Kitabı oxu: «Аркан. Книга 6. Огненные стрелы»
© Капба Евгений
© ИДДК
* * *
Глава 1. Большой оригинал
Окна в зале заседаний герцогской резиденции были открыты, тёплый ветер гулял по помещению, трепал углы прижатой клинками и бокалами карты на столе, шевелил бархатные портьеры. Здесь собрались те, кто принимает решения в Аскеронской Деспотии – самые влиятельные люди, облечённые властью, силой и богатством. Да – приказывать мог только Деспот, но к мнению этих своих подданных он не мог не прислушаться. Все собравшиеся члены Верховного Совета предпочитали неформальную рабочую атмосферу пышным церемониям и долгим придворным расшаркиваниям и потому собрались за закрытыми дверьми, не известив его о внеочередной встрече Верховного Совета.
Сервий Тиберий Аркан Старый, поморщившись от мучивших его болей в пояснице, опёрся на резные подлокотники кожаного кресла, закинул ногу на ногу, приняв позу поудобнее, а потом кивнул, предлагая говорящему продолжать.
– Поставки полотна, скобяных изделий, некоторых запчастей для наших мануфактур почти прекратились, – констатировал Леонард Агенобарб, представитель и негласный глава ортодоксального купечества Аскеронской Деспотии. – Из Монтаньи доходят вести – вдоль границ стоят люди узурпатора Карла Вильгельма фон Краузе. Его высочество Людовик не даст соврать: редкие беженцы из разорённого популярского анклава рассказывают ужасные вещи, большая часть из этих людей искалечены или безумны, поэтому доверять их словам целиком и полностью мы не можем. Те, кто столкнулся с горестями военного времени, часто склонны думать, что наступил конец света.
Купец огладил окладистую бороду и тяжко вздохнул. Казалось очевидным, что он скорбит от отсутствия популярских скобяных изделий на складах Аскерона гораздо сильнее, чем от жестокой гибели самих популяров от рук оптиматской солдатни. Владетель Монтаньи и деспотский зять, Людовик Монтрей, молча развёл ладони: похоже, ему было наплевать на беды Тимьяна ровно в той степени, в которой резня популяров могла создать проблемы его вотчине.
Внезапно купца поддержал маркиз Флой. Вельможа взмахнул унизанной перстнями и тщательно наманикюренной ладонью и проговорил вальяжным тоном:
– Это такое скотство – лишить нас припасов для флота! Краузе – натуральный нахал и дикарь! Мне решительно не из чего шить паруса: южные шёлковые и хлопчатобумажные ткани не поступают уже давно, а теперь нам не достанется и тимьянского полотна! С севера поступает пеньковая ткань – но саами не особенно охотно продают её, мы для них – прямые конкуренты в кораблестроительном деле. Нет, решительно – это невыносимо! Нужно что-то делать, иначе наш флот останется без парусов…
Децим Аркан Змий, который всё это время крутил в руках две свинцовые пращные пули, заинтересованно глянул на Флоя.
– У вас есть предложения, маркиз? – прищурился он.
– Хватит гипнотизировать меня взглядом, господин герцог Лабуанский! – отмахнулся владетель Острова Любви и адмирал всего деспотского флота. – Это вовсе не то, что у вас на уме, проказник! Знаю я ваши штучки – только бы потыкать в кого-нибудь длинными железяками или поджечь чьё-то жилье, фу! Это очень невоспитанно, вы знаете? Есть и другие, культурные методы!
Флой достал из кармана бонбоньерку, раскрыл её, принюхался, потом достал оттуда конфетку – и подбросил её в воздух, а потом – ловко поймал ртом и блаженно зажмурился.
– Да вы и сами, маркиз, порой не прочь в кого-нибудь чем-нибудь потыкать! – ехидно заулыбался Децим. – Хватит строить из себя неженку, мы-то вас знаем!
Все присутствующие заухмылялись. Даже Буревестник отвлёкся от книжки, которую листал, сидя у окна. Он отбросил с лица прядь волос и коротко весело оскалился, обнажая зубы – кому, как не ему, были знакомы боевые ухватки франтоватого Флоя и выучка его расфуфыренных «мальчиков»! Настоящие хищные звери, свирепые воины – вот кем они являлись, а кружева, позолота и прочая мишура служили отличными отвлекающими факторами! Как и мятные конфетки из бонбоньерки. На днях у залива Устриц эскадра маркиза сожгла и абордировала большой оптиматский конвой – и никакой гуманностью и культурой их действия даже не пахли.
