Kitabı oxu: «Наследница былого величия», səhifə 3

Вообще, всем своим видом молодой человек напоминал змею. А может, я просто слишком хотела есть и воспринимала весь окружающий мир в негативном свете. В любом случае болтать, а тем более танцевать, мне совершенно не хотелось, поэтому я отрицательно покачала головой.

– Да что вы, мадам! – парень как-то слишком уж нагло опустил руку мне на спину, рывком притягивая к себе и ловя мою правую руку в свою. – Это же всего лишь танец, – интимным полушепотом произнес он, когда его лицо было совсем рядом с моим.

– Простите, – я попыталась прогнуться в спине, чтобы отодвинуться от назойливого кавалера, – но я спешу.

– Зря ты так, – парень резко развернул меня, выстраиваясь в строй и готовясь вальсировать. – Тебе понравится.

Давно это мы на «ты» перешли? Что-то не припомню… А я думала тут все такие интеллигенты с серебряной ложкой в заднице. Но нет. Встречаются и относительно нормальные ребята, которым ничто человеческое не чуждо.

– Сомневаюсь, – я все еще отклонялась назад, держась левой рукой за его плечо. Не просто положив ее сверху, а именно держась! – Я совершенно не умею танцевать.

Это, кстати, был второй главный аргумент против. Но партнеру было совершенно наплевать на мое мнение. И на мое состояние тоже. Меня продолжали вальсировать по залу.

– Отпусти меня, – пискнула я, пыталась переставлять ноги, чтобы хоть как-то успевать за ним. – Я плохо себя чувствую…

– Не ври мне, – голос парня стал жестче. Да я и не вру… Он притянул меня поближе, и шепнул в самое ухо. – Мне еще никто не отказывал!

И тут я не выдержала. Все произошло как-то само собой. Не удержавшись на ногах, я подалась вперед, наступив каблуком на ногу партнера. От кондиционера меня пробирал озноб, повороты вальса только ухудшили и без того шаткое состояние. Меня стошнило прямо на блондина. Не понятно даже, откуда что взялось, ведь за весь день я ничего не ела и почти не пила.

Парень развел руки, с перекошенным от отвращения лицом глядя на испорченный костюм. Я вытерла рот, медленно выпрямляясь. Голова кружилась. Я посмотрела вперед, затем оглянулась по сторонам, все вокруг смотрели на нас. В толпе я увидела крайне удивленную тетушку Тэсс и Генриетту Теодоровну, прикрывающую глаза рукой. Кажется, я даже услышала ее фразу: «какой позор».

Я сделала несколько шагов назад и натолкнулась на официанта. Тот не удержал поднос и хрустальные фужеры полетели на пол, разливая шампанское на паркет и окружающих. Бокалы разлетелись на сотни маленьких кусочков, в которых отразилось искреннее удивление каждого из присутствующих. Буря эмоций одолевала меня. Не зная, что делать дальше, я бросилась прочь из зала, расталкивая толпу.

Распахнув дверь, я выбежала на улицу. Оказывается, за то время, пока мы были внутри, прошел дождик. Я шла по влажному тротуару, сбрасывая на ходу ненавистные узкие туфли с истертых в кровь ног. Слезы усталости и безысходности душили, крупными каплями скатываясь по щекам.

– Ну за что, за что мне! – размазывая слезы и сопли по лицу причитала я, пытаясь нащупать пальцами веревочки корсета.

«Как опозорить семью и выставить себя на посмешище». Том второй.

Наконец, мне удалось найти сделанный заботливой Нэтой бантик и распустить его. Далее, рваными движениями я принялась расшнуровывать корсет. Как только он ослаб, я тут же сорвала садистский элемент одежды и облегченно выдохнула, потирая бока. Какой же это кайф – дышать полной грудью.

Я не выдержала и зарыдала громче, в голос, на ходу снимая с себя потяжелевшее от воды платье. Дождик уже не моросил, а шел полным ходом, хоть и не сильно. Я совсем продрогла. Но лучше так, чем без воздуха.

Шпильки сыпались на асфальт, тонули в лужах, вместе с выдранными волосками. Холод пробирал до самых костей. Я просто шла вперед, босяком по асфальту, в бельевом топике и порванных чулках, натянув непрозрачный подъюбник до самой груди и прижимая к ней тяжелеющую от воды одежду. Я уже не ревела, я злилась.

