© Суджин Г. А., текст, 2024
© Бугун А. А., иллюстрации, 2024
© Издательство «Союз писателей», оформление, 2024
© ИП Соседко М. В., издание, 2024
Что скрывает та дверь, что ведёт в мир теней?
Всякий ныне живущий дрожит перед ней.
Но живым Небеса не откроют секрет:
Ждёт нас истина там, или тьма, или свет.
Мы, просящие Бога, в упорстве своём
Превосходим себя, забывая о том,
Что, пока мы склоняемся низко в мольбе,
Уж начертано всё в нашей горькой судьбе.
Каждый день к небесам обращаясь с мольбой,
Миллион попрошаек смирился с судьбой.
Мы умеем лишь ловко молитвы творить,
Чем уставшему Богу подарки дарить.
Что хвала, что награда, богатство и честь?
И тщеславная власть среди смертных – что есть?
Овладей целым миром, чтоб жить – не тужить,
Но две жизни тебе не удастся прожить.
Нагляделся я всласть на бубённую спесь,
На бездарную жизнь, на презренную лесть,
Где в пресыщенной сытости, с горем сплетясь,
Познаётся Божественной мудрости власть.
Лишь одним дуновением жив ветерок.
Как на будущий день предоставить зарок?
Ведь для смертных нет завтра, как нет и вчера.
Только Небо подскажет тебе всё с утра.
Опадает с деревьев осенних листва.
Это всё повторится не раз и не два.
И, читая Небес бесконечных рассказ,
Мы гадаем на листьях, грустя каждый раз.
Как голодного зверя мы кормим порой
Свой рассудок, увлёкшись Господней игрой.
Ну, за что же он с нами играет так зло, —
Никому ещё выиграть не повезло!
Ни Коран, и ни Библия, и ни Талмуд
На вопрос мой ответа никак не дадут:
Для чего был я создан Всевышним давно
И зачем мне обличье его же дано?
Что сгорает дотла, не вернётся уже.
Мы по краешку ходим, стоим на меже.
Каждый миг отделяет от вечности нас.
Наша жизнь каждый миг – вопиющего глас!
Словно быстрая речка, петляя в горах,
Мы торопимся жить, обгоняя свой страх.
Но, когда своё сердце куда-то зовём,
Забываем о том, что всё время живём.
Тучи мчатся по небу, дождями грозя.
Их табун полудикий стреножить нельзя.
Годы мчатся за хмурыми тучами вслед —
Привыкай к этой скачке безудержных лет!
Ветер в клочья листву прошлогоднюю рвёт,
Будто ветру приятен их скорбный полёт.
Он, мудрец, знает то, что на ветках весна
Листьев новую жизнь пробудила от сна.
Я не горький пропойца, не скряга, не хам
И своей ипостаси уже не предам.
И высокое небо меня поутру
Пусть в упор расстреляет потом, как умру.
Ты в трудах и мучениях мудрость постиг,
Покорил все вершины, все цели достиг.
Выше нету вершины, нет цели трудней,
Только бездна Небес впереди всё видней.
Как заспорили нынче сума да тюрьма:
Чем наполнены доверху их закрома?
У одной жадность с завистью пухнут от зла,
А потомство к себе их другая взяла.
Не тужи, мой приятель, о быстрых годах,
Что пройдут, превратив всё живое во прах!
О душе беспокойся, она ведь одна
От телес наших вечностью отделена.
Пусть любовь не оставит при жизни ответ,
Не блеснёт паутинкой средь прожитых лет.
Лишь в душе сохранится как вечности шанс,
Как Божественной милостыни реверанс.
Посмотри, как ретив необузданный конь,
Ты и сам был когда-то похож на огонь.
Пусть уж пламени нет, столько лет утекло,
Лишь бы только души не иссякло тепло.
Я в неведеньи: что же всесильнейший Бог
Уберечь твой прекраснейший образ не смог,
Хоть безжалостной кистью бездушных времён
Был он в лик мудреца навсегда превращён?
Что мы, где мы, откуда пришли и куда?