– Не чужд, не чужд! – картинно развёл руками Флой и достал вторую конфетку. Было видно, что такое внимание ему по душе. – У меня четыре дочки, это свидетельство мастерства, а? Так что если кого-то нужно поучить, как и куда правильно тыкать, – то я, в принципе…
– Маэстру! – хлопнул по столу деспот. – Это Верховный Совет, а не балаган! Мне прискорбно слышать о том, что наша промышленность неспособна обеспечить флот Деспотии парусиной! Слыханное ли дело? Мы – приморская и речная держава! У нас – Аскерон, Смарагда, Монтанья – торговые и промышленные центры, и вдруг – парусина?
– Положим, с промышленностью у нас проблем нет, – подал голос Арханий, лидер ушедших из Кесарии ортодоксов. – По прямому повелению вашего превосходительства я провёл аудит мануфактур и мастерских: мощностей хватает. Сырьё – вот в чём вопрос. Хлопок, лён, пенька – то есть конопля. Шёлк. На землях Деспотии эти культуры возделывают в небольших объёмах – таковы природные условия… Местные жители для использования в быту предпочитают шерстяные ткани и кожу.
– Лён – это Запад. Дю Массакр чёрта лысого согласится нарушить эмбарго, иначе его свои же не поймут… – Старый Аркан с сомнением поглядел на карту. – Децим, что у нас там на границе с Массакром?
– Развлекаемся! – почти радостно откликнулся Змий. – Мы нападаем на их патрули, а они на наши. Иногда делаем рейды к приграничным крепостям – чтобы не расслаблялись. Армия имеет практику, все в тонусе. Раненых – прилично, убитых почти нет, делаем вид, что воюем куртуазно! Даже пленными обмениваемся по церковным праздникам, благо они у нас почти одинаковые…
Децим Аркан до этого вопроса явно скучал: никто и не думал выносить на обсуждение наступательные военные действия в этом году.
– То есть – льна не будет? – нахмурился Деспот.
– Это вряд ли. Какой дурак поведёт караван через Царандаль или Лабуа? – резонно спросил Децим.
– Есть эльфийский шёлк, – задумчиво проговорил Леонард Агенобарб. – Покупаем через Эрку, в Доль Наяда наращивают производство. Но это – капля в море, у них не хватает рабочих рук, а нанимать сезонных рабочих-людей эльфы не спешат – принимают только полукровок. Да и дорого… Нельзя делать ставку на шёлковые эльфийские паруса! Если мы хотим связать каботажным сообщением земли от фьорда Бивень до Первой Гавани – нужны серьёзные поставки дешёвой парусины.
– Юг! – Бриан дю Грифон, сидевший рядом с Децимом, встрепенулся. – Шёлк и хлопок – это Юг. А Юг – это Аквила. А Аквила – наш союзник! Нужно снарядить посольство, договориться…
Члены Верховного Совета – самые влиятельные люди Деспотии – не сговариваясь, повернули головы в сторону герцога Аскеронского. Рем Тиберий Аркан Буревестник всё так же, практически безучастно, листал потрёпанную книжечку в кожаном переплёте, но, почувствовав скрестившиеся на себе взгляды, отложил чтение.
