Kitabı oxu: «О подражании Христу», səhifə 2

Глава восьмая
О том, чтобы не слишком сближаться с людьми

8.1. Не всякому человеку открывай сердце свое, но с мудрым и богобоязливым обсуждай свои дела. Не якшайся с юнцами и людьми посторонними. Не угождай богатым и не привыкай являться к вельможам.

Сходись со смиренными и простыми, с благоговейными [к Богу] и с благонравными; с ними беседуй о том, что служит к назиданию. Не сходись близко ни с одной женщиной, но всех вообще добрых жен поминай перед Богом. Единому Богу и ангелам Его желай быть близок, но у людей избегай известности.

8.2. Любовь ко всем иметь надобно, но сближаться со всеми не стоит. Случается иногда, что покуда не знают человека, сияет добрая его слава, а когда получше узнают – помрачается око, на него глядя. Мы думаем больше понравиться людям, когда близко живем с ними, и тут, напротив, становимся им неприятны, когда распознают в нас нравы недобрые.

Глава девятая
О послушании и подчинении

9.1. Великое дело быть в послушании, жить под руководством старшего и не быть себе хозяином. Гораздо безопаснее быть в подчинении, чем властвовать. Многие остаются в повиновении больше из неволи, чем по духу любви: таким людям тяжко, и они малодушно ропщут. Не войдут они в свободу Духа, покуда не подчинят себя всем сердцем из любви к Богу.

Сколько ни метайся, лишь в одном найдешь покой: в смиренном подчинении власти старшего. Мечтая о местах и меняя места, многие обманулись.

9.2. Правда, что всякий охотно действует по чувству своему и склоняется более к тем, кто с ним согласно чувствует. Но если Христос посреди нас, тогда необходимо нам оставить даже привычку чувствовать по-своему ради блаженного покоя. Кто так премудр, что все в полноте знать может? Итак, не полагайся слишком на свое чувство, но пожелай прислушаться и к чувству других людей. Если и благое свое чувство ты ради Бога оставишь и за другим последуешь, получишь великую от того пользу.

9.3. Часто слыхал я, что безопаснее выслушивать и принимать совет, чем давать его. Может случиться, что каждому свое чувство благим кажется, но не соглашаться упорно с другими, когда рассудок или дело того требует, – это признак гордыни или упрямства.

Глава десятая
Об излишестве в словах

10.1. Насколько можешь, сторонись людских сборищ: много мешают толки о делах мирских, даже и тогда, когда в простоте мысли толкуем, ибо скоро входит суета и оскверняет и пленяет нас. Желал бы я больше молчать и реже общаться с людьми.

Но отчего, когда так редко возвращаемся мы к молчанию со спокойной совестью, отчего все-таки так часто вступаем в разговоры и рассказываем басни друг другу? Оттого часто разговариваем, что многими толками ищем друг друга утешить и облегчить хотим сердце, отягченное разными мыслями. С великой охотою говорим о том, что любим или чего желаем, или что противно нашему чувству.

10.2. Но увы! Суетно хотим, напрасно ищем; все это – внешнее утешение и немалая помеха внутреннему и Божественному утешению. Потому надобно блюсти себя и молиться, чтобы не проходило время в праздности.

Если прилично говорить и пришло время слову, говори, что служит к назиданию. Дурная привычка и небрежение тем, что нам на пользу, – вот что всего больше мешает хранить уста наши. Но благочестивая беседа о вещах духовных немало служит нам на духовную пользу, особливо там, где одной мыслью и одним духом связанные в Боге между собою сообщаются.

Глава одиннадцатая
О покое и усердии в духовном преуспевании

11.1. Много можем иметь покоя, когда не будем заниматься чужими словами и делами и тем, что к попечению нашему не относится. Как может долго пребывать в покое тот, кто вмешивается в дела чужие, ищет развлечения вовне, мало и редко внутрь себя обращается? Блаженны простые сердцем, ибо они насладятся покоем в избытке.

11.2. Отчего некоторые из святых стали так совершенны и так способны к созерцанию? Оттого, что старались вовсе умертвить в себе все земные желания; и потому возмогли они всем сердцем прилепиться к Богу и со всею свободою внимать Ему. А мы слишком заняты собственными страстями, слишком много о преходящем заботимся. Редко умеем и один порок победить совершенно и не радеем о ежедневном преуспевании; оттого и остаемся холодны и равнодушны.

