Kitabı oxu: «Двуликая правда»

Şrift:

* * *

Все события и персонажи в книге вымышлены, совпадения случайны.

Пролог

1 ноября 2009 года

Дзынь! Колокольчик звякнул, сообщая о новом посетителе. Администратор отеля «Лесные поляны» оторвал взгляд от журнала Playboy, ожидая увидеть очередного усталого дальнобойщика. Вместо него к стойке направлялась высокая блондинка в темных очках. Стук ее каблуков эхом разносился по пустынному холлу.

Администратор сунул журнал в ящик стола, мельком взглянул на свое отражение в потухшем экране монитора и вскочил, приглаживая торчащие в беспорядке волосы.

– Добрый день! Чем могу помочь? – широко улыбнулся он, разглядывая посетительницу.

Бежевое укороченное пальто едва прикрывало стройные ноги. На плече покачивалась сумка с огромным логотипом Chanel. В руке – кожаный саквояж, тоже, видать, не из дешевых. И что только она здесь делает? Может, колесо на дороге пробило?

– Здравствуйте! – Девушка небрежно бросила на стойку ключи с логотипом BMW на брелоке, затем, порывшись в сумочке, протянула водительские права. – Я бронировала номер. На неделю.

– Так, секунду… – Администратор пробежался взглядом по списку броней на ожившем экране и покосился на девушку.

Не снимая темных очков, та разглядывала холл. Вероятно, такое убожество она увидеть не ожидала: старые кресла из потертого дерматина, выцветшие гардины, местами пожелтевший потолок – со второго этажа постоянно протекали трубы. Даже пластиковые цветы в горшках выглядели подвядшими. Еще заселяться передумает…

Администратор щелкнул по строчке с ее именем.

– Анжелика, добро пожаловать в наш отель! Заполните, пожалуйста, анкету. – Он пододвинул к ней листок и дешевую пластиковую ручку, за которую ему вдруг стало неловко.

Девушка по-прежнему задумчиво смотрела по сторонам и, казалось, его не слышала.

Он произнес чуть громче:

– Анжелика?

– Да? – встрепенулась она. – Что вы сказали?

– Нужно заполнить анкету для заселения. Стандартная процедура.

Гостья замялась.

– Знаете, я очень спешу. Только оставлю в номере вещи – и сразу уеду. Давайте завтра?

Администратор нахмурился. Это было не по правилам. Все постояльцы должны подтвердить заселение. Хотя…

– Нет проблем! Но потребуется предоплата.

Девушка порывисто оглянулась на дверь, открыла сумочку и достала внушительную пачку наличных. Отсчитав нужную сумму, она положила купюры на стойку.

Точно, богачка. Такая и на приличные чаевые не поскупится.

– Я смотрю, вы бронировали обычный номер, – небрежно проронил администратор. – Знаете, если честно, это не самый лучший вариант: окна выходят на трассу, и там, мягко говоря, шумновато. Да и вообще… – Он двусмысленно помолчал, предоставив гостье возможность додумать, что там не так. – Может, возьмете улучшенный стандарт? Он немного дороже, зато тише – окна смотрят во двор. Есть мини-холодильник, телевизор…

– Давайте! – прервала его Анжелика, нетерпеливо постукивая пальцами по стойке ресепшн.

Да, похоже, дамочка вся на нервах.

Довольный ее согласием, администратор поскорее завершил регистрацию.

– Ваш номер двести пять, второй этаж, налево от лестницы. Вам помочь донести багаж?

Гостья покачала головой и, кажется, теснее прижала саквояж к себе.

– В номере есть стационарный телефон? – спросила она. – Мой мобильный разрядился, а мне нужно срочно позвонить.

– Да, набирайте через восьмерку.

Забирая ключи, Анжелика наклонилась вперед, и в нос ему ударил пряный, слегка горьковатый аромат ее духов.

– Если меня будут искать… – понизив голос, произнесла она, – …давайте сделаем вид, что меня тут не было.

Она положила на стойку несколько крупных купюр.

Администратор сунул щедрые чаевые в карман.

– А разве вы здесь были? – подмигнул он.

Анжелика не улыбнулась. Еще раз оглянувшись на дверь, она поспешила к лестнице, ведущей на второй этаж. Тугие светлые локоны подпрыгивали на спине в такт ее быстрым шагам.