– Что? – поднял бровь бывший квартирмейстер. – Аквила – серьёзный человек. И говорить с ним нужно серьёзно, предметно. Маэстру Арханий провёл аудит? Отлично! Подготовьте цифры с конкретными объёмами хлопка, которые нам необходимы, и, главное – сколько мы реально можем переработать, с чем справится наша промышленность, какими партиями и в какие сроки мы можем принимать товар… Но, насколько я знаю, Юг – это не только и не столько Аквила. Юг – это два или три миллиона черноволосых, голубоглазых, драчливых и строптивых орра и ещё столько же орков-рабов. Я уже отправил туда Патрика, Шимуса и Коннора, а Гавор Коробейник пытается навести мосты с каким-нибудь портовым городом для аренды складов под хлопок. Для перевозки можно использовать корабли Уве Корхонена – без урона обороноспособности Деспотии. Там происходит какая-то чертовщина, понятная одним южанам…
– Я вижу, мой младший сын снова решил разобраться самостоятельно… – хитровато прищурил один глаз Деспот. – Деловой подход, я могу его только приветствовать… Однако, может быть, герцог Аскеронский решит сообщить нам ещё что-нибудь? А то ведь может случиться, что наши планы снова пересекутся…
Намёк Сервия Аркана на Ночь святого Фарадея был очень толстым, и все прекрасно его поняли. Буревестник с видимым сожалением сунул книжечку в карман кафтана, встал, пригладил волосы и проговорил буднично:
– Я женюсь на днях, маэстру. Свадебная церемония и последующие за ней увеселительные мероприятия состоятся в Тарвале. Бракосочетание пройдёт по ортодоксальному баннеретскому обычаю, без всех этих герцогских балов и приёмов – меня, если честно, от них тошнит, наелся в Кесарии. – Младший Аркан выразительно посмотрел на отца. – Вы все приглашены, и ты, папа, тоже. Приезжайте семьями, будет здорово! Вдосталь еды и вина, много музыки и забав, устроим разные состязания и турниры – без крови и смертоубийства, как и положено друзьям и родственникам. Мы ведь не лабуанские или кесарийские варвары, да? Надеюсь, Флавиан успеет вернуться, чтобы провести венчание. Если нет – попрошу брата Мартелла. – Рем достал из-за пазухи стопку конвертов и стал вручать приглашения всем присутствующим. – Потом мы с супругой отправимся в свадебное путешествие, на месяцок-другой… А там, глядишь, и с парусиной разберёмся, и пепел Тимьяна оптиматам припомним…
Сервий Аркан нетерпеливыми пальцами вскрыл конверт и вслух прочитал:
– «Ваше превосходительство Сервий Тиберий Аркан! Такого-то числа сего месяца состоится наша свадьба в славном городе Тарваль! Мы будем рады, если вы почтите наше торжество своим вниманием и разделите наше счастье». Та-а-ак! А где подпись? Кто невеста-то? – Чего в голосе старого Аркана больше: удивления, досады или веселья – понять было сложно. – Как ты себе это представляешь? Свадьба герцога – дело политиче…
Буревестник тряхнул головой, нахмурился и глянул отцу прямо в глаза. Тот прервался на полуслове, подобрался в кресле, не опуская тяжёлого взгляда. Атмосфера в помещении резко наэлектризовалась, несмотря на открытые окна стало душно, по углам сгустилась колючая тьма. Поёжился Леонард Агенобарб, нервно подкрутил усы Бриан дю Грифон. Децим Аркан беспечно почесал нос и спросил:
– А для детей что-то будет? Племянников на твою свадьбу привозить?
– Да-а-а! – расплылся в улыбке Рем. – И ты, Луи, приезжай с Селеной и ребятами! Там будут дрессированные зверушки, даже единорог! И вы, маркиз – обязательно с девочками! Где они ещё посмотрят на единорога?
Все оживились и повеселели: гроза миновала. На лице Деспота появилось озадаченное выражение, и он повысил голос:
– Да и вообще – я твой отец, и если свадьба по ортодоксальному обычаю, то без благословения родителей ты не обойдёшься! – Но прозвучало это уже не так уверенно, как первая часть его якобы суровой отповеди.
– Ну… – Рем почесал затылок. – Она как бы ещё не знает. Ну, то есть она знает и согласна, но не знает, что прямо сейчас. Можно я после того, как мы закончим, поеду и скажу ей, что мы уже женимся? А что касается благословения, то есть у меня подозрение, что ты, мой отец и сюзерен, будешь только за. Хочешь – заключим пари на сто тысяч сребреников?
Децим покрутил пальцем у виска, остальные переглядывались, явно не одобряя такого легкомысленного отношения к весьма сложному и важному в жизни каждого аристократа делу – супружеству.
– Ты, сынок, конечно, оригинал, – протянул его превосходительство Деспот странным голосом, очевидно игнорируя вопрос о денежном пари. – Большой оригинал! Ну, пойди скажи ей… Свадьба без невесты – это как-то не по-ортодоксальному!
