Kitabı oxu: «Пираты Горловского моря. Рассказы»

© И. А. Черняев, 2022

ISBN 978-5-0056-1820-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

МЫШЬ В ГОРОШЕК

МОРСКАЯ ПРОГУЛКА

– Здравствуй, батюшка Арал! – закричал Сердар Рыскулов, и смахнув с головы армейскую панаму, зажав её в руке, побежал с бархана к берегу, – море-е-е-е-е-е!

Сергей Ладыгин, Саня Кызылов и Талгат Мухтаров, полюбовавшись видом бескрайней морской глади, тоже сорвались с хребта песчаного холма и побежали вслед за ефрейтором. А Рыскулов, скинув одежду, в синих казённых труселях уже мочил ноги. Парни, сняв форму, тоже бросились к воде.

Стройбат – не самые престижные военные части в Советской армии, но тем не менее без этих тружеников в погонах представить армию невозможно. Сергей Ладыгин, когда шёл в армию, знал, что его возьмут только в стройбат. Открытый перелом правой руки в школе привёл к тому, что функция хвата кисти у него была снижена, и тем не менее травматолог приёмной комиссии резюмировал – годен к службе в СВЧ. Но Ладыгин не думал, что запрут его в Каракалпакию, в край пустынь и небольших клочков степи. Зато в отличие от остальных солдат стройбатовцам платили настоящую зарплату, а не трёхрублёвое довольствие, и это было большим плюсом. В Жаслыке они стояли уже третий месяц, тут строился военный аэродром малой авиации для обслуживания полигона. Посёлок небольшой, но, как оказалось, преимущественно с женским населением, и когда в посёлке появились военные, у местных девчонок разгорелась надежда выскочить замуж. И хотя в посёлке жили и русские, и украинцы, и даже немцы, но Сергей на первых же танцульках в посёлке познакомился с высокой восточной красавицей – черноглазой и длинноволосой девушкой с восхитительным именем Айгуль. По прошествии двух недель их бурного романа он уже был уверен, что домой поедет вместе с молодой женой. С досугом, слава Богу, у солдат было всё нормально, ребятам после ежедневного изнурительного труда каждый вечер давали увольнительные на три часа. Так что встречались они с Айгуль каждый день, почти всё лето. А до конца службы оставалось ещё около полугода.

Но вчера случилась у Сергея и Айгуль первая разлука: Ладыгина и его сослуживцев сдали в эксплуатацию на четыре дня командиру авиационной части майору Отченашу – пособить его отцу залить фундамент для нового дома. Это был небольшой дачный посёлочек под Комсомольском-на-Устюрте. Сегодня с утра солдаты намесили бетона на сколько хватило цемента, залили формы и после этой весьма трудоёмкой операции решили отдохнуть. Отец авиационного командира, высокий крепкий русский старик Василий Германович вместе с женой, моложавой казашкой Турсун накормили парней от пуза белорусским борщом и пловом, ну и посоветовали после обеда сходить ополоснуться в море, которое от дачных домиков находилось в трёх минутах ходьбы.

И вот он Арал – море-остров, море островов. Солдаты, как малые дети с радостным визгом забежали в воду, и как-то сразу ликование пропало. Вода доходила чуть выше щиколотки. И парни двинулись «на глубину». Они отошли от берега метров на сто пятьдесят, и вода почти достигла колен, они прошли ещё метров триста и очутились по пояс в воде. Двинулись дальше и минут через двадцать зашли по грудки в воду и начали резвиться, играть в водные салочки, подбрасывать друг друга вверх. За полтора года службы солдаты впервые дорвались до большой воды, и это стало для них настоящим праздником. Около часу разыгравшиеся ребятки дурачились, пока Саня Кызылов вдруг не закричал:

– Парни, а кто запомнил, где берег?

Солдаты прекратили резвиться и стали озираться по сторонам – а кругом вода, море, от края и до края. Само собой, после таких диких скачек в воде никто не помнил, откуда они пришли. Попытались соорудить башню из своих тел, поставив себе на плечи самого худосочного Мухтарова, но как тот не озирался с высоты человеческого роста, земли не увидел. Солнце шло уже в сторону заката, и парней охватила паника. Если они не вернутся назад, их сочтут дезертирами, нужно срочно искать берег.

