«Ангелы Опустошения» kitabının rəyləri

"Моя жизнь есть громадный непоследовательный эпос с тысячей и миллионом персонажей — вот они все подходят, так же быстро как мы катимся на восток, так же быстро как катится на восток земля".

Генри Миллер писал, что писатель должен проживать свои книги, Лоуренс Даррелл утверждал, что книга и автор создаются из одной материи, что цель не в том, что чтобы записать свой опыт, но в том, чтобы запечатлеть себя самого, но именно Джек Керуак предъявил миру столь сильный пример сплава между личностью писателя и словами на бумаге, что их абсолютно нельзя отделить друг от друга.

Строки этого текста - живые, пульсирующие в такт биению сердца, дышащие, осязаемые. Вначале идет мощнейший поток сознания героя, оставшегося наедине с необъятным величием природы Скалистых Гор, ее безвременьем и чистотой. Попытка передать словами внутренний безмолвный диалог с окружающим миром, обращение к собственной сути, взгляд в Пустоту, лежащую в основе мироздания...

Затем нисхождение в мир обыденный, кипучий котел людских страстей, краткая остановка в Сан-Франциско, наполненная ритмами джаза, неуспокоенностью в алкогольном мареве, ночной лихорадкой поэтов и художников, насыщение каждой каплей струящейся по краю безумия жизни... Далее- стремительный бросок на юг, жаркое затворничество на крыше дома в Мехико, городе одурманенных и бродяг, потом возвращение в позднюю осень в Нью-Йорке, извечная тоска, морской путь в затуманенный гашишом Танжер, пьяный Париж, дождливый Альбион...

И вновь - Америка, отчаянная попытка примирения, попытка обрести покой на берегу Тихого океана вместе с самым дорогим и самым понимающе-непонимающим человеком - матерью. И снова - поражение, опять торжествует Опустошение, и долгое путешествие завершается там, где началось - в собственной душе. И по-прежнему где-то плывет над миром гора Хозомин, свищут ветра над пустыми дорогами Юга, танцует Сан-Франциско, и во всех городах бунтуют восторженные и печальные, прекрасные и уродливые, отверженные людьми и отвергнувшие их Ангелы Опустошения.

Керуака тем более сложно понять, что он сам себя порой не понимал. Его образ жизни, его стремление выплеснуть на бумагу всю переживаемую боль вряд ли найдут отклик у людей здравомыслящих, волевых, твердо знающих, что есть разумное, а где - черта, которую нельзя пересекать. Такие люди скажут, что Керуак никчемен, чрезмерно пафосен, слишком самокопателен, настолько увлекся - он и его собратья - самовлюбленным бунтом против повседневной действительности, что все его писания - это бесполезность, ненужность, пустота... Пустота? Вы видите ее?

А вы умеете извлекать пользу, наслаждаться Одиночеством? Настолько привыкать к нему, что не видеть разницу между одиноким домиком на вершине скалы, окруженной такими же скалами (окружённых такими же скалами, окружённых...) и толпой старых друзей? Джек Керуак, похоже, может. В первую очередь ошеломили размышления в горах: чудовищной насыщенности поток сознания, выплеснутый на бумагу, - когда это закончилось, недоумевал, о чём же ещё можно написать после такого взрывного начала. Оказалось, что одиночество никуда не делось, а перешло в несколько иное свойство, сжалось от многокилометровых заснеженных горных кряжей до размеров самого Джека и так в нём и осталось. Джек забрал с собой необъятный Пик Одиночества. Книга об уединении от бродяги, о бродягах и для бродяг. Джаз, буддизм, алкоголь и скитания по стране в поисках себя - в разных пропорциях. Отлично сочетается с Джармушом и Radiohead.

Давно не читал ничего настолько пронзительного и щемящего. Местами хотелось сжимать зубы и стенать от чего-то тянущего и сжимающего в грудной клетке. Свобода, ох, как же ты горька.

