«Гадкий утёнок» kitabından sitatlar

малые ребята могли стоять под самыми крупными его листьями выпрямившись во весь рост. В чаще лопуха было так же глухо и дико, как в густом лесу, и вот там-то и сидела на яйцах утка. Сидела она уже

язычком клюв: ей тоже хотелось отведать рыбьей головки. – Ну, ну, шевелите лапками! – приказала

заросла лопухом, да таким высоким

водой; вся полоса земли между этими канавами и каменной оградой заросла лопухом, да таким высоким, что малые ребята могли стоять

дывал таких красивых – белоснежные, с длинными гибкими шеями! То были лебеди. Они закричали какимито странными голосами, взмахнули великолепными большими крыльями и полетели

Не беда появиться на свет в утином гнезде, если ты вылупился из лебединого яйца.

самыми крупными его листьями выпрямившись во весь рост. В чаще лопуха было так же глухо и дико, как в густом лесу, и вот там-то и сидела на яйцах утка. Сидела она уже давно, и ей это порядком надоело, потому что навещали её редко, – другим уткам было скучно торчать в лопухе да крякать вместе с нею, им больше нравилось плавать по канавам. Но вот наконец яичные скорлупки треснули. «Пи-и! Пи-и!» – послышалось из них. Это зародыши стали утятами и высунули головки из скорлупок.

лето, рожь пожелтела, овсы зеленели, сено было сметано в стога; по зелёному лугу шагал аист на длинных красных ногах и болтал по-египетски – этому языку его научила мать. За полями и лугами раскинулся большой лес, в чаще его таились глубокие озёра. Да, хорошо было за городом! Солнце озаряло старинную усадьбу, окружённую глубокими канавами с водой; вся полоса земли между этими канавами и каменной оградой заросла лопухом, да таким высоким, что малые ребята могли стоять под самыми крупными его листьями выпрямившись во весь рост. В чаще лопуха было так же глухо и дико, как в густом лесу, и вот там-то и сидела на яйцах утка. Сидела она уже давно, и ей это порядком надоело, потому что навещали её редко, – другим уткам было скучно торчать в лопухе да крякать вместе с нею, им больше нравилось плавать по канавам. Но вот наконец яичные скорлупки треснули. «Пи-и! Пи-и!» – послышалось из них. Это зародыши стали утятами и высунули головки из скорлупок.

вертелся да раскланивался, как умел. – Вот безобразный! – сказали дикие утки. – Впрочем, это не наше дело. Только смотри не вздумай с нами породниться! Бедняжка! Где же

Хорошо было за городом! Стояло лето,