Сердар как старший по званию скомандовал:

– Давайте сейчас пойдём в четыре разные стороны, на расстояние, чтобы не потерять друг-друга из виду, и если кто-то почувствует, что уровень воды уменьшается, в ту сторону и пойдём.

Спорить с ефрейтором никто не стал, потому что это показалось им разумным решением, и они побрели на все четыре стороны. Ладыгин отошёл от места их купания метров на сто и отметил, что уровень воды снизился на пару рёбер, он повернулся и начал горланить:

– Мужики! У меня кажись меле-е-е-е-е-е-е-ет!

Сердар, Саня и Талгат, развернувшись, побрели к нему, и они пошли в «ладыгинском» направлении. Метров через пятьсот-шестьсот они почувствовали, что уровень воды упал ещё немного, но пройдя ещё с полкилометра, поняли, что опять стали «углубляться», море опять доходило им до груди. И тут вдруг Талгат закричал:

– Парни, там какая-то точка вдали, это не корабль?

– Да какой корабль на такой мелкоте? – засомневался Кызылов.

Но они пошли в сторону чёрной точки, и минут через двадцать стало понятно, действительно, это какой-то корабль. А Сердар с видом знатока сказал:

– Траулер!

– Надо что-то делать, – сказал Сергей, – а то пройдёт мимо.

– Надо сигнал подавать, – решил Рыскулов, – Талгат, снимай трусы и залазь нам на плечи, маши ими.

Мухтаров не стал спорить, и сняв казённое синее бельё, взгромоздился парням на плечи и начал семафорить семейниками. Через минут пять с корабля в небо взвилась сигнальная ракета, потом они увидели, как от траулера отделилась точка и пошла им навстречу. Мухтаров спрыгнул в воду, и парни стали ждать. Шлюпка дошла к ним за десять минут, четверо матросов помогли им забраться и спросив откуда они, и что делают посередине моря, начали грести в сторону траулера.

Корабль без названия с номером 1773, был небольшим, команда состояла из двенадцать человек. По специфическому рыбно-амиачному запаху было понятно, что судно рыбацкое, с холодильными установками.

Капитан корабля Фаддей Фаддеевич по-доброму посмеялся над злоключениями горемык-стройбатовцев и приказал их накормить.

– Мы идём в Муйнак, через пару часов будем там. Ну а там что-нибудь придумаем.

Солдаты почти пришли в себя и стали продумывать, как добраться в Комсомольск-на-Устюрте.

Слава Богу, всё благополучно разрешилось в порту, когда парней сгрузили, они увидели «дракона» со своей части. Драконами у них называли КамАЗы повышенной проходимости. За рулём был рядовой Рябинин. Рыскулов сразу запрыгнул на подножку и запричитал:

– Костя, Костяша, Костюнчик дорогой наш, ты какими судьбами здесь?

Рябинин увидев своих сослуживцев в неуставном виде, слегка обомлел.

– Я-то привёз десять рулонов рубероида, прапорщик Монахов приказал передать своему брату в Аральск. Вот только погрузили на теплоход «Шельф».

– Костик, выручай, – начал умолять Сердар Рябинина, – капец, если не успеем до утра в Комсомольск, тревогу поднимут, и будем мы на киче торчать с месяцок.

– Так а почему вы в одних трусах? – спросил водитель.

– Это мы заблудились.

– В пустыне?

– В какой пустыне, в море мы заблудились!

И пока Рябинин переваривал информацию, Ладыгин, Мухтаров запрыгнули в кузов, а Кызылов и Рыскулов сели в кабину. Как только КамАЗ выехал за город, Костик притопил газ на полную и помчался на четвёртой скорости по трассе вдоль морского побережья. К полуночи они уже высадились в посёлке и, поблагодарив Рябинина, который рванул далее в Жаслык, двинулись ко двору Отченашей. Постучали в ворота и услышали покряхтывание Василия Германовича:

– Заявились, гуляки, а мы уж думали, сбежали куда…

Он открыл ворота и на мгновение застыл.

– Это что у вас за вид такой, служивые?

– Эх, Василий Германович, завтра расскажем.

Они добрели до своего навеса и попадали на койки. Через минуту они уже спали как убитые.

