Продавец приключений

Глава вторая,
из которой становится ясно, как обычно делают гениальные открытия

– Ну вот видишь, всё вышло просто, – пробормотал Эдик, роясь в карманах и гремя чем-то металлическим. – Только берись всегда за то, что люди считают абсурдным. Возьми и проверь. Наверняка получишь новое открытие.

– Ну теперь-то мне всё понятно, – ответил Саня и, задрав голову, посмотрел на верхушку звездолёта.

Свежий, ещё не сорванный звездолёт сиял на солнце своими глянцевитыми боками, точно гигантский баклажан.

– Сбегаю кликну экипаж и командира, – сообщил Саня, еле отрываясь от величественного зрелища.

Он понёсся через пустырь, ничего не замечая. А тем временем из-за старого, полусгнившего сарая высунулась голова смуглого незнакомца. Незнакомец удивлённо поднял брови, потом, видимо, понял всё и усмехнулся загадочно.

Глава третья,
с которой, собственно говоря, всё и начинается

Бывший астронавт пересёк двор, залитый асфальтом, обогнул гараж и очутился на задворках автобазы. Здесь, посреди автомобильного хлама, на поваленном телеграфном столбе сидел старый робот и грел на солнышке свои металлические суставы.

Увидев Аскольда Витальевича, робот начал подниматься – медленно, с жалобным скрежетом.

– Сиди, сиди, Кузьма, – сказал астронавт, опускаясь рядышком. – Значит, скрипишь, старина?

– Скриплю, – вздохнул Кузьма, устраиваясь поудобнее.

– М-да, – произнёс Аскольд Витальевич со вздохом. – А ведь бывало-то… Вот, к примеру, на Венере… Забыл небось? Не скажи ты тамошним львам, будто бы я тоже робот, съели бы, черти, в два счёта… – И грустное лицо бывшего астронавта засветилось.

– Как же, как же, помню, Витальич. Ты был тогда совсем молоденьким. Так и лез на рожон сам, – задушевно сказал Кузьма, и сквозь ржавчину на его металлической физиономии тоже пробился свет приятных воспоминаний.

– Зелёный был ещё. Боялся, что так и не дождусь первого приключения. Пришлось тебе понянчиться со мной… А теперь ржавеешь, поди, без дела?

– Ржавею, Витальич, ржавею, – сокрушённо признался Кузьма. – Вот тут и побираюсь. Кто капнет маслишка машинного, кто болтик даст, кто гаечку… Тем вот и существую. Даже стыдно перед людьми. Уж хоть бы расплавился где на белом карлике. Или аннигилировал, скажем. И то какой-то почёт. Теперь же пропадаешь без эксплуатации, пока не сволокут в утиль те же пионеры. Вместе со старыми вёдрами…

– Потерпи, Кузьма, нас ещё рано в утиль. Мы ещё полетаем, – сказал астронавт, хотя и сам не верил себе.

Ему хотелось подбодрить старого соратника, он похлопал его по спине, и полое нутро Кузьмы ответило ровным гулом.

– Это правда, командир? Мы в самом деле ещё полетаем? – наивно спросил Кузьма.

– Разумеется. Есть у меня на примете одно интересненькое приключение, – сказал астронавт, сгорая от стыда оттого, что приходилось лгать, хотя и в добрых целях.

– А ты меня возьмёшь, командир? – спросил Кузьма совсем по-детски.

– Куда же я без тебя, – ответил астронавт, неумело пряча глаза.

У него не хватало сил и дальше обманывать доверчивого Кузьму, он попрощался и пошагал домой. Кузьма пошёл было его провожать до угла, да, на грех, у него заело шарнир в правом колене, и робот повернул назад на автобазу за маслом.

Саню астронавт заметил ещё издали. Тот стоял у подъезда, загородив могучим телом дорогу, и радостно щурился на солнце.

– Товарищ командир, разрешите доложить? – крикнул Саня на расстоянии. – Космический корабль к полёту готов!

«Ох уж эти мне шутники!» – подумал астронавт и погрозил Сане пальцем.

– Честное слово! – сказал Саня. – Сейчас увидите сами. Прошу вас!