И только Флой озорно подмигивал, строил похабные рожи и показывал двусмысленные жесты. Ему, похоже, всё очень нравилось.
* * *
Направляя коня прочь от герцогского дворца, Рем с высоты седла рассматривал Аскерон. Родной город сейчас представлял собой одну большую строительную площадку. Фасады домов сплошь были облеплены многоярусными лесами, на которых трудились рабочие – гномы и люди, в разных пропорциях. Они штукатурили, красили, ремонтировали стены, вставляли рамы в окна и крепили водостоки, что-то пилили, строгали, шлифовали и забивали – тут и там, повсюду! По улицам ехали подводы с камнем, кирпичом, известью, глиной, древесиной, скакали всадники в накидках гонцов и герольдов, жались к домам пешеходы. Под руководством инженеров и зодчих бригады строителей перекладывали брусчатку, увеличивали этажность городских зданий, возводили новые жилые дома, конторы, производственные помещения. Всё вокруг гремело, грохотало, визжало пилами и звенело молотами! Бывший провинциальный имперский город – теперь Аскерон спешно обзаводился столичным лоском. Столица Деспотии, одного из мощнейших человеческих государств Раваарды – вот что предстало взору Аркана.
Это было и хорошо, и плохо одновременно. Видеть буйный расцвет малой родины, рост её экономического могущества и авторитета Буревестнику было отрадно. Но вместе с тем тоскливым оказалось осознавать, что большая Родина – Империя – теперь находится под властью поддавшихся скверне еретиков и в Кесарии, на престоле Святых Императоров, восседает узурпатор Карл Первый Краузе. И Аскерону больше не на кого опираться, кроме как на самого себя.
– По крайней мере, Краузе восседает среди пепелища, – пробормотал себе под нос Рем и потянул за повод, заставляя Негодяя повернуть в проулок меж домами, на улицу Белошвеек.
Жеребец косился налитым кровью глазом, фыркал и явно не одобрял такое с собой обращение.
– Тихо, тихо, обалдуй, – похлопал по шее скакуна Аркан. – Будешь хорошо себя вести – Габи найдёт тебе что-нибудь вкусненькое, если не выставит меня за порог…
Негодяй мотнул головой, кажется, соглашаясь. Но, стуча подкованными копытами мимо окон с верёвками для белья, жеребец задрал свою дурную башку, стащил чей-то чепец и принялся его активно жевать. Высунувшаяся из окна горожанка – судя по одежде, достопочтенная молодая ортодоксальная жена и мать, – от удивления и негодования открыла рот, но вымолвить ничего не успела.
– Каков мерзавец! – Рем двинул коня кулаком меж ушей, нашарил в кошеле мелкую серебряную монетку и швырнул её в окно: – Мои извинения, мистрисс, этот конь – сущий дьявол!
– Храни вас Творец, ваше высочество! – откликнулась молодая хозяйка, только-только собиравшаяся возмутиться таким конским произволом. – И денег не надо, кормилец! Бог с ним, с чепчиком!
Рем покачал головой: злоупотреблять любовью и доверием соотечественников и единоверцев он не хотел. Тем более хозяйка и не думала возвращать монету, спрятав её в кармашек фартука.
– Ещё раз – мои извинения! Не подскажете, где тут остановились ортодоксы из Смарагды, их фамилия – Атерна? – поинтересовался Аркан.
– Так в конце Алхимической улицы, где ж ещё! Там такая молоденькая красивая девочка живёт, а дела странные делает – плесень развела и чистить её никому не даёт! И крысятник у себя развела, представляете, ваше высочество? Что у них там, в Смарагдах этих, творится, что они крыс как кроликов или, скажем, овечек выращивают? – Похоже, аскеронка была впечатлена возможностью пообщаться с живым и настоящим герцогом!
– Благодарю! – отсалютовал ей Рем, уже начавший уставать, и ударил пятками Негодяя в бока.
Гривастый проходимец в это время дожевал чепчик и принялся за кружевной передничек, так что возмущённо фыркнул, но подчинился и шагом двинулся по улице Белошвеек вперёд, туда, откуда доносились терпкие запахи снадобий и декоктов, а из-за плотных занавесей и штор сквозь щели нет-нет да и сияли потусторонним светом горелки и атаноры лабораторий.
