Kitabı oxu: «Социология и психология политического лидерства»

Памяти Демидовой Анны Ивановны посвящается

© Палитай И. С., 2024

© ООО «Проспект», 2024

Введение

Любая человеческая общность гораздо быстрее достигает своей цели, когда в ней идет процесс самоорганизации, сводящийся чаще всего к появлению (или выдвижению) человека, определяющего эту цель и способы ее достижения. Сегодня такого человека принято называть лидером, а процесс его управления и взаимодействия с группой – лидерством.

В отличие от самого феномена, понятия «лидер» и «лидерство» возникли относительно недавно – в начале XIX века. Именно в этот период начали появляться первые труды, освещающие проблему. С ХХ века работ на данную тему стало на порядок больше в связи с тем, что о лидерстве писали философы (Н. А. Бердяев, В. П. Кохановский и др.), психологи (Р. Л. Кричевский, Б. Д. Парыгин, А. В. Петровский и др.), социальные психологи (К. Левин, К. Шризхейм), социологи (Е. В. Андриенко, А. В. Запорожец и др.), а также представители других наук, в число которых вошла и политология. Стоит при этом отметить, что, на наш взгляд, операционализация понятия оказалась самой проблематичной именно в политическом измерении данного феномена.

Начиная с конца XIX века на протяжении более чем столетия интерес к политическому лидерству был очень высоким. В этот период, который можно назвать золотым веком для данной темы, в свет вышло множество работ теоретического и методологического характера, очерчивающих политическое измерение концепта. Среди авторов, ставших классиками, можно назвать М. Вебера, Г. Лассвелла, Ф. Гринстайна, Р. Такера, Дж. МакГрегора Бернса, Ж. Блонделя и многих других. В нашей стране тема лидерства на протяжении XX века хоть и разрабатывалась, однако во многом в социально-психологическом ключе, поскольку проблематика политического лидерства была табуирована по идеологическим соображениям вплоть до 1980-х годов. С распадом же СССР стало появляться огромное количество публикаций на данную тему, среди которых было немало работ с результатами исследований, объектами изучения которых стали политические лидеры, депутаты, избиратели и даже появившиеся в то время предприниматели. В это время не только пересматривались теоретические понятия («политический лидер», «политическое лидерство», «политическая элита» и т. д.), но и началось эмпирическое изучение мало разработанных на тот момент тем данного сегмента предметного поля.

Между тем к началу XXI века как в нашей стране, так и за рубежом интерес к лидерству заметно снизился. Возможно, это связано с тем, что к этому времени стали появляться работы, выводящие лидеров за скобки и фокусирующие свое внимание на последователях. Эта тема звучит, например, в работах Р. Келли¹, позже – у Б. Келлерман², суть которых сводится к тому, что «от истории великих людей мир переходит к системе, когда лидер играет все меньшую, иногда даже второстепенную роль»³. Более того, в книге A New Handbook of Political Science под редакцией Р. Гудина и Х.-Д. Клингеманна, подводящей итоги развития политической науки в ХХ веке, тема лидерства была исключена из числа основных исследовательских направлений⁴.

В последние годы мы наблюдаем вновь возрастающий интерес к проблематике. И в нашей стране, и за рубежом стали появляться довольно крупные издания, с той или иной стороны анализирующие политическое лидерство. Не так давно в свет вышла публикация профессора Е. Б. Шестопал, в которой она пытается понять, чем вызвано внезапное изменение ситуации, и делает это путем разбора четырех работ, изданных в 2021–2022 годах: книги Ежи Вятра Political leadership between democracy and authoritarianism. Comparative and historical perspectives, работы за авторством Генри Киссинджера Leadership. Six studies in worldstrategy, монографии, вышедшей в нашей стране, «Владимир Путин и Си Цзиньпин: личность и лидерство», которая была написана Роем Медведевым и Николаем Андреевым, и книги, опубликованной в издательстве МГИМО, под редакцией Л. С. Окуневой «Лидер на фоне эпохи. Традиции и новаторство современного политического лидерства в странах Запада». В результате анализа этих работ Е. Б. Шестопал приходит к выводу о том, что интерес к проблематике в наше время связан с серьезным кризисом современной политики как на глобальном, так и на национальном уровнях, что вызывает рост роли лидера⁵.