Выудив из тумбочки припрятанный Playboy, администратор принялся рассеянно листать помятые страницы. Взгляд скользил по полуголым девицам, в то время как мысли то и дело возвращались к таинственной гостье. Обычно в их отеле селились водители да влюбленные парочки, которым все равно где – лишь бы уединиться. Но эта… Появилась тут словно бабочка, случайно залетевшая в деревенский сортир. И каким только ветром ее занесло?..

Не в силах побороть зудящее любопытство, администратор отбросил журнал, решительно встал и пошел к лестнице, по пути прихватив пару бутылок воды. Приближаясь к номеру двести пять, он прислушался – ни звука – и подкрался еще ближе. Половицы внезапно скрипнули. Он замер, затаив дыхание.

В глухой тишине донесся встревоженный женский голос, почти не заглушаемый тонкой «картонной» дверью:

– …Да, я должна сделать это именно сейчас, пока он в отъезде… Это мой единственный шанс, понимаешь? – Послышался вздох. – Если он найдет меня – мне конец! Я все тебе расскажу, позже. А пока прикрой меня, ладно?..

В номере опять все стихло.

Администратор сделал еще один осторожный шаг…

Дверь неожиданно распахнулась. Он отпрянул и уставился на Анжелику – та замерла на пороге, вопросительно глядя на него сквозь темные стекла очков.

Изобразив улыбку, администратор протянул ей бутылки.

– З-забыл отдать вам воду, она полагается всем постояльцам.

Анжелика покачала головой:

– Я уже ухожу. Можете принести все завтра.

С этими словами она закрыла дверь на ключ и зашагала прочь по длинному коридору.

Администратор смотрел ей вслед, раздумывая, не попался ли он. Чего доброго, еще начальству настучит – потом проблем не оберешься!

Из-за угла появилась Маша, дежурная горничная, толкая перед собой тележку с тюками белья и рулонами серой туалетной бумаги. Поравнявшись с ним, она кивнула в сторону опустевшего коридора:

– Что за жар-птица в нашем курятнике?

– Завтра заселится… – Администратор вручил ей бутылки с водой и, вспомнив о шикарных чаевых, добавил: – Знаешь что? Уберись-ка у нее еще разок. И полотенца на новые поменяй. Обслужим гостью по высшему разряду!

Спустя неделю администратор отпер дверь и вошел в номер двести пять. Кожаный саквояж по-прежнему лежал на заправленной кровати. На тумбочке стояли четыре бутылки воды и электрический чайник, который он лично притащил из люкса.

В номер заглянула Маша.

– Что с вещами-то делать будем?

– Пусть в кладовке пока полежат, – ответил администратор, с досадой глядя на чайник.

Он все еще надеялся, что Анжелика вернется.

Глава 1

18 апреля 2018 года

Марк Аси́мов остановился у пешеходного перехода. Машин не было видно, и по зебре сновали люди, не обращая внимания на красный сигнал светофора. Их силуэты, словно цветные размытые кляксы, отражались в мокром асфальте.

Он терпеливо ждал на краю тротуара. В наушниках бесновались AC/DC, пальцы в кармане пальто непроизвольно ловили гитарные риффы. До летучки оставалось достаточно времени, чтобы заскочить в кофейню. Правда, он рисковал нарваться на симпатичную девушку-бариста, которая в прошлый раз написала на его стаканчике свой номер телефона.

Еще восемь месяцев назад Марк бы не отказался с ней познакомиться, но теперь у нее не было шансов. Он улыбнулся, представляя сегодняшний вечер с Кларой. Будет здорово увидеться с ней посредине недели.

Наконец загорелся зеленый. Марк перешел дорогу и двинулся по узкой, тесно застроенной улочке. Первые этажи приземистых зданий занимали офисы и магазины. Их недавно окрашенные стены чередовались с обшарпанными фасадами, а пластиковые окна – с резными наличниками и гипсовыми барельефами. Несмотря на некоторую обветшалость, Марк любил этот район старой Москвы – разноликий, уединенный, но такой дорогостоящий центр.