– Виват, Аркан! – грянуло многоголосье, и Рем отсалютовал кулаком: навстречу по тротуару шла компания отцовских дружинников на отдыхе – без шапелей, в расстёгнутых кожанках.
– Когда пойдём бить сквернопоклонников, ваше высочество? – спросил какой-то молодой воин. – Мы мечи и алебарды наточили, дайте только приказ – пройдём всю Империю насквозь, до самого Туринн-Таура!
– Пора, пора длинные уши пообрезать! – согласно загомонили дружинники.
– На наш век войны хватит, маэстру! – откликнулся Аркан, заставив Негодяя плясать на месте. – Сейчас отдыхайте, набирайтесь сил – а то и приезжайте ко мне на свадьбу в Тарваль!
– О-о-о-о! – поддержали такую идею вояки. – Арканскому роду нет переводу! Многая лета, молодой герцог!
Хлопнули ставни ближайшего дома, окно второго этажа открылось, выпуская наружу клубы разноцветного дыма, среди которого виднелся стройный девичий силуэт.
– Апчхи! – сказала девушка. – Ой-ёй, это ты, Ре-е-ем? Лови меня!
И, мигом взобравшись на подоконник, подобрала подол – и прыгнула вниз!
Глава 2. Патент
Сказать, что Рем был шокирован, – это ничего не сказать! Он едва успел сориентироваться: подставил руки и поймал раскрасневшуюся, растрёпанную и очень-очень привлекательную Габриель. Негодяй возмущённо всхрапнул, присев от неожиданности на все четыре ноги, а потом рванул вперёд!
– Не туда, не туда! – спохватилась девушка. – Нам – в Палату мер и весов!
– Как скажешь, Зайчишка!
Аркан перехватил поводья так, чтобы одновременно управлять конём и удерживать нежданную попутчицу, жеребец на ближайшем перекрёстке свернул в нужную сторону и, выбивая ритм скорого марша копытами, крупной рысью помчал по улицам Аскерона.
Габриель поёрзала, устраиваясь поудобнее, и Рем только хмыкнул, принимая новую – приятную, но неожиданную – реальность. От девушки пахло полынью и химическими реагентами, её волосы и одежда были в какой-то мелкой крошке и пыли всех цветов радуги. Чем она там занималась, в лаборатории?
– Вот! – сказала Габи и продемонстрировала пробирку с белым порошком. – Панацелин! Рабочий! Я вылечила крысе гнойную рану, а потом – прогрессирующую инфекцию одному типу из карцера. Это и есть лекарство древних… Бак-те-ри-цид! От инфекции, вызванной мельчайшими существами… А! Ты же знаешь! Это же ты! Рем, Рем, как хорошо, что это ты! Но Яков Бриссак успеет раньше нас – и пиши пропало! Мы должны взять патент!
– Серьёзное дело! – Аркан рассмеялся. – Ты добилась своего с плесенью? У тебя что, правда есть работающий препарат?
– О! Да! Апчхи! – Она чихнула, и из хорошенького её носика вылетели клубы разноцветной пыли. – Ой-ёй, Рем, я ведь не сказала, что ужасненько рада тебя видеть! Я тебе это ещё скажу, но, пожалуйста-пожалуйста, мы срочно должны подать заявку на патент, потому что Бриссак украл две пробирки и документы и может успеть первым!
– Какой нехороший Бриссак! – Буревестник ударил Негодяя пятками, и конь перешел в галоп, вызывая испуганные и возмущённые крики прохожих.
Бриссак! Эта фамилия была ему знакома. Более того – Аркан внезапно осознал, что относится она напрямую к дядюшке Агису! У Агиса ведь, как у всякого приличного человека, была фамилия! Появление некоего Якова интриговало, а его поползновения – возмущали. Так или иначе, спрашивать и уточнять что-то сейчас было не к месту и не ко времени. Габи попросила о помощи – значит, Рем её окажет, а разбираться будет потом!
* * *
Зайчишка с пробиркой в руках вбежала в вестибюль Палаты мер и весов и прокричала:
– Средство прежних от инфекции внутренней и внешней, вызванной мельчайшими существами! Название – панацелин! Технология производства воссоздана алхимиком по имени Габриель Атерна из плесени особого типа! Патентую и требую созыва учёной комиссии для проведения клинических испытаний!
