Kitabı oxu: «Принцесса Азалия и красный трамвай»

Şrift:

* * *

Как-то раз в одном королевстве в самой обычной семье появилась на свет маленькая девочка. Такое случается довольно часто, в одних семьях появляются маленькие мальчики, в других – маленькие девочки, ничего особенного тут нет. Девочка оказалась прехорошенькая, и её назвали Зоей. Но только никто в семье не догадывался, что это была не просто девочка, а настоящая принцесса. Ни мама, ни папа, ни дедушка и ни одна из бабушек, а их у девочки было целых три – две родные и одна двоюродная. О том, что она настоящая принцесса, знала только сама девочка. Даже когда была ещё совсем крошкой.

Надо сказать, она изо всех сил старалась сообщить об этом всем вокруг, но вот беда – её никто не понимал: сложно сообщать такие важные новости, когда совсем не умеешь говорить. Так что маленькая принцесса твёрдо решила научиться говорить как можно скорее, а пока очень громко кричала и возмущалась, потому что была ужасно недовольна, да и поводов было предостаточно: почему её укладывали спать в обычную деревянную кроватку, а не в золотую колыбельку с парчовым пологом? Почему её укрывали простым вязаным пледом, а не воздушным одеяльцем из лебяжьего пуха? Кто это вздумал натянуть на её прекрасные крошечные ножки ужасные вязаные носки? Да ещё с заштопанной пяткой? Вы в своём уме?! Принцессам положены хрустальные туфельки! Где её стража? Кто посмел надеть ей на голову шапку? Где, скажите на милость, её корона?! И почему все зовут её Зоей, когда у неё совсем другое имя?!

В общем, принцесса кричала и вопила днём и ночью почти без остановки. Мама, дедушка и бабушки совершенно выбились из сил и тоже были готовы кричать и плакать – они никак не могли понять, в кого же у них такой капризный младенец? Только один человек на свете мог успокоить малышку – её папа. Он брал её на руки и говорил:

– Моя красавица! Моя маленькая принцесса!

И принцесса, конечно, немедленно успокаивалась, вздыхала с облегчением и даже улыбалась папе. Какое счастье, что хотя бы он знал, кто она такая.

Папа маленькой принцессы знал очень много и вообще был очень мудрым человеком: он работал водителем трамвая, самого красивого в городе: ярко-красного, с большой цифрой «1» – это значило, что трамвай следует по самому главному маршруту, описывая круг по всему городу. Папа носил высокую фуражку вагоновожатого, пышные усы и бакенбарды. Вид у него был солидный, и пассажиры часто приходили к нему посоветоваться по разным важным вопросам, пока ехали в прекрасном красном трамвае. Папа никогда никому не отказывал и никого не прогонял, хотя на стене его кабины и висела старенькая табличка: «Не сметь отвлекать водителя!», но больше для порядка. Если честно, папа Зои пытался снять табличку, но её так крепко привинтили на трамвайном заводе, что отвинтить можно было бы только вместе с половиной трамвая, а это, конечно, никуда не годилось – кому нужна половина трамвая, да ещё на самом главном маршруте? Так вот, Зоин папа никогда не возражал, если его отвлекали, чтобы о чём-то спросить, он всегда всех выслушивал, давал мудрые советы, разбирался в чужих спорах и ссорах, но при этом водил свой трамвай очень аккуратно и успевал наблюдать за всем, что встречалось ему по дороге. А после работы он каждый день спешил к своей маленькой дочке.

Она тем временем немного подросла и первым делом научилась говорить, но маме, дедушке и бабушкам вовсе не стало от этого легче. Скорее наоборот – им стало только хуже, потому что малышка Зоя научилась не только говорить, но и швыряться разными предметами.

– Что это такое? – вопила она и швыряла через всю комнату оловянную ложку. – Это, по-вашему, ложка? Я не желаю есть такой ложкой! А это что? Тарелка? – И тарелка тоже летела через всю комнату вдогонку за ложкой. – Я требую мою настоящую посуду! Мой золотой сервиз! А где салфетка, я вас спрашиваю? Где кружевная салфетка? Мне что, вытираться рукавом или половой тряпкой? И я не желаю есть эту мерзкую кашу! Подайте мне немедленно перепелов!

– Это дитя не в себе, – шёпотом сказала как-то раз одна из бабушек, когда у неё закончилось терпение.

– Я приказываю вас уволить! – завопила на неё Зоя. – И запереть в темнице!

– В наше время таких девочек ставили в угол, – тихо сказал дедушка.

– А вас я велю казнить! – закричала Зоя и топнула ножкой в крошечном сандалике.

– Тише-тише, моя зайка, – попыталась угомонить её мама, которая очень любила свою крошку, несмотря ни на что.

– Какая я вам зайка? – задохнулась от возмущения Зоя. – Меня зовут принцесса Азалия! И я требую сейчас же доставить меня по моему настоящему месту жительства – в королевский дворец!

И что было делать с такой упрямицей маме, папе, дедушке и трём бабушкам? Они изо всех сил старались объяснить Зое, что она – никакая не принцесса, а обычная девочка. И что у них в доме отродясь не водилось ни золотых сервизов, ни хрустальных туфелек. И короны у них в семье никто не носил. Но Зоя не желала слушать. Она по-прежнему требовала называть её «принцесса Азалия», обращаться к ней исключительно «ваше высочество» и срочно везти её в королевский дворец. Она была уверена, что аист, который приносит детей, доставил её сюда по ошибке, и вопила, что нужно изловить глупую птицу и немедленно уволить. В общем, с этой девочкой не было никакого сладу. Бабушки совершенно отчаялись, дедушка только вздыхал, папа водил свой трамвай, а мама так хотела, чтобы её малышка была счастлива, что сшила ей дивной красоты платьице – совсем как у настоящей принцессы. Мама была портнихой, так что платьице у неё получилось просто прелестное. Зоя примерила его и осталась очень довольна. Она долго красовалась перед зеркалом, а потом опять нахмурилась.

– Всё равно мне не хватает короны! – громко заявила она. – Где моя корона? Везите меня во дворец! К моим настоящим родителям – к королю и королеве!

Разумеется, в королевстве были и король, и королева, иначе никто не стал бы называть его королевством. Но детей у них не было. Потому что королю и королеве отлично жилось и без детей. Хотя министры уже много раз говорили им, что в королевском дворце давно пора появиться маленькому принцу или принцессе, тогда все подданные непременно будут очень рады. Но король и королева в таких случаях строили недовольные гримасы, пожимали плечами, старались не смотреть министрам в глаза и громко вздыхали. А когда министры уж очень настаивали, они говорили:

Pulsuz fraqment bitdi.