– Вот же сволочи, а, – в голос ругалась я, сжимая кулаки. – То же мне! Придумали! Над ребенком издеваться… А если бы я концы там отбросила?!

Одежда и волосы противно липли к телу.

– Уроды, а… Значит, если родились дворянами, то и могут позволять себе все, что вздумается? А о других подумать? Нет?

Рядом появился Бьёнд. На самом деле, я не знаю, как давно он появился. Скорее всего, все это время шел позади меня. Теперь мы поравнялись.

– Вот и я не буду думать! Только о себе теперь! Только о себе! И не смей мне ничего говорить! – рявкнула я, направляя на подошедшего ближе демона напряженный палец.

– И не думал, – Бьёнд пожал плечами.

Мы шли молча. Дождь усиливался и неприятно бил по коже. Я стараясь обнять себя сильнее и щурила глаза, не давая воде затекать в них.

– Мы с конем идем по полю, молча под дождем, – сказал Бьёнд. – Тренируем силу воли, в никуда идем.

– Что? – переспросила я, но он не ответил, только продолжил читать стихотворение. Я улыбнулась. Милый стишок. На последней фразе Бьёнд обернулся, как бы обращаясь ко мне.

– Сам придумал? – спросила я.

– Демоны не умеют сочинять стихов, – ответил он. – Приходится отправлять запросы.

– Во вселенную?

– В интернет.

Я улыбнулась, Бьёнд тоже улыбался. Причем так тепло, так естественно и искренне…

– И кто из нас конь? – спросила я, глядя ему в глаза.

– А вы как думаете, госпожа?

– Что, такси? – предложила я.

– Не думаю, что есть смысл, – сказал Бьёнд глядя куда-то через меня. Я проследила за его взглядом.

Активно орудуя дворниками, за нами ехал знакомый серебристый внедорожник.

Стекло опустилось, Деймон смотрел на меня со своим обыденным отвращением. Я прошла перед машиной, подходя к водительскому сидению.

– Графини не ходят по улицам голыми, – протянул он.

– Я не голая, – ответила я, оттягивая липнущий к телу подъюбник.

– И не графиня, – заметил он.

– Согласна, – огрызнулась я в ответ. Вот даже спорить не буду!

Собственно, на этом обмен любезностями был закончен.

– Не заляпай сиденья, – сказал Деймон, нажимая на кнопку. С тихим щелчком блокировка дверей снялась.

Честно говоря, мне совершенно не хотелось садиться в машину. Мятежная душа требовала топнуть ногой, развернуться и в знак протеста пойти пешком домой. Или не домой. Но здравый смысл победил обоих. Куда идти, я не знала, и как долго, тоже.

***

– О господи, Трина! – воскликнула Гертруда, когда я завалилась на порог. Всплеснув руками, женщина кинулась ко мне. – Детка, что с тобой случилось!

Я только покачала головой. А что мне ей ответить? «Извините, не выдержала каблуков и корсетов, устроила шествие со стриптизом на улице под дождем»? Поверить-то мне поверят, а вот одобрят – вряд ли.

– Труди, – тихо сказала я, прижимаясь спиной к двери, – можно чаю?

Женщина стояла не двигаясь, глядя то на меня, то на Бьёнда с ворохом моей мокрой одежды в руках. Я смотрела в пол. Вода с волос уже не лилась, но мокрые пряди все еще липли к лицу и телу.

– Хорошо, – неожиданно спокойной сказала она, – иди полежи в теплой ванне. А я принесу тебе поесть.

***

Шлепать грязными босыми ногами по чистому полу совершенно не хотелось, поэтому я натянула первые попавшиеся сланцы из комода. Мужские. Судя по всему, кого-то из еще незнакомых мне личностей.

Ванная комната, как оказалось, имелась почти в каждых апартаментах. Мои исключением не стали. Небольшое помещение, обложенное до самого потолка белой плиткой под мрамор, включало в себя ванную, унитаз, раковину со шкафчиком для туалетных принадлежностей и большим зеркалом над ней. Ремонт в этом месте не делался уже много лет, об этом свидетельствовали потемневшая от времени затирка между плитками кафеля и царапины на эмали самой ванны.