Несмотря на такого рода волнообразность интереса к проблеме, тема политического лидерства всегда была, есть и, мы полагаем, будет в учебных программах, направленных на подготовку политологов (впрочем, не только их). По этой причине и было подготовлено данное пособие, логика изложения которого построена таким образом, чтобы у изучающих его не только сложилось представление о феномене, но и появилось понимание основных направлений его эмпирического исследования.

Первые две главы пособия посвящены описанию исторических предпосылок к изучению феномена, осмыслению его понятия, а также раскрытию сути подходов к его исследованию.

Третья глава содержит в себе изложение особенностей социологического подхода к лидерству, сводящегося к рассмотрению феномена как сложного общественного явления. Данный аспект раскрывается через описание различных уровней политического лидерства, его типологий, а также функций и ролевых особенностей лидеров в политической сфере. Помимо этого, в главе представлено соотношение концептов «политическое лидерство» и «политическая элита», которое дается через теорию заинтересованных групп А. Бентли, а также через описание основного способа регулярного «обновления» состава правящей группы, который принято называть рекрутированием.

Психологическое измерение политического лидерства, представленное в четвертой главе, раскрывается через политико-психологический подход к изучению феномена. В его основе лежит интерес к личности лидера и к тому образу, который формируется в массовом сознании в ходе восприятия как самого лидера, так и результатов его деятельности. При этом исследование личности подразумевает процесс, результатом которого является политико-психологический профиль или портрет политика, методологические принципы построения которых приводятся в соответствующем параграфе. Помимо этого, в главе описываются основные стили политического лидерства, представляющие собой особенности политического поведения и принимаемых решений, обусловленные личностными характеристиками.

Стоит отметить, что последние параграфы третьей и четвертой глав содержат в себе примеры эмпирических исследований, позволяющие понять, как социологическое и психологическое изучение лидерства реализуется на практике и что оно дает.

В последней, пятой главе описаны методология и методы исследования политического лидерства. Для удобства восприятия информации все представленные методы были разделены на количественные, применяемые в основном для изучения социологических аспектов лидерства, а также особенностей восприятия лидеров, и качественные, которые позволяют детально описать различные аспекты изучаемой проблемы, раскрыть существующие скрытые субъективные смыслы и объяснить особенности внутриличностных психологических процессов.

В приложениях в конце пособия приводятся материалы, которые могут быть полезны при контактном или дистантном изучении личности политического лидера: тесты, а также таблицы с описанием основных личностных свойств и характеристик политиков.

Традиционно в завершение вводной части хотелось бы выразить признательность людям, без которых этого пособия не было бы.

Я благодарю декана факультета политологии МГУ имени М. В. Ломоносова, члена-корреспондента РАН, доктора исторических наук, профессора Андрея Юрьевича Шутова за помощь и поддержку, которые он всегда оказывает.

Огромное спасибо заведующей кафедрой социологии и психологии политики, доктору философских наук, профессору Елене Борисовне Шестопал за ее ценные советы, научное вдохновение и наставничество. Вместе с ней благодарю и весь коллектив нашей прекрасной кафедры за ту атмосферу взаимопонимания и взаимовыручки, которая царит на протяжении всех лет ее существования.

Мне хотелось бы выразить признательность также моим коллегам: Антонине Владимировне Селезневой, Борису Александровичу Прокудину и Александре Федоровне Яковлевой – за пример профессионализма, верности своему делу и «чувство локтя».

Наконец, я очень благодарен не так давно ушедшей от нас Анне Ивановне Демидовой – Человеку, который не просто стоял у истоков социологии в нашей стране, но всю свою жизнь учил и помогал другим. С ее неоценимой помощью и поддержкой я делал свои первые шаги в науке, и поэтому мне хотелось бы посвятить эту работу именно Анне Ивановне.

