Странно… Нам казалось, что он вот-вот вздохнёт. Над лицом стояло какое-то марево. Казалось, воздух шевелится. Я думала, что это только мне кажется, а Виктор подтвердил, что и у него такое же впечатление, что с лицом что-то происходит, будто оно живёт…

Я смотрела на лицо Бати и думала – наверное, мозг его ещё живёт, а значит, он может сейчас слышать мои мысли. Говорят, в последний миг, в голове проносится в мгновение – вся прожитая жизнь.

Успел ли он просмотреть этот фильм, прокрутившийся в его голове? Не знаю. А я, глядя на его мерцающее лицо, просматривала его жизнь, и думала – был ли он счастлив? Столько было в его жизни горя, потерь, трудностей, болезней…

Нет, конечно же были и минуты счастья, которое ему приносили многочисленные женщины. Наверное, он каждую из них любил, любил по-своему…

Но как тогда наравне с этим счастьем, расценивать жизнь оставленных им детей?

Интересно, а если на чаши весов положить всё полезное, сотворенного Батей за его, сравнительно долгую жизнь, и – то, что не имело права на существование, но – было? Что перевесит?

Но я – не Бог, чтобы оценивать ЦЕНУ прожитой жизни.

И я продолжала смотреть на Батино лицо. Вокруг лица было какое-то чуть различимое марево. И иногда мне казалось, что вот, сейчас, не только лицо оживет, а он сядет перед нами в гробу, и…

А что дальше произойдет? Но мне не было страшно, потому что я знала, что этого не будет. А это просто разгулялась моя фантазия. Виктор рядом…

Я взглянула на него… Он тоже не отрываясь смотрит на Батю. Значит, я не сплю. Интересно, – о чем думает Виктор?

А смогла бы я одна сидеть ночью у гроба? Наверное, при необходимости – да. Но всё-таки это страшно. Почему страшно? Это не поддается объяснению…

В это время Витя меня отослал полежать.

Устав сидеть около гроба, он вышел в кухню. Дверь в гостиную была открыта. Витя сел на табуретку. Начинал брезжить рассвет. Это была последняя ночь перед похоронами.

Неожиданно он услышал в комнате, где стоял гроб постукивания. Как будто кто-то костяшками пальцев постукивал по стене: – "Тук – тук… Тук – тук…" Постукивание приближалось. Потом оно раздалось уже в кухне – сначала на противоположной стене, потом рядом с Витей. Он встал, прошёл к входной двери и открыл её настежь. Стук вскоре прекратился. Говорят, душа просилась наружу…

Но лично мне не понятно. Зачем нужно было открывать дверь? Разве душа не может проходить через стены? Или в первый момент она ещё слепа и неопытна. И ей нужно учиться всему заново, как маленькому ребенку?

И только потом, освоившись в потустороннем мире, она приобретает опыт, уверенность и свободу действий?

Ещё, когда Батя – был жив, все родственники уговаривали Женю вызвать Тоню. Он понимал, что если её вызывать, встанет вопрос об их примирении. Женя долго не решался на это. И только, когда Бати уже не стало, он сам позвонил Тоне по телефону.

Не знаю о чём они говорили, но Тонечка приехала на следующий же день с детьми, и больше они с Женей не расставались, хотя в их отношениях было далеко не всё гладко.

Похороны были торжественными. Кроме соседей и родственников, было много военных из части, в которой он служил, вернее, работал вольнонаёмным – уже будучи на пенсии.

Всех на улице у гроба сфотографировали. Фотографировали и процессию, и сами похороны на кладбище. Потом, для того, чтобы всем, кто был на этих снимках, раздать фотографии, был сделан заказ. Нам напечатали 107 фотографий и стоило это – 50 рублей.

Я до сих пор сомневаюсь – нужны ли похоронные фотографии?

Ну, свадебные… Да, это память. А ритуальные? Даже спустя много лет, когда боль утраты притупляется, не очень хочется рассматривать эти фотографии. И в альбом их не вставишь.

