Kitabı oxu: «Смерть на жемчужной ферме»

Гилберт Кит Честертон, Эрл Стенли Гарднер, Арнольд Беннетт, Джон Джой Бэл, Морган ДжонсонБоб Дю-СоАд Бенноэр və başqaları

Şrift:

* * *

Мopган Джонсон
Смерть на жемчужной ферме

I

На белую террасу большого дома вышла девушка и беспокойно устремила взгляд своих серых, потемневших от волнения глаз на далекое море, переливавшееся при утреннем свете, как поверхность огромного изумруда. От террасы змейкой вилась вниз тропинка, пробираясь сквозь тропический лес, мимо высоких кокосовых пальм, лиан, редких и причудливых орхидей, душистых тубероз и лилий к прибрежному песку лагуны.

Взглянув на стол, накрытый для четверых в защищенном от солнца углу террасы, девушка нахмурилась и резко хлопнула в ладоши. Из-за залитой солнцем колоннады вынырнул седой негр.

– Бэн, где же все? Я не могу больше ждать.

Старый слуга задумчиво почесал затылок.

– Я видел мистера Ролло на берегу! – проговорил он.

– Принеси мне кофе, Бэн. Я проголодалась!

Усевшись за еду, она продолжала свои беспокойные размышления. Где же Дирайк? Вчера вечером он о чем-то шептался с Нишиокой. Они подозрительно быстро оборвали разговор, как только она подошла…

– Доброе утро, Пэм! – приветствовал ее вялый голос. – Ну и жара сегодня будет!

Дирайк Лэндон опустился в кресло и нерешительно посмотрел на сестру.

– Где Ролло? – коротко спросила она.

– Разгружает «Огненную муху»! – процедил он сквозь набитый бисквитами рот. – Вернулся утром, перед рассветом.

– Благополучно?

Дирайк лениво пожал плечами.

– Так себе. Большая партия раковин. Насчет камней не знаю. Ролло всегда неразговорчив. Попал в перепалку па обратном пути.

– Неужели канонерка! – воскликнула она с тревогой.

– Не нервничай, Пэм!.. Ты приписываешь голландцам чересчур большую храбрость. Нет. Карама, кочегара-малайца хватил амок. Ролло пришлось его пристрелить. Жаль, у нас и так не хватает кочегаров.

Девушка резким движением отставила свою тарелку и рассеянно проводила взглядом стайку пронзительно кричавших попугаев.

– Дирайк! – заговорила она, наконец, понизив голос. – Я измучилась. С папиной смерти все пошло неладно. Мы достаточно долго вели эту темную игру. Давай, выйдем из нее, пока мы целы. Я хочу снова ступить на почву Европы. – Ее миловидное лицо вспыхнуло страстным желанием. – Пожалуйста, Дерри! Давай, скажем всему здесь «конец»!

Брат молча закурил сигаретку и смущенно заморгал глазами:

– Невозможно, Памела! Мы завязли по шею. Кроме того…

– Кроме того, – возмущенно продолжала она, – ты боишься… Ролло и Нишиока держат тебя в руках, как ребенка. Ты безволен и неустойчив как всегда, Дирайк! О чем секретничал вчера вечером Нишиока? Какая-нибудь новая дьявольская затея? А…

– Доброе утро, мисс Лэндон! – внезапно прозвучал за ее спиной мягкий, сюсюкающий голос. Маленький японец вежливо поклонился, обнажив приторной улыбкой белые и ровные, как жемчуг, зубы и уселся за стол. Его черные глазки быстро пробегали то на сестру, то на брата.

– По-видимому, я прервал семейный спор? – извиняющимся тоном сказал он.

Дирайк Лэндон поднялся со смущенным смешком, подошел к балюстраде и, небрежно облокотясь, стал пускать кверху прихотливые облачка табачного дыма. Памела мрачно посмотрела на японца.

– Мистер Нишиока! – заявила она. – Тут нет никакого секрета. Просто, я недовольна положением вещей. Я требую назначить заседание правления.

– Так быстро! – пробормотал Нишиока, приняв удивленный вид. – Ведь последнее состоялось меньше месяца тому назад. Разве наши дела не идут гладко?

