Старт. История успеха SpaceX. Илон Маск и команда

Глава 2
Двигатель Merlin
Август 2002 – март 2003 года

В марте 2003 года Том Мюллер возлагал большие надежды на свой сорок второй день рождения. Предыдущий год оказался довольно бурным. Присоединившись к SpaceX, Мюллер с головой погрузился в работу над двигателем для ракеты Falcon 1. Последние шесть месяцев прошли словно в тумане. Сначала нужно было нанять нескольких ключевых сотрудников. Затем перенести испытательную базу двигателя на другой конец страны – из Калифорнии в Техас. Теперь небольшая команда Мюллера завершила создание ядра двигателя Merlin. И в день рождения конструктора планировала зажечь свечу.

В преддверии первого испытания камеры сгорания – самого сердца двигателя Merlin – Мюллер привез в город Макгрегор, штат Техас, дорогое спиртное. Несколькими неделями ранее он заметил на столе Мэри Бет Браун бутылку отличного коньяка Rémy Martin. По ее словам, та осталась с недавней космической конференции. Напиток стоил 1200 долларов.

Цена произвела на Мюллера впечатление, и он спросил, можно ли отвезти бутылку в Техас для его команды, чтобы отпраздновать первый запуск двигателя. Получив разрешение, он забрал коньяк с собой. «Это было примерно за месяц до испытаний, – вспоминает Мюллер, – поэтому я положил его в шкаф в Макгрегоре и велел ребятам не притрагиваться к нему до запуска двигателя. Так что все остальное время коньяк пролежал в шкафу».

11 марта в 21:50 команда разработчиков двигательной установки объявила, что камера сгорания двигателя Merlin, в которой должны были смешиваться и гореть жидкий кислород и керосиновые пропелленты, готова к испытаниям. Они запустили двигатель буквально на полсекунды. Как и ожидалось, он заработал и отключился без взрыва. Этот момент действительно стоил того, чтобы его отпраздновать. Мюллер раздал маленькие бумажные стаканчики и начал разливать по ним привезенный коньяк. Сделав несколько глотков, они вспомнили о том, что им еще предстоит получасовая поездка от полигона в Макгрегоре до квартир, которые команда снимала на окраине Уэйко. В те времена они ездили на работу и обратно на белом H2 Hummer. Они бросили жребий, и вести машину по шоссе 84 той ночью выпало директору испытательного полигона, инженеру Тиму Базза.

Все было хорошо до тех пор, пока Базза не притормозил, чтобы свернуть с шоссе на дорогу, которая вела к квартирному комплексу. Тут в зеркале заднего вида отразилась яркая вспышка. Офицер полиции штата Техас включил сирену своей патрульной машины и заставил ракетчиков остановиться на обочине дороги. Они были в Техасе. Выпившие. И это было плохо. Мюллер вспоминает, как кто-то сказал: «О, черт. Нас всех посадят».

Офицер подошел к автомобилю, вытащил из него водителя, отвел его за капот и обвиняющим тоном спросил: «Итак, что тут происходит?»

В тот момент Базза не понял, в чем проблема. Он не превысил скорость, не нарушил ни одного правила дорожного движения. Вероятно, яркий белый «Хаммер» просто привлек внимание патрульного, привыкшего к курсирующим по загородному шоссе полуразбитым пикапам и сельскохозяйственной технике.

Базза решил, что лучше рассказать все как есть. Он объяснил, что они только что впервые запустили ракетный двигатель весом почти тридцать тонн и заработались допоздна. Базза заявил офицеру, что теперь они только хотят проехать пару километров по дороге, добраться до дома и выспаться.

Полицейский заявил, что в жизни не слышал столь дикой истории, однако все-таки отпустил инженеров. И даже сопроводил их до квартирного комплекса. Этот свой день рождения Том Мюллер запомнил навсегда.

