Kitabı oxu: «Король Кубков», səhifə 3

Глава 6

Наша контора находилась на пересечении Джефферсон-авеню и Уинберн Драйв, рядом с Баптисткой церковью. Мы арендовали крохотное помещение, половину которого занимали материалы дела, а оставшуюся половину – два несчастных стула, два стола и один ноутбук на двоих. Единственное окошко едва пропускало свет, зато маленький офис быстро проветривался, и мы не успевали задохнуться от пыли после долгого отсутствия.

Я подходила к конторе, когда услышала из этого самого окна надрывное пение Вероники. Она исполняла «Hurricane», подражая Джареду Лето.

– О-о-о-о, у-у-о-о-о, этот ураган!

– Ники, пощади! – Воскликнула я, прикрывая уши.

Вероника, завидев меня, быстро отключила колонку и широко улыбнулась. Вероника была из тех людей, у которых заразительные улыбки. Настолько она становилась милой и задорной, что я тут же улыбалась в ответ, даже если хотелось сброситься с ближайшего моста (например, после расставания с Джейсоном). Коллега переехала в Атланту из… Господи, как же этот город назывался…

Точно! Новосибирск! Бабушка Лиза, прознав о том, что Вероника наполовину русская, тут же с ней подружилась и приглашала на все наши семейные посиделки. Вероника благоразумно отказывалась.

– Рассказывай, как прошла встреча с этим Ноланом? – Первым делом спросила Вероника. – А! Я принесла несколько пончиков, но за кофе придется сходить. Будешь?

– Пойдем, расскажу по пути. – Кивнула я.

Вероника накинула белую жилетку с капюшоном, и мы вновь оказались на улице.

– Баптисты ещё не приходили к тебе во время твоих сольных концертов? – Спросила я, кивая в сторону церкви.

Вероника заливисто рассмеялась.

– Вот так, Айрис, и разбиваются мечты о карьере певицы. – Театрально вздохнула Вероника, приложив руку к сердцу. – Что там Нолан, говори скорее!

Я пересказала состоявшийся диалог и упомянула об утреннем инциденте в метро.

– То есть, ты чуть не раздавила какого-то бородатого красавчика?

– Вероника! – Возмутилась я. – На мне лежала чертова дюжина людей!

– Айрис, как это, наверное, романтично – упасть в руки сильному мужчине…

– Судя по его ошарашенным глазищам, он явно не думал о романтике. – Хмыкнула я. – Завтра поеду в суд, хочу почитать дело Нолана.

– Если честно, на мой взгляд, у мужика нет шансов выйти.

Мы подошли к кофейне, заказали два лавандовых рафа и пошли обратной дорогой, вернувшись к разговору.

– Не знаю, Ники, видела бы ты его глаза. Он говорил искренне.

– Но мы ведь не частные детективы! На что он надеется?! Мы даже не партнеры крупной адвокатской фирмы, у нас ни ресурсов для такого расследования, ни людей.

– Может, удастся за что-нибудь зацепиться, когда просмотрю фотографии, протоколы. – Пожала плечами я, отпивая раф.

– Тогда после суда приезжай в контору, будем вместе работать над делом. – Предложила Вероника, открывая передо мной дверь в наш микроофис.

Мы уплетали пончики, разбирая бухгалтерию и материалы по мелким делам. Вероника приняла ещё одно предложение от новой фирмы, прибыль небольшая, но сейчас нам не помешают любые деньги. Так я пыталась убедить себя в том, что приняла верное решение относительно Клая Нолана.

– Калеб снова пытается помириться. – Нараспев пожаловалась Вероника в конце рабочего дня.

– И что думаешь? – Я спросила ради приличия, потому что сбилась со счета их примирений и расставаний.

– Думаю, может, к Венди обратиться с этим вопросом? Эти нестабильные отношения меня в могилу сведут.

– Это намек на то, чтобы я спросила у сестры? У тебя есть её номер, позвони сама, пожалуйста, не хочу выслушивать очередное предсказание. – Закатила глаза я, закрывая контору на ключ.

Мы с Вероникой жили в разных сторонах, а потому остановились на перекрестке. Дождь моросил, попадая то в глаз, то на кончик носа.

– Мне… как-то неловко… – замялась Вероника.

– Черт с тобой, спрошу. – Отмахнулась я. – До завтра, Ники!