Привыкшая к прожектёрам и сумасшедшим изобретателям конторская братия Палаты подняла носы от столов и с недоверием и вместе с тем – некоторым интересом – уставилась на Габи. Её точёная фигурка, измазанные в разноцветной пыли волосы и личико привлекли внимания гораздо больше, чем заявление об изобретении и стеклянная пробирка в руках.
– Мистрисс, а почему этот Атерна не пришёл сюда сам? – уточнил убелённый сединами клерк – глава Палаты. – Почему он доверил такое уникальное изобретение вам? Вы вообще кто? Дочка? Помощница? Лю…
Он оборвал себя на полуслове, потому что заметил у Габи на пояске нож в простых кожаных ножнах. Явный признак ортодоксальной девушки, а судя по причёске – ещё и незамужней! Назови такую чьей-то любовницей – хлопот не оберёшься! Все эти люди за столами не были учёными или медиками – они работали чиновниками в аппарате герцогства, где большая часть жителей – ортодоксы, и к таким вещам привыкли относиться серьёзно.
– Маэстру, я… – Девушка явно растерялась и наконец осмотрела себя.
Смутившись и осознав, как выглядит, Габриель на секунду замешкалась, и этим воспользовался ещё один персонаж, который широкими шагами вошёл в Палату мер и весов, уверенным жестом руки отодвинув в сторону Аркана, стоящего у дверей. Герцог не носил броской одежды, на голову натянул капюшон плаща, да и в вестибюле стоял полумрак: освещёнными благодаря окнам у потолка были только столы клерков.
– Моя фамилия Бриссак, – заявил пришелец с ходу, доставая из кожаного планшета две пробирки с препаратом и стопку бумаг. – Я – дипломированный алхимик из Тимьяна! И я хочу запатентовать бактерицид – снадобье прежних на основе культуры несовершенных грибов панацеллума золотистого, которое способно предотвращать загноение ран, антонов огонь и другие заболевания! О-о-о-о, я вижу, эта шарлатанка тоже здесь! Гоните её прочь, досточтимые маэстру!
– Подлец! – возмутилась Габриель. – Ты украл мою работу!
– Лгунья, – откликнулся Яков Бриссак с невозмутимым выражением лица. – Просто маленькая лгунья! Кто поверит, что взбалмошная девица без университетского образования способна синтезировать такое сложное снадобье! Взгляните на неё – замарашка с окраин Смарагды пытается добыть лёгкие деньги в Аскероне!
Отличный чёрный стёганый дублет с серебряным шитьём, бархатные штаны, берет с павлиньим пером, окладистая седая борода, даже пенсне на носу – всё это отвечало представлениям клерков о почтенном алхимике куда больше, чем корсаж, юбка, растрёпанные волосы и туфельки на низком каблуке!
– Я поверю, – шагнул вперёд Рем.
Маэстру в берете резко повернулся в его сторону, павлинье перо на головном уборе качнулось.
– Вы смеете сомневаться в моих словах? Я – Яков Бриссак, доктор алхимии Тимьянского университета, почётный профессор! – возмутился алхимик. – Из почтенной семьи Бриссаков, славной многими и многими выдающимися учёными и естествоиспытателями! А ты, мать твою, кто такой?
– Тиберий Аркан, – пояснил Буревестник, снимая капюшон и приглаживая пятернёй непослушную шевелюру. – Герцог Аскеронский. Командор Ордена зверобоев. Из скандальной семьи Арканов, славной многими и многими бунтовщиками, охотниками на чудовищ, полководцами, политиками, пиратами и авантюристами. Мать моя – Лорайна дю Барилоче, племянница прошлого герцога. А это – Габриель Атерна, поставщик териака и других алхимических субстанций для Ордена зверобоев в течение последнего года. И я утверждаю, что знал об исследованиях, которые алхимик Атерна проводила над культурами плесени, и имею об этом письменные свидетельства!
– Ваше высочество?! – Клерки повскакивали с мест и замерли в подобострастных позах.
– А ещё Габриель Атерна, дочь баннерета Гордиана Атерны, старосты Помола, что в Смарагде, – моя невеста и ваша будущая герцогиня. Мы женимся через десять дней, – как бы между прочим заметил Аркан.
