Kitabı oxu: «Восхождение мастера карт»

Пролог.

В две тысячи двадцать втором году от Рождества Христова в одну из июньских пятниц ровно в пятнадцать часов ноль пять минут в небе над Техасом ничего не случилось. А вот где-то за Уралом в двадцать три часа ноль шесть минут в полузаброшенном городе стали происходить весьма странные для этого мира события. И одним из непосредственных участников этих событий был я. Худой, нескладный шестнадцатилетний подросток, на которого без слёз мог взглянуть лишь слепой. В древней Спарте меня бы ещё в детстве сбросили со скалы.

Какое-то время назад меня похитили и лишили сознания. Я только сейчас пришёл в себя. Вытаращил глаза и стал лихорадочно осматриваться.

В исписанном матерщиной цехе горели сотни восковых свечей, возле бетонных стен с влажными потёками громоздился мусор, пищали крысы и поблёскивали стёкла разбитых бутылок. Дрожал вонючий тяжёлый воздух, пахнущий тухлятиной, воском и кровью… Именно кровью была выведена пентаграмма, внутри которой я лежал в позе звезды.

Мои руки и ноги оказались привязаны к ввинченным в бетон винт-петлям. Рот был заклеен клейкой лентой. А на лице явно царила гримаса неподдельного ужаса. Ещё бы, блин! Меня же не каждый день похищают и готовятся принести в жертву Сатане, Ктулху, Санта-Клаусу или ещё чёрт пойми кому! Я как-то сразу осознал, что это никакой не розыгрыш, а всё происходит всерьёз.

Однако в моих глазах забрезжила надежда, когда из мрака дальней части цеха появилась грузная мужская фигура в дорогом костюме-тройке.

Незнакомец оказался седовлас, благообразен и носил очки в золотой оправа. А его щекастая физиономия буквально сияла от самодовольства.

Мужчина картинно покашлял в кулак и приподнято произнёс густым баритоном:

– Здравствуй, Александр. Я хочу сразу заявить, что лично ничего против тебя не имею. Так уж сошлись звёзды. Просто ты именно тот, кто мне нужен – отверженный, проданный святой. Ох и долго я тебя разыскивал. Месяца три. Но мои усилия не прошли даром.

– М-м-м, – замычал я и затрепыхался точно выброшенная на берег рыба. Только так мне удалось выразить своё негативное отношение к происходящему.

– О, прости за клейкую ленту, но если её снять, то ты начнёшь орать как резанный. И никакие доводы не заставят тебя замолчать. Ты будешь надеяться на то, что кто-нибудь услышит твои вопли. Но мы находимся на отшибе города на заброшенном заводе. Поэтому позволь я спокойно доведу до конца свой монолог, – с притворной мягкостью проговорил Очкарик и возбуждённо продолжил, словно ему не терпелось похвастаться удачно проведённой сделкой: – Твой отец, Пётр Лыков, ушёл из семьи, когда тебе было всего три годика. Сейчас он живёт в мегаполисе и даже не вспоминает о тебе. А твоя мать-алкоголичка пару часов назад продала тебя. Притом, сравнительно дешёво. Всего-то за двести тысяч рублей. Я бы даже сказал, что это преступно мало за святого. Правда, святой ты с натяжкой. Однако за неимением кого-то более достойного сгодится и твоя неказистая персона. Всё-таки ты, живя в столь неблагополучной обстановке, не скатился на дно. Примерно учился, не курил травку за гаражами и даже не пил пиво, а всё своё время проводил за умными книгами и раскладыванием Таро. Достойно, право слово.

– М-м-м! – снова промычал я, но уже отчаяннее.

Меня совсем не устраивало нынешнее положение дел. Этот щекан явно с головой не дружит. У него же рожа сияет так, словно он в две тысячи восьмом году вложился в биткойн. А в глазах горит огонь ярого фанатика. Такие люди на всё что угодно способны.