На следующий день я поехала в Апелляционный суд одиннадцатого округа, именно здесь будет приниматься окончательно решение в деле Клая Нолана. Пятиэтажное здание из светлого кирпича построили ещё в тысяча девятьсот десятом году, и только в тысяча девятьсот восемьдесят первом мой штат, Джорджия, перешел под юрисдикцию этого суда. Не любила я это место. В Федеральных окружных судах намного комфортнее.

Мне сообщили, что я могу забрать копию дела на пятом этаже, а также поговорить с судьей уже после, на третьем. Лифт здесь был древним, как «Билль о правах»⁵, я еле втиснулась в переполненную кабину. На третьем этаже вышли почти все люди, я начала глубоко дышать, чтобы восполнить недостаток кислорода от давки – клаустрофобия давала о себе знать. Черт меня дернул поехать на лифте! Но стоило лифту закрыть двери и начать движение вверх, как послышался скрежет, затем лифт словно со скоростью света поднялся наверх, а после снова рухнул вниз и остановился. Со страху я не поняла, между какими этажами застряла, рефлекторно ухватившись за стену.

– Иисус Христос, только этого мне не хватало! – Простонала я, уверенная, что осталась в лифте одна.

– Не могу не согласиться. – Хмыкнул кто-то сзади.

От неожиданности я резко обернулась, ударив рыжей гривой по лицу мужчину. Что-то в его лице показалось знакомым. Он посмотрел в мои глаза и громко воскликнул.

– О, Господи боже, мисс клаустрофобия?!

– Вы?! – Не уступила я.

Приглушенное освещение лифта падало на его скрещенные на груди руки с закатанными рукавами белой рубашки. Мне не стоило пялиться на напряженные мышцы его рук. Нет, совершенно не стоило.

– Только не говорите, что у вас очередной приступ. – Вернул меня к жизни незнакомец.

Приступ. Да, кажется, именно он и начинался. Воздуха катастрофически не хватало! Я бросилась к кнопочной панели и принялась долбить по кнопке с колокольчиком.

– Диспетчер.

– Помогите! – Завопила я.

Мощная рука отодвинула меня к стенке.

– Мы застряли в лифте, примерно между четвертым и пятым. – Ровным тоном объяснил мужчина.

– Ваше обращение зафиксировано, в ближайшие пятнадцать минут вас вытащат. Не паникуйте. В случае, если вы почувствуете падение, ложитесь на пол, на спину, зафиксировав голову руками.

– Лучше бы вы добавили это шепотом, мисс, у моей спутницы клаустрофобия. – Тяжело вздохнул незнакомец.

Диспетчер громко фыркнула и звук исчез. Все это время я обнимала стену, представляя вариации своей кончины в этом захудалом лифте. В целом, плевать. Я ничего из себя не представляла, больше не нужна Джейсону, да и Венди мне пророчила что-то…

– Какой ваш любимый фильм?

– А? – удивилась я.

– Фильм. Фильмы смотрите? – Переспросил незнакомец.

Он облокотился на стену напротив и изучал меня, разглядывая с головы до ног и обратно. Вспыхнув, я поправила мешковатый свитер.

– Конечно, смотрю. – Так, о мелодрамах, которые я пересмотрела по двадцать раз после расставания, упоминать не стоило. – Например, обожаю «Счастливое число Слевина», ещё «Престиж» с Джекманом и Бейлом, «Адвокат Дьявола», конечно. Чаще смотрю сериалы… а у вас?

– Соглашусь с вами насчет «Престижа», – то ли улыбнулся, то ли ухмыльнулся он. Само выражение лица у незнакомца всегда казалось наглым, обольстительным. – Мне нравится сериал «Как избежать наказания за убийство». А из фильмов… «Зодиак», «Семь».

– Бо-о-оже, да! «Зодиак» потрясающий, как и актерский состав! Но вот моя сестра только и делала, что ныла, мол: «Три часа?! И они так и не нашли убийцу?!!!» – Хохотнула я, незнакомец усмехнулся в ответ.

– Мне нравится, когда над сюжетом нужно подумать – объяснил он. – Кстати, вы не представились. Как вас зовут?

– Вы, кажется, уже придумали мне прозвище. – напомнила я. – Айрис. Айрис Мур.

