и не вызывающим. Юбка-колокольчик расходилась от талии и очень неплохо подчеркивала ее фигуру. Вот только немного тесновато в боках, и каждый вдох напоминал, что она не может дышать. Ни в этом платье, ни в этом городе.

«Ты очень красивая» – так сказала Битси, ее слова высветились у Ани перед глазами. Зато комплимент закрывал от нее отражение в зеркале и то, как она на самом деле себя чувствовала.

Аня со вздохом убрала волосы в аккуратный пучок и вышла из комнаты, надеясь, что те две женщины ушли, но нет. Конечно же нет. Они стояли на том же месте, готовые ее проводить.

То есть буквально отвести на ужин за ручку, потому что ей никто не доверял.

Женщины встали по обе стороны от нее, и Аня шагнула из своих личных покоев в уличный хаос. Ну, хоть жить ей разрешали в одиночестве. Первый и последний спор с отцом, который она выиграла. Да и то, вероятно, лишь потому, что он поселил вокруг нее столько своих людей, как будто она по-прежнему жила в его доме.

На улицах было полно народу. По каменным тропинкам двигались толпы мужчин и женщин. Кто-то вышел на шопинг – торговый центр был просто великолепен. Тонкая резьба делала его похожим на пчелиный улей, а окна идеально вписывались между произведениями искусства и стеклянными скульптурами Альфы.

Все нарядились с иголочки, но это было нормой. Сверкание драгоценных камней обжигало глаза, хотя Битси изо всех сил старалась поспевать за разговорами. Слова потоком катились по линзе, слишком быстрые, чтобы их читать, Аня улавливала только отдельные фразы.

– Битси, – пробормотала она, надеясь, что женщины рядом ее не услышат, но не имея ни малейшего понятия, как громко она говорит на самом деле. – Можешь остановиться.

Вспыхнул вопрос капсом – Битси всегда так печатала:

«Уверена?»

– Пока что.

Слова испарились, и Аня осталась в блаженном неведении о происходящем вокруг. Шум разговоров превратился в равномерный гул, где один голос было почти невозможно отличить от другого. Словно она оказалась под водой – все приглушенно и расплывчато.

Они шли сквозь толпу. Аня улыбалась и кивала, если кто-то ловил ее взгляд. В конце концов они прибыли на званый ужин, где отец так хотел ее видеть. Основное мероприятие проходило во дворе большого особняка, судя по виду, целиком сложенного из белого мрамора. Колонны высотой в два этажа упирались в плоскую крышу, на которой, как было известно Ане, был расположен сад.

В этом доме жил политик. Обычно они с женой были заняты принятием новых законов и правил, которым были обязаны следовать все жители Альфы. Аня была более чем уверена, что у них имеются куда более важные дела, чем развлекать богачей и знаменитостей.

Но они все были здесь. Перед домом зеленел еще один сад. В траве были живописно расставлены белые столы, накрытые к чаепитию. Устроители не подумали, что все приглашенные явятся в своих лучших нарядах и на высоких каблуках, которые при первом же шаге целиком погрузятся в почву.

Ее отец стоял в дальнем углу двора, окруженный толпой народа. В свое время он был очень красив, но годы волнений заметно его потрепали. Когда-то стройный и широкоплечий, он теперь горбился, хоть и отказывался ходить с тростью или просить о помощи. Все поддерживал свой имидж.

Одна из служанок сказала, что отец хочет с ней поговорить, – она говорила, отвернувшись, так что Аня узнала об этом только благодаря Битси, – и показала на виновника торжества.

Хмурясь, Аня побрела к нему по траве. К счастью, на этот раз она не стала переобуваться, а служанки не заметили, что девушка осталась в удобных белых туфлях на плоской подошве.

Зато отец заметил мгновенно.

Его ноздри раздулись от гнева. Вежливо извинившись, отец направился к Ане. Судя по тяжелому шагу, он здорово разозлился. Не говоря уже о вмиг расправившихся плечах и прищуренном взгляде, предназначенном только для нее.

– Что на тебе надето? – спросил он, почти не разжимая губ, то есть, видимо, прошипел.

– Битси, включи переводчик, – сказала Аня, уверенная, что говорит чуть более громко, чем надо. – Прости, пап, что ты сказал?

Снова раздутые ноздри и сжатые губы – верный знак, что он еле сдерживается.

– Я спросил, что на тебе надето?

Ей нравилось при каждом удобном случае напоминать ему, что она лишилась слуха. В конце концов, это была его вина. И с тех самых пор он продолжал ставить ее в крайне некомфортные ситуации.

Ох, его бедняжка-дочурка была слишком хрупкой для самостоятельной жизни. Хорошее объяснение для окружающих. Но дело было не в этом. Нет, он держал дочь под каблуком, поскольку не доверял ей.

Потому что наблюдательный.

– То, что ты мне прислал, – ответила она.