Мы идём, остановимся ль мы, и когда?
Мчит нас времени быстрый трудяга ручей,
Поглотив от ответов всю связку ключей.
Можешь стать ты однажды с утра богачом,
В этот миг тебе станет весь мир нипочём.
Но беда, коли совесть ты смог заглушить,
Чтоб, укрывшись в богатстве от совести, жить.
От людей Бог упрятал великий секрет.
Но на свете замков у хранилища нет —
Коль творишь ты добро, повинуясь судьбе,
То добро лишь добром повернётся к тебе!
Что сказать мне про жизнь, что рекою текла
Среди счастья и бед, средь добра, среди зла?
Только то, что однажды я Солнцем рождён
Да прибился к Земле среди вечных времён.
О любви ты слагаешь стихи, о поэт.
Но любил ли ты сам, как слагаешь сонет?
Ты лишь Мастер, и стих ты своим не зови:
Лишь влюблённое сердце поёт о любви.
Мы заблудшие овцы вселенских полей,
Нам Земли ненаглядной нет в мире милей.
Но и ту мы готовимся в клочья порвать,
Чтоб всё зло человечье на ней же сорвать.
Только Солнце важнее всего на Земле!
Льву, слону, человеку, киту или тле.
Только Солнце и есть наш Божественный дар.
Помнить это должны мы, хоть млад ты, хоть стар.
Не печалься о прошлом и в страх не впадай.
Лучше мигу текущему радость воздай.
Посмотри, муравьи так торопятся жить,
Хоть и можешь ты их в каждый миг раздавить.
Я молчанья обет самому дал себе,
Что известно мне всё о моей же судьбе.
Повелел моих мыслей немой властелин
Вечно тайну хранить ту, что знаю один.
Тех, что раньше когда-то прошли по Земле,
Пусть рисует мороз на оконном стекле.
Пусть они, как небесные искорки звёзд,
Тают в сердце, оставив немало борозд.
Оглянись. От рожденья лишь миг за тобой.
Впереди только вечность сияет судьбой.
Но конца в небесах никогда не найдёшь,
Через вечность пройдя, ты к рожденью придёшь.
Только день эта бабочка в мире живёт,
Но вся жизнь и судьба в этот день лишь полёт.
Наша жизнь величайший, бесценный секрет,
Как прекрасный полёт, как единственный след.
Во вселенские тайны вплетая свой век,
Достигает ли сути её человек?
Ведь, пока он страдает от сути своей,
Ему, видимо, не до небесных страстей.
Ты не праздный мечтатель, не внемли молве,
Ведь мечтам не лежать в шелковистой траве.
Жизнь, как ваза, вмещает желаний букет,
Без которого ваза пуста, жизни нет!
Что ж ты медлишь, беги за любимой вдогон,
Восхищайся, и пой, и не сдерживай стон.
В каждой жизни любовь – неизбежность и суть.
Коль уж Богом дано, ты счастливым побудь!
Мы пришли в этот мир как в Божественный дом
И, порадовав душу, обратно уйдём.
Каждый миг на земле для души словно рай.
У души своей рая ты не отбирай!
Совершила ресничка одна чудеса,
Сговорилась с ней тайно девичья коса.
Взят был ими без боя лихой удалец.
Видно, тут приложил свою руку Творец!
Тихо кружат снежинки, чуть слышно шурша:
Как прекрасно мгновенье, как жизнь хороша!
Станут снегом снежинки, когда упадут.
Только с небом прощаясь, они и живут!
Снега белого в свете не сыщешь белей,
Он собою прикрыл мир лесов, мир полей.
Он и головы нам покрывает собой,
Посылаемый щедро самою судьбой!
Мы по капелькам истину ищем впотьмах,
Отгоняя бездушный и липкий свой страх.
Только если его ты в себе победишь,
Сквозь закрытые очи её разглядишь!
Жаль, что раз лишь один нам приходится жить,
Жизнь вторую не может никто подарить!
От рожденья наш путь до мгновенья сего
Только шаг по земле. И не больше того!
Словно ветер, гоняешься ты за мечтой.