– Значит, ирландка? – Он протянул руку, я ответила на рукопожатие, и моя тонкая рука мгновенно утонула в его крепкой, почти горячей ладони. – Каспер Уайт.

– Значит, привидение? – Хихикнула я. – Простите, мистер Уайт, моя сестра Венди была бы просто в восторге от вашего имени…

– Да вы сегодня в ударе, Айрис Мур. – Закатил глаза Каспер. – Очень смешно.

– Да ладно вам, наверняка вы часто слышите подобные шутки…

– Вы у меня первая, мисс Мур. – Широко улыбнулся Каспер, и я вдруг осознала, что стоим мы в непозволительной близости, отчего обстановка мне показалась интимной.

А какой ещё она может быть, черт подери, когда оказываешься заперт с человеком в коробке фут на фут?! Смутившись, я обернулась и вспомнила, что кислород постепенно кончается. От нервного напряжения казалось, что стены с каждой минутой постепенно приближаются, словно пытаются задавить нас.

– Нет-нет-нет, никаких приступов! Айрис, вы меня слышите? – Каспер схватил меня за плечи и потряс, в этот же момент послышался треск.

Я подумала, что мы падаем, и кабину лифта действительно тряхнуло. Схватившись за крупные бицепсы Каспера, я закричала:

– Ложитесь!!! – я подтолкнула Каспера, лифт снова дернуло, и мы свалились на пол.

Локоны упали ему на лицо, животом я ощущала его твердость в паху, отчего покраснела до корней волос и зажмурилась, прижавшись к нему, насколько было возможно. Руки Каспера лежали на моей талии, он сжал её пальцами, и по всему телу мгновенно пробежала странная дрожь.

– Айрис, мы не падаем. – Простонал он. – Я понимаю, вам нравится лежать на мне, но все-таки пожалейте меня. Я ведь могу распустить руки.

– Но… что значит, не падаем?

С грохотом и скрежетом двери лифта начали раздвигаться, постепенно запуская свет внутрь кабинки. Затем в проеме появилась голова пожилого мастера в зеленой кепке.

– Айрис, я бы все-таки попросил вас встать, хотя ничего не имею против вашего тела, просто…

Я оклемалась, вскочила и отряхнулась.

–У вас все мысли об одном! – Встрепенулась я.

– Я только что нащупал под этим вашим мешком тонкую талию, ваша грудь буквально заткнула мне рот при падении, что прикажете делать?! Так вы ещё опорочили мою честь перед сотрудниками суда! – Он запнулся, пытаясь сдержать смех.

Да, действительно, прямо за мастером собралась целая толпа персонала. Господи, какой позор!

– Вы могли вести себя, как подобает… джентльмену! – Прошипела я, двигаясь к выходу.

– Джентльменов ищите в другом месте, мисс Мур. – Буркнул он.

Что за язва бородатая! Раскрасневшаяся, я пулей вылетела из лифта, бросив благодарность лифтеру, которая скорее прозвучала как угроза. Я, вся дерганная, метнулась к лестнице, чтобы все-таки добраться до материалов дела, на ходу поправляя растрепанные волосы и помятые брюки. Зарегистрировавшись в качестве адвоката Клая Нолана, я получила доступ к материалам, но не застала судью – та была на обеде.

Я решила как можно скорее покинуть здание суда, чтобы больше не сталкиваться с Каспером, – ха-ха! – Уайтом. Интересно, а что он делал в суде? Может, он тоже адвокат? Если эта язва окажется моим конкурентом, я не удивлюсь. Вылетев из суда, я пошла к метро, на ходу разглядывая себя через витрины бесконечных кафе и магазинов. Потом вовсе остановилась и уставилась на свое взъерошенное отражение. Серый тренч, мешковатый серый свитер, свободные темные брюки. Если бы не рыжие волосы, в любой толпе я могла остаться незамеченной. Просунув папку под мышку, я провела рукой по свитеру, и в грудной клетке кольнуло, словно рыба-еж внутри ощутила опасность и выпустила иглы. Я вспомнила, как Каспер сжимал мою талию и что-то говорил о мешке…

Тут же всплыл образ Джейсона и наш диалог двухлетней давности:

– Смотри, какая блузка! – я отодвинула шторку примерочной и, счастливая, покружилась перед Джейсоном, демонстрируя полупрозрачную черную блузку.