Я повернула бронзовую ручку смесителя. Спустя несколько секунд старческого хрипа, наконец хлынула вода. Коричневатая вода с оттенками красного. Да, судя по всему, трубопровод не меняли очень долго. С другой стороны, мне не привыкать.

Вскоре цвет воды сменился на белый. Я открыла краны сильнее, затыкая пробкой слив. С трудом стянув с себя остатки мокрых вещей, я бросила на пол и забралась в ванную. Вода постепенно заполняла емкость, окутывая меня приятным теплом. Мурашки бежали по коже, поднимая волоски на теле. Держась руками за края ванны, я облегченно выдохнула. Наконец-то тепло, наконец-то отдых…

– Сделайте воду прохладнее, иначе получите ожог.

Я открыла глаза, слегка повернув голову. На крышке унитаза восседал Бьёнд. И как бы по-хорошему надо бы начать кричать и закрывать обнаженное тело от дьявольского взора карих глаз, но так лень.

– Не смотри, – это все, что мне удалось произнести. Демон хмыкнул.

– Не переживайте за это, мисс Кэтрин, – сказал он. – Демоны видят все совершенно иначе. Не так, как люди. Так что вашей чести ничего не угрожает.

Я несколько раз моргнула, не раскрывая глаз целиком. По телу прокатилась усталость. А что касается моей чести… за семнадцать лет никто на нее не посягал. Так с чего бы теперь?

– И как же? – я зевнула. – Как же вы видите мир?

Снова усмешка. Я раньше не замечала за ним подобного. Что он имеет ввиду? Смущается? Не знает, что сказать?

– Когда-нибудь, – демон склонил голову на бок, – я покажу вам мир своими глазами.

Я смотрела на Бьёнда, постукивая короткими ногтями по бортику ванны. И как же, интересно, он видит мир? Черно-бело, или с пиксельной цензурой, как во взрослых мультиках? Или все неприличные вещи закрываются перед ним черными квадратиками?

– Эй, мисс Кэтрин! – послышалось из-за двери. – С кем вы разговариваете?

Без лишних церемоний дверь распахнулась, и в комнату вошла Труди. Аккурат в этот же момент Бьёнд исчез. Как ветром сдуло. В прямом смысле этого слова.

– Ох, Господи! – Труди посмотрела по сторонам, – какая жарища! Вот это вы напарили… Влажность, как в тропиках!

Под возмущения поварихи, я меланхолично подняла ногу, вытаскивая ее из воды и слегка увернула ей горячий кран. Струя воды из высокого крана стала заметно уже. Труди вышла, унося с собой поднос, и тут же вернулась, уже без него. Эй, а где еда?

– Я принесла тебе чай и печенье. Пусть там постоит, а то еще размокнет.

Размокнет, да и фиг с ним! С другой стороны, организм как будто бы уже привык обходиться без еды, есть мне не хотелось. Труди поставила маленькую табуретку около ванны и села на нее. Как только ее зад поместился…

– Ну как ты? – Труди сложила руки на край ванны, накрывая широкими влажными ладонями мою ручку. – Рассказывай, кто тебя обидел?

Я вздохнула. А что мне сказать? То, что я просто не готова носить корсеты и терпеть эти светские походы? Что я не смогу унаследовать поместье и вести его дела? И что я совершенно не знаю, как мне быть дальше… Я задрала голову, прижимаясь макушкой к прохладному кафелю, опустилась в воду по самую шею.

– Это так сложно, – потолок мутнел в клубах пара. – Все эти приемы, люди, платья… Этому учат с детства, а я… Зачем она вызвала меня? У вас же есть Мэтт и Дэнни. Я же никогда не смогу стать вашей графиней.

Труди внимательно слушала мое нытье, не перебивая.

– Не все так просто, мисс Кэтрин, – вздохнула женщина. – Законы Аллерского графства не идеальны. Когда-нибудь Мадам Тэсс объяснит вам…

– Но почему не сейчас? – мой голос стал тверже. Сжимая пальцами край ванны, я в упор смотрела на Гертруду. – Почему она не могла объяснить все в письме или, на худой конец, рассказать мне вчера?

Отсутствие информации бесило до крайности. Даже усталость немного отступила.

– Мисс Кэтрин, вы же только что приехали! Поверьте, Мадам Тэсс так же обескуражена, как и вы. Она попросту не может успеть все и сразу, – Труди развела руками. – Не переживайте. Я думаю, в ближайшее время вы все узнаете.