11.3. Когда бы мы совершенно углубились сами в себя и не опутывались бы внешними заботами, могли бы разуметь и Божественное, могли бы вкусить и от Небесного созерцания. Всего более мешает нам то, что мы не свободны от чувственных желаний и страстей и не вступаем на деле на путь совершенный святых. Когда случится и небольшое несчастье, тотчас падаем духом и обращаемся к человеческим утешениям.

11.4. Когда бы твердо решились мы выстоять в битве, как подобает доблестному мужу, конечно, ощутили бы помощь от Господа с Небес. Он дает нам возможность бороться за победу. Он же Сам готов и помогать борющимся и уповающим на благодать Его. Если только во внешней обрядности полагаем свое преуспевание в духовности, скоро придет конец нашему благочестию. Но у самого корня положим топор ¹⁷, чтобы, очистившись от страстей, достичь покоя ума.

11.5. Если бы мы искореняли в себе всего по одному пороку в год, скоро пришли бы к совершенству. Но, совсем напротив, часто чувствуем, что в начале обращения сами себе казались лучше и чище, нежели после многих годов упражнения. С каждым днем следовало бы возрастать рвению нашему и преуспеванию в добродетели, а ныне и то кажется великим, когда кто успел удержать в себе хоть долю первоначального рвения. Когда бы в начале мы себя принуждали хоть немного, потом все могли бы делать легко и с радостью.

11.6. Тяжело оставлять привычное, и еще тяжелее идти против собственной воли! Но если в малом и легком не победишь себя, то как превозможешь себя в том, что труднее? Запрещай своей склонности в начале и покинь дурную привычку, чтоб она потом мало-помалу не привела тебя к большим затруднениям. О, когда бы ты размыслил, сколько можешь принести покоя себе и другим радости доброй жизнью – тогда, думается, был бы ты заботливее о духовном преуспевании.

Глава двенадцатая
О пользе от несчастья

12.1. Благо нам, что имеем иногда некоторые печали и бедствия, ибо часто возвращают они человека к душе своей, чтобы познал он себя в изгнании и не полагал своего упования ни на что в здешнем мире. Благо нам, что терпим иногда противодействия, что злое о нас думают и не вполне нас разумеют, когда у нас и в деле, и на мысли все доброе. Часто служит это к нашему смирению и предохраняет нас от тщеславия, ибо тогда усильнее ищем внутреннего свидетеля – Бога, когда во внешнем мире люди нас презирают и не дают нам доброй веры.

12.2. Итак, должно было бы человеку всего себя утвердить в Боге, чтоб не имел он надобности искать утешений от других. Когда человека в добром изволении донимают, искушают и терзают дурные мысли, тогда сильнее чувствует, как Бог ему нужен, и сам себе свидетельствует, что без Бога он вовсе ничего не может; тогда стенает и молится, страдая от боли, и тяготит его жизнь, и смерти хочет, чтобы завершиться и быть со Христом¹⁸. Тогда видит он ясно, что в мире не может быть полной безопасности и совершенного покоя.

Глава тринадцатая
О сопротивлении искушениям

13.1. Покуда живем в этом мире, не можем быть без испытания и искушения. Потому-то в книге Иова и написано: «Удел человека на земле – труд подневольный» ¹⁹. Поэтому каждый обязан беречься искушений и бодрствовать в молитве, чтобы его не обольстил дьявол, который никогда не дремлет и всегда ищет, кого бы поглотить. Нет такого святого и совершенного человека, чтоб не имел иногда искушений: и совершенно освободиться от них мы не можем.

13.2. Однако же искушения весьма полезны людям, хотя и несносны они и тяжки: в них смиряется человек, очищается и научается. Все святые проходили через многочисленные искушения и испытания, извлекая из них пользу, а кто не смог выдержать – те оказались негодны и отстали. Нет такого святого учреждения или уединенного места, где бы не было искушений и испытаний.

13.3. Покуда живет человек, не может быть совсем в безопасности от искушений, и в нас самих то, что искушает нас. В похоти рождены мы: едва отойдет одно испытание или искушение, наступает другое, и всегда что-нибудь терпеть нам приходится, ибо мы утратили состояние изначального блаженства.