На утро первым проснулся Ладыгин, он умылся, вышел со двора и отправился к морю. На берегу он подобрал все вещи и обувь, которые были слегка присыпаны песком и пошёл назад. Парни уже встали, а Турсун Чингизовна суетилась возле стола во дворе, накрывая солдатикам завтрак. Она объяснила, что купаться жители посёлка ходят на специально оборудованный пляж, где для купальщиков прорыто углубление, а они, увидев море, на радостях даже не заметили грибочки и волейбольную площадку в двухстах метрах от барханов.

Ребята оделись, позавтракали и пошли разгружать мешки с цементом, которые привёз водитель авиационной части. Работали молча, месили бетон, просеивали песок и мелкую щебёнку, и вдруг Рыскулов не выдержал:

– Блин, но ведь если дома расскажу, что мы заблудились в море, никто ведь не поверит!

– Поверят, не поверят, какая разница, – сказал Сергей, – но представь, что было бы, если бы мы пошли плавать голышом.

И дружный смех солдат понёсся над посёлком, да такой истерический, что супруги Отченаши выбежали на крыльцо посмотреть, что случилось. Настроение улучшилось, и работа пошла споро, и к трём часам весь запланированный объём работ был выполнен.

– Ну что, ребята, – улыбаясь произнёс Василий Германович, – пойдёте на Арал освежиться?

– Нет уж, хватит, – ответил Ладыгин и резким движением провёл ладонью по своей шее в районе адамового яблока, – накупались вчера на пять лет вперёд.

И парни снова рассмеялись…

***

В сентябре стройбатовцев перевели на место постоянной дислокации под Чимбаем, но уже в декабре в канун нового 1982 года, дембель Сергей Ладыгин приехал в Жаслык, где они с Айгуль Каримовой в поссовете вступили в законный брак. Почти все заработанные в стройбате деньги Сергей отдал отцу невесты в качестве калыма, и на следующий день супруги Ладыгины отправились в далёкий заснеженный Донбасс.

МОЛОЧКА

Вася Филатов оказался не самым лучшим бойцом в звене! Почти каждую смену что-нибудь происходило. Он мог испариться, не выходить на связь ни по рации, ни по телефону. Михаилу и Владу Душке, Лиде Зайцевой и Николаю Торопцеву приходилось брать машины вне очереди. На претензии сослуживцев изображал извиняющуюся мину и делал вид, что такого вжисть не повторится. Одним словом, корчил из себя дурочка. Вроде непьющий, а по поведению и не скажешь. Типичный безответственный забулдыга. А главное, Василий первый из сотрудников, с которым Михаил Брусилов познакомился, приехав впервые в это агентство.

***

– Доброе утро, – услышал Михаил молодой женский голос, – охранное агентство «Тайфун», я Вас слушаю.

– Здравствуйте, я ваше объявление нашёл в газете «Работа», вам ещё охранники нужны?

– Да, записывайте адрес, подъезжайте на собеседование либо сегодня на 11:00, либо завтра в полдень…

Через час Михаил Брусилов был уже на другом краю Холодногорска на ВЛКСМовском проспекте. Еле отыскав среди промзоны нужную проходную, он позвонил по внутреннему телефону, который нависал длинным витым и залатанным шнуром над турникетом. Через пару минут на проходной появился подтянутый молодой мужчина в ярко синих джинсах и авиационной зимней курточке, на голове его была кожаная бейсболка.

– Вы на собеседование? – спросил он Михаила.

– Да, – ответил Брусилов.

– Ну и замечательно, сразу двоим и проведём инструктаж.

И махнув рукой, он повёл Мишку во двор, а потом через серую железную дверь они вошли в один из корпусов и поднялись на второй этаж. В просторном кабинете со свежим «евроремонтом» сидели двое. Презентабельный моложавый с модной седой стрижкой мужчина восседал в дорогом кожаном кресле за одним из письменных столов, которые были составлены Т-образно. Второй был молодой парень со слегка заплывшим лицом, который сидел на дерматиновой кушетке. Тот мужчина, который привёл Михаила, указал ему на тахту возле «заплывшего», а сам сел за второй стол. Сняв с головы бейсболку и проведя ладонью правой руки ото лба к затылку, как бы поправляя длинную чёлку, которой на самом деле не было, так как мужчина был коротко пострижен, он, кивнув на седоватого, сказал:

– Знакомьтесь, это наш директор Игорь Станиславович, а я старший инспектор Владимир Валентинович.

Директор, слегка прищурившись, снисходительно кивнул парням, а Владимир Валентинович продолжил:

– У вас опыт работы есть в охранных агентствах?