Впереди показался козырек кофейни, и Марк ускорил шаг. Предвкушая первый глоток горячего, в меру крепкого, с легкой белой пенкой американо, он дернул ручку двери – закрыто. Табличка на стекле подтвердила его опасения: «Извините, сегодня мы не работаем».

Да чтоб тебя! Вернуться к метро он уже не успеет, а офисная кофеварка недели три как вышла из строя.

Приподняв ворот пальто, Марк разочарованно побрел дальше. Если бы не еженедельное собрание, будь оно неладно, сейчас бы потягивал кофе у себя на кухне, а не мерз на сыром апрельском ветру.

Спустя десять минут он нырнул в подъезд рыжеватого, потрепанного временем здания, поднялся по лестнице на второй этаж и, толкнув дверь с табличкой «Редакция “Открытый взгляд”», застыл на месте.

В приемной полукругом стояли чуть ли не все сотрудники журнала и аплодировали. Стянув наушники, Марк в растерянности смотрел на радостных коллег, продолжавших оглушительно ему хлопать. Губы тронула недоверчивая улыбка.

– Спасибо, друзья! – раздался за спиной знакомый голос. – Очень рад, очень рад. Материал только вышел, а я уже в центре внимания.

Марк оглянулся и встретился с насмешливым взглядом Антона Федосеева: оказывается, тот зашел следом и теперь отвешивал публике несколько театральные поклоны.

Секундный триумф сменился отрезвляющей действительностью. Сдержанно поздравив Федосеева, Марк направился в открытый зал редакции, ощущая себя редкостным дураком: и с чего он решил, что эти овации для него?

Не успел он повесить пальто, как на плечо легла чья-то рука.

– Асимов, зайди-ка ко мне, – бросил на ходу Станислав Нумеровский и тут же исчез за дверью своего кабинета.

Личная аудиенция у главреда обычно не сулила ничего хорошего. Чуть помедлив, Марк зашел следом и сел на один из стульев, расставленных вокруг длинного, заваленного бумагами стола. На другом его конце в широком кожаном кресле устроился Нумеровский, который, как всегда, ни минуты не мог провести спокойно: он бесконечно перекладывал карандаши, хватал смартфон, почесывал лысеющую макушку. От избытка его движений Марк сразу устал.

– Эм… Тут, это, статья твоя… – Главред шмыгнул носом и покопался в одной из папок, выудив оттуда распечатанные листы. – Ты ее неделю назад сдал. А это – твоя прошлогодняя. – Он выхватил журнал из другой стопки. – Темы практически одинаковые, да и текст местами будто повторяется… Что же, наш знаменитый Марк Асимов выдает собственный копипаст?

– Это продолжение расследования, Стас. Ты не заметил? Новые факты, новые проблемы, – как можно спокойнее возразил Марк.

– Новые факты – это хорошо. Но ты мусолишь одно и то же, в какую-то философию пустился… Кому нужны твои бомжи?

– Люди остались на улице…

Главред фыркнул:

– Сами виноваты – нечего доверять кому попало. Вот если б эти черные риелторы вдруг кого мочканули ради жилплощади – тогда другое дело! – Он подался вперед. – Может, ты засиделся? Все у тебя как-то пресно, однотипно. А нам нужны новости погорячее! Вон, Иванчук подпольный наркопритон окучивает. По федосеевскому материалу репортаж на ТВ снимают. А ты подсовываешь мне это? – Он ткнул пальцем в распечатку на столе. – Я тебе наводку на инсайдера подкинул, и где он?

Марк усмехнулся:

– Передумал этот инсайдер.

– Значит, надо было заплатить! Сам знаешь, информация – это товар. Обменяй, купи, укради, но чтоб добыл бомбу! А у тебя что? Чепуха на постном масле!

Марк потер лоб. Рано или поздно этот разговор должен был состояться. Еще на новогоднем собрании их поставили перед фактом: издание меняет курс. Острые социальные темы и политические расследования уступали место шокирующим сенсациям и «джинсе» – недурно оплачиваемым заказным материалам. Марк по привычке цеплялся за старые добрые принципы журналистики, поэтому все его последние статьи неумолимо попадали «под нож».

Сквозь приоткрытые жалюзи пробилось обманчивое апрельское солнце. Резкая полосатая тень упала на стол и лежащие на нем листы. Никому не нужная писанина…

В дверь коротко постучали. В кабинет просунулась рыжая голова Даниила Мамаева – фотокорреспондента и, пожалуй, единственного нормального человека во всей редакции, не считая молоденьких бухгалтерш, ежемесячно отсчитывающих им зарплату.