– Слишком пошло. – ответил он занудным тоном. – Если ты собралась в этом идти к моей маме, то мой ответ – нет.

– Я… я думала, что могла бы носить её на работу. – с надеждой улыбнулась я.

В этот момент из соседней примерочной вышла женщина средних лет в свитере, который теперь принадлежал и мне.

– Вот! Смотри, какой уютный, теплый… – воодушевился Джейсон.

Почему я не ощущала его контроля? Что он пытался сделать из меня другую, удобную девушку? Почему все время пытался изменить? Если бы я безропотно выполняла все его указания, бросил бы он меня и тогда?

Вдруг мне в лицо что-то пшыкнуло. Я вздрогнула, отмахнулась, но оказалось, это уборщица мыла окно витрины, на которое я пялилась. С недовольным видом она растерла жидкость тряпочкой, а я унесла ноги, сморгнув слезы.

Вероника в конторе закинула ноги на стол, приставила карандаш к губам и что-то внимательно изучала.

– О, Айрис! Выглядишь так, будто пешком шла до суда в Техасе.

– Спасибо, Ники, чувствую я себя примерно также. – Я вкратце поведала о лифте.

– Погоди, ты снова столкнулась с тем красавчиком?! – Вероника вся подобралась и посмотрела на меня так, словно я объявила её победителем лотереи, не меньше.

– Язва он, но красивая. – Пробурчала я, швырнув тренч поверх стопки документов. – Главное, я получила дело.

Положив бумаги между нами, я начала рассматривать фотографии кошмара. Жену застрелили в упор, сын лежал немного правее, их руки соприкасались, а лужи крови сомкнулись у вычурной статуи с папоротником. По первому впечатлению, мать и сына убили, не переступая порога.

– Ох, Айрис, не повезло же тебе с прокурором. – Грустно сообщила Ники, листая протокол.

– Если это не Шлоссер, то все тип-топ. А, и лишь бы судьей не оказалась Клавдия, но, насколько я помню, судьей назначена миссис Хикс. – протараторила я, перебирая фото.

– Это не Шлоссер, Айрис. Это непобедимый Каспер Уайт.

– Раз плюнуть, я бы даже Шлоссера… – на секунду я замолчала и прокрутила названное Вероникой имя. – Повтори-ка.

– Каспер Уайт. Ты разве не читала о нем в недавней статье?

– Господь Всемогущий, мать твою за ногу, да вы издеваетесь! – Громко крикнула я, со всей силой шлепнув ладонями по столу.

Глава 7

– Хочешь сказать, что тип, которого ты уже дважды придавила, и есть Каспер Уайт?! – Вероника обмахивала меня бумагами, пытаясь успокоить. – Не может быть.

– Лучше бы и вправду не было, Вероника! – воскликнула, затем пару раз ругнулась я.

– Слушай, а ведь он не просто так спрашивал о фильмах, Ай! Он хотел отвлечь тебя от приступа паники! – Каждый раз, когда Веронике приходила в голову «гениальная мысль», голос её походил на какого-нибудь древнеримского оратора.

Я только открыла рот, чтобы возразить, но вдруг поняла, что так оно и есть. Вряд ли ему вообще было интересно, что я люблю, а что нет. Скорее всего, это первое, что пришло Касперу в голову, вот он и спросил, чтобы занять меня чем-нибудь.

– Да он просто не хотел в очередной раз тащить мое бездыханное тело. – Ответила я, двигая подругу. – Убери эти листы, я уже замерзла!

– Твое лицо все ещё цвета обезьяньей задницы.

– Я и выгляжу не лучше после этой потасовки. В этом лифте вообще когда-нибудь раньше застревали, или господь указывает мне на неверный путь?!

– По-моему, этот древний лифт уже давно должен был провалиться в шахту. Не представляю, в каком состоянии его тросы. – Вероника хмыкнула, убрала бумаги и села за стол. – Айрис, может, ещё не поздно отказаться от дела?

Я была манипулятивна. Возможно, Джейсену даже удалось сделать меня бесхребетной. Растоптать чувство собственного достоинства, превратить в страуса, который бы с удовольствием уткнулся головой в песок и не высовывался. Но когда дело касалось моей работы, я превращалась в поезд без тормозов.

– Черта с два. Я выиграю дело. – Ухмыльнулась я.

– Айрис… – Вероника поникла.