Мюллер вырос в Сент-Мэрис, штат Айдахо. В этом городке, расположенном примерно в ста шестидесяти километрах к югу от границы с Канадой, ночные температуры опускаются ниже нуля примерно шесть месяцев в году. Символом средней школы является лесоруб, что дает представление об основе региональной экономики. Отец Мюллера возил бревна по всему штату Айдахо большую часть детства Тома, но в 1979 году, когда тот окончил школу, купил небольшой бульдозер для трелёвки поваленных деревьев.

Повзрослев, Мюллер понял, что он не хочет всю жизнь заниматься лесозаготовкой в Айдахо. Разумеется, он гонял на велосипеде по лесу со своими друзьями, что было очень весело, однако, помимо этого, он проводил много времени в библиотеке, читая научную фантастику. Его всегда интересовали ракеты. Он запускал их модели на поле своего деда, предпочитая марку Centuri более широко известной марке Estes. Однако, несмотря на прочитанные книги, интерес к ракетам и всю свою решимость, Мюллер не был знаком с миром за пределами Северного Айдахо и даже не представлял, как мог бы реализовать себя.

Мюллеру повезло. Как-то на уроке геометрии его учитель Гэри Хайнс, заметивший, что тот проявляет склонность к математике, сказал: «Эй, ты действительно хорош в матане. Ты ведь собираешься стать инженером?»

Мюллер ответил, что подумывает стать авиамехаником, поскольку любит работать руками и увлекается всякими летающими штуками.

Учитель заявил, что, по его мнению, Мюллер способен на большее: «Ты хочешь быть тем, кто ремонтирует самолеты, или тем, кто их проектирует?» Мюллеру понравилось это выражение. Хайнс позаботился о том, чтобы дальнейшие школьные занятия помогли ему подготовиться к поступлению в колледж. Итак, в то время как его друзья в старших классах выполняли относительно простые задания, Мюллер изучал высшую математику и усложненный курс биологии.

Другой его учитель, Сэм Каммингс, также оказал на него огромное влияние. Он был одним из тех прирожденных педагогов, которые способны выявить таланты учеников и помочь раскрыть их. Каммингс преподавал естественные науки в средней школе Сент-Мэрис на протяжении тридцати четырех лет и не раз удостаивался государственных и национальных наград. Помимо прочего, он побуждал учеников участвовать в региональной научной ярмарке. Мюллер прислушался к нему и построил ракетный двигатель из сварочной горелки своего отца. В конце концов его проект отобрали для участия в Международной научно-технической ярмарке 1978 года, и Мюллер впервые в жизни отправился на самолете в Анахайм.

После школы Мюллеру удалось наскрести достаточно средств, чтобы поступить в Университет Айдахо, расположенный примерно в ста километрах от Сент-Мэрис. Однако к тому времени он все еще не распрощался с лесозаготовками. Чтобы оплачивать учебу, ему приходилось все лето орудовать бензопилой. То была изнурительная, но хорошо оплачиваемая работа. Он проводил долгие жаркие дни в холмах, валя деревья и срезая им верхушки, чтобы потом вывезти из леса и обработать. Солнце вставало примерно в пять часов утра, а садилось в девять вечера. Он работал на расстоянии оклика от своего партнера, и, согласно правилам, они должны были проверять друг друга, если одна бензопила надолго замолкала.

Однажды летом 1982 года дерево, поваленное Мюллером, упало рядом с сухостоем, что представляло большую опасность. Сухостой – это мертвые стволы, высокие и белые, практически лишенные ветвей. Закончив работу, Мюллер внимательно осмотрел соседнее сухое дерево, чтобы убедиться в том, что, несмотря на сотрясения, оно не собирается упасть в его сторону. Сухостой немного раскачивался, но затем, казалось, успокоился. Мюллер выдохнул и наклонился, чтобы положить бензопилу на землю и немного отдохнуть. Выпрямившись, он повернулся и увидел, как мертвое дерево беззвучно падает прямо на него. Он отпрыгнул в последний момент. «Если бы я тогда не поднял взгляд вверх, – вспоминает он, – то погиб бы». Но он отделался лишь растяжением лодыжки.

