«Темные тайны» kitabından sitatlar

Январь - месяц для взломов и убийств: Рождество позади, наступивший год напомнил, что в жизни мало что изменилось. Да, в январе люди становятся злыми.

Если до кого-то действительно необходимо дозвониться, сообщения оставлять нельзя — надо звонить и звонить до тех пор, пока не поднимут трубку (от злости или из страха), и тогда очень важно, успеешь ли сказать то, что заставит человека не бросить ее.

Лайл Вирт имел внешность серийного убийцы. Это означает, что он, наверное, совсем не такой, потому что, если человек убивает топором проституток или поедает детей, убежавших из дома, он старается внешне ничем не отличаться от других.

Грустно, если никого не волнует имя. Поэтому, когда я узнаю, что где-то родители убили собственного ребенка, я задаю себе вопрос: как же так? Они ведь когда-то позаботились о том, как его назвать. В их жизни были мгновения (хотя бы мгновения), когда, обсудив кучу имен, они остановились на одном-единственном. Как можно уничтожить то, что потрудился назвать!

«Семейство Дэев погубил не рок —

Убийцей стал брат, он же старший сынок:

Помутился у мальчишки разум —

Прилипла к нему сатанинская зараза.

Сестру Мишель он в ночи задушил,

Дебби, бедняжку, в куски изрубил,

Мать напоследок оставил —

Голову ей продырявил.

Лишь крошка Либби чудом спаслась,

Но страшная жизнь у нее началась»Стишок-страшилка, гулявший по школьным дворам около 1985 года

Я не доверяю людям, которые сами себе помогают. Как-то раз много лет назад я ушла из бара с приятелем приятеля — милым, приятным, внешне абсолютно нормальным парнем с квартирой неподалеку. После секса, когда он заснул, я начала изучать комнату и увидела, что стол утыкан стикерами с инструкциями:

Не парься из-за глупостей: вокруг только они и совершаются.

Если бы мы оставили попытки стать счастливыми, все бы наладилось.

Получай от жизни удовольствие — никто не уходил из нее живым.

К чему грустить! Улыбнись!

Если бы я вдруг нашла горку черепов с остатками волос, и то бы так не испугалась, как при виде этого назойливого оптимизма.

Даруй мне , Боже, способность принять то , что я не в силах изменить.

Больше, чем эта фраза «я не кусаюсь», меня раздражают только слова «Улыбнись, не может все быть так плохо!» из уст какого-нибудь мужика в баре, красномордого от принятого на грудь.

Я вдруг поняла, какая же это роскошь, если можно себе позволить игнорировать вопрос: «О нет, увольте, об этом я говорить не желаю». Самое страшное, что за этим может последовать, — тебя просто посчитают грубиянкой.

"Передряги находят человека, хочет он того или нет."