– Я найду доказательства, Ники. Для начала, съезжу к дочери подсудимого.

Вероника молча кивнула и продолжила изучать со мной дело. Она взяла на себя проверку букмекерской конторы и её владельцев. К вечеру я была так взвинчена, что закружилась голова, так что я попрощалась с подругой и уже собиралась выйти, как Ники вдруг сказала:

– Айрис, ты ведь понимаешь, что вам нельзя встречаться с Каспером? Пока вы ведете дело.

– Вероника, как тебе это вообще могло в голову прийти?! – Поразилась я и хлопнула дверью.

***

Приняв душ, я завернула волосы в полотенце, нацепила шелковый халат и в мягких тапочках, которые обожала грызть Веснушка, прошлепала на кухню. Сумбурные мысли одолевали голову, я попробовала заглушить их сэндвичем – не вышло. Затем включила любимую многосерийную драму – мозг отказывался вникать в происходящее. Психанув, я выключила телевизор и отбросила пульт подальше, уставившись в потолок.

– Эй, Веснушка, иди ко мне! – Мне так хотелось чьего-нибудь тепла, что подошло бы даже кошачье.

Однако эта рыжая бестия с отвращением глянула на меня, вильнула хвостом и скрылась в коридоре.

– Прекрасно. Даже собственная кошка поворачивается ко мне задом! – Сообщила я потолку.

Мысли неумолимо возвращались к Касперу Уайту, Клаю Нолану и Джейсону. От первого у меня мурашки шли по коже. А ещё щеки багровели от стыда. Угораздило же мне свалиться именно на него! Дважды! Это проделки Дьявола! Или Венди…

Я повернулась на бок, прикидывая, могла ли родная сестра навести какую-нибудь ворожбу. Потом вспомнила, как она заявляла, что: «Никакими обрядами, сводничеством и ворожбой я не занимаюсь! Это в первую очередь шарлатанство, а во вторую грех! Я всего лишь прогнозирую. Если людям не суждено быть вместе – они и не будут, и наоборот». Ладно, вариант с ворожбой отменяется.

Весь день я пыталась не думать о том, как приятно было ощущать тепло тела Каспера под собой. Его пальцы на своей талии. Его ехидный, обнажающий взгляд из-под густых ресниц. Но с такими, как Каспер, мне ничего не светит. Такой тип мужчин предпочитает сексапильных юных дам, у которых мозгов, как у ракушки. Уайт наверняка уже успел сложить обо мне нелестное мнение, и вроде как я с этим смирилась, но что-то внутри царапало грудь, как игла проигрывателя пластинку.

Но несмотря на новые, диковинные ощущения, я без конца возвращалась к воспоминаниям о Джейсоне. Иногда одергивала себя, когда в голове всплывали его замечания, или улыбалась каким-то приятным флешбекам. Будто Джейсон продолжал жить в моей голове, а я понемногу сходила с ума. Если бы Венди узнала о том, что я испытываю на самом деле, то превратила бы мою квартиру в изолятор, заставила бы пересматривать все любимые мультфильмы детства (по её словам, они отвлекают и способствуют позитивному мышлению) и откормила бы так, что я не прошла бы в дверной проем.

Но никакие её обряды и ритуалы не ответят на мой вопрос – что со мной не так?

Мама, конечно, тоже подливала масла в огонь. Как бы невзначай спрашивала, не писал ли мне Джейсон? Она надеялась, что я верну Джейсона, или что он вновь воспылает ко мне чувствами. Когда мы в последний раз виделись, в её глазах ясно читалась: «Ну вот и все, последний шанс упущен». Сначала мать радовалась, что до двадцати трех я занималась карьерой и образованием, а после появления Джейсона расписала в своей голове идеальный сценарий моей жизни: через пару лет брак, я – жена богатого нейрохирурга, ношу под сердцем его долгожданного наследника, успев при этом заявить о себе, как об адвокате-профессионале. Но, вероятно, где-то мама просчиталась, и теперь паниковала, что долгожданных внуков не будет, как и брака, и отныне я всего лишь стареющая юристка, которой суждено провести ближайшее десятилетие в окружении бумаг, под стук судебного молота.

Я открыла телефон, чтобы полистать социальные сети – отличный способ поскорее уснуть. Стоило мне открыть ленту, как вылез новый пост Джейсона. Сердце так и замерло, словно птица, заслышавшая приближение хищника. Приподнявшись на локте, я закусила губу и дождалась загрузки фото и текста.