Он распахнул дверцы такси. Оказывается, у подъезда стояла машина, а на заднем диванчике такси сидел племянник Петенька. Племянник поднял затуманенный взор, сказал «ах» и прижал к сердцу ладонь.

– У него сегодня особенно сильный приступ, – пояснил Саня, придерживая дверцу.

«Бедный мальчик, ишь как скрутило его», – сказал себе астронавт, усаживаясь в такси. Он почувствовал неприязнь к той неизвестной, Самой Совершенной во времени и пространстве.

– Куда же меня везёте, озорники вы этакие? – спросил астронавт.

– Ах! – отозвался Петенька.

– На наш собственный космодром, – ответил Саня многозначительно.

«А вдруг и вправду это? – подумал астронавт. – Нет, нет, не нужно верить… тогда, возможно, и сбудется». Так опытный астронавт хотел перехитрить судьбу.

За окном промелькнули окраинные дома, мусорная свалка, потом машина запрыгала на ухабах. Хотя она и была на воздушной подушке и не касалась земли, её тем не менее подбрасывало, потому что над ухабами воздух тоже был неровным. Машину хорошенько тряхнуло, и она остановилась посреди пустыря.

– Приехали! – возвестил Саня.

Астронавт выглянул из такси – сердце его ёкнуло. В двадцати шагах от машины стоял настоящий, нацеленный в неведомые галактики звездолёт.

Признаться, он производил несколько странное впечатление. Пожалуй, ещё не было такой марки космического корабля, который бы великий астронавт не водил в своё время. Но класс этого звездолёта ему, признаться, был неизвестен. Скорее всего, он походил на древний паровоз, установленный вертикально, а сбоку торчала труба, присущая только паровозам.

Звездолёт возвышался над свежей ямой, и на соплах его ещё виднелись комья земли, будто на корнях у овоща.

Астронавт вылез наружу и, ещё не веря своим глазам, приблизился к звездолёту, постучал по обшивке. Корабль тотчас басовито загудел, точно пустой бак.

– Звездолёт! – произнёс Аскольд Витальевич всё ещё с большим сомнением.

– Ах, – отозвался Петенька, – скорее бы в путь!

Саня ходил следом за бывшим астронавтом, потирая руки.

– А вы загляните вовнутрь, Аскольд Витальевич, – сказал Саня и гостеприимно простёр ладонь в сторону люка.

Астронавт поднялся по ступенькам и заглянул в прихожую корабля.

– Звездолёт, – повторил он, сомневаясь, но уже в меньшей степени.

Он прошёл к пульту управления, похожему на пианино, и неуверенно потрогал пожелтевшие от времени клавиши.

– Корабль! – сказал он, всё ещё не веря глазам.

– Самый подлинный звездолёт! Эдик собирал прямо по схеме, – пояснил Саня, протопав следом за астронавтом и теперь высовываясь из-за его плеча.

– Да-да, теперь я вижу сам, – согласился Аскольд Витальевич возбуждённо. – Вначале мне показалось, словно я угодил в гигантский пылесос. Но сейчас мне кажется, будто эта штука и в самом деле смахивает на космический корабль. – Он опять появился в проёме люка и сказал со сдержанностью, присущей только суровым людям: – Это, разумеется, не высший класс, но, в общем, ничего жестяночка.

– Будьте уверены, она ещё себя покажет! – похвастался Саня.

А Петенька прерывисто вздохнул. Тогда Аскольд Витальевич спустился вниз, подошёл к Петеньке и положил на его плечо свою тяжёлую руку.

– Крепись, племянничек. Мы отыщем эту негодницу! – произнёс он громовым голосом.

Вот тут-то и Саня, и Петя увидели прежнего великого звездоплавателя. Он преобразился. Расправил плечи и поднял голову, стал опять высоким и сильным. Мышцы его вновь обрели крепость стали, а взгляд под чёрными, резко вычерченными бровями вернул себе остроту и непоколебимую выдержку. Рука астронавта, опущенная на Петенькино плечо, была точно отлита из бронзы и могла бы сделать честь памятнику любого полководца или флотоводца.

