33

33

Ростислав Игоревич Савченко

Илона Романовна Лукьянова

© Ростислав Игоревич Савченко, 2021

© Илона Романовна Лукьянова, 2021

ISBN 978-5-0053-5051-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Эксперимент

– Как думаешь, Миш, стоит ли рассказывать про то, что мы нашли дневник Евгения, тёте Алисе? Как-никак это был её муж, вряд ли она сможет без слез его прочесть, – тихо, но отчётливо произнесла девушка, оглядывая окрестности наполовину заброшенного города через окно автомобиля.

– Ты хочешь утаить от неё подробности того происшествия?

– Я просто не хочу, чтобы это, как ты сказал, происшествие вновь появилось в жизни тёти. Она за эти двадцать лет и так немало вытерпела. Она уже не так молода, нервничать ей категорически нельзя. К тому же сам подумай, если что и случится, то до ближайшего жилого города ехать часов пять.

Михаил задумался. В словах Елизаветы есть смысл, но один факт не давал ему покоя. Он закинул голову на спинку автомобильного кресла, сказав:

– Лиза, не кажется ли тебе странным, что Алиса знала и о том, что её муж мёртв, и о том, где находятся бункера, и даже о том, из-за чего случился теракт? Эта информация тщательно скрывалась, простой рабочий лаборатории вроде неё никак не мог знать о таких подробностях.

– Они могли созваниваться втайне от ученых. – Лиза всячески пыталась оправдать эту странность, ведь девушка не хотела верить в то, о чём подозревает Михаил.

– А Кайли? Он бы не пропустил его с телефоном. Рации тоже бы не помогли связаться с родными, за ними наверняка следили при помощи прослушивающего устройства. Не удивлюсь, если там и скрытые камеры были, о существовании которых подопытные даже не подозревали.

Лиза сделала вид, что это высказывание брата она проигнорировала. Ей и самой все это казалось непонятным и запутанным. Михаил считал, что Алиса причастна к тому теракту 2103 года, но вот Лизавета не хотела верить в то, что их любимая тётя пожертвовала своим мужем ради уничтожения этого здания.

Приехав в гости к тёте, первым делом последовал прямой вопрос от Михаила о причастности Алисы к тому теракту. Ответ оказался резко отрицательным. Миша учился больше пяти лет на психолога и сразу распознал лукавые нотки в голосе Алисы. Та не стала долго отнекиваться и решила рассказать всё как есть.

– Вы ведь нашли дневник? – с некой грустью спросила тётя.

– Да. И ошейник Доста, пса Евгения, – ответила Лиза.

– Тогда, думаю, для полноты вашей картины нужно будет ознакомиться еще с одним дневником подопытного.

– Еще один? Откуда он у тебя? – спросил Миша, яро пытаясь узнать правду о легенде, которую ему рассказывали почти двадцать лет. – Ты не могла сама пробраться в тот бункер. Но у тебя на руках дневник, который, скорее всего, был похоронен вместе с теми людьми, и ты знаешь, где находился сектор Евгения. Признайся, наконец, что тебе известна большая часть истории, если, конечно, не вся.

– Ты, как и пророчил Женя, умён не по годам, но не смей раскидываться обвинениями, не зная того, что было.

– Не зная? Ну так давай поведай, – уже не сдерживая эмоций, говорил Миша.

Лиза же просто села на диван поблизости и боялась даже дышать. После того как её брат узнал про то, что легенда про отважного Евгения и его верного компаньона Доста не была выдумкой, он всячески пытался добиться правды, но Алиса была непреклонна в решении не раскрывать правду раньше времени.

И вот недавно Михаилу исполнилось 26 лет – самое время, чтобы узнать подробности истории. На поиски бункера он отправлялся и не раз, но никак не мог туда пробраться, Алиса не смогла долго терпеть вечные просьбы племянника показать на карте хотя бы примерное расположение того здания. Тогда-то они с сестрой и начали поиски 6 сектора секретного бункера, некогда принадлежавшего научной компании ХХХ.

– Миша, успокойся, – более грубым тоном ответила Алиса на упрёк парня.

Тот же, вздохнув, взял пульт контроля техники дома, подозвал к себе два кресла, взглядом предлагая тёте сесть и все рассказать. Та, потерев глаза, на которых уже начали скапливаться слёзы тоски по умершему мужу, ушла в другую комнату и принесла дневник, на котором было от руки написано имя – Софья Вертинская, а рядом подписан номер сектора – 13. Алиса села напротив Михаила и неторопливо начала повесть.