Коль догнать не сумеешь, на месте постой!
Только тот будет тайно судьбою любим,
Кто реальной мечтою под Небом томим.
Загадал я по звёздам желанье одно:
Чтоб все беды как камни упали на дно,
Чтобы радость души устремлялась наверх,
Словно в небе без дна пролетающий стерх.
Тень рождает лишь тот, кто затмит белый свет.
Но бездонного моря без берега нет.
Наша жизнь – словно действующий Колизей:
Не познавши врагов, не узнаешь друзей.
Неизбежность конца есть рождения суть.
Никому этой мудрости не обогнуть.
Но, кружась, день за днём нарезая года,
Нам кругов из годов не сомкнуть никогда!
Я боялся ночной темноты, но устал.
Я вниманье на смерть обращать перестал,
И, молчащий пред Богом, презрев пышность фраз,
Убоялся любви, но влюбился как раз.
Мои мысли, блуждая в межзвёздной пыли,
Прямо к сердцу Вселенной меня привели.
Что искал я, добравшись до сердца того?
Не разгадку ли тайны себя самого?
Если горы земные в моря упадут,
Сколь огромные волны они создадут?
Если звёзды Вселенной сдуреют подчас,
Кто ж тогда, кроме нас, поручится за нас?
Перекатится день за сыпучий бархан,
И накроет пустыня ночной дастархан.
Ставят нудный спектакль, балаганную хрень
Дни и ночи земные. Ну как им не лень!
Попросил меня друг одолжить сто рублей.
Сердце билось тревожно – давать их не смей!
Не послушал я сердце и денег ссудил,
Тотчас друга навек во врага превратил.
Всё пытаюсь себе самому объяснить:
Ничего больше жизни не стоит любить.
Из всего, что люблю, всех дороже она,
Потому что однажды всего лишь дана.
Из оружья земного нет мерзостней лжи.
Ты язык прикуси и слова придержи,
Те, что души тиранят, как тягостный гнёт.
Ложь, к тебе возвратившись, тебя же убьёт!
В этом мире господствует гордо враньё
И кружится над душами, как вороньё.
Расселяется гнусная ложь по сердцам
И, хозяйствуя нагло, куражится там.
В чём же смысл нашей жизни под небом, мой друг?
И последний ли этот блистательный круг?
Превращён в смысл на скачках житейских азарт.
Хоть на нас там всё меньше и ставится карт.
Расселившись по грешной земле, человек
Стал ли лучше, за веком отмеривши век?
Средь богатства, жестокости, лжи, нищеты
Стало больше ли счастья, любви, доброты?
Встанешь по́утру – солнцу ладонь протяни.
И на мир с благодарностью в сердце взгляни.
Сам Господь открывает нам очи с утра,
Хоть им участь твоя уж давно решена!
Небо вызвездил зодчий в ночной тишине.
Словно праздник сиянья дарованный мне.
Пусть я просто ничто для Вселенной моей,
Но своим созерцаньем я властен над ней.
Ты поёшь о любви, – что ты знаешь о ней?
Поклоняешься ль ты, словно Господу, ей?
И готов ли ты в сердце иглою кольнуть,
Чтоб любви этой нить сквозь него протянуть?
Станет высохшим бренное тело твоё,
Ведь в холодной могиле плохое жильё.
Безразлично всё будет тебе уж тогда,
Ведь души ты не спрячешь в земле никогда.
Сокрушался над раненой птицей юнец,
Предрекая ей скорых мучений конец.
А старик этой птице поправил крыло,
И предсмертье, в полёт превратившись, ушло.
Угнетает зима холодами тебя.
Не забудь, о промчавшемся лете скорбя,
Что за временем года вновь Время грядёт
И печали на сердце с собой унесёт.
Время – будто сквозь пальцы сочится вода.
Разошлись по дорогам друзья – кто куда.
И Единственной образ растаял вдали,
Как цветок обронённый в дорожной пыли.
Ветерком залетела мне в душу молва,
Что любовь моя горько грешна, но жива.
