Kitabı oxu: «Здравствуй, пышка, новый год!»

Глава 1

 
Крики: «Ёлочка, зажгись!»,
Вёдрами салаты…
Вот, конём оно…
 

– Спасибо, Сереженька, – перебиваю я, пылающего оттопыренными ушами мальчишечку, гордо стоящего на небольшой табуреточке возле шикарной, но отнюдь не дизайнерской елки.

– Там еще есть. Я сейчас… – принимает позу декламатор. Как пережить эти восхитительные празднества, я даже примерно не представляю.

– Мы уже поняли, что ты отлично знаешь стишки. И, наверняка ты вел себя отлично весь год, поэтому, дедушка Мороз тебе подарок приготовил. Боря, где подарок? – шиплю я, роясь в огромном бархатном мешке, от чего-то жутко воняющем копченой скумбрией. Я точно помню, что Сереженька должен получить боксерские перчатки и грушу. Но обнаруживаю лишь огромную дыру в днище мешка. О, мой, бог.

– Я еще песенку про лучики знаю, – фонтанирует мелкий артист. Два подарка дадите?

Два? Тут один то пропал. Два. Сначала меня наверное убьет папа малолетнего паваротти, который как раз сейчас начинает выводить «Владимирский централ»

– А чего это, ик, внученька, ты не дала стишок дорассказать этому лопоухому соплезвону? Нехорошо это.

Нехорошо. Но еще больше нехорошо то, что у нас еще остался последний на сегодня заказ, а сволочь Борька уже еле вяжет лыко. Вот уж мне повезло, так повезло с напарником. Но выбора то особого у меня не было. Потому что и Снегурочка то из меня так себе. И работать со мной, все остальные «добрые новогодние волшебники», отказываются, ссылаясь на то, что в ТЮЗе, в котором я служу, играя сотую лебедь в пятом ряду, ну еще иногда печку, нет костюмов моего формату. Ну разве может Снегурочка, которая по сказке тоненькая и воздушная, быть похожа на половину распухшего снеговика в синей шубке на размер меньше ее нормального? Не может. И я бы не стала позориться, но мне очень нужны деньги.

– Папа, а этот бородатый… меня соплезвоном обозвал, – тоненький голосок вырывает меня из тяжелых дум. Я тут же вспоминаю папулю симпатичного малыша, больше похожего медведя шатуна, наряженного в белоснежную рубашку и спортивные штаны, и начинаю поднимать разомлевшего в тепле «Дедушку Мороза», который уже, кажется местами начал таять. – И где мой подарок? Гдееее? – захлебывается ревом мальчик, ожидающий чуда. Что же делать?

– Слышь, отвали, Ляська, – отмахивается от меня посохом Борька. Дал бог напарничка. – Ты деньги взяла с Бармалея этого, папани ушастого этого матерщинника? Чек ему не забудь пробить. В бубен. Ха-ха.

– Боря, ты потерял подарки. Дай бог, чтобы в машине, – стону я. Этот вечер просто не может быть ужаснее. – Нас ведь сейчас размажут по стеночке. Ты это понимаешь?

Боже мой. Какие деньги? Ноги бы унести живыми. Судя по тяжелым шагам, приближающимся, со скоростью эпидемии черной чумы, осталось нам недолго. Но, скорее всего, нас быстро прикончит любящий папуля, это немного меня примиряет с действительностью.

– Да я его размотаю, ик. Как барана, ик.

Я не Снегурочка. Я не могу растаять и испариться, хотя сейчас я очень мечтаю о такой суперспособности.

– Слышь, толстая, мой сын расстроен, – папа Сереженьки по градусу чуть уступает Борюсику, уже сладко спящему в прихожей у порога. Слава богу великан не слышал Бориных безумных угроз. – Радуйся, что подарок вы выронили возле тубзика, а то бы я вас порвал, радостно гогочет хозяин дома, – я на камеру все заснял. Ржака. Дедушка мороз дохлый в валенках измазанных собачьими какахами, похожий на сушеного кузнечика, и снегурочка бомбовоз. Комический дуэт, блин. Вам бы поменяться монтажами. Титек у тебя кот наплакал, все в зад сползло. Ты бы лучше за бородатого холодильника проканала чем этот. И как только таких доходяг допускают до такой работы важной? С детьми, это вам не кот начхал. Слушай, даже не жалко было пятихатку накинуть, но сорян, за соплезвона штраф.