Увидев Марка, он было широко улыбнулся, но, наткнувшись на колючие глаза Нумеровского, исчез за дверью.

Главред нетерпеливо поерзал.

– Ты же хороший автор, Марк. Но пора бы научиться держать нос по ветру и вовремя подстраиваться под новые реалии. – Он откинулся на спинку кресла. – У меня как раз запрос один лежит – написать «правильную» статейку об одной достойной компании. Надо бы отработать.

Марк поморщился.

– Поручи это кому-то другому, Стас.

– Знаю-знаю, ты заказуху терпеть не можешь. – Нумеровский выдавил саркастическую улыбку. – Мелковато для тебя, не твоего масштаба работенка, да, Марк? Только вот выбор у тебя небольшой: или пишешь этот материал… – Он сделал многозначительную паузу.

– …или? – подыграл ему Марк.

– Приносишь мне что-нибудь «жареное»: маньяка там, расчлененку – это нынче особенно популярно. Кровавую семейную драму, на крайний случай. С разоблачением, соплями-слезами, чтобы за душу брало – все, как ты умеешь!

– Срок?

– Ну, скажем, месяц.

Марк резко встал и протянул Нумеровскому руку.

– Договорились.

Тот поджал губы и нехотя ответил на рукопожатие.

– Не сомневался в твоем решении. Вот, кстати, приказ об отпуске за свой счет. – Он протянул Марку листок. – Сам понимаешь, оплатить его не смогу – фактически ты месяц не будешь работать. Зато отдохнешь немного, мозги заодно проветришь. – Главред юркнул обратно в кресло и сухо добавил: – Но учти – это твой последний шанс. Посмотрим еще, что ты там напишешь…

Марк взял приказ и вышел из кабинета, едва сдержавшись, чтобы не шарахнуть дверью. Из приемной долетел громкий взрыв хохота.

Да, день сегодня явно не задался…

Усевшись на рабочее место, Марк раздраженно скомкал никчемную бумажку, скатал ее в плотный шарик и щелчком отправил в мусорное ведро. Затем принялся рыться в столе в поисках растворимого кофе – такого же паршивого, как и его настроение.

Выдвинув очередной ящик, он с недоумением уставился на собственный портрет, напечатанный на обороте обложки некогда популярного романа – совсем забыл, что когда-то притащил его в офис. Светлые короткие волосы, гладко выбритый подбородок с ямкой, которая так нравилась женщинам, уверенный взгляд. Тот Марк Асимов еще не знал, что этой книгой завершит успешную писательскую карьеру…

В пустынный зал ворвался Даниил Мамаев. Марк стремительно захлопнул ящик и встал.

– Здоро́во, чувак! – прокричал Мамаев, энергично сотрясая его руку. – Сто лет тебя не видел! Совсем забыл дорогу в отчий дом, а?.. Эй, чего приуныл?

– Нумеровский в отпуск отправил. – Марк присел на край стола, чтобы сгладить их разницу в росте.

– О-о-о, везет!

– За свой счет, – мрачно добавил Марк, и брови Мамаева драматично взлетели. – Не принесу через месяц сенсацию – уволит.

– Радикально! Меня тут тоже отчихвостил – жаждет новую порцию крови. Да где ж я ему свежий труп-то найду? Будто они прям на дороге валяются, готовые к фотосессии. У тебя как, идеи есть?

Марк провел рукой по волосам, откинув со лба отросшие пряди.

– Никаких.

– Как найдешь – меня подтягивай, классный репортаж бахнем!

Из приемной послышался громкий хлопок и одобрительные возгласы. Мамаев повернулся в сторону веселья, явив Марку свой выдающийся римский профиль.

– Не хочешь присоединиться? Правда, там только шампанское… – Он скривился, как от прокисшего молока.

– Предпочитаю пить в приятной компании.

– Так в чем вопрос? Как летучка закончится, предлагаю свалить на обед: возьмем кофейку, плеснем в него хорошего настроения, а? – Мамаев поиграл бровями. – Или вечерком махнем в наш паб? Месяц уже никуда не выбирались.