Тем не менее, целая пачка подобных фотографий с разных похорон у нас хранится на дне старой коробки…

На похороны приехал Витин двоюродный брат Роберт (сын брата Бати – Николая) с женой Ниной – из Запорожья. Они ехали просто в гости, а попали на похороны.

Мы не могли не известить о том, что Батя умер – Риту, Витину сестру. Она приехала сразу же.

Не прошло и без маленьких скандалов.

В ночь перед похоронами почти никто не спал. Рита и Роберт раньше не были знакомы, и они в эту ночь долго беседовали, сидя на крылечке дома. Жена Роберта – Нина приревновала его к Рите и устроила ему скандал, да так громко, что пришлось её утихомиривать. Она требовала, чтобы Роберт сразу же завел машину, и увез её из Бреста…

Тонечка отмыла полы. По обычаю стол и табуретки перевернули ножками вверх, и только потом, промыв их тоже, и накрыв скатертями, она побежала догонять процессию.

Я на кладбище не ходила, так как нужно было накрывать столы для поминок.

Процессия была длинной. Гроб несли попеременно на руках военные из части. При похоронах были соблюдены все традиции, существующие для похорон военных. Были прощальные залпы… Слышал ли Батя их?

Ещё когда гроб был в доме, мы с Тоней уже делали заготовки для поминок. Готовили на кухонке, а готовые блюда выносили на стол в веранде, где спали тётя Нина и дядя Петя.

Сварили кутью. Наварили компота. Накануне мы с Витей ходили за продуктами и напитками. На улице на лотке продавали свежую рыбку. Мы купили несколько штук карпов.

Среди записей расходов, которые я по привычке вела, записано:

Карпы – 16 кг. Цена – по 1 рублю за кг. Всего заплатили 15–80.

И – сумочка под карпа – 1–50. Итого = 17–30

Нам бы сейчас купить карпика по рублю за килограмм!…

Дома карпа нажарили. Получилось вкусные такие зажаренные кусочки, с румяной корочкой.

Тонечка нажарила котлет. Я у неё этому поучилась, позже этот процесс усовершенствовала. Могу поделиться.

Мясо берётся пополам – говядина и свинина. Очень хорошо добавить в фарш куриного мяса. Тогда фарш будет нежным. В процессе приготовления фарша, в мясорубку пропускаем две картофелины, две – три крупных луковицы, несколько долек чеснока и размоченный в молоке мякиш белого хлеба.

Затем в фарш прибавляем два яичка, соль и перец.

Яичек много не надо. Чем больше яиц. тем жестче будут котлеты.

И, наконец, наступает самая ответственная часть – фарш нужно вымесить. Его вымешивают долго, как тесто, постепенно подливая молоко. Взбиваем до тех пор, пока фарш не начнет отставать от рук, совсем так же, как тесто.

Иногда, если у меня есть, я в мясорубку добавляю немного говяжьего жира. Тогда котлеты получаются особенно сочными. Но и без жира они бывают воздушными, вкусными. Вкус регулируется приправами. Хотите острее – побольше перчика.

Много позже, когда мы сейчас готовим котлеты дома, приходится прибегать к следующим приемам. Стэлла у нас не употребляет лук ни в каком виде, в том числе и в котлетах. Поэтому я готовлю фарш без лука. Потом отделяю часть фарша для Стэллиных котлет. Затем мелко режу пару больших луковиц, и смешиваю оставшийся фарш с этим луком. Так делала моя мама. Когда лук добавляется в мясорубку, нет той сочности и какой-то вкусноты, которая всегда присутствует в кавказских и среднеазиатских блюдах. А в этом варианте котлеты приобретают особую вкусноту…

И ещё секрет, как сделать котлеты почти паровыми без пароварки. Сначала слегка обжариваем с каждой стороны – не до корочки, а так, слегка, чтобы они прихватились по поверхности, и не разваливались. А потом подливаем водички или бульончика, если он есть. Котлетки парятся в кипящем бульончике. Пока он не выпарится почти совсем. И выключаем…

Ещё на поминках я сделала салат. У нас была куплена свежая капуста. А в магазине продавали сельдерей. Он лежал огромной копной на прилавке, и издавал терпкий запах. До этого я никогда ещё не использовала сельдерей в салатах. А корни сельдерея и вовсе не попадались мне на глаза. За неимением другой особой зелени и самих салатов, я решила купить эту душистую зелень. Попросила завесить мне сельдерея. На вопрос – "Сколько?", я брякнула – «Килограмм». Мне и взвесили охапку зелени. Ну ладно, думаю, не дорого, если не понравится, и выбросить будет не жалко.

