Həcm 80 səhifələri
2014 il
Управление недоверием
Kitab haqqında
Жива ли еще демократия? Гарантирует ли она «нормальный миропорядок», которого все ждали совсем недавно? Монография посвящена современному упадку политического стиля Европы и кризису демократической культуры. Крастев видит проблему не в институтах демократии, а в потере доверия масс к элитам. Он описывает мир управления недоверием, где элиты отгородились от избирателя «прозрачностью» и «сетевой демократией» (monitory democracy). Драма Украины – коррупция элит и уличные протесты – заводят средний класс в популистскую... Daha sonra
Но ведь ничего годного нами не создано, кроме одного – вот этой самой Системы.Ее устройство оригинально, глобально, хитро. Оно обеспечивает странную жизнь полутораста миллионам человек, о которых почти не знает.
Дорогой ценой поддерживается аналог государства с правом европейского типа и массой ненужных выборов: общенациональных, думских и президентских, муниципальных и городских. Но и они не дают вам ключа к неожиданностям. Местные выборы в якобы консервативной стране не обнаружат тренда будущих думских выборов, если те вообще еще будут. Десятки партий, идущих на выборы, не имеют позиций и не заботятся о политической репутации. Их собственники-политтехнологи дают откровенные интервью о том, для чего их придумали и за сколько готовы продать властям.
Непрозрачность обеспечена тем лишь, что устройство Системы РФ не принимают всерьез. «Сорвать покров» с тайны нельзя, раз покрова... Далее
Система РФ – трикстер, или оборотень. Но оборотничая, Россия не сломала шею, а стала лишь изворотливей. Обитатели ее живут в опасном, даже на их собственный взгляд, жутковатом пространстве и, не заморачиваясь, решают бытовые проблемы.
Принтер Госдумы распечатывает индексы наших пороков и, законодательно запретив, тем самым внедряет их в жизнь.
Русская история – жестокая рефлексия мирового развития, а ни в коем случае не ряд зависимых подражаний. Едва следующая государственность достроит себя, как ее модель сообщения с миром теряет актуальность – она приспособилась к среде, которой не стало.