Kitabı oxu: «Ирий. На стыке миров», səhifə 2
Глава 6
Толя моргнул, стряхивая нахлынувшую печаль, и снова посмотрел на сидящую рядом девушку.
Она была пьяна, бормотала о том, как хочется улететь в это бескрайнее, глубокое, чёрное небо и встретить там родителей и брата Юрку. Ей не терпелось обнять их и извиниться за то, что поддалась на уговоры бабушки: пошла на дурацкий вечер встреч и теперь безмерно счастлива, хотя не заслуживает такой радости.
«Глупая, – мелькнуло у него. – Кто, если не ты, заслужил покоя?»
– Лада, они всё знают и никогда бы не укорили тебя. – Толя по-дружески обнял её за плечи и почувствовал, что девушка замёрзла. Сняв пиджак, он накинул его на Ладу и продолжил: – Помнишь, баба Дуся говорила: «Не вини себя в том, что не совершала, а если чувствуешь вину за прошлое, живи в настоящем так, чтобы душа успокоилась». – Толя слегка похлопал Ладу по плечу. – Если будешь заставлять себя нести эту ношу дальше, то сломаешься на полпути.
– Я уже и так поломанная, – невесело улыбнулась в ответ Лада. – Тебе ли не знать? Но я не жалуюсь, – спохватившись, выпалила она, заглянув Толе в глаза.
Он от неожиданности отпрянул.
– Ого! – удивлённо выдохнула девушка. – Знаешь, иногда твои глаза такие странные, – Лада придвинулась ближе и уставилась прямо на него.
– Что не так? – голос от смущения дрогнул.
– Порой мне кажется: они меняют цвет. Становятся такими, – она замолчала, подбирая слова, – золотыми что ли или, нет – янтарными.
Толя нахмурился и чертыхнулся про себя: «Надо лучше себя контролировать».
Слава богу, Лада уже отвлеклась.
– В деревне здорово было. Помнишь? – Она немного расслабилась и мечтательно улыбнулась. – Спокойно, тихо. Баба Дуся такой вредной сначала казалась, а потом столько всего интересного рассказывала. Жаль, что между ними с бабушкой какая-то кошка пробежала, и мы перестали туда ездить. – Лада задумчиво вздохнула.
«Почему она вспомнила сейчас ту поездку?» – Толя украдкой покосился на подругу. Те дни действительно были самыми счастливыми, хотя поводом послужило печальное событие.
***
Толя зажмурился, вспоминая то лето.
В городе стояла небывалая для августа жара. Над раскалённым асфальтом дрожало марево. Зелень пожухла. По пустынным улицам кружила сухая пыль. Птицы и животные попрятались в тень.
Стояла такая тишь, словно город вымер. Занавешенные от палящего солнца окна только усиливали ощущение заброшенности. Люди ранним утром бежали на работу, а вечером торопились домой, стараясь не задерживаться снаружи.
Лишь к ночи температура чуть-чуть снижалась. Тогда на улицах появлялись редкие горожане, в основном молодёжь.
В один из таких жарких дней к Валентине Михайловне заглянула Алевтина, бабушка Лады.
Они знали друг друга давно: жили в соседних домах, дети дружили и учились в одном классе, однако в гости не ходили. Кроме того, Алевтина, не отличавшаяся робостью, выглядела растерянной и поникшей. Тем необычней был её визит.
– Что случилось? – кинулась к гостье Валентина Михайловна. – Проходите. Не стойте на пороге. – Она подхватила Алевтину под руку и увлекла за собой на кухню, усадив на подставленный Толей табурет.
– Простите, – пробормотала гостья. – Я не знаю с чего начать. – Она чуть нахмурилась, собираясь с мыслями, и, подняв взгляд на хозяйку, уточнила: – Это касается Лады.
– Что с ней? – Толя чуть подался вперёд. – В больнице ей стало хуже?
– Нет. Не переживай, – успокоила его Алевтина. – Готовят к выписке завтра. Врач сказал: тело они вылечили, но душе требуется реабилитация, – она горько усмехнулась. – Предложил увезти пока Ладу из города.
Гостья решительно выдохнула, словно наконец приняла решение, и уже в своей обычной манере быстро и чётко изложила свою просьбу.
Сейчас ещё только начало августа, в институте нужно появиться лишь на третьей неделе сентября, поэтому Алевтина решила увезти Ладу в деревню на месяц, но хотела, чтобы Толя поехал с ними.