Нарубила мелко капусту и так же мелко – сельдерей. Всё это перемешала с майонезом. И поскольку этот салат выстоялся несколько часов до того, как его подали на стол, он получился необыкновенно вкусным. Рекомендую…

Поминали долго. Соседи уходили и приходили опять. Из воинской части не могли придти все желающие одновременно, поэтому одни сменяли других. Приходил даже начальник части.

В общем, Батю мы проводили в дальний путь… Он был остаться довольным…

Все расходы на похороны мы записывали в тетрадку, с тем, чтобы потом разделить на троих – Виктора, Женю и Риту.

В основном, деньги были истрачены на продукты для поминок.

А из других расходов помечено:

(привожу здесь только для того, чтобы сравнить прежние цены с сегодняшними).

Для Бати:

(2,20 за 1 метр×4 метра)

(30 шт.×30 коп. и 6 шт.×1 руб.)

Стаканы большие граненые

24 шт.×по 6 коп. =…………………………………………………1–44

Стаканы маленькие

48 шт.×5 коп…………………………………………………………2–40

На – Копка могилы, засыпка,

постамент и катафал……………………………………………17–40

Тумбочка, подставка для венков……………………………7–85

Гражданская панихида…………………………………………16–00

На – Мужику на кладбище………………………………………5–00

За За телеграммы………………………………………………25–00

Самым трудным и щепетильным оказался вопрос о наследстве.

У Бати на сберегательной книжке была накоплена какая-то, теперь уже не помню какая, – небольшая сумма денег. Здесь никаких вопросов не возникало. Через полгода каждый из детей: Виктор, Рита и Женя получили эти деньги.

Больным оказался вопрос наследования половины дома, которой владел Батя и земельный участок с садом и огородом.

Мы с Виктором посовещались и обоюдно решили, что всё это должно быть передано – Жене и его семье, так как он всю свою жизнь прожил с отцом в этом доме. Но Рита претендовала на третью часть от всего этого.

Если бы мы отказались от наследования своей части, то Рита получала бы половину стоимости от цены дома и участка.

Дом и участок, в любом случае останется во владении Жени и его семьи. Значит, он должен будет выплатить Рите приличную сумму денег, чтобы вступить в полное владение всем этим хозяйством.

Мы были категорически против претензий Риты на эту часть наследства. Переговорили с ней. Она сказала, что не будет даже обсуждать этот вопрос.

Она получит всё, что ей полагается.

Рита претендовала на свою долю, вероятно, желая даже после смерти отца вернуть себе то, что недополучила от него при жизни.

Если бы мы отказались от части наследства, Рите досталась бы половина.

А так мы сберегли свою часть для Жениных детей. Ведь, по совести, этот дом должен был принадлежать только Жене и его семье. Впоследствии мы свою долю переоформили на Алёнку и Дениску, оформив дарственную на них.

Но это будет – позже…

После похорон Женя с Тоней и детьми перебрались в военный городок, который находился в Линово. Там они вскоре получили квартиру. Сама же воинская часть находилась в Пружанах. Женя каждый день ездил на работу в Пружаны, а вечером возвращался домой. Жизнь потихоньку налаживалась.

АХ, ЕСЛИ БЫ БАТЯ ЗНАЛ УХОДЯ,

ЧТО ТОНЯ И ЖЕНЯ ОПЯТЬ – СЕМЬЯ!!!

Письмо в Москву из Пружан. Адрес: – "Брестская область, Пружанский район, П/О ЛИНОВО, ул. Интернациональная, дом № 58/2, кв. 14. Дудко Антонине Александровне".

30.12.85.