– Нет. Что-то происходит без моего ведома. Я требую точно установить наше дальнейшее поведение…

– Гм, – резко обернулся Дирайк. – Ты валяешь дурака. Предоставь все это нам. Ролло, Нишиока и я знаем…

– Разумеется, – мягко перебил Нишиока, – если мисс Лэндон желательно собрать заседание, это будет сделано. Когда вы прикажете его назначить?

– Без всяких промедлений! – решительно ответила Памела. – Сегодня утром, в 11 часов.

Задумчиво наклонив в знак согласия голову, Нишиока спокойно встретил вопросительный взгляд Дирайка.

– Полагаю, что мистер Кейт на берегу лагуны? – сказал он.

– Я передам ему! – предложила девушка и поднялась. – Я и без того собиралась спуститься вниз.

Поглощенная своими мыслями она быстро шла по тропинке. Она ощущала себя неопытным зверьком, попавшим в плотно захлопнувшуюся ловушку. Душой этого рискованного морского пиратства был ее отец. Незадолго до своей внезапной смерти от местной лихорадки он выписал сюда Памелу, только что окончившую английский колледж, и посвятил ее во все подробности ведения этого темного предприятия. Произошло это три месяца тому назад. Едва переступив порог юности, она оказалась активно вовлеченной в прибыльное, но крайне опасное занятие браконьерства жемчуга. В темные тропические ночи быстрые моторные боты отправлялись от этого, лежавшего в стороне от пароходных путей острова, грабить богатые голландские жемчужные промысла и возвращались перед рассветом, чтобы скрыться в укромный лагуне и выгрузить свою добычу раковин и камней.

То, что голландские власти в Кепанге были озадачены и раздражены, было ясно из радиограмм, которыми они постоянно обменивались с канонерками пограничной стражи. Стоит этим канонеркам только заподозрить, что разваливающаяся пышная мраморная вилла, выстроенная на одиноком острове некогда жившим там полоумным чудаком, колониальным торговцем Ван Дуцманом, приютила жалящих их москитов! Их громыхающие двенадцатифунтовые снаряды скоро положат конец всему предприятию. Она содрогнулась, живо представив себе эту картину.

II

Две морских моторных шлюпки лежали на сапфирной поверхности лагуны, как две птицы. Солнце играло на их никелированных частях и хрупких антеннах, которые серебрились над их коренастым корпусом.

Легкий туземный челнок судорожными бросками прокладывал себе путь к блестящей, как лезвие ятагана, полоске прибрежного песка. Группа людей разгружала второй челнок, причаленный к берегу, и небрежно швыряла огромные перламутровые раковины в наваленные на песке неопрятные груды.

Люди эти представляли собой достаточно разношёрстную и разноязычную компанию. Два шведа – белокурые гиганты, и, судя по их сходству, родные братья. Негр с опечаленным лицом, которое все время складывалось в гримасу. Три китайца, спокойные и прилежно работавшие. Обросший австралиец с сигарой в зубах и с пронзительным гнусавым голосом. Несколько малайцев в своих национальных одеждах, с зубами, почерневшими от жевания бетеля. Немного поодаль, небрежно развалившись на опрокинутом ящике, сидел человек в хаки. Четкие черты его смуглого лица напоминали ястреба.

Ролло Кент, бывший военный летчик, усмехнулся приближающейся к нему Памеле и продолжал напевать куплеты хора пиратов из «Питера Пэна».

– Мне говорили, что у вас случилась неприятность? – сказала она, понизив голос.

Беспечные глаза Кента слегка сузились.

– Карам пытался полоснуть меня своим криссом. Промахнулся! – Он кивнул негру. – Опусти «Огненную муху», как только она будет готова, Сципион.

– Вы нужны! – отрывисто проговорила Памела. – На одиннадцать часов назначено заседание правления.

Он насмешливо оскалил зубы и подмигнул ей:

– Ваша затея?

– Да! – твердо ответила она, выдерживая его взгляд.

– Секрет?

Она пожала плечами.

– Нет. С меня хватит этой жизни. Вот и все!

Он издал протяжный свист и поглядел на лагуну. Один из челноков отчалил от моторного бота, который, точно по мгновению волшебства, внезапно погрузился под воду. На поверхности остался только маленький буек, отмечающий местонахождение бота. – Еще одно доказательство изобретательной предусмотрительности отца, – грустно подумала Памела.

Кейт вскочил на ноги и слегка взял ее под локоть.