Мюллеру понадобилось пять лет, чтобы закончить колледж. Отчасти задержка была связана с тем, что однажды он не смог устроиться лесорубом на лето и ему пришлось пропустить семестр, чтобы заработать достаточно денег для продолжения учебы. Выйдя из колледжа, новоиспеченный инженер-механик столкнулся с трудным выбором дальнейшего жизненного пути.

За несколько лет до того его дядя тоже учился в Университете Айдахо на инженера-механика. Затем он уехал в Калифорнию, устроившись в промышленно-строительную компанию Johnson Controls. Однако он там не прижился и вскоре вернулся в Сент-Мэрис, где, несмотря на инженерный диплом, работал сборщиком мусора.

Однако Мюллера опыт дяди не отпугнул. После учебы он получил приглашения от местной фирмы по производству погрузчиков и Hewlett Packard в Бойсе. Но Мюллеру не хотелось работать ни в одной из этих компаний. Начиная с третьего или четвертого класса он запускал модели ракет и строил примитивные ракетные двигатели. И больше всего на свете хотел уехать из Айдахо и создавать настоящие ракеты. Поэтому он сообщил родителям о намерении перебраться в Калифорнию. В колледже он познакомился со своей будущей женой, мать которой жила в Лос-Анджелесе. Мюллеру не поступало предложений о работе в Южной Калифорнии, но он знал, что именно там найдет подходящую аэрокосмическую компанию. Его родители решили, что он сошел с ума. Отец Мюллера напомнил ему о миллионах выпускников колледжей: эра космических шаттлов тогда только начиналась, и о такой работе мечтали все. Почему же он полагает, что она достанется именно ему?

«Думаю, именно своим оптимизмом я и понравился Илону, – рассказывал Мюллер. – Не знаю, откуда взялся такой настрой, учитывая, что мой отец был пессимистом. Но я просто сказал себе: “Я получу работу и буду строить ракеты. Я сделаю это. Ничто меня не остановит”».

Мюллеру говорили, что он вернется и лесные деревья будут ждать его. Но этого не произошло. Переехав в Лос-Анджелес, он сделал первый шаг на пути, который привел его к работе над ракетными двигателями – сначала в крупной компании TRW, а затем в SpaceX. В 2020 году спроектированные Мюллером ракетные двигатели доставили на орбиту астронавтов с территории США – впервые за девять лет после закрытия программы «Спейс Шаттл».

Летом 1985 года, добравшись до Лос-Анджелеса, Мюллер начал активно рассылать свое резюме. Он не мог похвастаться каким бы то ни было опытом работы, а оценки у него были средние. Однако с мая по август он отправил десятки писем. Не получив ни одного ответа, он попробовал обзванивать те компании, телефоны которых ему удалось найти в технических журналах, но снова ничего не добился. К концу лета Мюллер был на грани отчаяния. В глубине души пробуждались отголоски сомнений отца. Мечты медленно рушились, и Мюллер опасался, что ему придется проглотить свою гордость и вернуться в Айдахо.

Прорыв случился осенью, когда он посетил ярмарку вакансий. Несмотря на непримечательное резюме, в ходе личного общения Мюллер продемонстрировал огромный энтузиазм и обширные познания в ракетостроении. Он прошел три собеседования, которые закончились приглашениями. Компания Rocketdyne предложила ему поработать над главными двигателями космического шаттла. Интересное занятие, но обещанная зарплата выглядела слишком низкой. Компания General Dynamics пригласила его присоединиться к команде, занимающейся проектированием зенитно-ракетных комплексов Stinger. Предложение заинтриговало Мюллера, но, когда он приехал на предприятие компании в Помоне, к западу от Лос-Анджелеса, его окутал такой смог, будто бы он оказался посреди лесного пожара. Нет, это было не для него. Компания Hughes Aircraft предложила Мюллеру работу над спутниками. Не ракетные двигатели, конечно, зато зарплата была отличной, и в Эль-Сегундо ему понравилось. Мюллер принял предложение, а спустя пару лет узнал от друга о вакансии в крупной автомобильной и аэрокосмической компании TRW, которая реализовала ряд интересных космических проектов, в том числе построила ракетный двигатель, который доставил на Луну астронавтов Нила Армстронга и Базза Олдрина.