Марк криво улыбнулся и покачал головой:

– Не, Дань. Чего-то не хочется. Еще это собрание…

– …сборище клоунов и уродов, – закончил за него Мамаев. – Небось теперь все кости тебе перемоют. Ладно, через десять минут там и увидимся! – Он хлопнул Марка по плечу и отправился к себе в каморку, набитую всяким фотографическим хламом.

Марк посмотрел ему вслед. Мамаев прав: новость о его «отпуске» скоро облетит офис, словно шаровая молния – к концу дня даже уборщица будет в курсе очередной его неудачи.

А почему бы отпуску не начаться прямо сейчас? И, схватив пальто, Марк уверенно зашагал к выходу – мимо шумных коллег, подальше от этого балагана.

Часом позже он вошел в кафе «Италиссимо» и уселся за любимый столик, откуда открывался обзор на весь зал. Марку нравилось это место в десяти минутах от дома, с приятным интерьером, мягкими бирюзовыми креслами и вкусным, относительно недорогим меню.

Знакомый официант махнул ему рукой:

– Вам как обычно?

Марк кивнул.

За окном внезапно потемнело, и сплошной стеной обрушился ливень, будто Ниагарский водопад переместился в Южное Бутово. Марка же угораздило перебраться сюда около восьми лет назад. Он быстро привык к частоколу разноцветных многоэтажек и удаленности от центра старой Москвы, в декорациях которой провел полжизни. Здесь, на окраине, текла неспешная, почти подмосковная жизнь. А еще было чище и зеленее, чем во многих куда более элитных районах.

Официант принес заказ. Марк отхлебнул кофе, ощутив долгожданную терпкую горечь на языке, и прикрыл глаза. Вокруг гудели голоса, журчала приглушенная музыка, на ее фоне выделялся мерный стук ложечки о керамику – кто-то мешал сахар.

Он любил погружаться в мир звуков, они направляли мысли в нужное русло, рождали свежие идеи. Но сейчас в голове было шаром покати.

Достав мобильный, Марк покопался в телефонной книжке. Затем сделал пару звонков – закинул удочки по старым каналам в надежде отыскать хоть какую-то тему для новой статьи.

Один из его информаторов с радостью ухватился за предложение. Требовалось осветить кипучую деятельность следствия по поимке маньяка по прозвищу Художник: расправляясь с одинокими женщинами, тот оставлял на месте преступления своеобразные эротические рисунки. Правда, про Художника и его несчастных жертв не написал только ленивый. Едва ли Марку светит узнать что-то новое – в лучшем случае, выпустит еще одну пугалку для населения, даже близко не похожую на сенсацию.

Марк тоскливо посмотрел в окно. Ливень не унимался. Люди прятались под козырьками или торопливо перебегали улицы в поисках укрытия. Ветер вырвал зонт из рук одного прохожего, и тот погнался за ним, черпая ботинками воду.

Отхлебнув уже остывший американо, Марк снова углубился в криминальную хронику. За следующие несколько часов его мобильный почти разрядился от бесконечных звонков и сообщений, а улов был не ахти: помимо маньяка, лишь серия грабежей и поножовщина по пьяной лавочке. И вряд ли до конца дня появится что-то поинтереснее.

Марк расплатился и вышел на улицу. Стоя под зеленым козырьком, по которому гулко молотили капли, он вспомнил, что не взял зонт. Глядя на плотную завесу, он представил, как дождь льется за шиворот, промокшее пальто тяжелеет, джинсы прилипают к ногам, холод пробирает до костей, так что зубы мерзнут, а из головы вылетают все мысли…

Из задумчивости Марка вывел телефонный звонок.

– Милый, во сколько встречаемся на «Соколе»? – спросила Клара.

Черт! Юбилей ее матери, конечно же, начисто вылетел из его головы.

– Ларчик… – тяжело вздохнув, начал Марк.

– Только не говори, что не сможешь! – В ее голосе проскользнула тревога. – Мы вместе почти год, а мама до сих пор с тобой не знакома. Она же спит и видит, как ее поздравляет сам Марк Асимов.

Он посмотрел на рябые грязные лужи.

– Да нет, я приеду, раз обещал.