Многие ищут избежать искушений, и еще тяжелее падают. Одно бегство не дает нам победы; но терпением и истинным смирением можем превозмочь всех врагов своих.

13.4. Кто убегает только от внешних случаев, не вырывая корня, тот мало преуспеет: так еще скорее возвратятся искушения и c большей силой. Мало-помалу, терпением и твердостью, с помощью Божией, более возьмешь, чем суровостью и своенравным порывом. Чаще принимай советы в искушении и сам не обращайся сурово с искушаемым, но давай ему утешение, какого сам себе желал бы.

13.5. Начало всех злых искушений – непостоянство духа и недостаток упования на Бога; как судно без руля носится волнами во все стороны, так человек распущенный, нетвердый в намерении подвергается разным искушениям. Железо испытывается огнем, а праведный человек – искушением. Мы сами часто не знаем своих сил, но искушение открывает, что в нас есть.

Особенно наблюдать надобно за началом искушения, ибо тогда удобнее победить врага, когда еще не смеет он войти в дверь ума, и тут, лишь только ступит за порог, можно отразить его. Так сказал некто: «Не пускай зла в самом начале, иначе поздно уже будет прибегать к лекарствам» ²⁰. Вначале в ум проникает просто помысел, затем воображение приукрашивает это и представляет как желательное, затем следует сильное влечение, затем согласие воли. Вот так мало-помалу враг лукавый входит весь, если в самом начале ему не противодействуешь. И чем дольше человек медлит с отповедью, тем слабее он становится с каждым днем, а сила врага возрастает.

13.6. Некоторые испытывают наиболее сильные искушения в самом начале обращения [в монашество], а другие – в конце [их жизни]. Иные всю жизнь как будто не выходят из тяжкого состояния [искушений]. У иных искушения бывают легче: таков о них промысел Божественный, премудрый и правый. Бог ведает состояние и достоинство каждого человека, и ко спасению избранных Своих все предоставляет.

13.7. Посему не должны мы терять надежду в искушении, но горячею молитвой крепче молить Бога помочь нам во всякой напасти. Ибо, по слову святого Павла, с искушением сотворит Он и выход из него, и силы для его преодоления²¹. Смирим же наши души под дланью Господней во всяком испытании и искушении, ибо спасет Он и вознесет смиренных духом.

13.8. В искушениях и напастях испытывается человек, насколько преуспел он: в том и достоинство больше, и явственнее открывается добродетель. Не великое дело человеку быть благоговейным и ревностным, когда не чувствует тяжести; но если во время напасти устоял он в терпении, то будет великая надежда на усовершенствование.

Иные уберегают себя в больших искушениях, а в ежедневных малых побеждаются так часто, что смиряются и не полагаются на самих себя в великом, когда в малом видят свою слабость.

Глава четырнадцатая
Об уклонении от неосмотрительного суждения

14.1. К себе самому обращай взор и остерегайся судить дела чужие. Человек, когда судит о других, напрасно трудится, часто заблуждается и легко впадает в грех, а когда себя самого судит и разбирает, то всегда трудится на пользу.

Какое чувство вызывает у нас то или иное дело, так мы всего чаще и судим о нем, и своя предрасположенность легко отнимает у нас суд правый. Если бы единственно лишь к Богу было направлено наше устремление – не приходили бы мы так легко в огорчение, когда что-то противоречит нашему мнению.

14.2. Но часто то, что таится внутри нас, отвлекает нас, как и то, что извне приходит. Многие лишь собственный интерес в делах своих ищут, сами того не замечая. Кажется им, что они обретают душевный покой оттого, что получается так, как им хочется и нравится. Если же не то происходит, чего желают они, быстро впадают в беспокойство и удрученность. От различия в чувствах и в мнениях часто бывают распри между друзьями и знакомыми, даже между людьми благоговейными и благочестивыми.

14.3. От старой привычки избавиться трудно, и никто по своей воле не научится дальше своего видеть. Если больше полагаешься на свой ум или свое искусство, чем на благую покорность Иисусу Христу, трудно тебе будет и опоздаешь стать человеком просветленным, ибо хочет Бог, чтобы мы Ему совершенно покорились и всякий разум превзошли бы воспламененной любовью.

Глава пятнадцатая
О делах любви

15.1. Никогда не делай зла – ни ради блага миру, ни из любви к кому бы то ни было; но для пользы нуждающегося следует иногда отложить и доброе дело или изменить его на лучшее. Доброе дело от этого не разоряется, но изменяется на лучшее.