В итоге Мюллер проработал в TRW пятнадцать лет, занимаясь в основном большими и малыми ракетными двигателями. В середине 1990-х годов он начал работу над проектом TR-106 – одним из самых мощных двигателей, созданных за последние десятилетия. Используя жидкое топливо, тот развивал тягу в 2892 кН, то есть примерно на 30 % больше, чем главный двигатель космического шаттла. Мюллер надеялся, что TR-106 удастся продать компании Boeing для ее новой ракеты Delta IV по цене примерно пять миллионов долларов за штуку. Однако выбор Boeing пал на другой двигатель, который был в четыре раза дороже: его создала компания Rocketdyne, считавшаяся в ракетостроении производителем своего рода премиальных марок наподобие Nike или Louis Vuitton. Компания TRW не протестовала. «Наш двигатель работал отлично, – вспоминает Мюллер. – Однако в TRW больше интересовались космическими кораблями, а не ракетами. Ракетчики там воспринимались скорее как неизбежное зло, с которым приходится мириться ради создания очередного корабля».

Вскоре после начала работы над двигателем TR-106 Мюллер стал посещать собрания Общества исследователей реактивного движения. У этой организации, основанной в 1943 году, был собственный испытательный полигон к северу от Лос-Анджелеса, недалеко от калифорнийской пустыни Мохаве. По выходным члены Общества совершали двухчасовую поездку, чтобы запустить в небо свои творения. На этих встречах Мюллер подружился с единомышленниками-энтузиастами, в том числе с Джоном Гарви. Совместными усилиями они разработали, вероятно, самый мощный в мире любительский ракетный двигатель, который развивал тягу в 53 кН. Мюллер взял на себя большую часть технической работы, а Гарви предоставил место в промышленном парке и профинансировал покупку топливных баков для питания двигателя. Они окрестили свой ускоритель BFR, сокращение от Big Fucking Rocket («Большая чертова ракета»).

В январе 2002 года Гарви сказал Мюллеру, что интернет-предприниматель и миллионер по имени Илон Маск хочет приехать и встретиться с ним в ближайшие выходные, а также посмотреть на их любительский двигатель. Мюллер не особо задумывался о предстоящем визите до тех пор, пока несколько дней спустя в мастерскую не вошли Маск с женой Жюстин. Она была беременна, но это не помешало паре принарядиться для выхода в город. Их элегантность резко контрастировала с испачканной одеждой ученых-ракетчиков. В тот момент, когда вошел Маск, Мюллер и Гарви пытались прикрутить 36-килограммовый двигатель к раме.

«Вам доводилось работать над чем-нибудь более крупным?» – спросил Маск.

Мюллер рассказал о своем участии в разработке массивного двигателя TR-106 и нескольких других установок. Маск продолжил задавать вопросы, вникая в технические подробности, касающиеся тяги, конструкции форсунки и, что наиболее важно, стоимости. За какую минимальную сумму Мюллер мог бы создать мощный двигатель? Маск хотел поговорить еще, но у пары были планы на вечер, поэтому он предложил встретиться в следующие выходные.

Мюллер поколебался. Он только что купил громоздкий широкоэкранный телевизор Mitsubishi с диагональю пятьдесят пять дюймов. В то время такие телевизоры были новейшей технологией, а компания Fox только начала транслировать матчи «Суперкубка» в широкоэкранном формате. Мюллер с женой запланировали вечеринку, чтобы продемонстрировать новый телевизор друзьям. Но Маск добился своего: он, Гарви и несколько других двигателистов присоединились к футбольной вечеринке Мюллера в его доме в Лонг-Бич.