В несколько шагов он преодолел отделяющее его от девушки расстояние и встал с ней рядом.
– Ой-ёй… – только и сказала Габи и спрятала лицо в ладонях.
– Маэстру Бриссак, – Рем прищурился и глянул на алхимика, – не имел чести познакомиться с вами ранее, но… Если вы желаете ещё немного обсудить достоинства и недостатки моей покойной матушки или же будущей моей супруги – мы можем сделать это прямо тут, на крыльце Палаты мер и весов, на любом оружии, какое вы предпочитаете. Или без оружия – мне всё равно, как именно выбить из вас дурь. Ах да… Верните бумаги и образцы мистрисс Атерне. Не думаю, что написанные женским почерком документы кто-то из специалистов-графологов сочтёт достаточным доказательством ваших талантов в сфере фармакологии…
Бриссак выглядел бледно. Его пенсне запотело, на лице появилась испарина. Откуда он мог знать, что столь внезапно встретится с кем-то из Арканов – в таких обстоятельствах? Какое вообще Арканам дело до медицинских препаратов? И как эта вздорная девица сумела окрутить целого герцога?
– «Женским почерком»? – чрезмерно участливым тоном поинтересовался старший клерк. – Как же мы этого раньше не заметили? Ай-яй-яй, как же так? Вы что, хотели подорвать боеспособность Ордена зверобоя, маэстру алхимик? Вы знаете, что зверобои уничтожают зловредных химер и чудищ? Может быть, вы – туринн-таурский шпион?
– Н-н-н-нет! – запротестовал тимьянский почётный профессор. – Я не шпион, я…
– Пошлите-ка за стражей, маэстру, – взмахнул рукой Аркан. – Я думаю, он посидит немного в каземате, а мы решим, что с ним делать.
– Может быть, Агис решит? – Габи решительно подбоченилась. – Это ведь его блудный братец!
– Вот и отлично! – Рем обрадовался, что можно спихнуть ответственность на кого-то другого. – Выбирайте, маэстру Бриссак: вы умоляете своего брата взять вас на поруки – или я отдаю вас на деспотский суд…
Из бледного алхимик стал бледно-зелёным:
– Это значит – петля? И табличка на шею? Я ведь просто…
– Вы просто вор, – констатировал Аркан. – Даже грабитель. Если вы крали что-то на людях, внаглую, вынудив девушку сигать из окна – вы грабитель. Грабителей в Аскероне или вешают, или…
– Или! Я выбираю «или»! – тут же сдался Бриссак. – Помилуйте, ваше высочество, бес попутал! Мы же беженцы из Тимьяна, мы всё потеряли! Сожгли популярские оптиматы храм науки и святилище духа, мою альма матер… Весь город раздавлен и уничтожен! Мне нужно было как-то выживать… Я хотел обеспечить себе старость!
В этот момент в Палату мер и весов ворвалась стража. Завидев герцога, служивые мигом оценили диспозицию, сориентировались и обступили совершенно потерявшего спесь и гонор тимьянского профессора. У него даже павлинье перо на берете поникло.
– Патент! – поднял палец Аркан. – Патент на этот панацелин должен быть составлен по всем правилам, маэстру. Испытания проведите на совесть! Сделайте так, чтобы от Первой Гавани до Байарада ни у кого не возникло сомнений в действенности и подлинности препарата. Это – достояние герцогства Аскерон, Ордена зверобоя и всей Деспотии. Видит Бог, мы спасём с его помощью тысячи жизней!
– Ваше высочество! – попытался возопить Яков Бриссак, но был заткнут пудовым кулаком стражника.
– Поговори у меня! – рявкнул дюжий усач в форме цветов правящего дома. – В каземате наговорисся, умник!
Алхимика потащили на улицу. Аркан вздохнул: тяжело быть герцогом! И морду мерзавцу не набьёшь запросто, как в былые времена, и на дуэль с опаской надо вызывать! Политическое дело, как сказал бы папаша. В Аскероне убивают беженцев из Тимьяна! Сын Деспота лично занимается гонениями на представителей популярской интеллигенции! Какой кошмар!
