но терпит до поры… того гляди – прихлопнет…
***
мысль истончается до пёрышек и спичек
летит за окнами, висит над головой
потом является какой-нибудь молодчик
и говорит – спасибо, что живой
кого – спаси бог? и откуда он – Спасибох?
плывёт ли в облаке, пылает ли в огне
мысль превращается то в мальчиков, то в рыбок
во мне
моря окончены а зарева промокли
и вьётся в комнате дымок или умок
avanti poppoli! ты – брокколи? ты смог ли?
не смог
***
соратники заточат язычки
зацепятся вербальные крючки
и вытащат судьбу твою на свет
когда-нибудь в вечерних новостях
ещё расскажут о твоих костях
но, хочется надеяться, что – нет
***
тощий, словно карандаш
и такой же деревянный…
знаю – ты меня предашь
знаю… поздно или рано
что ты мне ни говори
ни доказывай упорно…
стержень у тебя внутри -
тонкий-тонкий
чёрный-чёрный
***
воротясь из дальних мест
вздумаешь о бренном
а где мой чёрный анапест?
на большом коленном
наколю, чтобы всегда
думать о дороге:
"в небесах горит звезда
да устали ноги"
всё закончится в пути
это – как награда
реку вброд не перейти
в реку дважды не войти
да и не больно надо
***
радость живёт везде
ты просто не замечаешь
немного солнца в холодной Караганде
немного смысла в записанной белиберде
и пряники к чаю
1
В тысячелетнем городе – зима.
Холодные дворы. Февраль кромешный,
где «пазика» квадратная корма
болтается, как щепка, в струях снежных.
Где жизнь идёт. И скоро выйдет вся.
И не вернётся – хоть кричи… хоть спейся.
А тучи, что над городом висят –
тяжёлые, как паруса ахейцев…
2
«…вот объясни, ты чувствовал… хотя,
наверно, нет (какой же ты счастливый!),
что сзади по пятам идёт сентябрь
и как Малюта – всё глядит пытливо…
…а в голове – другие города,
дождавшиеся своего героя…
Москва – столица. А Казань – горда.
Как Троя.
…и бабье лето на твоём дворе
и ты идёшь ни в чём не виноватый.
А листья умирают на жаре,
как брошенные родиной солдаты…
…все мысли так нелепы и страшны…»
«Мне это ощущение знакомо.
Когда живёшь предчувствием войны,
пожалуйста, не выходи из дома…»
***
«Да брось ты! Мне давно всё нипочём!»
Вся похвальба куда-то испарится,
как только ночь тяжёлым кирзачом
наступит на татарскую столицу.
И кремль, и Зилантова гора
беззвучно под подошвою сомнутся.
И, снова умирая до утра,
я не надеюсь, в общем-то, проснуться.
***
прячутся волы в волчицах
прячется донос в торпедоносце
смерть, наверно, прячется в ключицах
может – из системы кровеносной
прорастает изнутри наружу
смотрит из тебя на белый свет…