«По-моему, я тогда посмотрел только одну игру», – вспоминает Мюллер. Спустя три месяца он присоединится к SpaceX.

* * *

Весной 2016 года основатель компании Amazon Джефф Безос пригласил репортеров на свой ракетный завод в городе Кент, штат Вашингтон. Раньше представители прессы не имели туда доступа, но скрытная пятнадцатилетняя космическая компания Безоса под названием Blue Origin наконец-то начала раскрывать свои планы. Как и Маск, Безос считал высокую стоимость полетов в космос главным препятствием, мешающим освоению Солнечной системы. Поэтому он тоже приступил к созданию многоразовых ракет.

Безос провел для репортеров трехчасовую экскурсию по своему блестящему заводу, в ходе которой продемонстрировал туристический космический корабль, огромные ракетные двигатели и большие 3D-принтеры. Он также сказал, что девизом его компании служит фраза Gradatim ferociter, что на латыни означает «шаг за шагом, яростно». Безос, который в то время руководил созданием двигателя четвертого поколения BE-4, пояснил, что разработка ракет начинается именно с двигателя. «Это оборудование с длительным сроком изготовления, – сказал он, расслабленно прогуливаясь по заводу в бело-голубой клетчатой рубашке и дизайнерских джинсах. – При создании транспортного средства разработка двигателя занимает больше всего времени. Обычно шесть-семь лет. Если вы оптимист, то можете подумать, что уложитесь в четыре года, однако в итоге у вас уйдет как минимум шесть».

Осенью 2019 года я рассказал эту историю Маску во время нашего разговора на борту его частного самолета Gulfstream. В тот субботний день мы летели из Лос-Анджелеса в Браунсвилл, штат Техас. Интервью должно было состояться накануне вечером на заводе SpaceX в калифорнийском городе Хоторн. Однако спустя час после намеченного времени в пятницу его помощница прислала сообщение с извинениями из-за случившейся кризисной ситуации. По ее словам, Маску было ужасно неудобно, но интервью придется отложить на более поздний срок. Я вернулся в отель, собираясь вылететь обратно в Хьюстон, но вечером мне снова позвонила его помощница. В те выходные Маск планировал посетить монтажную площадку SpaceX в Южном Техасе, где собирали корабль Starship, и поинтересовался, не хочу ли я присоединиться к нему, чтобы провести интервью во время перелета.

В поездке Маска сопровождали трое из его сыновей и пес по кличке Марвин (названный в честь мультперсонажа марсианина Марвина). Этот ухоженный и воспитанный хаванез обожал своего хозяина. Для интервью мы расположились за столом в задней части самолета. Одетый в черную футболку с принтом «Nuke Mars» и черные джинсы, с Марвином у ног, Маск захотел, чтобы мальчики тоже присоединились к нам и послушали истории отца о прежних временах.

Когда я рассказал ему о том, сколько времени Джефф Безос отвел на разработку двигателя, Маск посмеялся. «Откровенно говоря, Безос не очень хорошо разбирается в инженерном деле, – заявил он. – Я могу точно определить уровень инженера. Кроме того, я отлично умею оптимизировать деятельность своей команды. Да и сам я очень хороший инженер. Большую часть конструкторских решений, удачных и плохих, предложил я». Бахвальство? Может быть. Однако под руководством Маска компании SpaceX удалось построить и испытать первый ракетный двигатель менее чем за три года.