Я прикрыла глаза, потирая веки. Мне не стало легче от слов поварихи. Как же непросто жить в неведении… Да ничего тетушка объяснять не станет! Выпрет меня ко всем чертям за сегодняшнее, и дело с концом! Труди снова коснулась рукой моего костлявого плеча, привлекая внимание.

– Расскажи мне, что произошло сегодня? – мягко попросила она.

И я рассказала. Все от начала до конца. Пусть хоть один человек знает правду.

Глава №3. Игры детские с траурным знаменем

Вечер завершился крайне неожиданно. Во-первых, после моего исчезновения, родственники не поспешили домой, а только отправили за мной водителя. Во-выторых, по возвращении, тетушка Тэсс не только не отругала меня, но даже не зашла в мою комнату! И никто не зашел! Я еще не спала и слышала, как домочадцы возвращались. Они вернулись ровно тогда, когда и планировали. Никто не пустился на мои поиски до, никто из них не зашел меня проведать после.

И снова длинная темная ночь без всяких снов. Ах, совсем забыла, «сплю на новом месте, приснись жених невесте!» Хотя вряд ли поможет. Единственный кандидат на эту должность – не кандидат, так как не человек.

Я проснулась и привычно вытянула руки вверх. Но, в этот раз, пошевелив пальцами, ничего не нашла. А жаль.

– Доброе утро, госпожа, – раздалось сбоку. Вот ты где, темное мое солнышко.

– Привет, – я зевнула, складывая руки на живот.

Бьёнд стоял рядом с моей постелью. Сегодня на нем белая рубашка, коричневый жилет и черные штаны. Настоящий темный дворецкий, только вилками не кидается. По крайней мере, пока что.

Изучая фигуру демона, я заметила поднос, стоящий на тумбочке возле кровати.

– Завтрак в постель? – приятно. Я потерла руки.

– Овсянка, мисс! – торжественно объявил Бьёнд, поднимая хромированную крышку.

– На воде? – я приподнялась, заглядывая в тарелку с трогательной голубой каемочкой.

– На молоке.

– Бе…

– Омлет, тосты, чай… – Бьёнд невозмутимо продолжал перечислять то, что скрывалось под салфетками.

Поднос переместился на мое одеяло. Я потерла руки, готовясь приступить к трапезе. Продуманные люди, эти аристократы! Поднос для завтрака заранее находится на специальном столике для завтрака. А еще на него удобно ставить ноутбук или планшет… Идеально же! Если б я был султан, я бы не вставал с кровати! Хотя я и так графин, ну, в смысле, графиня. Почти. Вот получу титул, и тогда…

– Который сейчас час? – спросила я, уплетая завтрак.

– Половина одиннадцатого, – ответил Бьёнд.

Сколько? Я чуть не подавилась.

– Половина одиннадцатого, – повторил демон. – Десять тридцать. Одна стрелка на десять часов…

– Да поняла я тебя, поняла! – я отставила столик с завтраком и вылезла из-под одеяла.

Демон продолжал меланхолично наблюдать за тем, как я корячусь над чемоданом, вытаскивая из него что-нибудь мало-мальски приличное. Вещи все еще оставались в упакованном состоянии. Так, что у меня есть достаточно закрытое и скромное, чтобы соответствовать дому. Но ничего подходящего не было, придется обойтись лосинами и футболкой. Взвешивая элементы гардероба на разных руках, я пришла к выводу, что выбор не такой уж и плохой. А что, Мэтт так и ходил! Ему, значит, можно, а мне нельзя?

***

Переступая через неровности дорожек пыльного коридора, я аккуратно выглянула в холл. На веранде никого не было, на первом этаже тоже. Отлично! Наверное, уже ушли.

Так же незаметно я спустилась по лестнице и мышкой юркнула в столовую. Никого. Обеденный стол стоял девственно пустым и чистым, даже разводы от влажной тряпки успели высохнуть. С кухни доносились душевные, но совершенно бездарные напевы Труди. Повариха вытирала полотенцем посуду, исполняя какую-то народную песню, покачивала в такт массивными бедрами. Женщина совершенно не удивилась моему появлению.

– О! Мисс Кэтрин! – в ее звонком голосе чувствовалась капелька материнской заботы. – Как ты себя чувствуешь?