– Не переживай, это всего на часок. Цветы я сама куплю. Поздравим маму, а потом поедем к тебе, и остаток вечера я буду тебя очень-очень благодарить… – томно промурлыкала Клара.

– Звучит заманчиво, – отозвался Марк. – В семь подхвачу тебя у метро.

Постояв немного под козырьком, он открыл приложение в телефоне и вызвал такси. Оставалось надеяться на действительно приятное завершение этого дурацкого дня.

Глава 2

В начале восьмого из стеклянных дверей метро вынырнула Клара, прижимая к пальто букет ярко-желтых тюльпанов, их закрытые бутоны выглядывали из-под бумажной обертки, будто пугливые канарейки.

Марк шагнул навстречу и прижал Клару к себе. Ее мягкие темные волосы пахли грейпфрутом и щекотали кожу щеки, и он вдруг подумал, что не хочет вспоминать ни о трупах, ни о работе. Нужно только пережить этот визит в гости, и они наконец насладятся друг другом.

Дождь кончился. Не спеша они дошли до обычного панельного дома и поднялись на лифте на последний, двенадцатый этаж. Перед металлической тамбурной дверью Клара сунула Марку цветы и нажала на кнопку звонка. Полминуты спустя на пороге появилась невысокая кругленькая женщина с белыми, словно вата, кудрявыми волосами. Две глубокие бороздки по бокам рта придавали лицу скорбное выражение, однако оно тут же исчезло, стоило хозяйке заулыбаться при виде гостей.

– Клара, Марк! Боже, как я рада! Проходите скорее. Клара, выдай гостю тапочки… Нет-нет, берите, у нас холодный пол… Кстати, я – Валентина Ивановна! – Она вытерла маленькую пухлую ручку о фартук и протянула ее Марку, удивив крепким, почти мужским рукопожатием. – Ах, мои любимые тюльпаны. И от самого Марка Асимова! Боже мой, да что ж я вас все в коридоре держу?! – И Валентина Ивановна наконец повела всех в гостиную.

Посередине комнаты во всем своем великолепии стоял огромный обеденный стол. Белоснежная скатерть едва угадывалась под обилием тарелок с разными блюдами. Марк ощутил, как желудок тут же свело от запахов: сервелат, оливье и, кажется, копченая скумбрия.

– А на горячее у нас утка с яблоками! – объявила Валентина Ивановна, и Марк покорно уселся за стол.

Пока хозяйка обхаживала гостя, постепенно увеличивая гору еды на его тарелке, он разглядывал обстановку. Евроремонт из двухтысячных: пестрые обои, массивный бежевый диван из кожзама, сервант цвета красного дерева, где за стеклом громоздилась посуда и хрустальное советское прошлое. На стенах висели простенькие пейзажи и черно-белый фотопортрет хозяйки в молодости.

Марк невольно посмотрел на Клару. Высокая, грациозная, с длинной, как у балерины, шеей, вьющимися каштановыми волосами, которые подчеркивали бледность ее почти прозрачной кожи, – она была так не похожа на мать.

Клара перехватила его взгляд и улыбнулась. В уголках ее серых глаз разбежались лучики первых морщинок. В свои почти тридцать шесть, всего на год его младше, она выглядела лучше и свежее многих ровесниц, и Марк в очередной раз отметил, как ему повезло. Он любил смотреть на Клару. Любил встречать ее после работы, слушать о том, как прошел ее день, или новую историю о подопечных из приюта для бездомных животных, где Клара волонтерила в свободное время. Подтрунивать над ее вечной рассеянностью, молчать по душам. Засыпать рядом.

Многие годы после развода Марк не задумывался о серьезных отношениях, предпочитая приятные мимолетные знакомства и легкие расставания. Еще недавно он бы не променял свое одиночество на стабильные встречи и взаимные обязательства и теперь удивлялся самому себе. Он не спешил давать определения своим чувствам. Однако точно знал: на этот раз все по-другому.

– За знакомство! – провозгласила Валентина Ивановна первый тост. – Я так ждала нашей встречи! Когда Клара рассказала, что общается со знаменитым писателем Марком Асимовым, я дар речи потеряла. Еще на Новый год хотела вас пригласить, да заболела – все праздники провалялась. И вот сейчас опять этот апрельский холод, бррр…

Марк молча жевал, слушая сводку погоды и последних новостей. Клара время от времени вставляла какие-то реплики, но хозяйка вечера определенно солировала. Стоило отзвучать тостам за именинницу, как она перешла к тяжелой артиллерии:

– Скажите, Марк, когда же нам ждать вашу новую книгу? Старые я зачитала буквально до дыр.