– Она была моей подругой. Соня всегда пыталась добиться правды и справедливости, за что и поплатилась собственной жизнью. – Алиса протянула дневник племяннику и предложила прочитать.

Сегодня 22 декабря 2102 года…

Сегодня начинается эксперимент, в котором по счастливому стечению обстоятельств участвую я, Софья Вертинская.

Я никогда не вела личные дневники и понятия не имею, что можно сюда записывать. Для меня было открытием то, что эксперименты, подобные этому, разрешены.

Я даже не удивлюсь, если завтра окажется, что наш коллектив собран на нелегальной территории и направлен отнюдь не на благородные цели. Если я правильно помню, то участников тринадцать, включая меня.

До начала этого мероприятия осталась пара часов. Нам дали время отдохнуть и познакомиться друг с другом. Пусть мы и начинаем этот путь вместе, но в скором времени каждый отправится в одиночное плавание.

Познакомиться с людьми я попытаюсь, но чуть позже. Для начала мне нужно поподробнее узнать о компании и людях, работающих в ней. Отрицать то, что это может быть опасно и безрассудно, нельзя, особенно если брать в расчет прошлую деятельность местных ученых. Сейчас не самое подходящее время для рассуждений на эту тему, так что вдадимся в подробности чуть позже.

В чем суть этого эксперимента, я до сих пор не до конца понимаю. Ну вроде бы результат должен стать заключительной частью изучения человеческого мозга и сознания.

Мне еще в школе рассказывали, что человеку свойственно находиться в обществе рядом со своими собратьями. Это мне казалось правильным, но, когда ученые заявились ко мне на работу с предложением поучаствовать в этом странном собрании экспериментаторов, я не смогла устоять перед любопытством.

Один мужчина, если правильно помню, – Мирослав, сказал, что результат будет также задействован в военных целях. Даже самые стойкие люди в армии не всегда могут выдержать давление четырех стен. Если за месяц компания ХХХ сможет выявить, в каком именно участке головного мозга и в какой именно момент человек начинает испытывать потребность в общении, то тогда люди вскоре смогут отключать эту функцию.

Может, Мирослав заблуждается, но лично мне хочется верить в то, что мы здесь не ради поиска преимуществ для военных, а для познания своего сознания.

Как выяснилось, не только я надеюсь на добропорядочность местных работников.

Я познакомилась с женщиной из первого сектора. Приятно было с ней побеседовать. Она поведала, что, перед тем как допустить к эксперименту, ее обязали пройти полную медкомиссию. Что странно, к другим таких требований не было выдвинуто. У нее серьезная аллергия практически на все. Я тоже аллергик со слабым сердцем, но по отношению ко мне такой заботы не было. Или невнимательность, или безответственность, третьего, как говорится, не дано.

Я за эти три дня перед приездом в здание компании столько интересного вычитала. Оказывается, у наших учёных и психологов отвратительная репутация. Из-за того, что добровольцев вроде меня мало, им пришлось выкупать людей. Если это и слухи, то уж чересчур правдиво расписаны.

Так вот, увы, но мне 100000 единиц местной валюты за пребывание здесь не предложили. А вот Мирослав, кстати, купленный. Его семье обещали помочь разобраться с долгами, если он пожертвует себя на месяц во благо компании.

Моя подруга Алиса Соболева раньше работала на местных ученых, она ушла из-за того, что деятельность ученых оказалась излишне противозаконной.

Я как журналист посчитала своим долгом разобраться в этой интересной истории. Без причины очернять такую большую компанию, как эта, мне кажется безрассудным, ведь «люди свыше» (так ученых обозвал парень из 6-го сектора, ну и всем это показалось забавным) могут действительно заниматься изучением сознания, но и оправдывать тёмную деятельность нельзя.

За эти 30 дней я хочу в подробностях узнать всю правду. Этот дневник я постараюсь слишком часто не использовать, буду записывать только самую важную, по моему мнению, информацию.

План эксперимента:

1—6 день – адаптация к условиям проживания в одиночестве.

6—7 день – психологические экспертизы, проводятся с целью выявления депрессии и других психических расстройств.

7—9 день – стандартные будни, такие же, как и 1—6 день.

10—13 день – подселение к испытуемому объект