По крайней мере в одном Маск и Безос солидарны: процесс создания ракеты начинается с двигателя. В конце концов, в английском языке слова engine (двигатель) и engineer (инженер) однокоренные. В принципе, двигательная установка ракеты устроена довольно просто: окислитель и горючее поступают из соответствующих баков в инжектор, который смешивает их в топливо при подаче в камеру сгорания. Внутри этой камеры топливо воспламеняется и сгорает, в результате чего образуются сверхгорячие выхлопные газы. Сопло двигателя направляет их поток наружу. Все остальное делает третий закон Ньютона, согласно которому любому действию всегда есть равное по величине и противоположное по направлению противодействие.

К сожалению, создание машины, способной контролировать поток топлива и его горение, а также направлять выхлоп для подъема тяжелого объекта в небо, является чрезвычайно сложной задачей. Не говоря уже о топливной экономичности. Тяга ракетного двигателя зависит от количества сгорающего топлива, скорости выхода газа и давления. Чем выше значение каждой из этих переменных, тем большую тягу развивает двигатель и тем больше тонн полезной нагрузки он способен доставить на орбиту. И наоборот, если для развития достаточно большой тяги требуется слишком много топлива или двигатель имеет слишком большой вес, ракета не сможет оторваться от земли.

Маск быстро понял, что в деле создания двигательных установок Мюллеру нет равных. Маск хотел оснастить ракету Falcon 1 легким и экономичным двигателем, способным развивать тягу в 310 кН. По его мнению, этого должно было хватить для вывода на орбиту небольшого спутника. Работая в TRW, Мюллер участвовал в создании нескольких двигателей – более или менее мощных. При создании двигателя Merlin в итоге были использованы некоторые из предложенных им концепций и идей, но, по словам Мюллера, они с Маском начали его разработку с чистого листа. Мало кто из друзей и коллег Мюллера верил в возможность создать абсолютно новый жидкостный ракетный двигатель без государственной поддержки. «Все эти ребята говорили мне, что частная компания не способна построить такой носитель без помощи правительства», – вспоминает он.

Однако компания SpaceX не изобрела двигатель Merlin целиком. Подобно большинству других ракетных двигателей, он был построен на основе предыдущих разработок. Например, несмотря на то что Мюллеру довелось поработать над множеством различных двигателей, ему не хватало опыта с турбонасосами. Ракеты используют огромное количество топлива, а турбонасос представляет собой машину, призванную максимально быстро подавать его компоненты в двигатель. Внутри Falcon 1 жидкий кислород и керосин должны были поступать из соответствующих баков в быстро вращающийся насос, который в свою очередь должен был подавать топливо под высоким давлением в камеру сгорания для развития максимальной тяги. Одна из первых задач, которую предстояло решить Мюллеру, состояла в создании такого турбонасоса.

В конце 1990-х годов НАСА разработало ракетный двигатель Fastrac, который, помимо мощности, был схож с двигателем Merlin по ряду характеристик. Он использовал в качестве топлива ту же смесь жидкого кислорода и керосина, аналогичный инжектор и тоже допускал возможность многократного использования. Несмотря на серию успешных испытательных запусков, в 2001 году НАСА прикрыло эту программу. Учитывая сходство требуемых характеристик, Мюллер предложил Маску использовать турбонасосы, созданные НАСА для двигателя Fastrac. В 2002 году, вскоре после закрытия этого проекта, они с Маском посетили Центр космических полетов имени Маршалла в Алабаме и спросили, можно ли приобрести турбонасосы. Им ответили утвердительно, но предупредили, что в соответствии с правилами программы закупок НАСА процесс может занять год или два. Это было слишком долго, посему Маск и Мюллер обратились напрямую в компанию Barber-Nichols, которая их разработала.