Убедившись, что у Габриель всё в порядке, и предоставив её заботам местных бюрократов, Буревестник вышел на улицу. Стражников и Бриссака уже и след простыл, только Негодяй у коновязи дожёвывал что-то мокрое и комковатое. Между зубами жеребца при этом торчало павлинье перо.
Рем пошарил в седельной сумке и достал из неё давешнюю книжицу. Машинально погладив пальцами кожаный переплёт, он пролистал до нужной страницы и углубился в чтение – прямо тут, привалившись к коновязи.
– Это какой-то кошмар, – заявила Габриель, торопливыми шагами спускаясь с невысокого крыльца и моргая от яркого света после полумрака Палаты. – Вот ты говоришь: мы через десять дней женимся. А у меня же и платья нет! Как мы будем жениться без свадебного платья?
Она сдула со лба непослушную прядку волос, и в воздух снова поднялась разноцветная пыль. Было видно: девушка очень сильно храбрится и старается выглядеть серьёзно, но на самом деле нервничает. По крайней мере, руки за спиной в замок она сцепила и на носочки встала, точно так, как тогда, в Смарагде, при первой их встрече. Аркан улыбнулся: определённо, если на свете и существовали чудеса, то одно из них сейчас находилось прямо тут, перед ним!
– Я себе это представляю так, Зайчишка: мы едем к Флою! – заявил Рем, борясь с желанием притянуть её к себе. – Вот уж кто знает толк в нарядах и платьях! У него шесть девочек, и всех он наряжает как настоящих принцесс…
– К Флою? А кто это? – Она явно была заинтригована. – И почему у него шесть девочек?
– Маркиз, адмирал, сибарит, гедонист, свирепый воин и просто хороший человек! – отрекомендовал старого знакомца Аркан, проигнорировав вторую часть вопроса. – А ещё – любящий муж и отец!
– Я должна предупредить отца! – спохватилась Габи. – И ты! Ты ведь должен попросить моей руки и сердца у моих родителей, а потом – представить своим!
– Они нас давно просватали, эти великие и могучие папаши! – скорчил рожу Рем. – Не думаю, что кто-то будет против! Я уже пригласил своего на свадьбу в Тарваль, ты можешь пригласить своего. Пусть хоть немного понервничают, рассуждая на тему: «Насколько сильно сошли с ума наши дети?»
– Какой у меня мелочный и зловредный будущий муж, оказывается! – всплеснула руками Зайчишка. – Ну хоть маме-то я могу рассказать всё как есть?
В голове у Рема всплыло таинственное слово «тёща», которое вызывало эмоции весьма двойственные. До этого самого момента он как-то не думал, что вместе с женой получит ещё и солидный багаж других родственников. Подозрения такие закрадывались, конечно, но сам он с материной роднёй почти никогда не общался – да и не с кем было, почти все Барилоче скончались до его рождения. Так что прочной ассоциации «брак = новые родственники» у него не возникло.
В любом случае «тёща» – это звучало угрожающе. И потому он выразился мягче:
– Маме, наверное, можно.
* * *
– Тиберий, дорогой, ну что ты там всё время читаешь? – возмутился Флой. – Это ведь просто некультурно: тут стоит медовая пахлава, клюква в сахаре, груша в вине, а ты пялишься в какую-то древнюю писанину! Вот что я тебе скажу, мой милый друг: когда у тебя будет первая брачная ночь с этой очаровательной крошкой – даже не смей брать с собой книжку в опочивальню, а-ха-ха-ха! – Маркиз запрокинул голову и рассмеялся, обнажая белоснежные зубы.
– Это дневник Мамерка Тиберия Аркана Пустельги, – наконец оторвался от чтения Рем. – Мне его вручил экзарх, понимаешь?
Он потянулся, хрустнув суставами. Мужчины расположились в любимой беседке Флоя, во дворе его аскеронской усадьбы, среди диковинных растений, певчих птиц, мягких подушек, вина и сладостей. Обе подруги-жены маркиза восхитились возможностью заняться примеркой нарядов для будущей герцогини: они утащили Габриель наверх и были настроены подобрать ей не только фасон свадебного платья, но и целый гардероб на все случаи жизни. Четыре маленькие девочки – дочки хозяина усадьбы – под присмотром нянек резвились неподалёку, на газоне.