– У меня нет, – сразу ответил Михаил.

А парень с заплывшим лицом сказал:

– Я не в агентстве, а просто ночным сторожем работал на заводе по производству деревянных гранул, совмещал свою работу в курьерской фирме.

– Ясно, навыков нет. Тогда вам могу предложить два варианта, Дьяковский молокозавод, доставляем смену нашим транспортом, езды туда около часу, сутки через двое. А ещё предприятие «Подворский мыловар» в Куряже, почти сразу на выезде из Холодногорска, но туда своим ходом спокойно можно добраться. От метро Новобаварская – 5—7 минут езды на пригородном автобусе. В обязанности помимо непосредственной охраны этих объектов входит контроль въезда-выезда транспорта, а также приёмки сырья и отгрузки готовой продукции.

– Можно я на «мыловар»? – сразу отозвался «заплывший».

– Как вас зовут?

– Василий.

– А ну-ка, встаньте, Василий!

Тот поднялся.

– Вы тоже поднимитесь и представьтесь, – обратился Владимир Валентинович к Брусилову.

– Михаил, – представился он, поднимаясь.

И оценивающе оглядев парней, инспектор изрёк:

– Нет, Василий, вам на мыловарный никак, там просят ребят, чтобы рост был не ниже 175 сантиметров, – и, взглянув на Михаила, сказал, – а вот вы по росту проходите, но как дороги вам ваши волосы? Дело в том, что там начальник охраны не любит парней с такими гривами, комплекс рано облысевшего мужчины.

– Если надо, постригусь, – ответил Брусилов, у которого в голове сразу возник похожий момент из французского фильма «Игрушка»: «Очень вам дорога борода? Мсье Ромбаль Коше не любит бородатых».

– Бухаете? – вдруг поинтересовался инспектор.

– Не пью, – ответил Михаил.

– Не бухаю уже два года, – с гордостью заявил Василий.

– Ну и замечательно, а то с зелёным змием у нас большие проблемы, берём не пьющих вроде, а через месяц, глядь, а они уже в запое.

И Владимир Валентинович стал объяснять принцип работы, оплату форменной одежды, выплату заработка и бытовые нюансы.

– Полсмены стажируетесь, стажировка не оплачивается, записывайте информацию, уточняйте детали, первый рабочий день будет тоже под надсмотром куратора, но уже с оплатой, а там посмотрим, что из вас выйдет, – сказал Владимир Валентинович, – фамилия моя Песочин, Игоря Станиславовича – Вихола. Ещё у нас есть инспектор Ярослав Владленович Тупин, он иногда будет подменять меня. Итак, когда можете заступить на стажировку?..

***

На следующий день Брусилов как дурак припёрся на «Подворский мыловар». Один из охранников провёл его по всей территории, расписал: как отмечать отгрузку товара, какие основные виды товара, и какой отгружается ящикам, а какой поштучно, как совершать обход, показал сторожку, которая к неудовольствию Михаила находилась среди заросших заброшенных могил отчуждённого кладбища. Но к 12.00 появился начальник охраны, он с любопытством взглянул на Михаила и спросил:

– Стажёр?

– Так точно, – ответил Брусилов.

– Угум, – ответил начальник и ушёл к себе в кабинет.

А через десять минут позвонил Песочин и наказал отправляться домой.

– Приезжай завтра на станцию метро Новобаварская к торговому центру «Роза ветров». Подъедет Ярослав Владленович на серой «Дачии» номер 2117, поедешь постажируешься на Дьяковском молокозоводе. Забраковал тебя начохраны мыловара.

***

На следующий день Михаил вышел из метро и подошёл к высокому крыльцу «Розы ветров». Чуть в стороне он заметил высокого молодого мужчину и коренастенькую женщину с круглым личиком и ямками на розовых щёках, одетую в форменную куртку с круглым шевроном, на котором было вышито крупными буквами «Тайфун». Брусилов подошёл к ним и спросил:

– Доброе утро, вы не на Дьяковский молокозавод едете?

Молодой мужчина оглядел Михаила и ответил:

– Да, на молокозавод. А ты стажёр?

– Да!