– Да неплохо, – быстро ответила я, переводя на более интересную для меня тему. – А где все?

– Все… – Труди задумалась. – Мадам по делам уехала. Остальные…

– Да не важно, – я отмахнулась. – Слушай, а…

Я замялась. Мне было дико интересно, как Мадам Тэсс отреагировала на мою вчерашнюю выходку, но спрашивать прямо в лоб я не решалась. Труди конечно хорошая женщина, но мало ли, что у нее в голове на самом деле.

– Что такое? – Труди вытерла последнюю тарелку и подхватила на руки всю стопку.

– Может быть, – как бы так подойти к вопросу? Я закусила губу. – Мадам что-нибудь говорила про вчера?

Труди загрузила посуду в шкаф и еще раз вытерла руки о передник.

– О чем? – она забросила полотенце на плечо и уперла руки в бока.

– Ну, например, о том, что случилось на приеме…

Я, как бы невзначай, пыталась подтолкнуть повариху к нужной мне теме. Повариха, как бы невзначай, пыталась от этой темы увильнуть.

– Нет, – женщина повела плечом, разминая сустав и тряхнул головой. – А почему ты спрашиваешь?

Я выдохнула, сжимая и разжимая кулаки. Как бы мне еще скрыть свое волнение? Наверное, никак. Да и смысл что-то строить из себя перед Гертрудой?

– Я просто переживаю, – честно ответила я. – Как Мадам отреагировала…

– Оу, – лицо поварихи вытянулось, отчего глаза казались намного больше, чем есть на самом деле. – Я думаю тебе нечего переживать. Из твоих же рассказов, ничего страшного не произошло.

– Правда? – лампочка надежды, что меня не отправят домой моргнула тусклым светом.

– Да, я думаю не страшно… – Труди отвернулась, наклоняясь к раковине. – Но, в любом случае, тебе придется дождаться Контессу. Только она сможет дать тебе ответы. А пока на, пожуй.

Женщина развернулась и протянула мне большое зеленое яблоко. Я покрутила яблоко в руках, перебрасывая ее из одной кисти в другую. С одной стороны, меня не разбудили криками и не вручили билет на обратный самолет, а это хорошо. С другой стороны, Мадам уехала по каким-то там делам, а это плохо. Велика вероятность, что по возвращению она все-таки объявит мне о скорейшем возвращении неудавшейся графини на ее малую родину.

На полном ходу, не сбавляя скорости, в комнату влетел Мэтт. Загорелая мордашка выражала абсолютный восторг и безмятежность. Расставив руки в стороны, мальчишка жужжал, точно самолет. Судя по всему, наличие меня в комнате явно не входило в планы юного истребителя. Мэтт попытался затормозить, но вышло у него плохо, и тот со всего разгона влетел животом в стол. Согнулся пополам, протяжно ойкнул, но тут же поднял голову и широко улыбнулся мне.

– Привет, Трин! – сказал он, запрыгивая на стол и подхватывая два красных яблока из корзины с фруктами, которые тут же полетели в воздух. Никогда не пробовала жонглировать, а хотелось.

– Круто! – воскликнула я. – А тремя сможешь?

Я аккуратно подбросила ему еще одно.

Оп! Мальчишка наклонился, но поймал мое яблоко, принявшись жонглировать сразу тремя. Потрясающе!

– Чего сидишь тут одна, грустишь? – спросил он.

– Да вот думаю… что после вчерашнего предпримет тетушка…

– Забей, – с готовностью ответил парнишка, в оба глаза наблюдая за фруктами.

– Как бы она не решила отправить меня домой…

– Пфф… Забе-ей! – протянул он, подхватывая все три яблока сразу. Взгляд красно-коричневых глаз устремился на меня. – Никто тебя никуда не отправит, ясно?

Уверенность Мэтти вселяла надежду. С другой стороны, он все-таки еще ребенок. Что он может понимать во взрослых делах?

– Почему ты так уверен? – прищурилась я. А может, Мэтти и правда что-то знает?

– Потому что, – мальчик снова принялся жонглировать, – кроме тебя некому вступать в наследство. А без этого нас выгонят на улицу.

Вот это поворот! И почему Мэтт так спокойно говорит об этом?