Между тем незнакомец привычным движением поправил очки, бережно достал из внутреннего кармана пиджака свёрнутый трубочкой коричневый папирус и с долей хвастовства сказал:

– Это древний манускрипт, написанный на одном из мёртвых языков. Естественно, я купил его не на Авито и даже не на Ебей, а на закрытом аукционе вместе с другим манускриптом, написанным на том же языке. Спустя какое-то время я отдал их на расшифровку уважаемым специалистам в области древних языков. И через пять лет эти книжные черви перевели оба свитка. Оказывается, каждый из них нёс определённый ритуал. Я ради любопытства попробовал сотворить один… И ты знаешь что… У меня получилось. Я тогда долго отходил от шока. А вот теперь мне вздумалось сотворить и второй ритуал.

Очкарик наигранно смущённо улыбнулся. Дескать, чего нам, богатым ублюдкам, на ум только не приходит. Потом он положил манускрипт на одну из вершин пентаграммы и вытащил из кармана брюк небольшой шарик из абсолютно чёрного стекла. Его поверхность излучала слабое тёмное марево.

Мужчина поставил сферу на другую вершину магической конструкции, с кривой улыбкой на устах достал из пиджака кожаные ножны с кинжалом и доверительно проговорил:

– А вот это, Александр, для тебя и твоей матери.

Меня прошиб холодный пот, но трепыхаться я больше не стал, поскольку понимал, что безумец не остановится. Однако и умирать я не хотел. Не хочу! Не хочу умирать!

Незнакомец театрально щёлкнул пальцами, и из мрака цеха появились бойцы в масках, бронежилетах и при оружии. Двое из них тащили мою ужравшуюся в слюни мать. Такую же русоволосую, скуластую и голубоглазую, как и я. Она что-то мычала, хлопала мутными зенками и плямкала влажными губами. А её перебитый в том году нос с затейливым свистом вдыхал воздух.

Бойцы грубо швырнули её в пентаграмму и рассредоточились вокруг кровавых линий.

Очкарик шагнул к моей матери, покосился на амбалов и тяжёлым голосом проинструктировал их:

– Когда я вонжу клинок в этого паренька, тогда же по контурам пентаграммы должен возникнуть портал. Войдёте в него по моей команде. Ясно?

– Да, – хором ответили они, словно весь день репетировали свою короткую реплику.

Безумец удовлетворённо кивнул и полоснул кинжалом по руке моей бедной матери. Она хрипло закричала от боли и в ужасе попыталась отползти. Но мужчина безжалостно наступил дорогим ботинком на её щиколотку, а затем задорно подмигнул и ударил меня клинком в грудь. Стальной кончик скользнул по ребру и вскрыл кожу. Господи, как же больно! Перед глазами вспыхнули искры, а из раны пошла кровь. Я дико выгнулся и громко замычал.

Очкарик же проворно выскочил за пределы пентаграммы. И буквально через миг от магического рисунка во все стороны хлынул голубой свет. Он в мгновение ока залил большую часть цеха, поглотив всех людей, которые находились в нём.

Глава 1.

Я очнулся и почувствовал себя лимоном, из которого выжали все соки. Подушка оказалась мокрой от пота, сердце колотилось, как бешеное, а во рту жил стойкий привкус дешёвой выпивки. Похмелье наложилось на очередной сон-воспоминание, из-за чего мне стало вдвойне хреновее. Ещё хреновее мне было только в первые дни в этом мире. Меня ведь угораздило попасть в иную среду, а тут другие заразы и вирусы. Мой иммунитет оказался хлипковат, что неудивительно. В тех же бразильских джунглях дикари вымирали целыми племенами после контакта с белыми людьми, которые приносили свои болезни. Однако я выжил, заматерел и даже в весьма сжатые сроки выучил местный язык. Он оказался проще, чем новояз из «1984».

Вдруг рядом со мной скрипнули пружины кровати, а затем из темноты раздался сонный девичий голосок:

– Сандр, ты не спишь? Который час?

– Не знаю, – хрипло ответил я, глянув в сторону окна. Оно оказалось настолько плотно зашторено, что даже щёлочки между шторами не было.