Глава 1. История изучения политического лидерства

Люди, руководящие и ведущие за собой какое бы то ни было сообщество, были во все времена. Однако предметом изучения феномен лидерства стал лишь в XIX веке, тогда же, когда появился и термин, его определяющий. До тех пор мыслителей в большей степени волновали вопросы устройства государства и управления им, в которых, разумеется, значительная роль отводилась и правителям. Между тем именно эти работы, содержащие в себе лишь зачатки изучения лидерства, явились своего рода фундаментом, на котором затем возводилось здание научного осмысления этого феномена. По этой причине в начале данной главы будет представлен исторический обзор древних учений, рассмотрение которых позволит понять, как развивалась мысль о руководстве государством. Далее нами будет раскрыто социально-психологическое наполнение идеи лидерства, которое даст возможность перейти к изучению проблемы в контексте политической науки.

1.1. Идеи лидерства в социально-философских учениях

История развития человеческой мысли насчитывает порядка 3,5 тысячи лет, в течение которых взгляды на вопросы государственного устройства, права, власти и политики претерпели значительные изменения. Конечно, понятия «лидерство», «политическое лидерство» в учениях, которые будут рассмотрены ниже, не встречаются (сам термин «лидерство», как уже было сказано, появится много позже), однако идеи политического лидерства тем или иным образом присутствуют в работах многих мыслителей. Это проявляется в поисках ответа на такие вопросы, как: кто должен управлять государством? каких принципов при этом нужно придерживаться? какими качествами нужно обладать человеку, стоящему во главе государства? – и т. п.

Древний Китай

Политическая мысль в Китае не питалась священным писанием, как это было, например, в Индии. В центре внимания китайских мыслителей находились человек и общество, проблемы организации государства. Подтверждением этому служит учение Конфуция (ок. 551–479 до н. э.), взгляды которого спустя века легли в основу официальной идеологии.

Согласно мыслителю, государство подобно большой семье и царь призван заботиться о ней: накормить народ и обогатить его. Народ же, в свою очередь, должен добросовестно трудиться и выстраивать взаимоотношения на тех же принципах, на которых это делается в семье. Иными словами, в учениях Конфуция были заложены основы патерналистской концепции.

Помимо общего принципа управления государством Конфуций говорит и о личностных качествах правителя: это должен быть благородный в силу воспитания в себе высоких моральных качеств муж. При этом он должен соблюдать пять принципов:

– благородный муж в доброте не расточителен;

– принуждая к труду, не вызывает гнева;

– в желании не алчен;

– в величии не горд;

– вызывая почтение, не жесток⁶.

Управление же государством и народом, в частности, должно строиться таким образом, чтобы не имели места «качества отвратительные»: жестокость, проявляющаяся в желании убивать народ, а не поучать; грубость, доказательством которой служит выражение недовольства результатом труда непредупрежденного народа; разбой, которым называется настаивание на быстром окончании работы при более раннем указании не спешить; жадность, показателем которой служит неспешность во вручении обещанной награды⁷.

Конфуций отмечает также, что правитель должен быть твердым, если народ упрямо не хочет следовать за ним, и более мягким, если тот послушен.

Лао-Цзы (ок. 604 до н. э. – ?), в отличие от Конфуция, был в своих суждениях более радикальным, отмечая, что «народ голодает оттого, что власти берут слишком много налогов»⁸. Говоря о том, что правители используют власть в корыстных целях, он пишет:

“ «Самое лучшее правительство – то, которое меньше всего правит… Лучший властитель – о котором знают, что он есть, и все. <…> …Которого любят и почитают, тот хуже. <…> …Еще хуже тот, которого народ боится, и хуже всех – над которым смеются»⁹.”

Античность

Древняя Греция является местом рождения такой дефиниции, как «герой», что, разумеется, нашло свое отражение в тех мыслях и трудах, которые дошли до наших дней с тех времен.

Сократ (469–399 до н. э.), один из выдающихся философов Древнего мира, своими размышлениями о том, кем должен быть правитель, менял сложившиеся на тот момент представления по этому вопросу. Он полагал, что власть не должна передаваться по наследству или захватываться силой:

“ «Цари и правители – не те, которые носят скипетр, или избраны кем попало, или получили власть по жребию или насилием или обманом, но те, кто умеет управлять»¹⁰. ”

Делать это, по мнению мыслителя, могут лишь мудрецы. При этом мудрость – это не только знания и умение ими пользоваться (т. е. образованность), но еще и честность, которые в совокупности с высоко моральными качествами позволят правителю достигнуть духовного совершенства и заботиться об общем благе. Последнее между тем возможно только, если правитель сможет обуздать страсти своего тела и низменные инстинкты и желания.