– Пойдем! Мне надоела эта возня! Ольсен ее закончит – Он дал одному из тупых близнецов-скандинавцев несколько кратких указаний. Войдя под сень пробковых деревьев, он крепко сдавил руку Памелы.

– Как стоит барометр? Друзья или враги?

– Думаю, что враги! – ответила она спокойно. Ловким движением он неожиданно притянул ее к себе. – Маленький айсберг, – хрипло проговорил он, – разве вы не знаете, что я вас люблю?

Она отшатнулась и напряженно выпрямилась, как струна. Если бы он поцеловал ее, она не задумалась бы его ударить.

– Идиот! – проронила она небрежно. – И – не Дирайк. Пустите меня.

– Вы мужественная девушка, Пэм – улыбнулся Кент и выпустил ее.

Памела почувствовала, как дрожат ее колени. Со дня смерти отца она ждала этой минуты и боялась ее. Инстинктивно она всегда опасалась Кента и глубоко не доверяла ему. Он был беспринципный, порочный человек. Их взгляды на жизнь были глубоко различны.

– Послушайте, – проговорил Кент, – если японец станет вас притеснять, я приду вам на помощь. Вам стоит только обратиться ко мне, поняли?

– Благодарю! – холодно ответила она. – Я могу сама постоять за себя.

На мраморной террасе, затененной ползучими растениями, ждали Нишиока и ее брат. Перед ними стоял стол из красного дерева с бумагами и перьями. Быстро поднявшись, маленький японец предложил Памеле стул. Ей кинулся в глаза угрюмый вид брата.

Нишиока открыл большую счетную книгу и стал читать с мягким, сюсюкающим акцентом:

«Протокол последнего заседания… Прибыль за квартал по июнь включительно… камней, исключая экземпляры нечистой воды и с дефектами по семь тысяч пятьсот фунтов, согласно оценке Л-Синга… Перламутра восемь центнеров, по сто три фунта и три шиллинга за центнер, каковая цена держится сейчас на Лондонском и Парижском рынках, согласно текущей котировке, сообщенной по радио и перехваченной из Кепанга».

Становилось жарко. Памелой овладевала сонливость. Как зачарованная, она не сводила глаз с гладкого лица говорящего, его движущихся красных губ, сверкавших алмазными огоньками глаз. Она ненавидит Нишиоку, – размышляла она про себя. Невинные с виду мелочи интуитивно заставляли ее быть настороже и казались ей сигналом грядущей опасности. После смерти отца Нишиока взял все дело в свои руки и заставил всех себе подчиняться.

Его голос продолжал свое монотонное жужжание. Девушка перевела взгляд на ящерицу, гревшуюся на белой балюстраде. Ее колючки и брыжжи, выделявшиеся на ослепительном фоне, придавали ей ужасающий вид. А на деле, она было совершенно безвредна. Полная противоположность Нишиоке, – подумала Памела.

Растягивая слова Кент прервал говорившего.

– А-Сингу не достанется больше камней. Ольсен рассказал мне сегодня, на берегу, что умный слуга Нишиоки выпил слишком много саки прошлой ночью и проломил череп почтенного А-Синга бутылкой пльзенского пива!

Черные глазки японца сверкнули на Кента.

– Совершенно верно! – осторожно сказал он. – Я был свидетелем этого происшествия.

– Вы хотите сказать, – воскликнула проникнутая внезапным подозрением девушка, – что он убит по вашему наущению?

Лицо Нишиоки приняло выражение сожаления.

– Дорогая мисс Лэндон, – мягко заметил он, – следует поддерживать дисциплину.

Наступило неприятное молчание. Кент пожал плечами и скрестил свои длинные ноги. Девушка содрогнулась. Она мысленно представила себе странную, причудливую колонию, возникшую на острове: представители почти половины земных рас были привезены сюда в качестве механиков, водолазов, матросов и служащих других профессий.

Ковыляющая фигура привлекла внимание Нишиоки. Он знаком приказал ей приблизиться, и на террасу, прихрамывая, вошел радиооператор Джонс. Раненый в битве при Ютланде, он стал с тех пор инвалидом. Проходя мимо, Джонс украдкой дружески улыбнулся девушке.

– Перехвачено из Кепанга. Перевод внизу – кратко пояснил он.

Нишиоки с бесстрастным лицом прочел вслух:

– Лагуна Гофмана ограблена сегодня утром двумя быстроходными морскими моторными ботами, которые ушли в восточном направлении. Предпринять немедленные тщательные поиски. Информировать ежечасно с канонерок в Кепанг.