– Понимаешь, – объяснила она, – ты её единственный друг, ровесник. Ладе с тобой комфортно. – Гостья на секунду замолчала, словно споткнулась, потом тихо продолжила: – А я в последнее время не могу до неё достучаться. Стучу, стучу, всё без толку. Не слышит. Не реагирует.
– Конечно, – кивнул Толя, – я поеду. Когда?
– Завтра. Заберём Ладу из больницы и сразу поедем. Машину я уже заказала. Спасибо тебе.
Толя открыл глаза и снова посмотрел на девичий профиль в свете луны.
Перед его глазами всплыло белое, безжизненное лицо восемнадцатилетней Лады. Пустой взгляд, поникшие плечи, спутанные от долгого лежания волосы, напоминающие солому. Заторможенность, апатия и абсолютное равнодушие ко всему происходящему.
Он помнил, как испугался тогда в больнице: до дрожи в коленях, до темноты в глазах. Захотелось высвободить всю свою силу и стереть из её памяти ужасные события гибели родителей и брата. Его остановил только страх за Ладу. Несколько лет назад погиб отец. Толя сомневался в своих силах. Он отчаянно боялся того, что может потерять её, как и Павла, связав себя с подругой сильной энергетической нитью. Поэтому мучался вместе с ней, стараясь быть рядом в сложный период.
Глава 7
Память магов – это хранилище большого количества информации. Каждый сам создаёт иллюзию, упрощающую её хранение, поиск и обработку. Если подобного не сделать, можно свихнуться.
Толя представлял себя владельцем огромной библиотеки: приглушённое освещение, ровные ряды высоких стеллажей, аккуратные шкафчики с каталогами, где всё структурировано по годам, людям, событиям или другим общим признакам.
Даже сейчас, сидя на крыше школы и любуясь сверкающим фейерверком, он одновременно шёл по лабиринту иллюзорной библиотеки.
Взгляд перебегал от полки к полке. Иногда он проводил пальцем по запылившимся корешкам книг. Хлоп! В руки упал фотоальбом с надписью: «Лето в деревне».
Толя смахнул с обложки невидимую паутину заклинания и открыл первую страницу, с которой пахнуло свежескошенной травой и нагретой на солнце древесиной.
***
Первую неделю Толе казалось, что он бьётся в обледеневшее окно, словно замёрзшая птица. Лада с утра до вечера молча сидела в любимом дедовском кресле-качалке, поджав ноги. Девушка отрешённо смотрела перед собой невидящим взглядом, ела на автомате, двигалась, словно в полусне.
Толя понимал её состояние. После смерти Павла он также замкнулся и отгородился от всего мира: перестал ходить в школу, появляться на улице, даже разговаривать с Веселиной не хотелось. Только Лада своей настойчивостью смогла вытащить его тогда.
Теперь Толя хотел помочь выкарабкаться подруге из глубокой ямы депрессии.
Однажды утром он взял её за руку, отвёл в лес и усадил на небольшой полянке, залитой солнечным светом. Расположившись неподалёку, Толя закрыл глаза и мысленно поприветствовал лес.
Деревья тут же зашумели в ответ. Настроившись на энергетику местности, он привлёк на поляну несколько зайцев, белок, ежей и стайку щебечущих птиц. Звери недоуменно поднимали уши, настороженно принюхивались, но не убегали.
Самые смелые белки уселись напротив Лады, ожидая гостинца. Ресницы девушки дрогнули. Она, словно очнувшись от сна, огляделась по сторонам, увидев окруживших её рыжих бельчат, а за ними пару ежей, фыркающих в траве, удивлённо подняла брови.
Толя чуть натянул энергетическую, звериную приманку, и несколько пушистых зайчат выпрыгнуло из-под ближайших кустов. Они принялись носиться вокруг, забавно выбрасывая вперёд длинные, задние лапы.
Лада, конечно, не захлопала в ладоши от восторга, но тогда Толя почувствовал: лёд тронулся.
С того дня он каждое утро уводил подругу в лес и устраивал подобные представления. Правда один раз не рассчитал силы: на зов пришла стая волков. Пришлось срочно ставить заслон и, схватив Ладу, бежать.
Его усилия не пропали даром: через неделю девушка оттаяла, начала улыбаться и возвращаться к нормальной жизни.
– Ты часом не маг? – хрипло бросила ему тогда баба Дуся, соседка Алевтины.
Толя невесело ухмыльнулся, вспомнив её.
Евдокия. Она сразу стала его головной болью.
Как только он увидел старуху, испытал шок и мгновенно «закрылся». Раньше Толя не встречал людей с такой сильной магией. «Ищейки» не в счёт. Обычно они обладали способностями значительно ниже среднего. Толя давно научился скрываться от них. Веселина же свой ресурс почти исчерпала.