Молодые люди, забыв обо всём, с восторгом взирали на его лицо, украшенное орлиным носом и энергичными ноздрями и иссечённое шрамами.

– Аскольду Витальевичу, нашему великому командиру, ура! – сказал, ликуя, Саня. Он не выдержал и проблеял свою песенку: – Нам нипочём и скользкий космический лёд, и очень горячие звёзды… Мы отыщем тебя, о Самая Совершенная незнакомка!

У Петеньки не хватило слов, он молча, но выразительно пожал руки своим будущим спутникам.

– И когда же мы в путь? – спросил он, жадно поглядывая на люк корабля.

– Лично я уже готов, – объявил Саня. – Завтра же хватаю отпуск – и в дорогу. Хоть куда!

– Ну что ж, мои юные друзья, в дорогу так в дорогу, не будем тратить время зря. Пусть только штурман рассчитает траекторию полёта, – сказал новоиспечённый командир и обнял племянника за плечи. Затем он повернулся к Сане и добавил: – Ну а вы, Саня, как уже, наверное, догадались, будете нашим юнгой…

Ранним утром на третий день – будто бы помолодевший, а на самом деле вновь ставший великим – астронавт вышел из дома с портфелем, в котором лежали смена белья, зубная щётка и пара бутербродов с постной ветчиной. На этот раз он был чисто выбрит, а его верная куртка любовно отутюжена и аккуратно заштопана на локтях.

Шофёр такси, карауливший пассажиров, тотчас вновь узнал великого астронавта, приоткрыл дверцу и крикнул:

– Аскольд Витальевич, милости просим! Домчу куда угодно!

– Э, не скажи, не скажи! Чтобы добраться туда, куда я скоро отправляюсь, необходим совершенно другой транспорт, – ответил астронавт, посмеиваясь. – Так что спасибо, здесь я пока пешочком. – И пошагал себе, покачивая портфелем в такт.

– Это за приключениями, что ли? – спросил шофёр, медленно сопровождая астронавта.

И Аскольд Витальевич хитро подмигнул.

Теперь его узнавали вновь. Бородатые дворники в белых фартуках приветствовали его, приподнимая кепки, а водитель поливальной машины, тащивший перед собой сверкающие усы, высунулся из кабины по пояс и спросил:

– Никак за новыми приключениями, Аскольд Витальевич?

– За новыми, за новыми! – сказал астронавт, по-прежнему ухмыляясь добродушно.

– Вы слышали новость? – произнесли за его спиной. – Наш Аскольд Витальевич опять отправился за приключениями!

Так легко и весело, раскланиваясь с первыми прохожими, Аскольд Витальевич проследовал через город к месту старта.

Его экипаж уже сновал вокруг звездолёта. Саня стоял на стремянке с ведёрком белил и, высунув старательно язык, выводил широкой кистью: «Искатель». Петенька лихорадочно бегал под лестницей и поторапливал Саню, покрикивая:

– Скорей! Ну скорей же! Ах, как медленно!..

– Не мешай! Не то ошибусь, – отбивался Саня.

На краю ямы сидел создатель звездолёта и задумчиво поигрывал кусачками.

– Ну-с, штурман, надеюсь, рассчитали траекторию? – энергично спросил командир. – Давайте-ка сюда ваши расчёты!

– Вот! – с готовностью доложил Петенька и протянул листок чистой бумаги.

– Посмотрим, посмотрим, что вы нам тут написали… – пробормотал астронавт, разглядывая лист и так и этак. – Но помилуйте, здесь же ничего нет! Здесь белым-бело!

– Совершенно верно, – торопливо сказал Петенька. – Так и должно быть. Потому что нас устроит любая траектория. Словом, куда глаза поглядят. Ведь никто не знает, где Она, Самая Совершенная во времени и пространстве, – закончил он убитым голосом.

– Ну, ну, штурман, – подбодрил командир, потрепав Петеньку за локоть.

Тем временем Саня слез с лестницы и отошёл в сторону, любуясь своим художеством.

– Здорово, правда? Это название я придумал сам, – оповестил он командира.

– Недурно придумано, юнга, – согласился Аскольд Витальевич. – Видно, вы прирождённый путешественник.