Как выяснилось, турбонасос для Fastrac дался компании Barber-Nichols с большим трудом. Чтобы использовать его в более крупном двигателе, требовалась серьезная модернизация, которая предполагала тесное сотрудничество с инженерами SpaceX. Во время их визита в Колорадо конструктор из Barber-Nichols случайно подсказала Мюллеру название для его нового двигателя. Маск окрестил свою ракету Falcon (сокол), но разрешил Мюллеру назвать двигатель при условии, что это будет настоящее имя, а не что-то вроде FR-15. Сотрудница Barber-Nichols, увлекавшаяся соколами, предложила использовать название одной из этих птиц, после чего начала перечислять различные их виды. Для двигателя первой ступени Мюллер выбрал имя Merlin – в честь мерлина, сокола среднего размера. Двигатель второй ступени он назвал Kestrel – в честь самого маленького из соколов, пустельги.

В 2003 году, когда компания Barber-Nichols наконец предоставила SpaceX модернизированный турбонасос, у него все еще были серьезные недостатки. Мюллер и его небольшая команда были вынуждены быстро разобраться в технологии конструирования этих устройств. «Плохая новость заключалась в том, что нам пришлось все переделывать, – вспоминает Мюллер. – А хорошей новостью было то, что я узнал обо всех возможных неполадках в работе турбонасосов и о способах их устранения». Для развития максимальной тяги двигатель нуждается в хороших турбонасосах. Именно они позволили SpaceX в дальнейшем занять доминирующее положение на мировом рынке космических запусков. По словам Мюллера, оригинальный насос от Barber-Nichols весил 68 кг и выдавал мощность около 3000 лошадиных сил. На протяжении следующих пятнадцати лет инженеры SpaceX продолжали дорабатывать его, изменяя конструкцию и модернизируя отдельные компоненты. Турбонасос в двигателе Merlin современной ракеты Falcon 9 по-прежнему весит 68 кг, но его мощность выросла до 12 тысяч лошадиных сил.

* * *

Изначально команда Мюллера в SpaceX была немногочисленной. Пока он работал над техническими деталями двигателя Merlin, нужно было заняться подготовкой испытательного полигона. Тот должен был располагаться достаточно далеко, поскольку при испытаниях часто случаются аварии. «Начальные этапы разработки ракетных двигателей всегда опасны, – говорит Мюллер. – Очень многое может пойти не так, и, когда это случается, последствия оказываются катастрофическими».

В августе 2002 года Мюллер помог Маску нанять Тима Баззу для создания полигона, на котором сотрудники компании могли бы безопасно что-нибудь взрывать. Детство Баззы прошло в Пенсильвании конца 1970-х годов, в мрачной атмосфере, напоминающей фильм «Охотник на оленей». Его отец был владельцем механической мастерской, где Базза и его братья работали по четыре часа каждый день после школы. Парень освоил программирование станков, когда учился в девятом классе, и проявил достаточно способностей, чтобы поступить в колледж Пенсильванского университета. Там он увлекся ракетными двигателями. На протяжении четырнадцати лет работы в компаниях^[6] McDonnell Douglas и Boeing Базза занимался тестированием компонентов самолетов и ракет, чтобы выявить потенциальные неисправности. Он работал над большим военным транспортным самолетом C-17, а также над ракетой Delta IV. Когда летом 2002 года Крис Томпсон, бывший коллега Баззы из Boeing, позвонил ему по поводу SpaceX, он только что закончил перепланировку дома, удвоив платеж по ипотеке, а его жена закрыла свой бизнес из-за рождения второго ребенка. «До сих пор не понимаю, как я решился оставить работу в Boeing для участия в стартапе, запущенном парнем, которого я никогда не встречал», – признается Базза.

Базза приступил к созданию испытательного полигона, на котором компания могла бы проверить двигатель Merlin в работе. Возможности для этого предоставил аэрокосмический порт Мохаве к северу от Лос-Анджелеса. В мире больше нет других таких мест, которые сочетают в себе аэропорт, космодром, кладбище самолетов и помещения для строительства ракет. Именно там в 2004 году частный космический корабль SpaceShipOne компании Scaled Composites совершил свой первый пилотируемый космический полет. В 2000-х годах там занимались разработками такие компании, как XCOR, Masten Space Systems и Virgin Galactic. Этот объект казался идеальным местом для SpaceX, и Базза договорился об использовании части имущества и оборудования XCOR, чтобы проводить испытания.