– Но почему? Есть же ты и Дэнни… – неужели мне сейчас правда что-то расскажут!

– Я не имею прав на поместье, – совершенно спокойно продолжал Мэтт. – Я наследник другой семьи. А мама – мой регент. Дэнни же слишком маленький, и у него нет титулованного регента, который мог бы вести дела. Так что без тебя никак.

Даже странно, почему Мэттью столь спокойно говорит о довольно серьезных вещах? Это явно не детская наивность. Все он понимает, несмотря на юный возраст. Откуда только такие познания… Думаю, этот мальчишка сможет в любое отверстие без мыла пролезть. Полезное качество. По жизни пригодится.

– Ну… предположим… – согласилась я. – Может тогда ты покажешь мне поместье? Я здесь два дня, а была только в комнате, в столовой, да в апартаментах родителей Дэнни.

– Это вряд ли, – Мэтт снова подбросил яблоки и поймал их все. – Все двери закрыты на замки. Мама не разрешает их открывать, чтобы тепло не уходило. Проблемы у нас с отоплением.

Вроде лето на дворе, зачем отопление? Хотя, скорее всего, камень неслабо промерзает… Пока еще ночи холодные. Но слова Мэтта походили на правду. Хотя, честно говоря, глядя роскошь вокруг, сложно вообще представить, что у этих людей есть хоть какие-то проблемы.

– Тут все очень изменилось в последнее время… – Мэтт разложил яблоки в корзинке. – Раньше кипела жизнь, и слуг было много, человек пятьдесят! Помнишь коридоры на втором этаже? Ну там, слева, за оранжереей. Те длинные пустые коридоры, с кучей комнат? Так вот, раньше они все были заняты.

– А что случилось потом? – я оглянулась по сторонам. Да, для такого дома и правда маловато народу.

– Не стало дяди Рекса, – пояснил Мэтт. – Счета в банках заморозили. Зарплату платить нечем, содержать поместье на что. И слуги начали уезжать. Поэтому большинство комнат закрыто, некоторые – совсем. Филь, Берт и Нэтка не справляются с уборкой и садом, поэтому поместье постепенно приходит в запустение. Пространство сократилось до минимума.

Мэтт изобразил руками сужающийся шар. Я только поражалась, как же этот ребенок осведомлен о происходящем! Удивительный мальчик! И, похоже, он снова прав. Я сразу заметила некую неухоженность. Как будто что-то здесь не так. Теперь понятно, что именно.

– А как давно нет дяди Рекса? – осторожно спросила я.

Мэтти храбрится, но все равно заметно, что эта тема ему немного неприятна. Но и меня можно понять! Мэтт, фактически, мой единственный источник информации. Даже если тетушка и соизволит снизойти до объяснений, лучше подходить к вопросу подготовленной.

– Около шести месяцев, – сказал Мэтт, после некоторой заминки.

Шесть месяцев?! Значит, они запустили здание всего лишь за шесть месяцев?! Я думала «дядя Рекс» отсутствует уже больше пяти лет. Хотя, с другой стороны, тогда бы меня нашли раньше. Или не нашли бы?

– Он уехал по делам, – продолжал мальчик, – и пропал. Машину его нашли, и тело водителя тоже, а его самого нет. Искали, искали… А затем объявили пропавшим без вести. А потом и погибшим.

Ну да, наверное, в этом есть смысл. Я опустила голову. Видно, что от отсутствия хозяина страдает и дом, и его обитатели.

– Да ничего, – вдруг сказал Мэтт и ободряюще улыбнулся. – Жизнь продолжается!

Я в который раз удивилась его жизнерадостности. Это не детская наивность, это огромная сила духа и чувство ответственности. Мэтти развит не по годам.

– Пойдем, я тебе кое-что покажу! – мальчик спрыгнул со стола. – Есть тут одно классное место…

– Ты же говорил, что двери заперты, – напомнила я, следуя за братцем.

– А кто сказал, что мы пойдем через дверь? – Мэтт игриво подмигнул мне. Вот же маленький авантюрист… Уважаю!

Собственно, Мэттов авантюризм и сообразительность я уважала ровного до того момента, пока не поняла, в чем, собственно, состоит план. И вот теперь, глядя из окна вниз, я не была уверена, что он так уж хорош. Выходить в окно в принципе то еще удовольствие, а с учетом, что под нами находилось два метра стены – так вообще форменное самоубийство.