В кровь я ноги истёр, но её отыскал
И к уставшему сердцу навеки прижал.
Кто сказал, что любовь – нереальнейший миф
И похожа на камень, что тащит Сизиф?
Пусть полюбит он сам и навеки поймёт:
На Земле ничего без любви не живёт!
Я женат на беспечной Вселенной во сне.
Мысли к звёздам, как к сёстрам, летят в тишине.
Жаль, что Господом найден я в серой золе,
А не то помахал бы я ручкой Земле.
В череде бесконечных бездушных времён
Кто-то смотрит на мир из небесных окон.
Но однажды, блеснув гениальностью фраз,
Он напишет о нас во Вселенной рассказ.
Все дороги имеют начало с концом.
Но дороги души не открыты Творцом,
По которым она в неизвестность бредёт, —
И откуда пришла, и куда же уйдёт?
Ты пожар моей, горем избитой, души
Не пытайся тушить и себя не смеши.
Жалость хворостом ляжет на пламень костра
И умножит страданья, что были вчера.
Я по городу ночью шагаю один.
Сам себе и слуга, сам себе господин.
Пусть меня в моём доме никто уж не ждёт,
Но земля ведь и небо со мной круглый год!
В суете средь толпы слышу окрик: «Постой,
Ты спешишь, но куда, и дорогой ли той?»
Кто же ты, о мой ангел, мой маленький бог,
Что в себе разобраться мне разом помог?
Каждый день среди войн, катаклизмов, тревог
К нам незримо спускается плачущий Бог
И скорбит о великом, неправедном зле,
Что безумные люди творят на земле.
Всё, что создал ты сам, о земной человек,
Лишь тебе одному остаётся навек.
Возомнивши подобными Богу себя,
Люди, как вы живёте, себя не любя?
В злые косы вплетаются лжи языки,
Где ж ты, искренность чистого слова, строки?
Как черствеет, привычно внимая, душа
Тем, кто совесть убил, перед Богом греша!
Ты к друзьям и врагам никогда не придёшь,
Если тех и других сам же не обретёшь.
Без врагов можно жить, дружбы можно не знать,
Только как же тогда эту жизнь называть?
Всё, что есть у тебя, есть сегодня, сейчас.
То, что было вчера, постарело на час.
Завтра скажет нам наш постаревший двойник,
Как мы молоды были вчера в этот миг.
Во Вселенной немало страстей и чудес.
Кто творит гениально их – Бог или Бес?
Мы на них созерцаем, ломая умы,
И не знаем, что главное чудо есть мы.
В целом мире один, одинокий, как Бог,
Ты творенья Вселенной прекрасный итог.
В доме Матери мы под присмотром Отца
В окружении вечной Любви без конца.
Не гоняй свои мысли, как пену вода:
Ошалелые кони несут в никуда,
Из желаний своих выбирай только те,
Что душа отыскала в немой пустоте.
День вчерашний не раз всколыхнёт нам умы.
И утонем в его серой памяти мы.
Поменять бы на завтра умчавшийся день,
Только нам не под силу, да Господу – лень.
За любовь тебе боги поставят зачёт,
Даже если ничейным окажется счёт.
Даже если любовь утечёт как вода —
Ты ведь ею прославил себя навсегда.
Движет мыслью сердца населяющий страх.
Позабудь навсегда об убийцах-часах.
И не ставь самому высшей цели себе —
Выше жизни в твоей неоглядной судьбе.
Распохабился гордо крикун воробей,
Приглашая на пир сизарей голубей.
Ничегошеньки нет, ни кола ни двора,
Только как же душа этой птички щедра!
Полюбивший себя, мысль свою не неволь,
Благодарствуй душой причинившему боль.
Пусть он с Богом останется наедине,
А отмерится радость тебе же вдвойне.
Взвесь деянья свои на третейских весах,
Что расскажут тебе твоя совесть и страх?
То, чего сотворил, не вернуть уж, скорбя,
То, чего убоялся, догонит тебя.
О, безумный, безумный, безумный наш мир!
Власть насилия, злобы и денег – кумир!