От Евдокии исходила мощная, силовая волна нескрываемой магии. Кроме того, некоторые жители деревни тоже «светились», связанные астральными нитями.
Первое время Толе требовалось прикладывать усилия, чтобы оставаться незамеченным. Настроив защитное поле, он стал с интересом изучать соседей Алевтины.
Однако полностью провести Евдокию не получилось. Старуха подозрительно рассматривала его при каждой встрече, словно чуяла неладное.
– Зверья в окрестностях набежало, – жаловалась она соседке. – Как бы в огородах не набезобразничали. С чего вдруг напасть такая? – спрашивала Евдокия, косясь в сторону Толи.
– Представляешь, ведро в колодце уж недели две как утопло, а сегодня, глядь, на месте стоит, – в другой раз удивлялась она. – Калитку кто-то у Егоровны ночью наладил. У Михалыча, хрыча дряхлого, крышу залатали, – скрипела старуха. – Никак «лесной дух» в деревню наведаться решил. Или может другой какой помощник объявился? – хитро зыркала она в Толину сторону.
Но тот притворился, что не понял намёков.
– Кто такой «лесной дух»? – поинтересовался он однажды у бабушки Лады.
– Местная легенда, типа защитника, который появляется в трудные времена и помогает справиться с трудностями.
– Как он выглядит?
– Никто его не видел, – ухмыльнулась Алевтина. – Байки это всё.
Толя понимающе улыбнулся. Однако подумал, что в такой необычной деревне может случиться всякое, поэтому начал потихоньку собирать сведения.
Во время прогулок с Ладой он знакомился с местными жителями, расспрашивал об истории деревни. Так Толя впервые услышал легенду о серебристой рыси. Однако многие сходились во мнении: если таковая водилась в здешних местах, то давно покинула их.
Как ни странно, окрестности влияли на него удивительным образом. Возможно, из-за магии, разлитой в воздухе. Толя чувствовал, что она копилась здесь долгое время. Его сила клокотала внутри, почуяв свободу. Приходилось прикладывать немало усилий, чтобы её контролировать.
Ночами Толя подолгу бродил среди ближайших возвышенностей, заросших лесом. Ему требовалась разрядка вдали от любопытных глаз.
Здесь всё было не так, как в пригородных лесопосадках и парках. Там деревья едва реагировали на его призыв, словно ленивые, неповоротливые великаны, уснувшие тяжёлым сном. Звери и птицы отзывались быстрее и охотнее, но подходить опасались. Видимо, городская жизнь накладывает свой отпечаток на окружающую флору и фауну.
Здесь же осинки трепетно тянули к нему свои тонкие ветки, белоснежные берёзы смущённо поглядывали на незнакомца, прикрываясь зелёными косами. Величественные ели и сосны важно кивали мохнатыми макушками в знак приветствия. Местные звери тоже были активнее и дружелюбнее. Толя чувствовал себя настолько спокойно, словно родился здесь.
Однажды он сидел на берегу реки и любовался полнолунием. Небо, усыпанное звёздами, казалось глубоким и чистым, как океан. Оно тоже было здесь другим.
В городе небо почти не видно за светом уличных фонарей. Звёздная россыпь блёклая и тусклая. Обычно Толя ждал полуночи, когда коммунальщики выключают городское освещение в целях экономии. Тогда улицы погружаются во тьму, и небо выходит на авансцену.
В деревне старые, фонарные столбы стояли без ламп лет пятьдесят, если не больше. За околицей ночью – хоть глаз выколи. Поэтому ты погружаешься в темноту, словно ныряешь в реку. Она обволакивает, окутывает, обостряя все чувства, приближая к себе на расстояние вытянутой руки.
Толя улёгся на прибрежную траву и прислушался к журчанию речного течения. Иногда тишину нарушал тихий плеск какой-нибудь шустрой рыбёшки. Издалека казалось, что река впадает в небесный океан.
Огромная луна слегка дрожала, окутанная серебристым сиянием. Она притягивала взгляд, манила, словно гипнотизируя.
Голова закружилась от её света, к горлу подступил комок. Толе казалось, что он в самолёте, который попал в зону турбулентности. В какой-то момент почудилось: его затягивает белёсая, слепящая бездна. Он зажмурился и ухватился за землю, пытаясь найти опору.