ВИКТОР, ИРИНА, ЗДРАВСТВУЙТЕ!
С горячим приветом к Вам всё наше семейство. Наконец-то нашлось время, чтобы написать письмо. Вещи прибыли все целы. Расставили всё по местам. Квартира двухкомнатная. Комнаты небольшие. Газа нет. Готовлю на плитке. Ничего, жить можно.

Денис закончил 2-ую четверть без троек. Я ещё не работаю, нет документов с работы. Немного привыкаю. Погода северная. Дождь, снег. Видимо, новый год будем встречать без снега.

Все здоровы. Как Вы поживаете? Привет передайте Олегу с Таней, Стэлле с Юрой. Поздравьте их с Новым Годом от нашего имени.

Целуем. До свидания.

В письмо вложена новогодняя открытка.

ВИКТОР, ИРА!
ПОЗДРАВЛЯЕМ ВАС С НОВЫМ ГОДОМ! Желаем Вам счастья, здоровья, долгих лет жизни. Удач Вам во всём!

ЖЕНЯ, ТОНЯ, ЛЕНА И ДЕНИС.

Глава 5. 1986 год

Часть 20
Отпуск 1986 года

Этот отпуск мы решили провести вместе с маленькими внуками в осиротевшем доме дедушки Толи.

Но сначала мы решили с Витей, на майские праздники поехать в Брест вдвоем, поездом, чтобы привести дом в порядок перед нашим приездом туда в отпуск. Дело в том, что до этого времени там проживали квартиранты. По нашей просьбе их попросили на месяц освободить дом, в связи с нашим приездом туда на время отпуска.

Итак, мы в ночь с 25 на 26 апреля 1986 года сели на 20-й поезд Москва – Прага и поехали в Брест. Где-то в районе Барановичей в 5 часов утра все пассажиры обратили внимание на необычно тёмную огромную свинцового цвета тучу. Она прошла над нашим составом и удалилась в сторону Швеции. Вместо яркого весеннего солнечного утра, вдруг стало темно, и мы думали, что опять вернулись холода с вечными дождями, но туча прошла, и вновь засияло солнце. Мы тогда ещё не знали, что разразилась беда в Чернобыле.

Нам потом рассказали наши родственники – минчане, что в это время тётя Зоя (сестра Витиной мамы), сидела на лавочке около дома. Туча не только проплыла над их головами, но и покапала на них тяжёлыми капельками радиационного дождя.

Так мы первый раз нечаянно, ничего не зная, соприкоснулись с этой человеческой бедой.

Вернувшись из Бреста в предыдущий год, мы, ещё ничего не зная о Чернобыльской катастрофе, решили поехать отдыхать в отпуск в Брест. Да не одни, а взяли с собой маленьких Димку и Людочку. Правда, с нами поехала Стэлла. В доме мы были предоставлены сами себе. Отдыхали первые дни отлично.

Потихоньку приводили дом в порядок. Решили стены оклеить обоями, повесить новые занавески, в общем, освежить комнаты, выгнав из них печальные воспоминания старости и болезней.

Витя обратил внимание на то, что посредине одного бревна, поперек отесанной стороны проходит линия от разреза. Простучал – по звуку, кажется, что – там пустота. Виктор принес топор, поддел по линии разреза, и, действительно – пустота. Кусок бревна спокойно выдвинулся из кладки стены. И перед нами открылась пустота. Явно, это место представляло собой схорон. Виктор обследовал пустоту руками, но ничего там не нашел.

На память об этом случае у нас сохранились фотографии, на которых Виктор с топором "рушит стену", а вокруг него стоят ожидающие любопытные наши малыши.

Нам ещё Батя рассказывал, что вскоре, как они с дядей Женей купили дом на двоих, по совету соседа – Володи, решили обследовать дом и участок. Ходили слухи, что все жители Бреста, уехавшие в Польшу после войны, были богатыми людьми. И, убегая при освобождении города от немцев, и не имея возможности взять накопленное добро с собой, они прятали его везде, – кто как мог.