Произошло общее смятение. Каждый разговаривал по-своему. Кент ухмыльнулся Памеле и многозначительно свистнул. Дирайк Лэндон разразился испуганными проклятиями. Девушка почувствовала, как холод сжал ее сердце. Один Нишиока, казалось, остался невозмутимым. Кивком головы он отослал Джонса и мягко упрекнул Кента:

– Вы чуточку поздно пустились в обратный путь, мистер Кент. Как бы там ни было, неудача налицо, и это ускоряет события. Мы должны на время оставить в покое голландские лагуны. Впрочем, существует одно прибыльное место, на которое мы до сих пор не обращали нашего внимания, – австралийские жемчужные местонахождения.

– Пора кончить наше пиратство! – воскликнула Памела.

– Странно! – иронически бросил Кент.

– Маленькая идиотка! – отозвался Дирайк. Она вспыхнула:

– О, я догадывалась об этом замысле! Вот почему я настаивала на заседании. Австралийцы всегда начеку. Троньте их промыслы и они не успокоятся, пока не выкурят нас, как крыс…

– Минутку молчания, мисс Лэндон – ласково вставил Нишиока. – Предположим, что все, что вы говорите, правильно. Согласен, что мы не можем надеяться продолжать наше занятие вечно. Поэтому, чтобы добиться успеха, мы должны целиться наверняка и часто. А два прицела всегда лучше, чем один. Предлагаю решить вопрос голосованием!

Памела поднялась и, с трудом удерживая слезы, перешла к балюстраде. Кент подошел к ней и шепнул:

– Вам не совладать с японцем, Пэм, хотя, отчасти Вы и правы. Эх Вы, горячая головка! Скажите слово и я разнесу всю затею вдребезги.

Ее ответный взгляд выразил возмущенное презрение. Передернув плечами, Кент погрузился в размышления и небрежно кивнул в знак согласия, когда произвели голосование. Загремели отодвигаемые стулья. Ящерица поспешила скрыться.

– Завтрак подавал! – голос Бэна, грудной и звучный, торжественно разнесся среди прорезаемой солнечными лучами колоннады.

III

– Пятнадцать-два, пятнадцать-четыре, пара шесть и три девятки – жир!

Цепкие пальцы Ларсена с удовлетворением перекладывали одну карту за другой.

Грант Оттавей, подавляя желание рассмеяться, торжественно выложил на стол свои карты.

– Вот вам, ваша светлость! – шутливо произнес он. – Прошу простить, что ограбил вас.

Озадаченный свист исказил обветренную физиономию Ларсена. Поблекшие голубые глаза одобрительно взглянули на партнера.

– Вы живо научились, хитрец вы этакий! Но так-то часто я зеваю в игре! Видно глаза отказываются служить, – не разглядел, что это черви. – Глаза его заискрились. – Полагаю, что вас недолго придется обучать и всем тонкостям добычи жемчуга. – Привычным жестом он забил в трубку пахучую щепотку табака. – Ну, что у вас там дальше?

Они продолжали игру на покрытом линолеумом столе каюты, под раскачивающейся медной лампой. Судно медленным движением переваливалось с боку на бок. После третьей игры, которую Ларсен торжествующе выиграл, Грант Оттавей сложил свои карты и откинувшись на спину стула, зевнул.

– Хочется спать?

– Немножко, – признался он. – Утомительное занятие, целый день, не разгибая спины, вскрывать раковины.

– Еще бы! – согласился Дарсен. – Занятно бывает находить крупные камни. Но это редко случается. Я работаю на этом деле десять лет и могу по пальцам пересчитать все мои крупные находки. Однако, – вздохнул он, – они стоят всей груды остальных жемчужин.

Оттавей рассмеялся и засунул смуглую руку под ближайшую койку. Пошарив немного, он извлек опоссума. Серый пушистый комочек меха протестующе забрыкался. Сахар был слабостью Рикки.

Его жизненным призванием было медленно и со смаком проедать себе дорожку сквозь тридцатифунтовый судовой мешок с сахаром. Философски вздохнув, он свернулся клубочком с намерением сладко уснуть на столе каюты. Оттавей выколотил трубку, встал и потянулся.

Pulsuz fraqment bitdi.