– Спасибо, – лепечу я, чувствуя, как разжимается ледяная лапа ужаса, сжимающая мою душу. – Слушайте. Помогите мне, пожалуйста, дедушку до машины дотащить.

Я не знаю, что делать дальше. Звонить начальству… Меня лишат даже того, что я уже заработала. И промохать заказ нельзя ни в коем случае. Тогда нас точно четвертует Давыдыч. Он нас предупредил даже, конкретно про радость, которую мы должны принести в последний дом наступающего нового года, будь он неладен. И радость эта должна быть фееричной, иначе, цитирую, он с нас спустит шкуры и заставит до конца жизни играть в постановках ТЮЗа кусты и пни.

– Не на лосях прискакали, значицца? – хмыкает амбал, сгружая на заднее сиденье моего «Матиза», бесчувственного волшебника, воняющего как спиртзавод имени «Бухарина». – Непорядок.

– На оленях, вообще-то приезжает Санта, надо бы знать уже отличия. А наш, настоящий и волшебный, добрый дедушка является послушным детям на санях, запряженных тройкой снежных коней, – вздыхаю я, поворачивая ключ в замке зажигания. Моя коняшка пожарного цвета, недовольно фырча, ловит искру. – Спасибо, что помогли.

– Ой, делов то. Носи не стаптывай, – хмыкнул Сереженькин папаня и испарился в безумном танце вихрящихся снежинок. Он сейчас придет домой, сядет за стол, включит телевизор. Елка будет мигать, отражаясь огоньками в сияющих фужерах. И мужик с женой будут умильно наблюдать, как их Сереженька колотит боксерскую грушу и радоваться наступлению нового года. Который обязательно будет лучше предыдущего. Я откинулась на спинку сиденья. А ведь мне и идти не к кому. Праздновать чудесное волшебство положено в семейном кругу, а я… Я не хочу ехать к маме и брату. На подарки которым я, как ни старалась, так и не заработала. Слишком у них велики запросы. А я слишком неудачница. Мужа у меня нет и не было никогда. Работа так себе. Тело пятьдесят четвертого размера. Образование смешное. В общем я вечное разочарование моей семьи. И не ждет меня никто. Им и так весело.

– Добрый дедушка, подари мне, пожалуйста в этом году мешок любви, – бурчу себе под нос, выруливая на обледеневшую, пустынную дорогу, которая обычно битком забита машинами. Но не сегодня. Все уже едят оливье, бутерброды с икрой, утку и загадывают желания.

– Будет исполнено, ик. Три мешка подарков тебе и, ик… Гони, снегурка, всю тройку под гору. Маненькой йолочкееее… Хррррр, хррррр.

Я вздрагиваю. Богатырский храп Борюсика означает только одно, последний наш заказ останется неисполненным. А это означает, что все наши предыдущие похождения напрасны. Давыдыч нам просто не заплатит ни копейки. Ну, хоть Борис получил удовольствие.

Я паркуюсь у обочины, прекрасно понимая, что разбудить напразновавшегося напарника не сможет даже разорвавшийся над нашими головами метеорит.

– Боря, миленький, ну очнись. Соберись. Немножко осталось.

– Да пошла ты, ик… Тебе надо ты и корячься. Эти сопляки, ик… И стишки у них, ик… Фуфлыжные. Разве что ушастый порадовал.

«Вам бы поменяться, цены бы не было. Ну какой Дед Мороз из этого дохлого кузнечика?» – звучит в голове голос Сереженькиного папы. А что? Это мысль. Ватная борода воняет луком, зато шуба и валенки садятся на меня как влитые. Борька в Снегурочкиной шубе выглядит весьма кокетливо. Спит, подложив под щеку кулачок, губками причмокивает сладко. Ну, сорян, Борюсик, не могу не сфоткать для истории. Вот уж Лидуся порадуется, когда я доставлю ее муженька.

– Адрес какой? – тормошу красавчика снегуркА, как грушу его трясу.

– Какой в пень адрес? Лесная избушка, блин на опушке.

– Боря, соберись. Последний адрес. Он у тебя где записан?

– Вот тут, – стучит себя пальцем по виску чертов придурок. Это же фиаско. Зря я только ворочала этого идиота. Вроде мелкий, а тяжелый, блин, как чугуняка. – Улица Лосиная, дом три. Ик. Отвали, – попытался меня лягнуть Борька. Гад такой. Все мои проблемы из-за него. Ладно, сейчас по-быстрому завезу его домой, вот уж жена то его обрадуется счастьюшку. И поеду на заказ. Странный адрес. Смешной. Даже представить не могла, что в нашем городе существует такая улица. Слава богу навигатор придумал какой-то добрый человек.

