«До самого рая» kitabından sitatlar

Он был не настолько романтичен, чтобы желать такой жизни; ему бы не понравилось ютиться в холодной крошечной келье так близко к реке, ходить за водой всякий раз, как захочется чаю, вместо того чтобы просто дернуть шнур звонка

А потом я развернусь на восток и начну свой долгий океанский перелет, полечу, размахивая крыльями по дороге к тебе, к ней, может быть, даже к ее мужу, до самого Лондона, до моих

хотя любить кого-то не стыдно – стыдно, когда совсем не любят тебя.

Я живу с ней и люблю ее так долго, что иногда теряюсь, увидев, как с ней знакомятся другие люди, когда осознаю, что они видят ее не такой, какой вижу я. Конечно, я к такому готов – но позволяю себе роскошь непонимания. А потом я смотрю им в лица, и мое сердце снова вырывают из сети вен и артерий, оно выпрыгивает из груди и втягивается обратно.

Он стал всего лишь долькой яблока там, где Эдвард Бишоп – целое яблоко, запеченное в пирог с аппетитной корочкой, присыпанное сахаром, и после того, как они попробовали этот пирог, дороги назад уже нет.

Они хотели жить так, как мечтали их деды и бабки, до Реставрации, но делать что-то оттого, что твои предки хотели так делать – осуществлять чужие мечты, – это так себе жизненная программа.

Я постарался придать лицу спокойное выражение, и мы с Чарли ушли. Я держал ее так близко, как только она могла позволить. Я сказал, что кое-кого для нее нашел, хотя во мне что-то рушилось: вдруг мой котенок никому не понадобится? Но ведь наверняка хоть кто-то сможет увидеть, какая она прекрасная, какая любимая, какая смелая? Она выжила, и ее за это наказывают

Глядя на них, я вдруг почувствовала, что кто-то наблюдает за мной, обернулась и увидела слева от себя одного из кандидатов, того, который всегда закатывал глаза, стоило племяннику замминистра внутренних дел заговорить.

Осмотрительно – какое депрессивное слово в устах такого молодого человека. Слово из времен более давних, чем времена моего деда, слово, которое не должно бы было вновь пробиться в наш словарь.

Трогательная фантазия, которой мы развлекались в молодости, что наши друзья – это наша семья, такая же, как мужья и жены и дети, в ходе первой пандемии оказалась фикцией: люди, которых ты больше всего любишь, – это, собственно, те люди, с которыми ты решил вместе жить; друзья – это прихоть и роскошь, и если отказ от них означает, что ты надежнее защитишь свою семью, ты отказываешься от них моментально. В конечном счете приходилось делать выбор – и ты никогда не выбирал друзей, если у тебя был па