– А где часы? Мне к ночи нужно вернуться домой, а то папенька начнёт выяснять, где я шаталась, – с толикой тревоги проговорила девушка, судя по всему, привстав на локти.

Блин, не помню, как её зовут: то ли Лайза, то ли Рейза. Мы познакомились с ней сегодня в кабаке, где я праздновал сразу два события: восемнадцатый день рождения и пробуждение магического дара.

– Нет у меня часов. Счастливые их не наблюдают, – философски бросил я, не став уточнять, что продал их, дабы набрать нужную сумму для пробуждения дара. Мне пришлось копить весь год. А начал я сразу после того, как узнал, что у меня есть магические способности.

– Это кто так говорит? – заинтересовалась девушка.

– Да так, – неопределённо покрутил я в темноте кистью руки и голышом встал с облегчённо скрипнувшей кровати.

– Сандр, а что ты теперь будешь делать? Вступишь в гильдию? Не в великую, конечно. Туда тебя не возьмут. Но в какую-нибудь мелкую или даже среднюю ты вполне можешь попасть, – внезапно сменила тему Лайза или Рейза. – Ты же теперь маг и тебе нужно развиваться, карабкаться всё выше и выше по лестницам силы. А для этого требуются дорогостоящие зелья и сила. В гильдии-то проще развиваться, чем одному. А ты и так отстаёшь от других одарённых. Богачи в шестнадцать лет уже пробуждают свой дар. Да и многие обычные одаренные делают так же, ну, ежели денег хватает.

– Иллирия – хороший мир. Здесь можно и в одиночку прокачиваться, – уверенно проговорил я, медленно семеня к окну, дабы не навернуться в потёмках. Под ногами жалобно поскрипывали рассохшиеся половицы, покрытые вытертыми половиками. – В Иллирии хватает одарённых и монстров. Последние чуть ли не у городских стен голодно завывают. Выходи, бей их по головам и только успевай поглощать опыт. Но с одарёнными мне пока лучше не связываться, а то они сами грохнут меня и переварят опыт.

– Ты говоришь так, словно из другого мира, – с ироничным смешком сказала девушка.

Я тоже посмеялся, подумав, что, возможно, являюсь единственным в Иллирии существом из другого мира. Все те, кто перенёсся со мной с Земли, превратились в обугленные тушки. Видать, в ритуале Очкарика что-то пошло не так. Только я каким-то чудом не сгорел. Очнулся среди дымящихся трупов в одном из зассанных переулков Золотого Града, посидел над телом матери и принялся выживать. Сперва попрошайничал, потом прибился к банде воришек, а затем на какое-то время вступил в мелкую гильдию мошенников.

Сейчас же я свободен аки ветер. Кстати, ветер… от окна тянуло сквозняком. Надо будет пожаловаться арендодателю.

Пока же моя рука отдёрнула шторы. И в комнату сразу же проник серебристый свет луны, опасливо выглядывающей из-за мрачных туч, которые поливали Золотой Град мелким косым дождём. Капли ползли по мутному стеклу, размывая панораму. Но я всё же видел газовые фонари, освещающие узкую улочку, выложенную брусчаткой. На той стороне сплошной стеной стояли трёхэтажные дома из светло-серых булыжников. Они могли похвастаться красными черепичными крышами и затейливыми кованными балкончиками.

Позади меня раздался встревоженный голос девушки:

– Сандр, так который сейчас час?

– Около десяти вечера, – уверенно ответил я, сладко зевнул и обернулся.

– Фух-х-х, – облегчённо выдохнула юная блондинка, по пояс скрытая одеялом с пёстрыми заплатками.

Хм, а она вполне себе симпатичная даже не по пьяни. Крупная грудь с точащими алыми сосками, бледная, чистая кожа. Вздёрнутый носик, сочные губки, тонкая талия и большие голубые глаза под арками светлых бровей. Она бы могла уйти из кабака с каким-нибудь богатеньким магом, а ушла со мной. Видать, моя харизма сыграла свою роль. Да и два года на дне Золотого Града сделали из меня жилистого, подтянутого парня, не лишённого своеобразной привлекательности.