– Ну и замечательно, а то каких-то шпендиков понабирали в охрану, не охранное агентство, а свора хоббитов. Вчера начсмены второго звена Светлана звонила, сказала, что прислали стажёра Васю, тоже метр с кепкой. Меня Саня зовут, я начальник смены, но я сегодня на подмене, моё звено завтра будет работать, а это Валентина, дежурный регистратор, – и он кивнул на даму в форме. – Ты сам-то, откуда, с какого района?

– С Коминтерна я.

– О, далековато! А я с Сенолицевки.

– А разве мы не по Ахтырской трассе будем ехать мимо вашего посёлка?

– Увы, там сейчас ремонт на трассе, поэтому нас пока возят по Миргородскому шоссе.

В это время подъехала серенькая «Дачия-логан», за рулём которого сидел молодой парень, похожий на взъерошенного воробья. «Наверно, это и есть Ярослав Владленович», – подумал Брусилов.

– Грузимся, – сказал Саня, и открыв переднюю дверь, галантно пригласил Валентину. Потом открыл заднюю дверь, откинул спинку сиденья и скомандовал Михаилу, – забирайся на галёрку.

В салоне было три ряда кресел, галёрка состояла из двухместного сиденья, которое размещалось практически в багажнике универсала. Михаил втиснулся на последний ряд, выворачивая колени, чтобы не упираться во впередистоящие кресла. Начсмены сел позади водителя, и тут же в салон заскочил крупный мужчина с седоватой шевелюрой, выбивающейся из под цигейковой ушанки, и Саня сказал:

– Наши все! Поехали, на Мобиле ещё Влада Душку подобрать надо.

И выехав со стоянки, машина понеслась по трассе в сторону Дьякова. На посёлке, который теперь назывался Мобилем, они подобрали молодого русоволосого парня тоже в форме охраны «Тайфун», но с казачьими погонами есаула. Машина вновь набрала скорость, и уже через сорок минут, преодолев убогонький мостик через вялую речушку, они подъехали к проходной Дьяковского молокозавода.

***

Первый месяц Михаил отработал неплохо. В том звене, в которое он попал, Брусилов пришёлся ко двору. Даже со зловредной охранницей Лидой Зайцевой, которую многие недолюбливали за скверный характер и откровенно побаивались, он сошёлся накоротке. Но потом из-за кадровых пертурбаций, к ним в звено попал Василий. Начальник смены Гедимин Войткевичюс, которого все запанибратски звали не иначе, как Гешей, поначалу порадовался, мол, молодой парнишка, всяко лучше престарелого Ивана Кота, который переместился в другое звено. Тем более, сам Геша был росточком не ахти, поэтому более низкорослый Вася тешил его самолюбие. Но проблемы начались буквально с первой же смены. То, выходя на обход периметра, Василий испарялся и не выходил на связь, то, взяв ключи от склада сыров, исчезал вместе с ключами. При отгрузке мог попутать накладные, а возврат подписывал не глядя, в результате, за ним самим нужно было присматривать, как за малым дитём. А потом мимоходом обнаружилась причина его непьющести. Пару раз его подлавливали за курением драпа, и хотя он молниеносно избавлялся от косяка, но въедливый запах травы выдавал его с головой…

***

Вот и опять, сегодня воскресенье, самая тяжёлая смена, когда под загрузку подаются рефрижераторы-большегрузы, Василий ушёл в небытие. И Михаилу пришлось брать второй кряду МАN с двадцати тонным прицепом. А это только восемь вечера, впереди ещё пара-тройка таких машин. Но вот, только Брусилов взял у кладовщика накладные, появился взъерошенный Вася, и выхватив бумаги у Михаила, сказал:

– Всё, Билли, я уже в седле, я отгружу, – и с деловитым видом начал наблюдать за грузчиками, которые на гидравлических тележках загоняли в фургон паллеты со штабелями коробок с маслом и спредом.

Михаил облегчённо вздохнул и пошёл в бытовку попить чайку. Теперь он смело мог отдохнуть около часика, а потом нужно будет пройтись по периметру.

***

Ближе к двум часам ночи, когда Брусилов проходил мимо строящегося нового маслоцеха, раздался хрип рации:

– Второй-хрхрхръ, ответь-хрхръ, первому-хръ!

– Второй слушает, – ответил Михаил.

– Где-хръ Филатов-хрхрхръ?

– Не знаю, не видел.

– Увидишь-хрхръ, скажи, что-хръ, проверка-хрхрхръ, Владимир-хръ Валентинович приехал-хръ!