Уши сначала заложило, потом голова заполнилась гулом: низким, вибрационным. Где-то за ним, на заднем фоне послышались невнятные голоса, шум волн, шелест невидимых трав. Затем донёсся приближающийся топот, словно тысячеголовый табун нёсся во весь опор, наслаждаясь свободой и ночным бризом, запутавшимся в гривах.
Толя вспомнил, как явно он представил себе тогда этот несущийся конный поток. Ему отчаянно захотелось остановить хотя бы одного скакуна. Толя раскрутил воображаемое лассо и закинул его, как невод, в глубоководное небо. Затем мысленно натянул верёвку и потянул…
Конное ржание раздалось совсем рядом. Лицо обдало тёплым дыханием животного. От неожиданности Толя открыл глаза и уставился на невесть откуда взявшегося вороного коня.
Скакун удивлённо косился на человека, перебирая тонкими, длинными ногами. Ухоженные бока вздымались, кожа лоснилась в лунном свете. Расчёсанная кем-то грива ниспадала чёрными волнами, едва не доставая земли.
– Это сон, – подумал Толя.
– Ты кто? – почти одновременно пронеслось у него в голове.
Толя ошарашенно уставился на коня.
– Ты маг? Ты вызвал меня? – лошадиные тёмно-золотые глаза смотрели в упор.
– Сам не пойму, – также мысленно ответил Толя.
– Раз вызвал – буду служить тебе, – настроение коня явно ухудшилось.
– Почему?
– Таковы правила, – снова удивился скакун. – Кто смог позвать призрачного коня, тому он обязан служить.
– Часто такое случается?
– На моей памяти – ни разу. Но я молод ещё, всего тысячу лет живу.
– Ого! – поразился Толя. – Где водятся призрачные кони?
– Ты маг или нет? – насторожился скакун. – Элементарного не знаешь. Что за вопросы?
– Маг, – кивнул Толя, – только живу в мире людей.
– Так ты меня в другой мир вытащил? – Конь возмущённо забил копытами, глаза сверкнули огненным золотом.
– Не злись, пожалуйста. Я случайно.
Скакун встал как вкопанный.
– В смысле: ты маг, который даже не знает силу своей магии? Ты представляешь, что значит вызвать призрачного коня в другой мир?
Толя замотал головой.
– Нас просто так-то позвать сложно, вернее, почти невозможно, но чтобы через лунные врата… Такого не припомню, – скакун тряхнул головой. – Повезло мне, – в голосе коня послышалась ирония, – буду служить уникуму.
– Ты откуда?
– Из Хвангура.
– Издалека я тебя выдернул, – мысленно присвистнул Толя. – Может, будем дружить?
– Ты – хозяин, тебе решать, – спокойно склонился перед ним конь.
– Не хочу так. Давай на равных. Мне есть чему у тебя поучиться, тысячелетний.
– Время покажет. А пока забирайся, осмотрим окрестности.
Это было неописуемое, окрыляющее чувство полёта. Эйфория.
Конь имел невероятное чутьё и передвигался со скоростью птицы. Порой казалось, что скакун исчезает в одной точке и материализуется в другой. Глаз не улавливал перемещения на такой скорости.
С той встречи они общались каждую ночь.
– Как тебя зовут?
– У призрачных нет имён, – фыркнул конь. – С кем нам разговаривать?
– Я буду звать тебя Гром.
Скакун скосил золотые глаза в недоумении.
– Когда ты бежишь, то похож на приближающуюся грозовую тучу, – пояснил Толя. – Гром подходит.
Конь на мгновение задумался, после чего радостно заржал. Он стал первым призрачным скакуном, имеющим собственное имя.
Толя сожалел, что нельзя познакомить Грома с Ладой. Тем более сейчас, когда появилась веская причина использовать чутьё и мудрость призрачного коня.
Глава 8
Реальность внезапно дрогнула, словно от резкого подземного толчка. Лунный свет на мгновение потускнел, затем луна засияла как прежде.
Сердце непроизвольно ёкнуло: «Всё. Пора».
Фейерверк давно погас, но Лада до сих пор задумчиво рассматривала небо, по привычке поджав под себя ноги. Энергетического всплеска она не ощутила, поэтому не забеспокоилась.
Толя решительно встал.
– Ты куда? – Тут же встрепенулась девушка.
– Я отойду ненадолго. – Он заговорщически подмигнул ей и улыбнулся. – Сиди тут и никуда не уходи.
– Хорошо. Иди. – Лада отмахнулась от него и снова уставилась куда-то наверх.
Толя отступил на несколько шагов, делая вид, что уходит, затем тихо обернулся и встал у Лады за спиной.