Правда, жил я в крошечной норе, которая вмещала в себя обшарпанный шкаф, исцарапанный стол с керосиновой лампой, два стула, трельяж, сундук и кровать. Эта дыра обходилась мне в одну золотую чешуйку в месяц.

В Иллирии золотые монеты назывались чешуйками, потому что являлись самыми маленькими по размерам. Серебряные и медные были больше. При этом одна золотая чешуйка равнялась десяти серебряным монетам или ста медным.

Между тем девушка скользнула взглядом по моему торсу, пару секунд рассматривала длинный шрам и вздохнула:

– Жаль, что мой отец неодарённый, а то бы я унаследовала его дар. Он ведь всегда переходит от отца к детям. Правда, одарённые гораздо менее плодовиты, чем обычные люди. Тогда бы у меня не было братьев и сестёр. А я их люблю.

– Да ты не расстраивайся, – утешил я красотку и зажёг спичками керосиновую лампу. – Одарённым быть трудно. Это в городах великие гильдии поддерживают кое-какой порядок, а за их пределами… ну, я уже говорил.

– А ты не жалеешь, что стал именно магом, а не воителем духа? Смог бы развивать ловкость, выносливость, силу, скорость и многое другое, что связано с телом.

– Нет, не жалею. Магом тоже быть неплохо. Мы ведь можем управлять внутренний силой, – ответил я, памятуя, что одарённые делятся на две категории: маги и воители духа.

– У меня был знакомый некромант. Так он не очень любил своё дело, – проговорила блондинка, а потом неожиданно улыбнулась и с напускным весельем добавила: – Но любой одарённый у наших девок нарасхват. Теперь ты завидный жених.

Я криво усмехнулся и тут же от неожиданности подпрыгнул, услышав звук, который могла бы издать утка, познакомившаяся с фистингом. Однако это оказался всего лишь клаксон проехавшего по дороге шумного автомобиля с паровым двигателем. Он был похож на выкидыш кареты и гигантской детской коляски. Но тут все машины такие. А вот какие они были на Земле я смутно помнил. После переноса все мои воспоминания испарились. И лишь иногда я видел сны о прошлой жизни, которые дарили мне крохи знаний о Земле.

Внезапно из водоворота мыслей меня грубо вырвал душераздирающий треск входной двери. Она распахнулась и ударилась об стену. Тотчас с потолка посыпалась пыль и кусочки старой краски. Перепугано заверещала девчонка, натянув одеяло до самого подбородка.

А спустя миг в комнату влетела колоритная троица: двухметровый гигант с покрытой татуировками лысой головой с тяжёлой челюстью, потрёпанная брюнетка лет двадцати семи и низенький молодой толстяк.

– Заткнись! – сразу же грозно бросил блондинке амбал. По его длинному кожаному плащу стекали струйки дождевой воды, а высокие ботинки с толстой подошвой и стальными «носками» пятнали грязью половики.

Лайза или Рейза резко замолчала, словно кто-то невидимый перерезал её вой. Теперь она лишь мелко дрожала и блестела глазами, точно перепуганный зверёк, выглядывающий из норки.

Потрёпанная женщина оценивающе глянула на неё, потом на меня и ядовито сказала, двигая ярко накрашенными губами:

– Такая хорошенькая, а планка такая низкая.

Толстяк мелко захихикал, вытащил из внутреннего кармана плаща грязный носовой платок и суетливо промокнул им сальный лоб. Он весь казался каким-то дёрганным, нервным. Полные губы постоянно кривились, крошечные глазки бегали по сторонам, а в толстых пальцах покачивался украшенный чеканкой четырехзарядный громоздкий револьвер. Он походил на помесь кольта и кремниевого пистолета. А смотрело это чудовищное оружие точно на меня.

Я вздохнул и с холодной яростью произнёс:

– Ну и на кой чёрт вы сломали дверь? Она же была не заперта. Череп, ты совсем отупел? Ручку повернуть не мог или постучать?