Как сказать по-другому, ведь я наяву
Этой драмы участник и сам здесь живу.
Белый снег своей сущности свет положил
На таинственный шорох и в ноты сложил.
В снегопадах, дождях, в шоу прочих чудес
Сердцу слышится музыка вечных небес.
Любишь ты своё тело? Что ж, это не грех, —
Ждёт твои телеса небывалый успех!
Но за пышностью тела понять поспеши,
Так же ли совершенны и формы души?
Ад и рай. Рай иль ад? Оглянись-ка назад!
Что же люди об этом и том говорят?
Кто тот гений, что некогда выдумал ад?
Кто тот гений, что выдумал рай невпопад?
Меня Го́спод в геенну навек отослал,
Перед этим же вволю мне выспаться дал.
На врагах отоспавшись из всех своих сил,
Я остаток в соседку пред смертью вложил!
Я построил чертог для унынья с тоской
За седой и печальной забвенья рекой.
Ведь не стоит, мой друг, горевать и стонать,
Если горе ещё не случилось познать.
О мудрейший Иов, просветитель умов,
Силу духа открывший игрой своих слов!
Я к Божественной сути всё силюсь припасть,
Чтобы в кому греховности сердца не впасть!
Ты всё к слову слова приставляешь, поэт,
Ты всё пишешь о счастье, которого нет.
Только счастье земное стихом не сложить,
Чтоб познать его, с ним на земле надо жить!
Что слова, если в сердце любовь не горит?
Что слова, коль душа и без слов говорит?
Затмевает любовь многословия муть.
Кто клянётся в любви, тот клянёт её суть.
Куковала кукушка, считая года,
Выпевая фатальности песнь без труда.
Чем оракулом слыть суеверию всласть,
Лучше б яйца свои в своё гнездышко класть.
Ты в трудах и деяньях великих устал,
И народ водрузил тебя на пьедестал.
На Земле ты герой, во Вселенной – ничто,
Стал ты камнем, добытым на горном плато.
О всесильное время, строптивый старик,
Кто на этой земле к твоим чарам привык?
Не укрыться от них, не сбежать, не свернуть —
Непрерывен до пункта конечного путь!
Посмотри – на земле столько горя вокруг!
Замыкая пороков неистовый круг,
Власть на жадности с завистью скачет плечах, —
Гонит в шею их нечеловеческий страх.
Посмотри на свой угол, сгоревший дотла,
В нём теперь нет ни гры́зни с печалью, ни зла.
И на том пепелище ты с прошлым порви —
Сотвори себе рай из добра, из любви!
Мы меж прошлым и будущим где-то бредём,
Жизнью только лишь это мгновенье зовём.
Что же делать нам с тем, что мелькнуло вчера?
Что же делать нам с тем, что мелькнёт, но с утра?
Может, ты приустал и твой голос дрожит?
Пусть и время давно не идёт, а бежит —
Принимай же за счастье усталость и дрожь,
Только душу усталостью той не тревожь!
Что грехом ты зовёшь в этой жизни земной,
Что предписан тебе синей бездной немой?
Разобраться в грехах можешь только ты сам,
А потом апеллировать уж к Небесам.
Совершая с небес криминальный побег,
Тихо падал, шурша, ослепительный снег.
Я о Боге забыл, этим снегом дивясь,
Он напомнил, снежинками дивно крестясь.
Я взываю, о Музыка, сжалься на миг,
Пощади моё сердце, и слух, и язык!
И последних одежд отрывать не спеши
От истерзанной в битве с пороком души.
Прав Хайям, ведь земля – это склад черепов!
Чьи владельцы укрылись под вечный покров.
Заглянуть бы на склад, где их души хранит
Тот Божественный пристав, что тело казнит.
Вечно, Время, свирепствуешь ты на суде,
Приговор твой един и для всех, и везде!
Неживым и живым твой предписан закон,
Осуждённым же душам так страшен ли он?
С детства мы обрастаем когортой друзей.
Жизнь и время устроят нам свой Колизей:
Мы с друзьями воюем в угоду страстям,
Восходящим пороками в ложе к властям!