– Ах, разве имеет значение, как называется твой корабль? Лучше бы поскорей в дорогу! – нетерпеливо воскликнул Петенька.

– Вы не правы, штурман, – возразил командир. – На корабле, название которого придумано кое-как, у вас ничего не выйдет. Поверьте моему опыту!

– Если есть уже удачное название, что же мы тогда копаемся? – закричал нетерпеливый штурман.

– Ещё не все в сборе, – спокойно заметил командир.

Тут же из-за развалин пакгауза долетело металлическое бряцание, и на пустыре появился Кузьма с узелком, из которого торчало горлышко маслёнки.

– Прошу знакомиться. Наш штурман. – И командир указал на Петеньку. – Это наш юнга, прошу любить и жаловать. – Командир кивнул в сторону Сани. – А это наш новый механик. – И командир положил ладонь на стальное плечо Кузьмы.

– Здравствуйте, штурман. Здравствуйте, юнга, – сказал Кузьма застенчиво.

– Что уж там, зовите нас просто Петей и Саней, – предложил смущённо Саня.

– Да удобно ли? Вы как-никак материя органическая, а я всего лишь вспомогательный механизм, – ещё более смутился Кузьма.

– Ничего подобного! Вы наш боевой товарищ, вот что! – возразил Саня.

– И вдобавок старше по возрасту. Поэтому зовите нас просто по имени, – горячо добавил Петя.

– Спасибо, ребята, – растрогался Кузьма и украдкой смахнул каплю масла со своих линз, заменяющих глаза.

Командир тоже было расчувствовался, но быстро переборол себя и приказал занять места. Наши путешественники молниеносно заполнили корабль и приготовились к запуску, который должен был произвести сам конструктор.

Читатель помнит, конечно, что в это время конструктор Эдик сидел у края ямы и задумчиво поигрывал отвёрткой. Он увлёкся очередной идеей и забыл, что его отважные приятели собрались в путешествие, где их, несомненно, уже с первой минуты караулят нескончаемые опасности, и даже не обратил внимания, когда сквозь стены звездолёта послышался далёкий голос великого астронавта:

– Конструктор! Пуск!

Подождав немного, Аскольд Витальевич приоткрыл иллюминатор.

– Конструктор, нам пора! – напомнил командир, высовываясь наружу.

Эдик поднял голову, взглянул на звездолёт, будто впервые.

– А не разобрать ли нам эту штуку? – сказал Эдик заинтересованно.

– Поздно! Мы улетаем! – пояснил командир хладнокровно и скрылся внутри корабля.

А Эдик достал из кармана спички и начал нехотя подниматься на ноги.

– Итак, пуск! – повторил великий астронавт, усаживаясь за пульт.

– Командир, мы забыли захлопнуть люк! Он открыт прямо настежь! – раздался голос механика.

– Спокойно! Без паники! На старте случается ещё и не такое. Юнга, закройте люк! – приказал Аскольд Витальевич и помял пальцы, прежде чем наложить их на клавиши пульта.

– Позвольте мне закрыть! Мне хочется собственными руками! – взмолился Петенька, совсем теряя терпение и суетясь.

Юнге не терпелось самому поскорее взяться за свои обязанности, но в то же время он очень хотел удружить приятелю.

– Командир, если вы разрешите ему, я, так и быть, не обижусь, – сказал добрый Саня самоотверженно.

Великий астронавт нахмурился и произнёс:

– На первый раз разрешаю. Но учтите на будущее: все обязанности мы поделили поровну, так чтобы никому не было обидно, и никто не имеет права покушаться на долю товарища.

Штурман твёрдо пообещал, что вот он сейчас закроет люк и впредь покушаться на долю своего товарища не будет.

Он взялся за дверную скобку люка и тут увидел чёрно-белого пушистого кота, несущегося через пустырь. Кот прыгал по кочкам, точно резиновый, высоко подбрасывая зад. За ним бежала девушка в спортивных брючках и кедах. Тёмные волосы стлались за ней, точно крыло.

– Мяука! Мяука! Ко мне! – взывала девушка. – Мяука! Мясо! Мясо! Кому мясо?..