Он много раз представлял себе этот момент. Мысленно тренируясь, чтобы не дрогнуть и не испортить тонкую материю заклинаний. Ему казалось: он готов. Однако сейчас, глядя в спину девушки, Толя запаниковал.
Пальцы подрагивали от напряжения, внутри него боролись сожаление, страх и долг. Время неумолимо отсчитывало последние минуты. Толя физически ощущал, как песчинки прошлого утекают сквозь узкое временное горлышко.
Он осознавал, что останется один в мире людей, отдалившись от единственного друга, но в последние дни над городом нависли магические тучи, вокруг стало слишком много «ищеек». Как ни старался Толя над защитными заклинаниями, полной уверенности в них не было. Значит, Лада становилась уязвимой мишенью. Допустить ещё одной ошибки он не мог.
Толя, сжав кулаки, зажмурился и начал приводить сознание в состояние боевой готовности, как любил говорить Павел. Уже через минуту его тёмно-янтарный взгляд сосредоточился на девичьей макушке. Выставив руки перед собой, Толя сложил из пальцев первый заклинательный символ.
Он всё продумал заранее, создавая целую серию защитных магических барьеров. Каждый имел свою функцию.
Сначала необходимо заклинание выборочного забвения, пожалуй, самое сложное из всех создаваемых им ранее. Лада должна забыть всё, что связано с их дружбой. Толя останется в её памяти, как обычный одноклассник.
Трагедию с родителями и братом он тоже решил убрать подальше в глубину сознания, избавляя девушку от угрызений совести, освобождая путь к возрождению.
Все воспоминания, связанные со спрятанными событиями, превращались в незначительные и также уходили на край сознания.
Он уже проделывал нечто подобное в деревне бабушки Алевтины, но усовершенствовал с тех пор.
Затем следовало поставить защитный барьер, скрывающий первое заклинание от нечаянных глаз.
Третий заслон, сигнальный, нужен был самому Толе: он предупредит его, если какой-либо маг окажется возле Лады.
Руки устали от магических символов. Толя обессиленно опустил их и тяжело выдохнул.
Лада, услышав, обернулась.
– Что случилось? – окликнула она его.
– Пора идти. Поздно уже.
Девушка легко вскочила, чуть пошатнувшись от выпитого, и подошла ближе, снимая с плеч пиджак.
Толя с усилием заставил себя посмотреть ей прямо в глаза.
– Вот! – вскрикнула Лада. – Твои глаза снова…, – договорить она не успела.
– Прости, – выдохнул Толя и резким ударом ладони обрубил энергетическую нить над её головой.
Девушка обмякла и начала оседать: Толя успел подхватить её.
«Всё, – вспыхнуло в голове, словно сигнальная табличка „выход“. – Всё закончилось. Хотя нет, осталось ещё одно заклинание».
Толя усадил Ладу на брошенный кем-то ящик, прислонил к стене и укрыл пиджаком. Затем подошёл к краю крыши. Окинув взглядом город, он широко расставил руки, потом быстро свёл их вместе и резко оттолкнул от себя магическую волну. Она побежала в разные стороны, стирая на своём пути воспоминания людей, связанные с ним. Остались лишь смутные сведения, весьма поверхностные и расплывчатые.
«Вот теперь всё!» – удовлетворённо выдохнул Толя.
– Я упала? – раздался за спиной растерянный голос Лады.
Толя тряхнул головой, пряча янтарный взгляд за дымчато-серой завесой, развернулся и с ехидной улыбкой бросил:
– Ну ты, Ладка, даёшь! На кой чёрт тебя на крышу понесло?
– Не помню, – испуганно забормотала девушка.
– Пошли-ка домой. Бабушка тебя потеряла уже. – Толя подхватил её под руку и потащил за собой.
Чуть позже, отдавая Ладу в руки Алевтины, он сказал им обеим:
– Я уеду на некоторое время.
– В командировку? – уточнила бабушка.
– Скорее на курсы повышения квалификации, – невесело хмыкнул он.
– Хорошо, – кивнула женщина. – С твоими способностями надо вперёд двигаться.
– Спасибо. Берегите себя. – Толя махнул им рукой и побежал вниз, перепрыгивая через несколько ступеней сразу.
На улице он прислонился к кирпичной стене, переводя дух: «Я всё сделал правильно. Я уверен». Но разливающаяся внутри пустота тревожила, вселяя неуверенность.
«Стоп, – приказал он сам себе. – Мысли прочь. Сейчас нужно сосредоточиться на другом, гораздо более важном и опасном».
Толя развернулся спиной к дому Лады и уверенно зашагал по улице, не оглядываясь.