В своем доме Батя и дядя Женя ничего не нашли, а когда стали обследовать колодец, к удивлению всех, вытащили оттуда ящик, в котором был тщательно упакованный чайный сервиз и набор столовых предметов из серебра – ножей, вилок и ложек. Поскольку в розысках участвовали и другие соседи, найденный сервиз поделили на всех – кому чашечку, кому – чайник…

Батя тоже взял себе на память что-то из найденного.

Ещё Батя рассказывал о том, что однажды из Польши приехали бывшие хозяева дома. Они попросили разрешения войти в дом, но при этом оставить их минут на 10 – одних. Батя разрешил. Что они там делали, он не знает.

А вот теперь мы предположили, что, скорее всего, бывший хозяин дома что-то достал из тайника в стене дома. Может быть – драгоценности?

А теперь мы обнаружив этот тайник, уже не нашли в нем ничего… Ну, и ладно, чужое добро никогда пользы не приносит…

Тем не менее, в этот раз мы всё-таки сумели неожиданно «нажиться». Шучу, конечно.

Дело было так. На параллельной улочке находилась контора по приему старья. Принимали любого вида одежду, тряпье и других ненужных вещей. В обмен на них можно было выбрать какие-либо предметы домашнего обихода. В этот раз, когда мы туда забежали ради любопытства, обнаружили, что в обмен на старье дают большие пледы, связанные из ковровых ниток, расположенных разными цветными полосами. По краям – бахрома из этих же ниток. Это, конечно, были не прибалтийские изделия, но не уступали им по самобытности исполнения, в духе национальных изделий Белоруссии, Украины или Молдавии.

Можете себе представить, как у меня разгорелись глазки – хочу, хочу!!!

Оказалось, что за каждое такое плед-покрывало нужно было сдать 10 кг. тряпья. Вот тут и началось в доме столпотворение. Я организовала сбор в доме всего, что на наш взгляд больше не было нужно. В кучу на полу складывались старые пальто, куртки, одежда. Для начала сходили на пробу – первый раз. Вернулись домой с ковровым мягким покрывалом. Я радовалась, как маленькая. И не потому, что оно нам так просто досталось, а просто я бы никогда не сумела себе приобрести такую прелесть. Во-первых, ничего подобного в наших магазинах не продавалось, а во-вторых, я обожала всё необычное, и в самобытном исполнении.

Короче, в доме стало «свободнее», от старья, а мы получили несколько пледов на кровати и диваны, и даже узкие – на кресла. Всё поделили на две семьи – нам и Жене с Тоничкой.

Иногда я думаю, как мало надо человеку, чтобы он почувствовал себя счастливым.

Отдыхалось сначала нам хорошо. По выходным приезжал Женя, Тоня оставалась дома с детишками. Витя с Женей попивали пиво, закусывая любимыми Женей пельменями с уксусом. Вспоминали Батю. Ходили к нему на могилку. Теперь на кладбище недалеко от Бати был захоронен и сосед – дядя Женя… Тётя Маруся, которая продолжала выращивать на продажу цветы, почти ежедневно относила на кладбище букеты своему Жене, а заодно и – Бате.

Дни наступили жаркие, и мы вскоре после приезда отправились с малышами на Муховец купаться.

Река Муховец протекает по Брестской области на протяжении 113 км., и является правым притоком Западного Буга.

Берёт начало от слияния ручья Муха и канала Вец в городе Пружаны. Протекает преимущественно по Полесью – в Пружанском, Кобринском, Жабинковском и Брестском районах. В устье – глухая плотина. Судоходна (от Кобрина до Брестского речного порта, ниже которого расположена плотина). Соединена Днепровско-Бугским каналом с рекой Припять.

Основные притоки: Дахловка, Жабинка (правые), Тростяница, Осиповка, Рита (левые).

Ширина долины Мухавца в среднем течении 400–600 м, ниже 1,5–2 км. Пойма двусторонняя, низкая, местами заболочена, ширина до деревни Шебрин 200–400 м, ниже 1–1,5 км. Русло канализовано. Берега низкие, высотой 0,5–2 м, обрывистые. Наивысший уровень воды наблюдается в марте, в половодье. Средний расход воды 33,6 м;/с. Замерзает обычно в середине декабря, вскрывается во второй половине марта.