Платон (427–347 до н. э.), будучи учеником Сократа, во многом продолжил его идеи. Из его учений наибольший интерес для нас представляют «Государство», «Законы», «Политик». Рассуждая об идеальном государстве, философ говорит о том, что в нем каждый должен заниматься делом, склонности к которому человеку даны от рождения. При этом немалая роль в создании такого государства отводится именно тем, кого мы сегодня называем политическими лидерами, поскольку они имеют возможность реализовывать «политическую добродетель», которая в простых гражданах присутствует лишь в качестве потенциала. Именно поэтому править должны герои и мудрецы – самые лучшие, самые воспитанные – с тем, чтобы «несведущий следовал за руководством разумного и был под его властью»¹¹.

Говоря о свойствах, качествах и умениях правителя, Платон выделяет ряд из них, которые кладет в основание своей типологии: пастух («пастух человеческого стада»), врач (знает способы врачевания), кормчий (мореплаватель), ткач. Философ не выделял какой-то из этих типов как идеальный, но образ последнего особенно интересен:

“ «Царское искусство прямым плетением соединяет нравы мужественных и благоразумных людей, объединяя их жизнь единомыслием и дружбой и создавая таким образом великолепнейшую и пышнейшую из тканей. Ткань эта обвивает всех остальных людей в государствах – свободных и рабов, держит их в своих узах и правит и распоряжается государством, никогда не упуская из виду ничего, что может сделать его, насколько это подобает, счастливым»¹². ”

Будучи верным учениям Сократа, Платон полагает, что править должны философы (или же правители должны стать таковыми), поскольку только они обладают образованием и понимают, что есть разумное и нравственное общее благо. Именно таким правителям свойственны чувство заботы о благополучии и справедливости в силу их любви к «созерцанию истины», а также таких Идей, как Справедливость, Красота, Благо. Эти Идеи есть не что иное, как реальность и истина, позволяющие правителю вывести простых людей, «слепых» по своей природе, из пещеры, где они могут видеть лишь тени предметов, т. е. жить в плену иллюзий.

Говоря о том, что некоторым дано от рождения быть правителем государства, мыслитель подчеркивает природный характер лидерства. По убеждению Платона, этим людям свойственны качества, являющиеся основными добродетелями в идеальном государстве: мужество, великодушие, понятливость, память. Однако тут же философ отмечает некоторые «но»: не в каждом философе от рождения есть все эти качества, развитые в полной мере, и не каждый философ стремится к власти. Первая «проблема» еще раз доказывает нам, что природа философа требует выучки, а вторая приводит Платона к заключению о том, что правителем может быть выбран человек из элиты стражей, который между тем должен в полной мере постичь науку гражданской добродетели.

Самым большим ударом для власти, согласно Платону, является порожденное честолюбием разделение правящего класса, которое олицетворяет собой превращение демократии в олигархию. Предотвратить это может правильное образование, монополия на которое находится в руках правящего класса. Оно же позволяет не смешиваться с управляемыми.

Таким образом, мы видим у Платона разделение политических ролей правителя (лидера) и гражданина. Первые видят Истину и реальный мир, вторые в этом смысле слепы. Философ своим мудрым правлением с опорой на основные добродетели, свойственные его природе, должен вывести простых людей из мира иллюзий и изменчивых мнений.