Глава 2

Навигатор, конечно, вещь, если нужный вам адрес находится не в ужасном медвежьем углу. Оказывается, бывают улицы с одним домом. И улицы эти расположены в густой лесной чаще, куда на машине доехать практически нереально. А идти в валенках сорок пятого размера по сугробам, при условии, что у тебя нога тридцать шесть в шерстяном носке, то еще удовольствие.

– И зачем я поперлась сюда? Надо было развернуться еще на повороте в это непроглядное никуда, – буркнула я себе под нос, раздвигая покрытые инеем еловые лапы. Как в сказке, ей-богу. Что ни дальше, то страшнее «Тепло ли тебе девица, тепло ли красная?». Жаль только, что не примчу я к мамулиному дому в шубе из соболя баргузинского, с женихом и сундуками полными добра на санях самоходных. Так и останусь «разочарованием», потому что скорее всего Давыдыч оштрафует нас на всю сумму наколымленную. И свитер с оленем – единственное, чем я смогу одарить брата любимого, под насмешливо-ехидный мамулин взгляд. Эх… А ведь я бы могла сидеть сейчас дома у телевизора, наедаться медовиком, смотреть вечную комедию, про алкаша из Москвы и… Жалеть себя, блин. Как обычно. Подводить итоги неутешительные моего бестолкового существования и стараться не плакать.

А тут красотища же. Вьюга, грозящая перерасти в пургу, заметающую все следы. Я так к машине не вернусь, не найду дороги. А в сущности, зачем мне туда? Матиз все равно завяз в огромном сугробе. Наверняка до весны. И я, кажется, действительно провалилась в какую-то страшную версию «Морозко». Попаданка, блин.

Дом я нашла после получасовых блужданий по непроглядно темному лесу. Странный дом, скорее усадьба, как мне показалось, жуткая и «фильмоужасная». Ни фонарика, ни огонечка, ни елочки украшенной во дворе. Только черный дом в завихрениях снежных и забор высокий. Кольев только не хватает с головами врагов. Ну разве может в таком месте жить ребенок, ждущий поздравлений от Дедушки Мороза? Если только это не дитя тьмы.

Я нажала на пимпочку звонка на калитке. Простой такой, неприметной, не украшенной горгульями и не вымазанной кровью несчастных путников. Не вяжущейся с общим антуражем. Подождала немного. Дом не вспыхнул окнами. Никакого движения. И вот тут бы мне надо было бежать. Но, видать, права моя мамуля, глуповата я. Следуя всем законам малобюджетных хорроров, я нажала на ручку калитки. Дверь приветливо распахнулась. Я сунула любопытный нос в чужую собственность. Тишина. Огромное пространство двора совсем не показалось мне сейчас полным опасностей и ловушек. Ели по периметру дома шикарные, словно сказочные великаны охранники, наоборот выглядели волшебно. И дом затихший. Будто спящий, в снежной пелене. Ну и я…

В общем я дошла почти до середины «запределья» когда услышала тихий рык за своей спиной. Замерла на месте, боясь оглянуться назад. Ну конечно, господи, какая я дура, ясно же, что вот так просто дверь держат открытой только очень уверенные в своей безопасности люди. Ну, или существа из параллельной вселенной. А вдруг…

Я медленно повернула голову, открыла рот, но заорать не смогла, потому что…

Потому что.

На меня из темноты смотрели огромные, светящиеся зеленью, похожие на плошки, глаза в количестве четырех штук. Я попыталась предствить, что это может быть за существо, не смогла, прижала к груди мешок, готовясь к маршброску по пересеченной местности, поняла что чертовых валенках мне не светит убежать от…

Снег захрустел под ногами неведомого монстра. Странно так захрустел, слишком часто.

– Ааааааа! – прорезался у меня голос, когда навстречу мне шагнули две… Собаками то назвать двух адских тварей, размерами превосходящих среднестатистического теленка, язык у меня бы не повернулся. Пасти приоткрыты, с клыков капает раскаленная слюна. Валенки бы не наполнить со страху. Господи, спаси меня, я обещаю, я буду хорошей. Маме буду помогать. Брату отдавать все, что у меня есть, как мама велит.