Петенька замешкался, кот перелетел через яму, запрыгал по ступенькам и, прижимаясь животом к полу, прошмыгнул между его ног в звездолёт.

– Отдайте Мяуку сейчас же! – потребовала девушка.

– А мы его не брали, он сам, – начал оправдываться Петенька, теряясь и без причины поправляя очки.

– Ах так! Ну тогда я возьму сама, – заявила девушка и решительно поднялась по ступенькам.

– Сюда, понимаете, нельзя. Вход посторонним, наверное, воспрещён, – предупредил Петенька несмело.

– А ну пропустите, пожалуйста, я уж не такая посторонняя, как вам кажется, – сказала девушка.

И Петенька совсем оробел, посторонился и пропустил девушку.

– Мяука, где ты? Иди ко мне, мой маленький, дам мяса… – сказала девушка льстиво.

Кот уютно лежал под табуретом командира и посматривал оттуда зелёными глазами, полными безразличия, будто всё это относилось не к нему, будто он здесь лежал уже целую вечность.

– Мой дядя… то есть наш командир, будет очень недоволен, – пожаловался Петенька, ступая за девушкой. – Кис, кис… – позвал Петенька; он стал на четвереньки, надеясь таким манером наладить контакты с котом.

– По-русски он знает только слово «мясо». Поговорите с ним по-марсиански. Дело в том, что я давно готовлю его к космическим полётам. С самого детства, – пояснила девушка и тоже опустилась на четвереньки.

– Командир! На борту женщина! – возвестил добросовестный Кузьма.

– Конструктор, задержите старт! – скомандовал великий астронавт, мигом разобравшись в ситуации.

Но задумчивый Эдик уже чиркнул спичкой и, размышляя о чём-то своём, поднёс её к газовой горелке, приделанной к днищу корабля.

В горелке загудело синее пламя, звездолёт оторвался от земли и, быстро набирая скорость, полетел в небо. Поднявшийся ветер хлопнул люком, и тот закрылся на английский замок. В этот же самый момент конструктор Эдик схватился за голову и закричал:

– Постойте! Я забыл…

Но стремительный звездолёт уже унёс наших героев к облакам, и то, что вспомнил Эдик в последнюю минуту, осталось для них тайной. И не знали они, что, как и в прошлый раз, из-за угла за «Искателем» следил всё тот же смуглый незнакомец.

– Ну, видимо, и мне пора браться за дело, – пробормотал он с усмешкой, что принято называть дьявольской.

Но тут его шлёпнули по мягкому месту и сказали: «Ата-та-та!» Незнакомец живо обернулся и увидел крепкого румяного старика с белой бородой и голубыми лукавыми глазами, одетого в длинную, по колено, чистую рубаху и в новеньких лаптях. На груди у необычного старика висел лоток.

– Продавец приключений! – воскликнул незнакомец озадаченно.

– Ба, да никак старый знакомый! – произнёс в свою очередь старик.

– Нельзя ли потише? – попросил незнакомец, перейдя на шёпот, и кивнул в сторону Эдика.

– Значит, прибавилось работёнки? – спросил Продавец и, закинув голову, посмотрел из-под ладони на удаляющийся звездолёт.

– Работёнки-то? Прибавилось работёнки, теперь только поспевай, – ответил незнакомец загадочно и потёр руки, видимо предвкушая удовольствие.

Глава четвёртая,
в которой с юнгой и котом Мяукой происходят некоторые превращения

– Ой, вот это сюрприз! – обрадовалась девушка и захлопала в ладоши.

«Биллион биллионов…» – хотел было мысленно произнести командир, но на этот раз удержал себя в руках, потому что рядом находились ещё не искушённые молодые люди, и решительно нажал на одну из клавиш пульта, над которой от руки было написано: «Тормоза», – из-под клавиши вылетел низкий звук «до», а корабль продолжал подниматься над городом.

Вот уже остались далеко внизу дома, и Петенька, выглянув в иллюминатор, увидел на балконе маму. Она махала ладошкой, а вторую приложила козырьком к бровям и смотрела вслед звездолёту.