Мэтта рядом не было. Несколько минут назад братец соизволил куда-то весьма технично свалить. Опираясь руками на кухонно-разделочный стол, я смотрела вниз. Высокий же здесь, однако, фундамент.

– Высоко? – тихий вкрадчивый голос заставил вздрогнуть и обернуться. Увиденное, заставило вздрогнуть второй раз.

Рядом со мной стоял Дэнни. На этот раз никто не удосужился зализать его черные волосы и теперь они падали на лицо, частичное скрывая его. Не знаю, что казалось более жутким: сальные патлы на мертвенно-бледной коже, или просвечивающая сквозь промежутки прядей синева глаз. Впрочем, его внешний вид очень гармонировал с серым пиджаком и такими же штанишками до колен. Готовый персонаж для фильма ужасов.

– Да не боись, – рядом появился Мэтт.

Упираясь руками на стол, он лихо подпрыгнул, усаживаясь на него и как бы невзначай глянул вниз. Белая футболка, драные джинсы – вот это я понимаю, нормальный пацан. Прямо глаз радуется! Хоть какие-то отголоски двадцать первого века…

– Труди будет недовольна, – заметил Дэнни.

Надо же! Пацану лет семь, а он уже спорит со старшим. У нас за такое бьют.

– Она не узнает, – отмахнулся Мэтт и уставился на меня, хлопая глазками. Какая же у Мэтти милая улыбка. Вырастет – женщины прохода не дадут.

– Что ты на меня так смотришь? – очарованная мальчишкой, я не сразу поняла, на что он намекает.

– Да вот думаю, смогу ли я тебя поднять… – задумчиво сказал он.

И тут до меня дошло…

– Что?!

***

Так, я говорила, что лезть в окно «такая себе идея»? А когда единственной твоей опорой служат ручки девятилетнего мальчишки?

– Да все будет хорошо, не переживай! – убеждал Мэтт.

– М-да? – я сидела на подоконнике, свесив ноги на улицу и задумчиво смотрела вниз, – что-то я сомневаюсь…

– Плевое дело! Я Дэна постоянно опускаю!

Я повернула голову, глядя на Дэнни, затем на Мэттью.

– Да в нем всего двадцать килограмм! – сказала я, указывая раскрытой ладонью на малолетнее привидение.

– Двадцать один, – буркнул мальчик.

– А я на тридцать пять килограммов его тяжелее!

– Не переживай, все нормально! Я однажды Нэту опускал…

– …и она разбила коленку, – вставил свое слово Дэнни.

Под моим хмурым взглядом Мэтт утих. Нэту он спускал… Да в ней тоже килограмм сорок.

– Так, – продолжила я, снова глядя вниз, – давай еще раз, каков план?

– Все просто! – мальчишка снова загорелся. – Ты держишься за подоконник, повисаешь на нем, потом даешь мне сначала одну руку, затем другую, и я медленно опускаю тебя на землю. Все просто! – мальчик дважды моргнул, как бы в подтверждение собственных слов.

Да почему же у него всегда все просто! Ничего не просто! А, с другой стороны… Мэтти достаточно умен, чтобы не наделать глупостей. Я снова посмотрела на одного братца, потом на другого. Нет уж, беру свои слова назад! Но частично.

– Ну… – протянула я, снова глядя вниз, – давай попробуем.

К словам Мэтта я относилась максимально скептически, но его уверенность заражала. Я придвинулась к краю и легла на левое бедро, чтобы схватиться за подоконник и медленно сползти вниз. Но отступать уже поздно, тем более что…

– Шухер! – крикнул Мэтт. – Закрывай окно!

И тут я испугалась не на шутку, то ли его крика, то ли движения закрывающейся рамы. Я дернулась и, не удержавшись за подоконник, рухнула вниз. Звук моего падения утонул в оглушительном крике Гертруды.

– Ах вы паршивцы! – за окном мелькнула разгневанная фигура поварихи. – Ну-ка вон отсюда! Ишь, чего удумали, на стол с ногами залезать!

Желтое полотенце металось за помутневшем от времени стеклом. Ветер покачивал тонкую деревянную створку окна. Хотя, может и не ветер, а звуковые волны того шума и гама, что творился в кухне. Я лежала в кусте живой изгороди, хлопая глазами в небо.