– Заткнись! – рыкнул гигант, сжав пудовые кулаки в кожаных перчатках с металлическими шипами.

– Черепок, чего же ты сразу грубишь нашему бывшему соратнику? – просюсюкала Кара, весело подмигнув мне шаловливым глазом.

Наверное, когда-то её можно было назвать смазливой, но несколько лет, проведённых в борделе, оставили на ней неизгладимые следы пьянства и разврата. Сейчас смазливой её мог назвать только Толстяк, который был тайно влюблён в неё. А она спала со всеми в гильдии, кроме него.

– Вы чего припёрлись? – враждебно проговорил я, сложив руки на груди и нисколько не стыдясь своей наготы. Пусть любуются. Мне не жалко.

– Луи хочет поговорить с тобой, – вякнул колобок и, явно рисуясь перед Карой, грозно пропыхтел: – Быстро одевайся и шагом марш за нами, пока я тебе пулю между глаз не всадил!

– Толстяк, давно хотел спросить. Почему тебя назвали Бал? Родители тебя не любили?

– Почему это? – набычился урод.

– Так Бал в одном шаге от балабол, – ехидно сообщил я ему.

Кара весело прыснула. А Толстяк налился дурной кровью, но ничего сказать не успел, ибо брюнетка со вздохом произнесла:

– Сандр, не доводи до греха. Пошли с нами.

И она демонстративно распахнула плащ. Под ним оказались корсаж, блузка и едва не выпадающая из декольте потрёпанная грудь. Но пугала она меня не сиськами, а посеребрённым жезлом, который крепился к подкладке плаща. Кара легко могла воспользоваться им, так как была магом воздуха и имела примерно двадцать восьмой уровень.

К слову, каждому магу требовались «костыли» для работы со своим даром: посохи, жезлы или другие проводники магической силы. Лично мне нужны были карты-артефакты. Правда, у меня пока ни одной не имелось. Зато имелись неприятные визитёры.

– Кара, я уже говорил с Луи на прошлой неделе. Он подобру-поздорову отпустил меня из гильдии за нехилый откуп, – спокойно произнёс я, не покривив душой.

Толстожопый, жадный ублюдок Луи действительно позволил мне выйти из гильдии за тридцать золотых монет.

– Открылись новые факты, – улыбнулась магичка, продемонстрировав желтоватые от никотина зубы. – Ты, оказывается, мастер карт, а такими кадрами не разбрасываются.

– Да! – поддакнул туповатый Череп, который являлся воителем духа уровня эдак семнадцатого. Он только-только закончил первую, деревянную лестницу силы и перешёл на бронзовую.

– Сопляк, лучше по-хорошему иди с нами, – угрожающе прошипел Толстяк Бал, сжимая потной ручонкой револьвер. Он был единственным неодарённым из посланной по мою чёрно-белую душу троицы.

– Перестань тыкать в мою сторону пушкой, – недружелюбно проговорил я. – Ты её едва удерживаешь в руках. Это оружие слишком большое для тебя. Видать, ты с его помощью компенсируешь крохотные размеры своего маленького члена.

Кара снова засмеялась, и даже со стороны Лайза-Рейзы донёсся смешок.

– Смешно тебе, сука?! – взорвался Толстяк и навёл револьвер на побледневшую блондинку. – А с дыркой во лбу тебе будет смешнее?!

– Э-э-э, Бал, не жести. Она тут ни при чём! – жарко выдохнул я, почувствовав себя закипающим над костром чайником. В душе поднялась волна злости. Притом, она появилась как-то уж очень быстро. Странно…

– Сандр, будь послушным мальчиком. Иди с нами, а то я уже начинаю терять терпение, – пока ещё мягко проворковала Кара, сощурив глаза с паутинкой мелких морщин в уголках. – Иначе Бал шлёпнет твою девку. Ты же сам знаешь… он ещё в детстве вместе с соплями сожрал свою совесть.