Вскоре в них возникла необходимость. К осени 2002 года Мюллер уже сконструировал прототип газогенератора двигателя Merlin. Газогенератор сам по себе является небольшой ракетой, в которой сгорают окислитель и горючее, а образующийся в результате газ приводит в движение турбину. В свою очередь, турбина вращает турбонасос, благодаря чему компоненты топлива поступают в самое сердце двигателя. Если вы хотите, чтобы ракетный двигатель заработал, начинать следует с газогенератора.

Для помощи в проведении испытаний Базза пригласил еще одного инженера из Boeing – Джереми Холлмана. То был двадцатичетырехлетний выходец со Среднего Запада, закончивший Университет штата Айова в 2000 году. Однако Холлман успел заслужить доверие Баззы, с которым они работали бок о бок в компании Boeing. После своего прихода в SpaceX, в сентябре, Холлман стал главным помощником Мюллера. В октябре, когда они приступили к тестированию газогенератора, Холлман должен был составить процедуры для испытаний и работал над оборудованием. Базза отвечал за вспомогательные технические средства и программное обеспечение. А Мюллер руководил всем процессом. Сам Холлман назвал этот опыт «получением докторской степени в области разработки жидкостных двигателей».

Некоторые из первых испытаний газогенератора оказались довольно непростыми. Когда в 2002 году осень в Мохаве сменилась зимой, команда осуществила первый девяностосекундный пробный пуск. В результате над аэрокосмическим портом образовалось огромное облако черного дыма. Практически сразу после испытания ветер стих. «Облако остановилось, буквально окутав диспетчерскую вышку, – вспоминает Холлман. – Худшего места и представить было нельзя».

Пока Мюллер разрабатывал конструкции газогенератора Falcon 1 и других компонентов двигательной установки, кто-то должен был их собирать. Работая в TRW, Мюллер привлекал в качестве подрядчика местную фирму Mustang Engineering. Теперь, будучи сотрудником SpaceX, он начал высылать им по электронной почте чертежи и прочие файлы. «Эти парни присылали мне самую безумную чушь, какую я когда-либо видел», – вспоминает совладелец компании Боб Рейган. А еще SpaceX очень быстро платила по счетам. Рейган получал чек в течение дня после того, как компания размещала заказ. Сначала он попытался объяснить Мэри Бет Браун, что так обычно не делается. По его словам, при работе с другими компаниями он сначала завершал работу, выставлял счет и получал оплату тридцать дней спустя. Однако помощница Маска невозмутимо пояснила, что детали нужны SpaceX как можно скорее. Рейган понял намек и начал отдавать приоритет заказам Мюллера.

Рейган занялся технологиями механической обработки в 1982 году в Южной Калифорнии, сразу после школы. В начале своей карьеры он изготавливал компоненты для космического шаттла, работал над его твердотопливными ускорителями, а также участвовал в создании специальной рамы для крепления космического телескопа «Хаббл» внутри отсека полезной нагрузки. Рейган также получил много заказов от компании Boeing в ходе производства ракеты Delta IV и от других крупных аэрокосмических корпораций.

Однако Рейгану никогда не доводилось работать с такой быстро развивающейся компанией, как SpaceX. Он получал от нее заказы и в течение нескольких дней отправлял детали, изготовленные из алюминия или других материалов. Но однажды осенью 2003 года, когда Холлман позвонил и сказал, что ему срочно требуется определенная деталь, Рейган ответил, что ничем не может ему помочь: он поссорился с деловым партнером, и единственным выходом из положения было закрыть Mustang Engineering. SpaceX пришлось искать другого поставщика. Рассматривая имеющиеся варианты, Холлман впал в отчаяние. В SpaceX привыкли полагаться на оперативность Рейгана. Поэтому Холлман уговорил его приехать и встретиться с Маском.