– Проверить тормоза! – распорядился между тем командир находчиво.

– Есть проверить тормоза! Тормозов нету! – немедленно откликнулся Кузьма.

– Превосходно, – сказал великий астронавт не теряясь. – Принимаю решение продолжать полёт. Тем более ничего другого нам не остаётся.

– С нашим командиром мы не пропадём, – с гордостью пояснил Кузьма; он деликатно присел на краешке стула, держа узелок на выпуклых, уже потёршихся коленях.

За окнами мелькали облака. Они стремительно уходили вниз и становились маленькими, будто разрывы снарядов. Командир то и дело опускал пальцы обеих рук на клавиши пульта, словно музицировал на пианино. Такое впечатление складывалось оттого, что пульт и вправду был собран из развалин старого рояля, и теперь из-под пальцев командира помимо его желания временами прорывались куски гаммы. А когда Аскольд Витальевич переключал двигатели корабля на первую космическую скорость, вообще получилось так, будто бы он исполнил собачий вальс. Командир закончил вальс бурным пассажем, после чего встал с табуретки и сказал своему экипажу:

– Друзья! Пора приготовиться к перегрузкам. Штурман, передайте нашей гостье мой акваланг.

– А как же вы? – спросил Петенька. – Очевидно, я, в свою очередь, должен передать вам свой? Ведь уступают же в трамвае старшим место.

– Ни в коем случае. Вы новичок, а я уже закалённый, – сказал великий астронавт, усмехаясь. – А вы, девушка, следуйте его примеру.

Петенька «облачился» в акваланг и дисциплинированно полез в ванну с подсолнечным маслом. В звездолёте стояло несколько таких ванн, на всякий случай.

– Смелее, смелее, – сказал командир девушке. – Масло смягчает перегрузки.

– А я останусь с вами. Я очень крепкий человек, – заявил Саня, становясь рядом с командиром.

– Юнга! Разве вы не знаете из художественной литературы о том, что только командир имеет право на самые сложные трудности? – непреклонно возразил астронавт.

– А я бы так и лежал целую жизнь в подсолнечном масле, – сказал Кузьма простодушно.

– Слушаюсь, командир! – хитро ответил Саня, а сам, вместо того чтобы подчиниться приказу, точно проказливый мальчик, спрятался за спиной Аскольда Витальевича.

И тут начались перегрузки. Сквозь слой прозрачного масла Петенька увидел, как на его дядю принялся давить небесный потолок. Но командир не уступал: он стиснул зубы, побагровел, натужась, упёрся ногами в пол. В его глазах сверкали озорные искры. Петеньке казалось, будто дядя весело шепчет:

«А ну посмотрим, кто кого?»

Он стоял, точно Атлант, и, набычившись, держал на горбу весь небесный свод, пока звездолёт не вышел на орбиту. Когда перегрузки закончились, командир отряхнулся, расправил плечи и позволил выйти из масла.

А с юнгой произошло нечто поразительное. Саня теперь походил на отражение в кривом зеркале, точно угодил в комнату смеха. Он стал низеньким – с табурет, и толстым, с широкими щеками и пухлыми коротенькими ножками. Он прятался за стулом, стесняясь своего вида. Девушка так и покатилась от смеха.

– Ничего нет смешного, – буркнул юнга обиженно.

Астронавт покачал головой и сказал всем в назидание:

– Друзья, теперь вы сами видите, к чему приводит непослушание.

– Я больше не буду, – виновато промолвил Саня, переминаясь на коротеньких ножках.

– Ничего, это дело поправимое, – сказал командир. – А ну-ка, штурман, возьмите юнгу за ноги. Только не перекручивать, это вам не бельё!

Он ухватил Саню за голову, штурман – за ноги, и они принялись растягивать его, упираясь ногами в пол. Но тело юнги поначалу не поддавалось, потому что астронавт всё время перетягивал штурмана. Тогда на помощь штурману пришли Кузьма и девушка. Они взялись за Петенькину талию, силы сторон стали равными, и дело быстро пошло на лад.

– Ещё… немножечко ещё! Ещё раз взяли! – командовал бывалый астронавт и на глаз мерил юнгу.