Клара незаметно для матери закатила глаза.

– Мам, я же говорила: у Марка уже давно другая работа.

– Дай мне спросить у первоисточника! Тем более у Марка такой приятный баритон, так бы слушала его и слушала. – От широкой улыбки щеки Валентины Ивановны стали еще круглее.

Марк откашлялся.

– Я думаю, это пока невозможно по ряду причин…

– Дочь, положи гостю рыбки. – Валентина Ивановна передала Кларе блюдо и снова обратилась к Марку: – Да-да, я слышала, вы теперь журналист. Расследуете всякий криминал. Жутко, наверное?

– Угу. Жутко интересно, – откликнулся он и отправил в рот рулетик из баклажана, ощущая, как по нёбу растекается приятная чесночная горечь.

Клара подалась вперед:

– Кстати, про криминал! У соседа недавно украли новую газонокосилку, представляете? – воскликнула она, и Марк посмотрел на нее с благодарностью. – Средь бела дня вскрыли сарай и унесли.

– Господи! – Валентина Ивановна прижала руки к груди. – О чем только думает ваш управляющий? Давно пора по всему поселку развесить видеокамеры. А ты – так и не установила сигнализацию?

– У меня три собаки, мам, – отмахнулась Клара.

– Но они совершенно безобидны!

– Воры же об этом не знают.

Валентина Ивановна беспомощно повернулась к Марку:

– Марк, повлияйте на нее!

– Если Клара захочет, я лично займусь ее безопасностью, – пообещал он.

– Спасибо, милый! – Клара прильнула к нему и чмокнула в щеку.

– Марк, расскажите, а как вы познакомились? – спросила Валентина Ивановна и подперла подбородок рукой в предвкушении.

Клара вздохнула:

– Мам, я же рассказывала…

– Наверное, нужен первоисточник? – Марк приподнял бровь, и Валентина Ивановна заулыбалась. – Я торопился на встречу и, как водится, застрял в огромной пробке. Через полчаса арендованная «Шкода» перегрелась на жаре и заглохла. Ну, я кое-как откатил ее на обочину. Сижу, решаю, что делать дальше: до метро пешком не дойти, такси просто не пробьется. Стал ловить попутку. И тут мне явилось чудо – ваша дочь, которая маялась в той же пробке и предложила подвезти до ближайшего метро.

– Да, Кларочка у меня чудо. – Валентина Ивановна ласково посмотрела на дочь. Потом, обращаясь к Марку, добавила: – Поможете мне принести утку?

Он встал, радуясь возможности размяться. К тому же втайне надеялся, что переход к горячему означал скорое завершение их визита.

Перед кухней Валентина Ивановна остановилась у высокого стеллажа. Заставленный книгами, безделушками и фотографиями в рамках, он занимал всю стену в узкой прихожей.

– Хотела показать вам Кларочку в детстве. Найдете?

Марк всмотрелся в лица на старых снимках и легко ее отыскал: Клара походила на жирафенка с длинными тонкими ножками.

Валентина Ивановна взяла с полки цветное семейное фото.

– Тут мы в санатории. Один из последних кадров, где Вася, мой муж, еще жив. – Она показала на мужчину с серебристыми нитями в темных волосах – у него было такое же, как у Клары, вытянутое бледное лицо и высокие скулы. – Кларочке восемь, а Лике – тринадцать.

Валентина Ивановна вернула фотографию на место и указала на соседнюю рамку.

– А здесь девочки у бабушки на даче. Лика как раз школу окончила, между прочим, с золотой медалью! – Она погладила через стекло изображение удивительно похожей на нее светловолосой девушки – Марк вспомнил, что именно ее портрет видел в гостиной, и даже решил, что это Валентина Ивановна в молодости.

Будто спохватившись, она пояснила:

– Лика – это моя старшая дочка.

– Да, Клара про нее говорила.

– Вы же в курсе, что с ней случилось?