«Последний день в Италии, спасибо ТЕБЕ за эти сказочные каникулы…»

Я перечитала предложение не меньше сотни раз. На фото Джейсон широко улыбался, демонстрировал пресс, новые льняные шорты и вид с какого-то балкона на море. Кого же он благодарил, и кто сделал фото? Очевидный ответ пронзил меня стрелой, и слезы полились градом на подушку.

Он никогда не возил меня в Италию. Никогда даже не предлагал посетить Европу. Все, никаких гребанных Джейсонов! Дрожащим пальцем я удалила его из друзей и еле удержалась, чтобы не швырнуть телефон о стену.

Пусть все окажется сном. Пожалуйста.

***

Утром я не смогла полностью раскрыть глаза, снова они опухли от слез. Чувствуя себя немощной амебой, доплелась до душа и прошлась массажной щеткой по всему телу, чтобы взбодриться. По плану, я должна поехать к Хоуп, дочери Клая Нолана. Суд через пять дней, и мне нужно было успеть собрать как можно больше информации. А ещё лучше, найти доказательства невиновности Нолана.

Яростно распахнув двери гардероба, я начала выбирать наряд, несколько раз подмечая, что снова мыслями возвращаюсь к Джейсону. Нет уж. Я нашла вызывающе красное платье с V-образным вырезом и длинным рукавом, которое в последний раз надевала лет пять назад, уложила вьющиеся волосы, нанесла на губы красную помаду и впервые ощутила себя собой. Нет, сначала ощутила себя идиоткой, которая пытается кому-то что-то доказать, но до которой никому нет дела, и все-таки даже такая мелочь придала немного уверенности в себе.

Джейн, тетя Хоуп, жила в центре города, рядом с Ботаническим садом Атланты – наверное, одним из моих самых любимых мест. Мы часто всей семьей любовались там причудливыми рождественскими огнями или жуткими хэллоуинскими пугалами. Помимо редких, красивейших растений, в парке постоянно бывают оригинальные инсталляции. Но, пожалуй, красивее цветочной фигуры в виде девушки рядом с небольшим фонтаном, я ничего не видела.

Через дорожку от дома Джейн три теннисных корта, один из которых занят. Под вздохи и крики спортсменов я дошла до нужного дома и постучалась.

– О! Добрый день. Чем обязана? – Дверь открыла симпатичная улыбчивая женщина сорока лет с собранными в пучок светлыми волосами. На ней был явно поношенный, коричневый свитер и леггинсы.

– Вы Джейн? Я Айрис Мур, адвокат мистера Нолана.

Улыбка тут же померкла, даже взгляд стал холодным.

– И чего вы хотите? – Резко спросила она.

– Мне нужна Хоуп. Я хочу побеседовать с ней.

Джейн пристально смотрела в мои глаза на протяжении, казалось, бесконечных секунд, а затем отошла, шире открывая дверь.

– Хоуп!!! – Крикнула Джейн, я чуть не оглохла.

На лестнице послышался топот, а после появилась копия Джейн, только фунтов на сорок легче. Я вспомнила жуткие фотографии тела Мэри и поняла, что все трое девушек очень похожи друг на друга.

Я прошла в прихожую и улыбнулась Хоуп, та сморщила гримасу.

– Вы кто? Очередная любовница отца? – Подняла бровь Хоуп.

– Хоуп! – воскликнула Джейн. – Это мисс Мур, адвокат Клая.

– Можно просто Айрис. Я бы хотела поговорить с тобой. В присутствии тети, разумеется. Неформально, без записи.

Хоуп закатила глаза с такой силой, что я испугалась, как бы зрачки не застряли в глазницах.

– Пройдемте в гостиную. – Спохватилась Джейн. – Чай, кофе?

– Чай, если можно. – Кивнула я и присела на уютное коралловое кресло напротив Хоуп – та выбрала широкий диван, закинула ногу на ногу и скрестила руки на груди.

– Хоуп, скажи, пожалуйста, ты считаешь, отец действительно виновен? – Мягко спросила я.

– Джейн ещё не вернулась с кухни. Мы же договорились, я буду отвечать в её присутствии.

Я улыбнулась широко и устрашающе.