Старина Джек, откуда в тебе столько радости? Откуда такое ощущение мимолётности и важности происходящего? Откуда столько энергии - писать обо всех мелочах, взахлёб, выдыхая этот цельный пятисотстраничный текст? Как простоватого вида парень в клетчатой рубашке может так чувствовать язык и вертеть им, как ему заблагорассудится? Старина Джек, почему я сейчас чувствуя себя первоклашкой, пишущим своё первое сочинение, неуклюже составляя слова в предложения?

Как тебе удаётся, описывая шаг за шагом каждый повод для радости (вкусный завтрак - тёплый спальник - сумасшедшие друзья - свернувшаяся гусеничка - красивая девушка - крепкий кофе), не скатываться в бытовуху? Как удалось тебе выдохнуть три таких разных текста о своей жизни, вместив в каждый своё настроение и мировосприятие? Как ты так быстро перерос истеричную радость и следование чужим идеям? Как удалось тебе превратить опустошение не в разочарование, но в спокойствие?

Почему непростой, по сути, текст о поиске себя производит впечатление сродни ветру, качающему сосновые ветви, или движению воды - столь же он медитативен? Почему я раз за разом обнаруживала себя смотрящей в страницу и думающей о своём в лёгком трансе?

И, наконец, главный вопрос, старина Джек, как надо жить, чтобы честный рассказ о жизненном путешествии был столь же содержателен?

<<Единственный ответ что у Алекса Райбратера есть на мой вопрос об ужасе содержится в его глазах, его слова безнадёжно запутались в Джойсовском потоке учёности вроде: - Ужас Повсюду? А ничего так идейка для нового Туристического Бюро, а? Ты мог бы розложить Армии Кокси по каньонам Аризоны чтоб они покупали тортильи и мороженое у робких навахов только мороженое на самом деле пейотовое мороженое зелёное как фисташки и все возвращаются домой распевая "Адьос Мучачос Компаньерос де ла Вида"- Или что-то вроде.>>

... Примерно в таком же стиле я каждый раз отвечаю на вопрос "ну как книга?". Летом я прочла Керуак - Бродяги Дхармы , и так уж она попала в моё тогдашнее настроение, что сразу стала любимой. Стилем, атмосферой, мыслями... "Ангелы опустошения" это продолжение истории Бродяг, когда он уже отсидел на своём пике и собирается спускаться. Наверно, читать в новогодние каникулы данное произведение было не лучшей идеей. Ибо эта книга - лето. Пыль дорог; кир на, полных разным людом, улицах Сан-Франа или в хазах реальных кошаков)) Честно, первые 30-40 страниц (когда он ещё сидит один-одинёшенек на пике, медитируя и расссуждая) мне давались очень тяжело. Весь текст, будто бессвязный, без знаков препинания (которые, впрочем, и на остальных страницах практически отсутствуют). Но, как было написано в описании творчества Керуака, такой "исповедальный" стиль скоро начинает усваиваться и ты даже, в скором времени, ощущаешь вкус. Прохладный вкус гор и ночей под небом в спальнике; вкус тесных автобусов и "ночных призраков"; вкус тусовок с сумасшедшими поэтами, которые орут свои дзенские стихи голышом перед камином или на улицах; вкус мексиканских грязных и пряных улиц... И многое другое. То тут, то там мелькают отсылки к сутрам, Достоевскому, Прусту, Шекспиру или даже переносят нас в Танжер к У.Берроузу... Книга насыщена. Алкоголем, буддизмом, рассуждениями о Боге... Хорошо бы пошла под жаркие летние ночи на природе с пивом или вином, хотя даже читая её сейчас - в январе, ощущаешь себя вместе с героями- "под чем-то".

... ничего не говори об этом, не жалуйся, не критикуй, не хвали, не признавай, не остри, не выстреливай звездочками мысли, просто теки, теки, будь собою всем, будь собою какой ты есть...