Я до боли в висках стиснул зубы. Ситуация дерьмовая. Если уйду с ними, то потом Луи опутает меня такими договорами, что придётся до конца жизни на него работать. А ежели гордо буду упираться, то они, и правда, застрелят девчонку, а меня потащат силком. Что же делать?

Мозг скрежетнул, попыхтел и придумал вполне приемлемый план. Только бы девчонку не ранили. Я выразительно покосился на неё. А она сперва не заметила мой взгляд, поскольку заворожённо смотрела на дуло револьвера, но потом всё-таки глянула на меня. Я указал ей глазами на распахнутую дверь. Девчонка немного нахмурилась, но вроде бы поняла меня. Отлично. Пора действовать.

Схватив с подоконника бронзовую статуэтку богини Удачи, я швырнул её в Толстяка, целясь в руку с револьвером. Фигурка богини угодила точно в его предплечье. Щекан взвизгнул от боли и рефлекторно нажал на спусковой крючок оружия, которое из-за попадания статуэтки уже смотрело в сторону Черепа. Пуля с грохотом и снопом алых искр выпорхнула из ствола и вошла в икроножную мышцу гиганта. Тот огласил неистовым рёвом весь квартал и упал на одно колено. Свинец прошил его ногу насквозь, а у обычного смертного он бы вырвал ещё приличный кусок плоти. Но сказалось то, что Череп – воитель духа.

– Ублюдок! – яростно заорала Кара, выхватила жезл и выпустила короткий поток плотного воздуха.

Благо, я успел пригнуться, поскольку знал, что это её любимый приём. Поток вышиб к чертям собачьим окно вместе с рамой. Раздался жалобный звон стекла, которому вторил ор Черепа и судорожные вздохи растерявшегося Толстяка. А я вот не растерялся и изо всех сил дёрнул половик, на котором стояла Кара. Она всплеснула руками, рухнула на спину и застонала. Жезл со стуком упал возле неё. Я метнулся к нему, ударом ноги отбросил его в сторону, а потом выхватил револьвер из потной ручонки Толстяка, отбежал к двери и навёл оружие на троицу визитёров.

– Охренеть вы лохи! – насмешливо выдохнул я, чувствуя, как колотится в груди сердце, а по венам бегает море адреналина.

– Я убью тебя, мозгляк! – прошипела Кара, встав на четвереньки. Довольно привычная для неё поза.

– Нет, глупенькая. Теперь скорее я убью тебя, если заподозрю хотя бы в намерении навредить мне, – просюсюкал я, точно разговаривал с неразумным дитём.

– Дерьмоед, Луи сотрёт тебя в порошок, – прорычал Череп, продолжая стоять на одном колене. Его кровь пятнала половик.

– Посмотрим, – храбро бросил я и метнул взгляд на Толстяка. Тот прижался к стене и представлял наименьшую угрозу. Он трус. А вот Череп вполне мог выкинуть какой-нибудь сюрприз. Кара же мне была не страшна без своего жезла, а он далеко от неё.

Эх, шлёпнуть бы их всех троих и заработать свой первый опыт в качестве одарённого. За Кару и Черепа я получу довольно прилично, а вот за Толстяка – сущую ерунду. Нужно выкосить целый луг неодарённых, дабы собрать хотя бы жменю опыта. Но мне не стоит убивать эту троицу, а то у Луи точно пукан рванёт. Придётся как-то выкручиваться.

Пока же я посмотрел на Лайзу-Рейзу и обнаружил, что она с головой накрылась одеялом. Похоже, блондинка поняла меня по-своему. А мне ведь казалось, что я ясно дал ей понять куда бежать.

– Вылезай, – бросил я красотке. – Всё закончилось.

– Точно-о? – промычала она, показавшись из-под одеяла.

– Почти. Одевайся, – приказал я и следом добавил: – Мне понадобится твоя помощь. Возьми в шкафу мой саквояж и сложи в него всё, чем поделятся наши добрые гости.

– Вот ты сука, Сандр! – выхаркнула Кара, сердито засопев. – Ещё и ограбить нас хочешь?

– Времена нынче такие, – философски пожал я плечами, цепко наблюдая за всей троицей.