На реке расположены города Кобрин, Жабинка, Брест; в устье – Брестская крепость.

Интересно было смотреть на воды Муховца, мирно протекающие мимо двух стран – Польши и СССР, а теперь – Польша и Белоруссия.

Взглянул на тот берег, и ты уже – в Польше…

Мы с внуками не пошли на городской пляж, а посадив их в одну коляску, покатили к близлежащему мосту через Муховец. Недалеко от моста на песчаном берегу мы расстелили подстилку, и загорали, периодически купая внучат в прохладных водах Муховца. Люда ещё боялась сама плескаться, а Димке было уже два с лишним года. И его, в отличие от Люды, вытащить из воды было трудно. В целом, удовольствие получили все.

Неожиданно, через пару дней заболел Димка. Сначала он метался в полу-сознании, плакал, звал маму. А потом потерял сознание и у него начались судороги. Вызвали скорую помощь. Ему сделали укол. Он пришёл в себя. Скорая уехала.

А вскоре у Димки всё началось сначала. В этот раз скорая забрала его в больницу. Мы срочно вызвали Танюшку телеграммой в Брест.

Когда мы на следующий день пришли в больницу, нянечка позвала его – "Дима! Иди – к тебе пришли!".

Я смотрела в дальней конец коридора, откуда должен был придти Димуля. Мне он показался издалека – худеньким и совсем маленьким. Он бежал неуверенно, видимо, от слабости – спотыкаясь своими тоненькими ножками, протянув вперед ручки и крича – "Мама! Мама!".

Мне было нестерпимо его жалко. Но забрать домой его мы побоялись. Таня прилетела самолетом. (Она страшно ругала нас, хотя мы ничего не знали! И взяли внучат – не нарочно же!) Забрала Димку и они со Стэлкой и Людочкой улетели в Москву. Когда я в больнице спросила – "Что же было с Димкой?", доктор удивлённо посмотрела на меня и сказала – "Вы что, совсем ничего не понимаете, что произошло?

У нас вся больница забита такими детишками". Но я действительно не понимала. И только когда к нам в Брест приехали повидаться Женя с Тоней и детишками, Женя нам рассказал о случившейся катастрофе. Ни в газетах, ни по телевизору тогда ещё нам ничего не сообщалось. Всё-таки, надо признать, что Дима схватил-таки определенную дозу радиации, купаясь в Муховце.

С тех пор прошло уже много лет. И мы все эти годы всё времени жили с каким-то внутренним опасением – "А что, если проявятся какие-нибудь последствия того злополучного купания?".

Дима действительно стоит на учете. У него почему-то кровь имеет способность повышенной свертываемости. Это опасно для всякого рода заболеваний, связанных с тромбо образованием. Но является ли это результатом облучения в детстве, мы не знаем. Никогда никому об этом не рассказывали, и с врачами, почему-то не советовались.

Вот так сначала от не информированности, а потом по глупости, мы подвергли себя, а, заодно, и маленьких внучат облучению. Особенно опасно было купаться. Вода в Муховце была, безусловно, радиоактивной. А туча над нашим поездом была первой радиоактивностью – тогда мы ехали в Брест ещё без внучат, чтобы окончательно после полугода смерти Бати оформить документы на наследство.

Когда мы приехали спустя месяц вместе с внучатами в отпуск в Брест, нас удивляла пустынность на улицах Бреста, отсутствие большого количества приезжих из Польши, а также свободная продажа алкоголя, особенно, молдавского коньяка "Белый аист", который мы очень любили. (До чего мы были наивными людьми?!).

С внучатами мы приехали в Брест на своей Волге, а когда возвращались в Москву, нас, как и всех, кто ехал из Беларуссии, заставили дезактивировать машину. Колеса и днище нашей машины обмыли струёй холодной воды. Это случилось в 90 км от кольцевой дороги.

Я пробовала в той же Википедии поискать информацию, как повлияло Чернобылье на Белоруссию. Но нашла мало чего.