Без любви внешнее делание никому не служит на пользу. Но дело, когда из любви делается, хоть мало будет и невидно, во всем становится плодоносно. Не на то взирает Бог, сколько кто делает, а на то, из чего происходит дело.

15.2. Тот много делает, кто много любит. Много делает, кто хорошо делает. Хорошо делает тот, кто служит общему благу более, чем своей воле. Часто кажется любовь там, где скорее было желание плоти: плотская склонность, своя воля, надежда на воздаяние, желание своей угоды – редко дают устранить себя.

15.3. В ком любовь истинная и совершенная, тот не ищет ничего для себя, но во всем желает только явиться славе Божией. Никому не завидует, потому что не любит никакой отдельной радости и ищет не в себе самом радоваться, но в Боге превыше всех благ желает блаженствовать. Никому не присваивает что-либо доброе, но все во всей целости относит к Богу, от Кого все происходит, в Ком все святые покой находят, обретая завершенность и удовлетворение.

О, когда бы в ком была искра истинной любви, как бы почувствовал он, что суеты исполнено все земное!

Глава шестнадцатая
О терпимости к чужим недостаткам

16.1. Что человек не в силах бывает исправить в себе или в других, то должен переносить терпеливо, доколе Бог иначе не устроит. Подумай, что так может быть лучше для твоего испытания и терпения, без которого нечего много взвешивать заслуги наши. Но должен ты в таких затруднениях молиться, чтобы соблаговолил Бог помочь тебе перенести их смиренно.

16.2. Если после одного-двух увещеваний человек не исправляется, не спорь с ним, но предай все Богу, да будет воля Его и слава во всех слугах Его, силен Бог и злое превратить в доброе.

Учись в терпении переносить чужие недостатки и слабости, какие бы ни были, ибо и у тебя есть много такого, что другие переносить должны. Если себя не можешь сделать таким, каким желаешь, как можешь сделать, чтобы другой был таков, как тебе угодно? Мы ждем от других совершенства, а своих недостатков не исправляем.

16.3. Желаем, чтобы другие были строго обличены, а сами не хотим, чтоб нас обличали. Не нравится нам широкая вольность в других, а сами не хотим, чтоб отказывали нам в том, чего хочется. Желаем, чтобы других стесняли правилами, а сами никак не позволяем, чтобы нас к чему строго принуждали. Явно отсюда, как редко мы умеем судить о ближнем тем же судом, каким о себе судим. Когда бы все были совершенны, как бы тогда возможно было нам терпеть от людей ради Бога?

16.4. Но вот Бог так устроил, чтобы мы научились нести и чужое бремя ²² – ибо нет человека беспорочного, нет человека необремененного, никто сам по себе не достаточен²³, никому своего лишь разума недостаточно; но приходится друг друга поддерживать, друг друга утешать, друг другу помогать и увещевать друг друга.

А сколько у кого есть силы, яснее откроется в случае несчастья; случаи не делают человека слабым, но показывают, каков он есть.

Глава семнадцатая
О монашеской жизни

17.1. Если желаешь мира и согласия с другими, надлежит научиться смирять свою волю во многом. Не малое дело – живя в монастырях или в общинах, обходиться без жалобы и до самой смерти пребывать в верности. Блажен, кто хорошо тут прожил и завершил счастливо!

Если хочешь стать и преуспевать как должно, держи себя как странник и пришелец на этой земле ²⁴. Надобно тебе сделаться дураком Христа ради ²⁵, когда хочешь вести жизнь монашескую.

17.2. Монашеское облачение и тонзура ²⁶ немного значат; но изменение нрава и внутреннее умерщвление страстей – вот что делает истинным монахом.

Кто еще иного ищет, кроме одного Бога и спасения души своей, ничего не найдет, кроме беспокойства и печали. Кто не утвердился в том, чтобы быть наименьшим и всем слугою, тот не обретет умиротворения надолго.

17.3. Ты пришел служить, а не править. Помни: ты призван на терпение и на труд, а не на праздность и разглагольствование. Здесь человек подвергается суровым испытаниям – как золото в горниле ²⁷. И никто не устоит, если от всего сердца не восхочет ради Бога смирить себя.