Морально-нравственная природа правителя прослеживается и в «Политике» Аристотеля (384–322 до н. э.), где философ говорит о том, что участие в политике для настоящего государственного мужа есть высшая форма проявления человеческого достоинства. Конечной целью государственного искусства (коим является политика), по его мнению, является не что иное, как справедливость, которой и должен придерживаться любой человек, стоящий во главе государства. Добиться этого можно с помощью соответствующих законов, поэтому политическое искусство высшего уровня – это искусство законодателя, дающего основу государственному устройству. Именно философ-законодатель, по Аристотелю, представляет собой идеальный тип правителя, который должен опираться на добродетель и мудрость, чтобы не допускать выделения могуществом, богатством или правами отдельных граждан. Конечно, достичь этого можно лишь в том случае, если будет получено соответствующее общественное воспитание добродетели, «воспитание в духе соответствующего государственного строя»¹³. Помимо этого, правитель должен обладать рядом качеств, однако, как указывал Аристотель в «Никомаховой этике»:

“ «Поступки, совершаемые сообразно добродетели, не тогда правосудны или благоразумны, когда они [правители] обладают этими качествами, но когда [само] совершение этих поступков имеет известное качество – во-первых, оно сознательно (eidos), во-вторых, избрано преднамеренно (proairoymenos) и ради самого [поступка] и, в-третьих, оно уверенно и устойчиво»¹⁴. ”

Таким образом, вслед за Платоном Аристотель в своем трактате вновь делает акцент на морально-нравственных качествах, которые «рождаются привычкой»¹⁵. Сам же глава государства – это философ-законодатель, мыслительная добродетель которого «возникает преимущественно благодаря обучению и именно поэтому нуждается в долгом упражнении»¹⁶.

Средневековье

Античная Греция и ее мыслители сыграли немалую роль в формировании европейской цивилизации, которая между тем в Средние века весьма отличалась по своим принципам от древнегреческой. В этот период мировой истории в Европе проповедовалось учение Церкви, согласно которому люди должны повиноваться своим правителям, так как они являются Божьими наместниками на земле. Очень ярко это проявлялось, например, в учениях Квинта Септимия Флоренса Тертуллиана (ок. 160 – ок. 220), раннехристианского писателя, теолога и апологета, положившего начало латинской патристике и церковной латыни. Именно с него началось обоснование преимуществ христианской веры (в сравнении с языческими практиками Римской империи), особое место в котором отводилось доказательству божественного происхождения власти.

Другим ярким представителем той эпохи был Фома Аквинский (1225–1274), который изложил свои политические взгляды в труде «О правлении государей» (1266). В трактате сказано, что власти следует повиноваться в той мере, в какой она благословенна. То есть ей можно сопротивляться, если она завоевана, ее указам можно и должно не повиноваться, если они предписывают греховные деяния. Таким образом, видно, что на первом месте для Фомы Аквинского стоит религиозная нравственность, но между тем он в духе своего времени продолжает утверждать, что все виды власти в конечном счете от Бога.

Несложно догадаться, что божественная природа власти проходит красной нитью не только в учениях вышеназванных мыслителей. Этой же позиции придерживался и Аврелий Августин Блаженный, и Аниций Манлий Торкват Северин Боэций, их последователи и ученики, создавшие образ правителя – духовного человека, обязанного подчиняться главе христианской церкви, так как именно от нее происходит могущество власти.

Возрождение

Несмотря на то что взгляды на власть и управление государством встречаются у ряда мыслителей этого времени, остановимся на человеке, с которого, по сути, началась новая эпоха видения проблем политики. Речь идет о Никколо Макиавелли (1469–1527), который, работая секретарем правительства Итальянской республики, имел возможность наблюдать политику государства изнутри начиная с 14 лет. Это, вероятно, и сформировало его рационально-критическое отношение к действительности, проявляющееся в его небольшом, но наиболее важном для нас трактате «Государь» (1513; опубликован в 1532, после смерти автора).

Важно, на наш взгляд, отметить, что самоназвание Il Principe не такое простое, как может показаться на первый взгляд. Русскоязычные издания выходят обычно как «Князь» или «Государь», обозначая тем самым лицо, управляющее государством. Однако термин Il Principe образован от латинских слов «первый» и «захватить» (т. е. «первый, кто захватил власть»), что уже говорит о том, что в трактате будет рассмотрен новый тип властителя, которому не свойственны морально-нравственные принципы античных философов.

Участие в реальной политической деятельности позволило мыслителю прийти к заключению, что сфера политики должна быть самостоятельной, отдельно стоящей от других сфер жизни общества, а власть, определяющая ее логику, есть не что иное, как предмет политической науки. Последняя, таким образом, должна изучать поведение правителей, людских масс и их взаимодействие. Как мы видим, именно с помощью Макиавелли наука о политике освободилась от оков религии, взяв в качестве основного так называемый метод политического реализма, суть которого сводилась к наблюдению за реальными фактами с целью постижения истинного положения вещей.