Эхо Чернобыля. Медики ответили на вопросы журналистов.
Автор: Евгений ПАЛАМАРЧУК

Опубликовано: 20 апреля 2011

Двадцать пять лет назад произошла авария на Чернобыльской атомной электростанции, эхо того взрыва звучит и в наши дни. Многое сделано по устранению последствий, но шлейф той катастрофы остался…

15 апреля в областном центре гигиены, эпидемиологии и общественного здоровья прошла пресс-конференция о последствиях чернобыльской аварии. Перед журналистами выступали Виктор Мицура, заведующий отделением радиологии и гигиены областного центра гигиены, эпидемиологии и общественного здоровья, Алексей Литвинчук, врач-гигиенист отделения радиологии того же центра, Иван Лужинский, заведующий отделом радиологии и гигиены Брестского зонального центра гигиены, эпидемиологии и общественного здоровья. Специалисты рассказали о последствиях первых дней трагедии у нас в области, о том, какие работы проводятся сейчас и каких результатов удалось добиться.

После взрыва на Чернобыльской АЭС 23 % всей территории Беларуси были подвергнуты радиационному загрязнению, в том числе 167 населённых пунктов Брестчины. Особенно пострадали Столинский, Лунинецкий, Пинский, Дрогичинский, Ивановский, Берёзовский и Барановичский районы. Суммарный ущерб составил 32 годовых бюджета нашей республики. Наиболее опасным веществом, попавшим в атмосферу в результате взрыва, стал изотоп йод-131 – он составил 70 % всех активных изотопов. У людей с дефицитом йода в организме (а это достаточно распространённый недуг) йод-131 накапливался, что приводило к заболеваниям щитовидной железы. Стронций-90 – изотоп, также попавший в окружающую среду в результате чернобыльской катастрофы. Период его полного распада около тысячи двухсот лет, и можно себе представить, сколько ещё будущих поколений заденет из прошлого взрыв реактора АЭС. Но работа по защите населения ведётся постоянно. Только в Бресте и брестском районе есть 32 лаборатории радиологического контроля. На каждом крупном предприятии созданы посты радиационного контроля, и вся поступающая и выходящая продукция проходит проверку.

Самым опасным пунктом в перечне проблем остаются "дары леса". Многие бабушки и дедушки, собрав корзинку грибов, ягод и т. д., сразу же спешат ими торговать. На рынках также существуют посты радиационного контроля, именно для того, чтобы проверять на уровень загрязнения продукты, которыми торгуют люди. Но многие налаживают торговлю в обход положенных норм, вот и получается, что контролировать этот процесс не так уж просто.

Конечно, без трудностей не обойтись: сокращается финансирование подобных программ, Чернобыльский комитет теперь не "сам по себе", а в составе МЧС, что несколько усложняет проведение работ. Тем не менее, в нашей стране – одна из самых насыщенных юридических баз по чернобыльской проблематике: Закон РБ о социальной защите граждан пострадавших от катастрофы на Чернобыльской АЭС, Закон о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения, Закон о правовом режиме территорий, подвергшихся радиоактивному загрязнению в результате катастрофы на Чернобыльской АЭС и т. д.

Остаются в нашей области и территории, жители которых имеют право на отселение (государство на определённых условиях обеспечивает компенсацию затрат, связанных с переселением), – к примеру, деревни Белоуша, Устимле и др.

Ясно одно: последствия этой катастрофы будут ещё очень долго ощущаться, работы по-прежнему много, и очень важно всё учесть, особенно в контексте возможного строительства собственной АЭС на территории Беларуси. Прозвучал вопрос специалистам по этому поводу и по поводу бедствия в Японии. Вспомнилось даже, что во времена, когда реактор на Чернобыльской АЭС только взорвался, японские СМИ писали, что это возможно только в "диком СССР". Специалисты ответили, что в чём-то японцы правы.

У них совершенно иная ситуация, и таких последствий, как от Чернобыля, быть в Японии не должно. АЭС на Украине строили практически без «саркофага», если бы была оболочка, то выброс в атмосферу вредных изотопов был бы не таким ощутимым. А перспективы развития ядерной энергетики у нас в стране есть, и не нужно бояться нового, нужно учитывать ошибки прошлых лет.