– Ты права. – Выдавила я.

– Хоуп, отвечай, я все слышу! Айрис хочет помочь твоему отцу!

– Не думаю, что он убил бы Зейна. – Фыркнув, ответила Хоуп. – Он его просто обожал. Наверное, жалеет, что на его месте оказалась не я.

– Хоуп, зря ты так, твой отец очень переживает за тебя. Он хочет бороться, чтобы вернуться к тебе.

В глазах Хоуп что-то мелькнуло, и даже на секунду недовольное выражение лица сменилось надеждой и заинтересованностью. Джейн принесла поднос с чашкой горячего черного чая и шоколадным брауни.

– Угощайтесь.

– Благодарю. Хоуп, ты расскажешь мне об отношениях в вашей семье? Часто ли вы ругались?

– Мама с папой постоянно ругались из-за его работы. Мама считала, что у нас и так достаточно денег, и в последние месяцы отец задумывался над тем, чтобы полностью уйти из бизнеса. Подробностей я не знаю. Папа всегда держал меня в стороне от этих… – Хоуп вся сморщилась. – Дел. Вам лучше покопаться в его кабинете, в доме. Если вас туда пустят, конечно.

– А как насчет тебя, Хоуп, папа проявлял по отношению к тебе жестокость? – Спросила я, отхлебывая горячий чай.

– Нет. Он никогда меня не бил, если вы об этом. – уверенно ответила Хоуп. Уже что-то.

– Мне кажется, тебя не расстраивает тот факт, что отца могут посадить на пожизненное. Почему? – Надавила я.

Хоуп тут же взметнулась и нахмурилась. Господи, почему все подростки словно оголенные провода!

– Как вы смеете рассуждать о моих чувствах?! Я расстроена. Очень. Но мои слова никто не воспринимает всерьез, да и доказать я ничего не могу, так как была у подруги. Джейн позвонила мне, когда узнала о случившемся.

– То есть домой ты не возвращалась?

– В день убийства – нет. Мне потом разрешили взять все необходимое, чтобы переехать к Джейн. – Хоуп ненадолго застыла, витая в своих мыслях.

Я мучила Хоуп примерно полчаса. К подруге она уехала вечером, накануне убийства. О том, что она будет ночевать вне дома предупредила мать и отца. Брат жил с родителями, поэтому в том, что он находился в доме, не было ничего подозрительного. Зейн был старше Хоуп на три года. Я попыталась втолковать Хоуп, что если она хочет, чтобы её отца освободили, или хотя бы смягчили приговор, то на заседании ей следует рассказать присяжным обо всех светлых сторонах Клая. И, конечно, подтвердить, что он никогда не проявлял жестокости по отношению к членам семьи.

Естественно, возникнет конфликт интересов, ведь дочь – это дочь, она является ненадежным свидетелем. Помимо прочего, тот факт, что Клай никогда не поднимал на них руку не опровергает того, что в один прекрасный день он мог психануть и выместить накопившуюся агрессию таким жутким способом.

Мне оставалось надеяться, что Веронике удалось откопать что-нибудь интересное. Я думала рискнуть и доехать до дома семьи Нолана, чтобы проверить, не упустила ли чего полиция, и, конечно, заглянуть в кабинет Клая. Джейн без пререканий вручила мне свои ключи от дома. Дело Нолана у меня было с собой, я переписала адрес в навигатор и проложила маршрут.

– Полтора часа?! – Воскликнула я у теннисного поля, привлекая внимания запыхавшихся спортсменов. – Простите.

На метро ехать было страшно. До аварийного торможения меня около трех лет не накрывало приступами клаустрофобии. Но я отчетливо помню, когда приступ случился впервые. Мне было пять лет, и мы с родителями были в дублинской деревне, у бабушки и дедушки. В сарае разродилась кошка и на свет появилось четверо милейших пушистых комочков. Я подслушала, что бабушка собиралась их утопить в местном ручье, поэтому прокралась в сарай, когда все уснули (я так думала), и спустилась в погребок, где временно жили котята. Однако крышка погреба не зафиксировалась и с грохотом закрыла меня во тьме. В пространстве, шириной и длиной не превышающем нескольких дюймов, полном пауков, мокриц, плесени, и ещё бог знает кого.