Марк кивнул:

– Она погибла, – и наткнулся на удивленный взгляд Валентины Ивановны.

– Ничего подобного! – возмущенно воскликнула та. – Я уверена, что Лика жива, просто исчезла. Клара вам что, ничего не рассказала?

– Нет… – озадаченно ответил Марк.

Она оглянулась на дверь в гостиную:

– Как же так? Клара?

Клара вышла из комнаты и прислонилась к дверному наличнику, скрестив руки на груди. В тесной прихожей повисло молчание. Наконец она произнесла:

– Мам, ты же знаешь, я не люблю говорить об этом. Даже с Марком, – перебила она мать, которая уже собиралась что-то возразить. – Слишком тяжело вспоминать…

– Ну раз уж зашла речь – почему бы не рассказать?

– Зачем? Чтобы испортить твой день рождения? К тому же кардиолог запретил тебе нервничать.

– А нервничать никто и не собирается! – не сдавалась Валентина Ивановна. – Идемте в комнату, Марк, я вам все сама расскажу. – И, обращаясь к Кларе, добавила: – А ты пока займись уткой.

– Окей, – нехотя согласилась Клара и скрылась на кухне.

Валентина Ивановна достала из серванта толстый, слегка потрепанный фотоальбом. Сев рядом с Марком на диван, положила его на колени и открыла на первой странице.

– Вот они, мои доченьки, – начала она, показывая на один из снимков, сделанных, по всей видимости, в советском фотоателье.

Кларе тут было года четыре. Одной рукой она прижимала к себе потрепанного медведя, другой вцепилась в подол платья старшей сестры, девочки лет десяти с двумя аккуратными косичками.

– Уже тогда Ликуша была настоящей красавицей. В мою породу пошла, только глаза карие, от отца достались. Когда подросла, парни толпами за ней увивались! Но она выбрала Влада…

Перелистнув десяток страниц, Валентина Ивановна остановилась на свадебном фото, где счастливые жених и невеста позировали на фоне старинной усадьбы. Повзрослевшая Анжелика и правда была хороша: забранные наверх золотистые волосы, кремовая кожа покатых плеч. Тугой, расшитый воздушным кружевом корсет подчеркивал узкую талию и привлекающую внимание грудь. Анжелику обнимал брюнет с внешностью голливудской кинозвезды: квадратный подбородок, прямой нос, голубые глаза – большинство женщин наверняка сочли бы его красивым.

– Это Ликин муж, Владислав. Сейчас он сидит в тюрьме. За ее убийство.

Марк вскинул голову и в изумлении уставился на Валентину Ивановну. Она продолжала задумчиво водить пальцем по глянцевой поверхности фотографии.

– Почти девять лет назад Лика исчезла. Сперва думали, что от мужа ушла, они тогда часто ссорились. Сняла отель и как в воду канула. Неделя, вторая – а от нее ни слуху ни духу. Тогда Влад поднял переполох, пошел в милицию. А те обнаружили кровь у них дома. Ликину кровь… В общем, решили, что Влад ее и убил: все на него указывало. Только ведь ее… так и не нашли, мою Ликушу… – Валентина Ивановна подняла на Марка полные слез глаза, и он почувствовал укол вины оттого, что ей пришлось ворошить болезненное прошлое.

– Если не хотите, можем об этом не говорить… – начал он, но мать Клары покачала головой:

– Вы ничего не изменили, ведь не проходит и часа, чтобы я не вспоминала Ликушу, не гадала, что с ней случилось… Знаете, мы очень долго ее искали. Чего только не делали: и объявления расклеивали, и в газеты писали. Влад все свои связи поднял, Клара группу волонтеров организовала, даже до телевидения дошла! Они ведь так дружили, девочки мои. – Валентина Ивановна всхлипнула и достала из кармана фартука клетчатый платок. – Даже купили участки в одном поселке, когда Лика замуж вышла, чтобы быть поближе друг к другу. Так сложилось – дочкам в наследство квартира досталась от бабушки, царствие ей небесное! Вот и поделили. Лике-то Влад добавил, они большой коттедж построили, а Клара себе – домик поменьше. Жили себе рядом, помогали всегда друг другу, поддерживали… – покачала она головой, вытирая глаза. – Кто бы мог подумать, что нас ждет такое несчастье!