– Понял, – ответил Брусилов и пошёл вдоль мини-котельной к бытовке. Возле домика охраны уже стояли Гедимин и Песочин.

– Где это гном-Вася? – спросил Владимир Валентинович.

– Да я его последний раз пару часов назад видел, он отгружал машину на Искоростень.

– Ладно, – сказал Песочин, – будем искать, – и они пошли в стороны молочного склада.

Михаил схватил мобильник и начал названивать Василию, предупредить его о проверке, но телефон Филатова не отвечал.

Через пять минут опять захрюкала рация:

– Второй-хрхрхръ, ответь-хрхръ, первому-хръ!

– Второй слушает.

– Второй-хръ, подойди в раздевалку-хрхрхръ грузчиков-хръ.

И Брусилов, спрятав мобилку в карман, отправился к складу молочки, над которым располагалась раздевалка. Он поднялся на второй этаж, Войткевичюс и Песочин стояли с довольными рожами, а на полу, на пенопластовом листе дрых Вася. Рядом с ним лежал телефон, который был поставлен на беззвучный режим, и на экране которого светилось окошко «Непринятых звонков – 32». Вася спал на спине с блаженной улыбкой, пуская ртом пузыри, его берцы стояли рядом, а куртка скаткой служила ему подушкой.

– Готов к спектаклю? – спросил инспектор у Михаила, и не дождавшись ответа, отключил в филатовском телефоне беззвучный режим, забрал берцы и повёл Гешу и Мишку на центральную проходную.

– Лидуся, – обратился Владимир Валентинович к Зайцевой, – а ну-ка, позвони Филатову, скажи пусть срочно придёт на главный пульт.

Лида набрала Филатова, и о чудо, Василий отозвался.

– Вася, дуй срочно на проходную, для тебя спецпоручение, – сказала Зайцева.

– Ну? – спросил Песочин, – что-то внятное ответил?

– Да, сказал, что уже бежит.

Это «уже бежит» длилось около десяти минут, хотя ходу от молочного склада до проходной было две минуты максимум.

Наконец-то за окном мелькнула макушка Филатова, хлопнула дверь, и в помещение ввалился перепуганный охранник, на ногах которого, не смотря на мартовскую грязь, красовались клетчатые женские комнатные тапочки.

– Ты где был? – спросил инспектор.

– Да я это, ну там, «периметр топтал», – ответил Василий.

– В тапках? – и Песочин из под стола вытащил берцы Филатова и поставил перед ним.

У Василия вдруг пунцово загорелись щёки и уши. Он уныло молчал.

– Знаешь что, дружок, – сказал Владимир Валентинович, – завтра приедет вас развозить Ярик, вместе с ним приедешь в офис за расчётом. Нам нужны люди, которые работают, а не спят, пока за него другие вкалывают. А сейчас марш на отгрузку, и чтобы до утра ещё три машины отгрузил, иначе расчётные не получишь.

Вася вздохнул и, обув берцы, шаркающей кавалеристской походкой пошёл к маслоцеху.

***

Утром ехали домой молча, все вышли на Новобаварской, а Василий с Тупиным поехали на ВЛКСМовский проспект в офис. Больше Михаил Васю не видел.

***

Но спустя неделю о Филатове вспомнили.

– Ты представляешь, скотина какая? – взбудоражено голосил Войткевичюс, – гнида!

– Что случилась, Геша? – спросил Душка у начальника смены.

– Да вон сегодня Валентина у нас на подмене вместо Лидуси рассказала, что Вася Филатов звонил Светлане начальнице их звена, жаловался. Оказывается, это я его подставил перед Песочиным. То есть, то, что я около двадцати вызовов сделал ему втихаря от инспектора, чтобы предупредить его о проверке, ничего не значат. Они, видите ли, опочивать изволили, обкурившись, звук отключили-с, а нехороший начсмены сдал его…

– Да ладно, Геша, успокойся, – сказал Михаил, – чего ты сердце рвёшь? Это же Вася! Пусть это будет на его совести. Я, например, удивился бы, если бы он себя виноватым признал.

И Брусилов отправился на вверенный ему пост контролировать приёмку молока.

***

С тех пор в звене Войткевичюса появилось окказиональное выражение, если кто-то в чём-то провинился, у них стало называться коротко и ёмко – навасячил.