Всё тебе, Человече, природа дала.
Что ж она за свою благодетель взяла?
Безрассудство, сплетённое ложью и злом,
Страх и жадность, что правят твоим ремеслом.
Коль ты гордо великим себя возомнил,
И земную свою ипостась заменил,
Пусть она навсегда воссияет в судьбе,
И порадует душу твою лишь – тебе.
Ты давно уж понять эту истину смог,
Человек, – на Земле только Солнце твой Бог!
Всесоздатель оно, рождено всё под ним.
Светит поровну всем, и чужим, и своим.
Ложь, родившись в начале эпох и веков,
Опоясала землю покрепче оков.
Но, калечащий истину словом, вовек
Как же мерзок погрязший во лжи человек!
За веками века люди ищут ответ —
В чём скрывается Времени суть и секрет?
Почему каждой ночью Морфей к нам идёт,
Гасит разум и время у жизни крадёт?
Сквозь потёмки наш разум блуждает во сне,
Блестки истины ловит, как птиц по весне.
Тонет в сонме времён наше бренное «я»,
Лишь проснувшись, мы выйдем из небытия.
Если вдруг раздвоится тропинка в пути,
На вопросы не сможешь ответа найти,
Загляни в своё сердце сквозь смех и печаль
И прочтёшь его мудрый совет, как скрижаль.
Ты любил, ты испил два бокала вина.
Хмель прошёл как туман, но твоя ль в том вина?
Был ли разум твой мудрым в счастливой любви,
Утопивший горящее сердце в крови?
Загляни за вечерний румяный закат —
Там работает Солнца божественный взгляд.
Мудро солнышко на ночь погасит свой свет,
А к утру будет новый готовить рассвет.
Жизнь – театр, в нём кулисы – граница судьбы.
Тянем бремя нагруженной жизнью арбы
Да играем на сцене, смеясь, свою роль,
Хоть нас ждут за кулисами слёзы и боль.
Возвращаемся мы в своё гордое «я»,
Но дорога туда вьётся словно змея.
Грузно в гору крутую идём мы к себе,
С каждым шагом рискуя в плен сдаться судьбе.
Нет у счастья любви, потому что она
Сердцем, жаждущим счастья лишь, и рождена.
Как пришла, так ушла, продолжая свой бег,
Оставляя сердцам это счастье навек.
Для чего же он создан, прекрасный наш мир,
Наших душ вдохновенный и вечный кумир?
Не затем ли, чтоб беды, страданья и кровь
Заслоняла, как солнце сияя, любовь?
Человек человека в упор расстрелял,
Метил он ему в душу, а в друга попал.
Даже если ты друга поранил чуть-чуть,
Как же трудно назад его будет вернуть!
У любимой глаза – два светила с небес.
В них томится искристый и ласковый бес.
Не устанет она ни любить, ни ласкать,
Но с бесенком придётся всю жизнь воевать.
Подмигни этой знойной красавице, друг,
Что тебе улыбнулась и вспыхнула вдруг.
Что-то в сердце кольнуло ей, что-то тебе.
Так порадуйся новому счастью в судьбе!
Ты от дома вдали передумал сто дум,
Но отдал предпочтение сердца лишь двум:
Нет роднее земли, где рождён ты, где жил,
Нет священнее отчих крестов и могил.
Выбирай себе друга, пока ещё мал
И поколе от жизни своей не устал.
Ведь, когда багажа наберёшься в пути,
Трудно будет с ним друга себе обрести.
Не казнись за друзей, что ушли, не простясь,
Помаши им рукой, небесам помолясь.
Пожелай им удачи и счастья в судьбе,
Благодарствуй, что были друзьями тебе!
Проводи пролетающий клин журавлей,
Но о лете промчавшемся ты не жалей.
Журавли по весне тебе радость вернут
И на крыльях своих много лет принесут!
Пересохший ручей не напоит тебя.
Той воды, что текла, не воротишь, скорбя.
Не жалей свои ноги на поиск в пути,
Pulsuz fraqment bitdi.