Возможно, наблюдение за реальной политикой также привело к тому, что она была отделена мыслителем от морали. Макиавелли обосновывает это, ставя во главу угла целесообразность: цель сопоставляется со средствами, которые, в свою очередь, – с обстоятельствами и результатами. То есть выбор цели в гораздо большей степени зависит от обстоятельств, а не от морали; сама же цель оправдывает любые средства. Именно поэтому мы видим в его работе оправдание, по сути, вынужденной жестокости, обвинений в которой государю не следует страшиться:

“ «Учинив несколько расправ, он [государь] проявит больше милосердия, чем те, кто по избытку его потворствует беспорядку. Ибо от беспорядка, который порождает грабежи и убийства, страдает все население, тогда как от кар, налагаемых государем, страдают лишь отдельные лица»¹⁷. ”

Более того, государь, коим может стать любой человек с выдающимися качествами, – лидер решительный, жесткий, дерзкий и отважный, движущей силой которого является жажда славы. Все эти качества позволяют ему не только захватить и удерживать власть, но и в случае необходимости, не страшась, нападать первым.

По сути, «Государь» есть не что иное, как пособие о том, как установить, сохранить и расширить государство, как завоевать и удержать политическую власть. При этом, как уже было сказано выше, основная методология, используемая автором, весьма нетривиальна для той эпохи – рациональная. Объяснением такому содержанию может служить раздробленность Италии того времени. По мнению мыслителя, не допустить дальнейшего ее разделения можно только с помощью единоличной власти, при этом осуществлять великие замыслы правитель должен с опорой на «поглощенно следящих за ходом событий подданных», которых нужно держать «в постоянном восхищении и напряжении», а тех из них, кто совершил «что-либо значительное в гражданской жизни, надо награждать и карать таким образом, чтобы это помнилось как можно дольше. Но самое главное для государя – постараться всеми своими силами создать себе славу великого человека, наделенного умом выдающимся»¹⁸. Самих подданных он делит на народ и знать, советуя в своем правлении опираться в большей степени на первых, поскольку последние, будучи охотниками за властью, могут устраивать заговоры. Народ же от власти далек, но в случае недовольства отвлечь его внимание от персоны государя может парламент.

Макиавеллиевский правитель очень отличается от правителя времен Античности, у которого на первом месте стоят мораль и нравственность. Более того, исходя из эгоистичности человека, философ считает, что правитель, будучи тоже человеком, не может состоять исключительно из положительных качеств, а необходимость удерживать в своих руках власть и вовсе требует от него быть недобродетельным. Между тем очень важно добродетельным слыть в умах людей, создавая о себе славу «великого человека».

Рациональность, с которой Макиавелли подходит к анализу качеств государя, допускает наличие в нем любых пороков. Исключение составляют лишь те, которые могут лишить его власти. В силу этого он рассуждает о том, что правитель может и должен обладать чертами льва и лисы (эту идею позже разовьет В. Парето). Мыслитель пишет о том, что:

“«Лев боится капканов, а лиса – волков, следовательно, надо быть подобным лисе, чтобы уметь обойти капканы, и льву, чтобы отпугнуть волков. Тот, кто всегда подобен льву, может не заметить капкана»¹⁹. ”

Все это позволяет Макиавелли прийти к выводу о том, что:

“«Разумный правитель не может и не должен оставаться верным своему обещанию, если это вредит его интересам и если отпали причины, побудившие его дать обещание. Такой совет был бы недостойным, если бы люди честно держали слово, но люди, будучи дурны, слова не держат, поэтому и ты должен поступать с ними так же. А благовидный предлог нарушить обещание всегда найдется»²⁰. ”

Принципы управления, подобные описанным, а также личностные качества, отмеченные Макиавелли, послужили тому, что в наше время был выделен макиавеллиевский тип лидера, в основе которого лежит манипулятивный подход в межличностных отношениях и управлении²¹. Более того, можно смело сказать, что мыслителем были заложены основы политической техники управления и описаны новые формы политического руководства, что нашло затем продолжение в трудах исследователей, рассматривающих политическую элиту без привязки к их моральным качествам (например, Моска, Миллс).