– На тебе туфли без каблука! – Битси подчеркнула слова, сделала их красными и подрагивающими. Потом добавила от себя синюю подпись: «Вот ужас-то!»

Аня с трудом удержалась, чтобы не улыбнуться.

– Прости, больше не повторится. Забыла, наверное.

– Иди поговори с Харпсвеллами, будь так добра. Они все тянут со сделкой, а мне надо, чтобы они подписали договор о постройке нового сервисного центра на восточной набережной. – Он ущипнул себя за переносицу и выдохнул, надевая привычную маску. – Веди себя прилично.

Осчастливив ее предупреждением, он снова повернулся к толпе своих поклонников и раскинул руки. Судя по приглушенному, быстро растаявшему шуму, можно было предположить, что его встретили овациями.

Покачав головой, Аня взяла с подноса у проходившего мимо официанта бокал шампанского и пошла к Харпсвеллам. Но ее тут же перехватила женщина средних лет, вроде бы из семьи, заправлявшей гильдией художников. А может, она просто была в составе совета. Аня не помнила.

– Как ты, милая? – спросила женщина, поджимая губы и морща лоб.

Это ей совсем не шло, особенно в сочетании с волосами цвета жухлой соломы.

– Все хорошо, спасибо.

Необходимо было преодолеть это препятствие в человеческом обличье. Разумеется, все и так знали, что она в порядке. Последнее время Аня даже не пряталась у себя в комнате, так что никто не мог предположить, что она была больна.

Она попыталась обойти женщину, но та повторила ее движение. Поджатые, морщинистые губы произнесли:

– Мы просто переживаем за тебя. После того случая.

Аня подняла руку и постучала по линзе, но дроид заметила: «Она и правда так сказала».

– Случая? Который был несколько лет назад? – уточнила она.

– Да. – Взгляд женщины метнулся к ее ушам и обратно. – Ты не против, если я задам тебе об этом несколько вопросов?

Конечно же Аня была против. Она им не кукла, чтобы играть с ней всем по очереди. Пусть сколько угодно болтают о том, что случилось десять лет назад, но сама она предпочла бы оставить это в прошлом. Особенно сейчас, когда она занята; ей нужно поговорить с Харпсвеллами. Отец уже прожигал ее взглядом. Харпсвеллы удивленно поглядывали, не понимая, почему она все еще не с ними. А эта женщина опять преградила ей путь, чтобы задавать вопросы.

Аня едва слышала ее. Все сливалось в общий гул, да еще Битси вставляла язвительные комментарии поверх слов женщины, мешая понять, что сказано на самом деле. Обычно Аня легко считывала слова по движению губ, но сейчас она растерялась от неожиданности, и все еще пялились на нее, словно ожидая чего-то.

Внезапно она почувствовала себя птичкой, которую отец держал в клетке и выпускал, только чтобы показать друзьям.

– Отвалите, – пробормотала она.

– Прости? – переспросила женщина.

По крайней мере, так поняла Аня. Та повернула голову в последний момент, не дав увидеть губы.

– Прощаю, – ответила Аня и быстро прошла мимо.

Она не собиралась изображать дрессированную обезьянку на всеобщую потеху. Пусть отец злится, посадит ее под домашний арест, пусть делает, что хочет. Ей нужен был воздух, она не могла дышать.

Зайдя в дом, Аня отправилась в другой конец здания, где обычно никого не бывало. Она не обращала внимания на беседующих и прогуливающихся вокруг людей. Прикидывалась, будто не замечает, когда кто-то поднимал руку в попытке заговорить с ней. И вот наконец наступила блаженная тишина. Никакого шума, никаких слов, сливающихся в гудение. Ничего.

Закрыв за собой дверь бассейна и прижавшись к ней спиной, она наконец выдохнула. По крайней мере, это была красивая комната. Бассейн был достаточно велик, чтобы плавать в нем кругами, и глубиной больше ее роста. А Аня была немаленькой девушкой. Повсюду стояли скамейки, в небольших углублениях в каменном полу были навалены подушки. Спа, наверное, если как следует присмотреться.

«Вышло не очень удачно», – заметила Битси, и ее слова блеснули поверх бассейна.

– Знаю, – ответила Аня. – Знаю, уж поверь.

«Настучит ведь».

– Знаю, – со вздохом повторила Аня. – Знаю, что настучит. Они все обо мне болтают. Никто в этом городе не знает, что такое личная жизнь.

Подойдя к краю бассейна, она уселась на лавочку и коснулась экранчика Битси.

– Соедини меня с Тузом, пожалуйста.

«Здесь? – Экран немного забарахлил, отображая полотно из пикселей, но затем дроид успокоилась. – Уверена?»

– Уверена, Битси. – Аня вздохнула, потом, заметив рябь на воде бассейна, нахмурилась и огляделась, чтобы убедиться, что в комнате больше никого нет. Она была одна. Это было точно. – Соединяй с Тузом.