Звуки стихли, а я продолжала лежать. Маленькая ручка высунулась в оконным проем, открывая створку шире. Две пары глаз испуганно глядели на меня.

– Трин, ты как? – спросил Дэнни.

– Не знаю, – честно призналась я, боясь пошевелиться.

– Подожди, я сейчас! – воскликнул рыжик, перелезая через подоконник.

Далее я наблюдала потрясающую детскую ловкость. Держась руками за подоконник, Мэтт повернулся к стене лицом, уперся в нее ногами, точно человек паук. Затем потянулся и схватился за ветку ростущего рядом с домом дерева. Несколько раз качнувшись, зацепился за ветку обеими руками, повиснув на ней. И только тогда отпустил ветку, но не удержался на ногах при приземлении, упал и несколько раз по-солдатски перекатился через плечо. Замечательная физическая подготовка!

– Трин, ты в порядке? – обеспокоенный мальчик подошел ближе и взял меня под локоть.

– Да нормально… – отозвалась я, пытаясь встать.

Кажется, куст неплохо смягчил мое падение. По крайней мере я ничего не сломала и, кажется, даже не ударилась. Я окончательно встала на ноги, прогнулась в спине, упираясь в нее руками, чтобы размять.

– Что у вас там случилось?

– Дэн! – позвал Мэтт, складывая руки в рупор. – Давай сюда.

Дэнни эта идея, судя по всему, тоже не особо то нравилась, но с братом спорить он не стал. Перелез через подоконник на манер Мэтта, держась за него руками, повис параллельно стене и разжал пальцы. Мэтт поймал брата в охапку, смягчая его падение.

– Отлично! – воскликнул Мэтт, – С каждым разом все лучше и лучше, Дэн!

Дэнни отошел от старшего брата. Он ничего не ответил, поправил одежду, поднял голову вверх. Мы проследили его взгляд. За мутными стеклами оконных рам снова маячил силуэт.

– Валим, – тихо ответил Мэтт и на цыпочках направился влево, прямо по каменной дорожке, огибающей дом.

***

Мы шли быстрым шагом. Мэтт несся вперед, периодически останавливался и подгонял нас. Дэнни успевал, а я нет. Мне хотелось идти медленнее, чтобы рассмотреть окружающую природу. Я уже третий день в поместье, а ничего не видела!

Но мальчиков совершенно не волновали мои эстетические предпочтения. Они двигались вперед, стремительно удаляясь от меня. Поэтому любование садом решено было отложить на потом. Правда кое-что я все-таки успела углядеть. Например, то, что теплица прилегает своими стеклянными стенами к столовой, однако она не такая длинная, как дом, и заканчивается чуть раньше начала кухни. Весь дом окружает живая изгородь, а стены надежно защищены зарослями дикого винограда. Сад на заднем дворе и правда казался запущенным. Обросшие кусты требовали фигурной стрижки, дорожки поросли травой, пробивающейся сквозь камни, а клумбы захватили сорные травы. Но сад казался и вправду огромным! Куда уж трем слугам управиться…

Посадки уходили прямиком в лес. Честно говоря, было трудно определить, где заканчивается сад и начинается чаща. Такими темпами, лесное хозяйство через пару лет полностью захватит участок, съев все дары цивилизации вместе со зданием.

– Вот! Пришли! – воскликнул Мэтт, ускоряясь.

Еще быстрее? Нет, спасибо. Я вытянула руку вперед, намереваясь окликнуть брата, но тот остановился в поле моего зрения.

– Сюда, сюда! – Мэтт прыгал впереди, махая нам рукой.

Вдалеке от поместья не было необходимости перешептываться, мальчики перестали соблюдать тишину. Я глянула на Дэнни, тот развернулся спиной, направляясь к Мэтту.

По обеим сторонам тянулся лес. Слева от нас, там, где копошился Мэттью, находилась прилично заросшая полянка. Судя по всему, когда-то давно это место усиленно расчищали. Деревья здесь казались намного моложе, чем на другой стороне.

Пахло сыростью. Растения-паразиты тонкими волосками свисали с веток серо-голубыми прядями, точно бороды, покачивались на ветру. Эстетичное, завораживающее, мистически-пугающее зрелище. Веяло холодом. Каким-то замогильным холодом!