Новое время

Данный период истории характерен попытками мыслителей найти возможность устройства общества на принципах рационализма, свободы и гражданского равенства. По этой причине идеи лидерства в работах этого времени проявляются нечасто, а у некоторых мыслителей они подвергаются критике.

Концепция сильной власти прослеживалась в трудах Томаса Гоббса (1588–1679), по причине чего мыслителя относят к «духовным отцам авторитаризма и тоталитаризма». При этом лучшей формой правления государством он считал монархию, в которой проявляется идеал абсолютной и неразделенной власти, достичь которую можно двумя способами: завоевав ее (т. е. путем физической силы) и путем добровольного соглашения.

В трудах Гоббса прослеживаются идеи, которые затем будут развиты в работах, содержащих в себе социально-психологическое наполнение идеи лидерства. Так, в произведении «Философские основания учения о гражданине» (1642) философ уделяет внимание мятежам и восстаниям, где впервые появляется идея о вождях, по сути, лидерах народных масс:

“«Для существования этой надежды нужны четыре условия: число, орудия, взаимное доверие и вожди. <…> Если у людей, настроенных враждебно и измеряющих правомерность своих действий собственным судом, будут соблюдены эти четыре условия, для возникновения восстания и смятения в государстве не нужно больше ничего, кроме кого-нибудь, кто бы их подстрекал и возбуждал»²². ”

Идея предводительства довольно ярко проявляется в теории Томаса Карлейля (1795–1881), которая изложена в его работе «Герои, почитание героев и героическое в истории» (1841), где, по сути, описана целая лидерская концепция на примере великих вождей. Философ говорит о том, что контуры истории определяют великие люди:

“«Всемирная история, история того, что человек совершил в этом мире, есть, по моему разумению, в сущности, история великих людей, потрудившихся здесь, на Земле. <…> Все содеянное в этом мире представляет, в сущности, внешний материальный результат, практическую реализацию и воплощение мыслей, принадлежащих великим людям, посланным в этот мир. История этих последних составляет поистине душу всей мировой истории»²³. ”

Карлейль излагает свои соображения на тему героев и их роли в истории в форме шести бесед, каждую из которых посвящает одному типу героев и иллюстрирует кем-то из великих: Один, Магомет, Данте, Шекспир и т. д. Если посмотреть на имена этих «героев» в оглавлении книги, то можно заметить хронологический характер выстраивания бесед. Тем самым автор, вероятно, хотел подчеркнуть значимость описываемых людей в истории и их роль в переходе от одного периода к другому.

Первая беседа посвящена герою-божеству и иллюстрируется Одином; вторая – герою-пророку, в качестве примера которого Карлейль приводит Магомета; на следующем этапе философом выделены Данте и Шекспир как примеры героев-поэтов; за ними следует герой-пастырь, к коему можно отнести Лютера; пятая беседа посвящена герою как писателю и иллюстрируется Джонсоном, Руссо, Бернсом; наконец, шестая беседа – рассуждения о герое-вожде, ярким примером которого служат Кромвель и Наполеон.

В работе мы можем наблюдать не только как меняется тип героя в зависимости от исторических условий, но и как меняется отношение людей к нему, и по мере продвижения к шестой главе мы видим, что герой все больше принимает черты лидера. Так, герою-божеству люди поклоняются, что проявляется и по отношению к герою-пророку – богом вдохновленному человеку. Однако такая форма отношения свойственна примитивным культурам. Поэт – совсем иное. Отношение к нему продиктовано тем, что он может быть и философом, и политиком. Пастырь, казалось бы, – тот же Пророк, однако в нем уже гораздо больше от Человека, нежели от Бога. Это он должен привести людей в Царствие Божие, внушая между тем благоговейный ужас. И вот на сцене появляется герой-писатель, который словно отделяет для Карлейля прошлое от настоящего и будущего. Именно он своими трудами строит новый мир, в котором место последней форме героизма – вождю, «величайшему из великих», совмещающему в себе земные и духовные достоинства.