Распятый Саня смирно глядел в потолок и лишь напомнил однажды:

– Э-э, не очень-то увлекайтесь! Как бы я не стал похож на восьмёрку.

Когда юнгу поставили на ноги, то оказалось, что его друзья чуточку перестарались и юнга прибавил в росте на целых восемнадцать миллиметров! Его спасители не знали, куда деть глаза, до того им было неловко перед Саней. Даже железный командир и тот обескураженно приговаривал: «Эка, брат…»

– Да вы не расстраивайтесь! – воскликнул добрый Саня. – Ну подумаешь, вернёмся домой – займусь баскетболом. Пам! – И он изобразил бросок мяча по корзине.

– А где же Мяука? Куда он пропал? – спохватилась девушка.

«Мрр», – небрежно ответил Мяука.

Он превратился в плоский мохнатый коврик и лежал на прежнем месте, рядом с табуретом астронавта. Новое состояние ничуть его не озаботило. Нос у Мяуки стал розовым после сна.

– Не огорчайтесь, – сказал командир хозяйке кота. – Это бывает. Мы посадим вас на первый встречный корабль, и, когда начнётся спуск, поставьте кота на задние лапы. Те же перегрузки и подровняют вашего Мяуку.

– А я не хочу на встречный корабль, тем более первый. Мне с вами интересно, вот! И Мяука не хочет. И так он даже красивее, – заупрямилась девушка.

– Командир, а может, их оставить, а? Такая уж у нас будет весёлая компания, командир, – замолвил своё словечко добрейший Саня: он уже простил девушке её обидный смех.

Теперь подошла очередь Петеньки. Девушка обратила к нему умоляющий взор, и штурман погрузился в глубокое раздумье. Что-то подсказывало ему: мол, девушка и кот ещё пригодятся им в путешествии, и всё же он не мог прийти к определённому выводу.

– Дома-то небось ждут её к обеду. Сидят за столом, не приступают, поди… И вообще, если ты собрался в иную галактику, поставь в известность родителей. Дескать, не ждите к обеду или ужину – словом, начинайте без меня! – строго сказал командир.

– У меня летние каникулы, – прошептала случайная гостья, обводя экипаж ну таким уж просительным взглядом, и свои самые большие надежды она почему-то возложила на Петеньку, хотя он был всего лишь штурманом корабля.

Петенька почувствовал, как что-то таинственное заставило его залиться краской, а кто-то загадочный заставил подумать: «Пусть себе летит. У нас места хватит для всех». А Кузьма крякнул и стал делать вид, будто что-то ищет в своём узелке.

– Ну пожалуйста… я ещё пригожусь, – сказала девушка.

– Нет и нет! Сейчас затребуем дежурную ракету. И девушку, и кота доставят домой. Таким вот образом! – заявил командир, споря с кем-то внутри себя, и, щурясь, точно ему слепило глаза, направился в радиорубку, но там на месте рации стоял мотор для обычного скутера.

– Как же так?! Я видел рацию собственными глазами! – удивился юнга. – Куда она делась, не могу понять.

– М-да, – произнёс командир задумчиво, – чтобы интриги начинались сразу, такое бывает редко. – Он выглянул в иллюминатор и покачал головой. – К тому же мы находимся вдали от оживлённых торговых путей… Ну что ж, нашим гостям повезло. Кстати, что вы умеете делать?

– Я знаю множество сказок, – заявила девушка с гордостью, – могу рассказывать хоть целый день.

– Превосходно! – сказал командир, сам ещё не зная, какую пользу можно извлечь из сказок. – Тогда… тогда зачисляем вас в экипаж… стюардессой! – закончил он, не растерявшись.

– Ура! – тоненько крикнула девушка; она взяла юнгу и штурмана за руки и заставила их пройтись хороводом.

Кузьма прихлопывал стальными ладошами и очень походил в этот момент на музыканта, играющего на медных тарелках. А командир усиленно хмурил густые брови, стараясь спрятать свою доброту под суровой внешностью. И только кот Мяука всем видом демонстрировал полное пренебрежение к такому замечательному повороту в своей судьбе.