Псы медленно подошли ко мне и… Вцепились клыками в мои валенки. Молча, и так, словно они это делают каждый день. Жрут чокнутых плюшек, начиная с ног. Один в один, другой, в другой. Простите, если я сумбурно описываю происходящее. Мозг отключился и информацию почти не оцифровывает.

– Ракшаса, Бантик, фу, – раздался злобный рык, как мне показалось, отовсюду. – Что вы все время в рот тащите всякую гадость? Я вас лечить задолбался.

Бантик, надо же, интересно, какое из этих чудищ носит шикарно кокетливую кличку? Не то ли, у которого возле обрубка хвоста белое пятно в форме Италии в масштабе один к одному?

Додумать я не успела, замычала, увидев перед лицом ружейное дуло. Даже, кажется почувствовала запах пороха, гари и зверя, пострашнее милых песиков.

– Ты кто? И какого хрена шаришься по моему участку?

Я скосила глаза к переносице, в которую уперлась стальная смерть, и проблеяла.

– Я это, чтобы малыша поздравить вашего. Вот, – тряхнула своим дурацким мешком. Наверняка выглядела как косая слюнявая дебилка. Но кто может меня за это осудить.

– Малыша, говоришь? – хмыкнул ужасный зверь. Наверное сам Фернир. Рассмотреть мне его еще не удалось. Только огромную косматую тень я смогла идентифицировать, как моего собеседника. – Я его не всем показываю. Да и штаны снимать лень. Холодно, понимаешь, боюсь простату застудить. Ну и баб в бороде я не очень…

– Вы ненормальный? – он что? Он что подумал? Он…. Вот ведь. Да я…

– Я то? Я то как раз вроде в себе. А вот ты кто? Кто послал? – прорычал нахал. – Бантик, Ракшаса, свободны.

Я почувствовала, как гидравлические клещи, сжимающие мои валенки, ослабли. Собаки виляя обрубками хвостов уселись по бокам своего хозяина. Где-то вспыхнул свет, тусклый, в котором заплясали бешеные снежинки. Я наконец смогла рассмотреть моего мучителя. Черт, он страшнее бантика. Физиономия бородатая, взъерошенная, как у дикаря. Шапка эта… Ее малахаем, вроде, называют. Огромная шапка, огромный мужик, собаки как из огнива. Мамочка.

– Никто, – пискнула я. – Я сама.

– Что сама? Из шарабана выпала? – захохотал мужик с ружьем, так, что с елей посыпался снежок.

– Из какого простите?

– Из того, что цирк уродов на гастроли перевозил. Как они без бородатой бабы теперь будут? Гастроли насмарку.

– Вы больной. Точно, – ну, конечно. Он поэтому и живет в лесной чаще, потому что нельзя ему к нормальным людям. Только кто сумасшедшему ружье доверил? Боже, это даже страшнее, чем техасская резня бензопилой. Вот именно так и начинаются все триллеры про маньяков. – Это, ружье не надо.

– Надо, Федя, надо, – перед моим лицом снова заплясало дуло, – подельники твои где?

– Какие? Уроды? – глупо икнула я. Всегда ведь говорят, что с ненормальными нельзя спорить. Надо усыпить бдительность и…

– Боже. Ты же не одна тут?

– Да одна я. Машина застряла. Я пешком пришлда. А Борька, козел, нажрался. А мальчика же надо поздравить, а то нас Давыдыч…

Мужик опустил ружье и, прищурившись, посмотрел на меня, как на дуру. Ну, в принципе, понять то его можно тоже.

– Одна. Ночью. В лесу. В буран. Класс. Везет мне на слабоумных. Я то думал, хоть тут от идиотов отдохну.

Шапка у него конечно, бомба просто. Теплая наверное. Я вот только сейчас почувствовала, как задубела. Или это меня от страха колотит. Надо бежать. Скорее всего и ребенка тут нет никакого. Это просто…

– Пора мне, – вякнула я вдруг, сорвалась с места и метнулась сама не знаю куда, к спасению, наверное. В кусты, растущие у забора. Не разбирая дороги. Наверное собаки то меня не догонят, ага. Валенки еще эти чертовы.

Я ожидала погони, криков, чего угодно. Но, оглохла от тишины, как мне показалось.

Вломилась в живую изгородь, даже примерно не представляя что делать дальше. В панике и истерике не сразу поняла, что что-то клацнуло с металлическим лязгом.

Боль пришла тоже не сразу. Но когда она пришла я взвыла, мне показалось, что я ослепла, сначала. А потом…