Котята пищали без остановки, я начала задыхаться, плакать, кричать, нет, вопить и умолять, чтобы меня нашли и вытащили. Но бабушка обнаружила меня только под утро. Оказалось, что дедушка на ночь запер сарай, а потому никто моих криков не слышал. Повезло, что бабушка вообще решила зайти в него на следующий день.

Я плохо помню, что было дальше, потому что меня накрыла паника. Она кромсала от меня по кусочку, пока полностью не поглотила. Трясущимися руками я гладила котят и пыталась их успокоить, хотя сама, казалось, вот-вот задохнусь. Мне мерещились бегающие по телу пауки, а одна из мокриц свалилась мне прямо на нос. С тех пор я никогда не заходила в маленькие, темные помещения с ненадежными дверьми.

На самом деле с клаустрофобией не так сложно жить, поэтому в дальнейшем я редко сталкивалась с приступами. Но два за неделю – это слишком даже для меня. Я заставила себя отныне подниматься по лестнице пешком и стараться не спускаться в метро без крайней необходимости. Однако, денег у меня не было, а потому крайняя необходимость возникла прямо сейчас, черт бы её побрал!

Мы с Вероникой не могли позволить себе частного сыщика, как, например, крупные юридические фирмы, а потому сами занимались детективной составляющей. Когда мы брались за дело, одна из нас шпионила за свидетелями или возможными подозреваемыми. У нас даже была профессиональная камера с крутым объективом, который мог птицу в небе запечатлеть четко и детально. Но сегодня у меня с собой не было камеры, поэтому место убийства придется фотографировать на телефон.

До дома Клая я добралась без приключений, вот так удача! Плотный кирпичный забор я обошла кругом, чтобы присмотреться к следам на земле или кирпичах – вдруг убийцы пробрались на участок с помощью лестницы или высокого камня. Однако никаких следов я не обнаружила, земля выглядела нетронутой, а там, где скопились лужи после обильных дождей, и вовсе нечего было рассматривать. Сделав ещё один круг, я дошла до двери, и пока подбирала к ней ключ из связки, услышала тихий скрип – от ветра дверь приоткрылась.

– Хм, – вслух задумалась я. Наверное, полицейские оставили дверь открытой, все равно территория огорожена лентой.

Я достала из сумки латексные перчатки, натянула их с громким шлепком, и открыла дверь. Вооружилась телефоном, чтобы фотографировать все, что вижу. Иногда мелкие детали заметны только на фотографии, так как глазами мы пытаемся захватить все и сразу, отчего замыливается взгляд. Участок оказался не воплощением роскоши, но очень приличным. Слева стоял двухэтажный особняк из кирпича, идентичный тому, которым был выложен забор. Крыша плоская, на левом крыле – камера видеонаблюдения, направленная на калитку. Я сфотографировала вид и сделала пару шагов вперед по выложенной плиткой тропинке. Справа всю оставшуюся половину участка занимали парник, небольшой сад, беседка и сарай. Все выглядело ухоженным и аккуратным, и, если Клай не соврал о том, что самостоятельно занимался парником, значит, садовника у них не было.

Я достала блокнот и коряво вывела навесу:

Камеры

Садовник?

Продолжая фотографировать, я обследовала парник и сарай. В парнике ещё толком ничего не зрело, что логично – не сезон, однако на земле, у входа, была крохотная вмятина, в очертаниях которой можно было узнать рукоятку пистолета. Я сделала ещё несколько фото. На тропинке и вокруг сарая я не заметила следов крови, совсем. Возможно, нужно было взять фонарь с ультрафиолетом, но тогда пришлось бы ехать сюда ночью. Тем более, криминалисты, согласно отчету, тоже ничего в этой области не обнаружили.

Сарай меня поразил. Сараем в понимании моей бабушки его вообще язык бы не повернулся назвать. Скорее, это просто отдельный домик, в котором, похоже, периодически ночевал глава семьи. Постройка была разделена на две части толстой стеной, по левую руку в нем располагались инструменты и прочие атрибуты хозяйства, а по правую – небольшая комнатка с разобранным диваном, книжным стеллажом и компьютерным столом. Пахло здесь деревянной стружкой и каким-то ванильным ароматизатором. Вряд ли это был кабинет Клая, скорее место для души. Я сфотографировала постельное белье с облегчением вспомнив о том, что на диване биологических следов, кроме слюны Нолана, обнаружено не было.