– Итак, я буду стюардессой! Стюардессой межпланетного корабля! Признаться, я об этом только и мечтала и всегда говорила Мяуке. Только вот, говорю, Мяука, не знаю, как попасть на корабль, – заявила девушка, отдышавшись. – А теперь разрешаю со мной познакомиться. Меня зовут Мариной.

– Юнга Петров, Александр Трофимыч, – представился Саня, делая всё, чтобы его голос прозвучал прокуренно, простуженно – словом, хрипло.

А Петенька назвался просто.

– Доктор наук Александров, – сказал он, поправляя очки.

– Надеюсь, мы будем крепко дружить, – произнесла стюардесса строго.

Звездолёт между тем медленно плыл по орбите вокруг Земли, которая казалась отсюда большущим глобусом.

Командир потёр переносицу в раздумье, затем сказал:

– А ну-ка, юнга, пошарьте на кухне. Нет ли там пустой бутылки, хотя бы с повреждённым горлышком…

Саня с особым старанием исполнил распоряжение командира и принёс бутылку из-под клубничного напитка.

– А вот огрызок карандаша, – сообщил командир. – Стюардесса, пишите: «Дорогие родители, обедайте без меня. Случайно, а на самом-то деле по законам приключений мы с котом Мяукой попали на звездолёт, улетавший в путешествие. Скоро вернёмся. Ваша Марина».

Уже по собственной инициативе Марина приписала следующие строки:

«P. S. Приготовьте к нашему возвращению: мне яблочный пирог, а Мяуке блюдечко свежих сливок».

– Всё! – сообщила Марина, надписав домашний адрес.

Командир вложил письмо в бутылку, закупорил её бумажной пробкой и выбросил за борт корабля.

– Теперь она будет дрейфовать на орбите, и какой-нибудь проходящий звездолёт её подберёт обязательно, – пояснил астронавт своим младшим товарищам. Затем он сел за пульт, опустил пальцы на клавиши и объявил: – Ну-с, поехали дальше. Переходим на вторую космическую скорость. – И его пальцы забегали по клавишам.

Едва «Искатель» покинул орбиту, как на одной половине корабля стало темно. Дело в том, что звездолёт сделался маленькой планетой и со стороны, обращённой к Солнцу, у него был день, с противоположной – ночь. Поэтому день и ночь поделили корабль пополам. И в правой половине стояла тьма-тьмущая, только пылали зелёные глаза кота. Петенька стоял как раз на границе дня и ночи, и одну половину его совершенно не было видно. Так и торчала у всех перед глазами одна половинка штурмана.

– Механик, приказываю включить электрический свет на правой половине, – распорядился командир.

Кузьма прошёл во тьму, шаря своими инфракрасными глазами по стенке, отыскал выключатель и зажёг лампочку. Теперь в правой части звездолёта горел по-домашнему уютный электрический свет.

– Ой, совсем как у нас в квартире! – запищала Марина.

«Вот мы и встретили первую девушку. И она будто бы свойский парень, – подумал Саня одобрительно. – Может, это и есть Самая Совершенная? Интересно, что думает Петенька?»

Тут он заметил, что командир тоже внимательно посмотрел на Марину, а потом перевёл свой взгляд на штурмана.

Но Петенькин взор был устремлён мимо Марины, – видимо, штурман искал Самую Совершенную в других, дальних краях.

И Саня неожиданно поймал себя на том, что его это обрадовало – ну, то, что Петенька словно бы не замечает Марину. Но ему сейчас же стало неловко перед товарищем, будто он немножко изменил ему, подумал о своих собственных интересах.

– А куда вы держите путь? – спросила Марина, подкравшись к Сане.

Пришлось открыть ей Петенькину тайну. Сам штурман засмущался, поэтому сделал это словоохотливый юнга, а влюблённый только кивал в подтверждение, надеясь на сочувствие Марины.

– Ой, Её нужно найти! Мальчики, как это интересно! – залепетала Марина, когда Саня закончил рассказ.

Но тут она заметила своё отражение в чёрном иллюминаторе, в том, что находился с ночной стороны, и стала прихорашиваться.