Вот так и текст Керуака - он течет и течет сквозь пальцы, словно золотистый мягкий песок: легко, небрежно, и порой чувствуешь себя ребенком в песочнице - настолько умиротворяющая и благостная картина получается. Но если приглядеться, понимаешь, что в песочной толще текста есть и крупицы золота - просто они настолько сливаются с фоном, что не поймешь - то ли все слишком просто, то ли весь текст настолько афористично и жизненно построен, что стоит останавливаться на каждой странице, дабы упорядочить мысли. Автору гораздо проще - он порхает, как бабочка, по описанием собственных переживаний и приключений, стремительно проносясь сквозь религии, философию, музыку, литературу и политику. А тебе только предстоит выбраться на гору Опустошения, а подъем вовсе не простой, заставляет вспотеть и запыхаться.

А на горе кто? Вовсе не методичный и логичный Пирсиг и его "Дзен и искусство ухода за мотоциклом", не занудноватый социофоб Сартр, не слащавый халтурщик от философии Бах, и даже не любитель заняться intermezzo Коцюбинский - там полный жизни и усталости от нее Джек Керуак, сбежавший от суматохи на пик Опустошения. Поиск дзена смешивается с поиском себя, но тихое отрешение от всего на лоне природы не дает желанного эффекта - и герой возвращается к бессмысленным и бесшабашным скитаниям по Мексике, Америке и Европе. Его компания - Ангелы Опустошения - одновременно и пытаются заполнить пустоты собственных жизней (преимущественно алкоголем, сексом и приключениями под кайфом) - и насмехаются на мнимой полнотой общества, которое их окружает. Размышления автора маятником раскачиваются от осознания бренности и безысходности своей жизни - да и общества в целом - к необходимости смириться и найти гармонию внутри себя (тут вам и дзен, и буддизм, и легкая ирония над экзистенциализмом).

Да, конечно, понимаешь, что ты бесконечно далек от поколения битников, от романтики путешествий бесконечными хайвеями Северной Америки, от послевоенного ощущения иллюзорности всего происходящего. Керуак не стесняясь засыпает музыкой, литературой и кино того времени, отчего ощущаешь еще большую оторванность от происходящего. Да, вроде бы и проблемы остаются те же - опустошение в жизни и в душе - но контекст твоего времени совершенно другой, поэтому немного злишься и на автора и на себя. Но мысли, небрежно разбросанные в тексте, все так же хочется выписывать, восклицая: "Ну ведь да, именно так, блин!". Например, вот

единственная истина это музыка - единственное значение без значения - Музыка сливается с сердцебиением вселенной и мы забываем бит мозга

Керуак - автор вовсе не для одного прочтения. Через пару лет стоит вновь открыть его книгу, чтобы вновь подняться вместе с ним на Пик Опустошения и по-новому взгялнуть на открывшуюся перспективу. Опустошение - не вечно, но борьба с ним - постоянна.

Умиротворенное сожаление дома вот самое лучшее что я когда-либо смогу предложить мир, в конце, и поэтому я сказал своим Ангелам Опустошения до свиданья.

P.S. Флэшмоб’11, спасибо за совет Apsny

А теперь о том как прикоснуться к размышлениям - Шшшшшш... то был шорох пролетающего всплеска разума, который ничего не стоит ухватить - я запечатаю его в оковы страницы что в целом абсолютно невозможно. Ведь кто может с уверенностью сказать что этот всплеск разума существует, равно как и Невозможность или Возможность, что по сути одно и то же - что бы ни происходило, в итоге суть придет к одному уравнивая всё перед Бездной. ПАМ ставит на колени тяжесть неба что висит над городом уже целую Вечность и будет висеть еще столько же, а тут незначимый ты, чье рождение лишь еще один шаг к смерти. Пространство вокруг обширно и все равно давит со всех сторон подгоняя к незыблемому финалу - Вина глупеющего мира - не замечать тщеты беспрерывного мельтешащего хаоса, который гордо именуется Деятельностью, или Жизнью, или Любовью, или Тоской, или Походами в кино, или Образованием, или Сменой поколений, или Творчеством, или Завтрашним днём, или Прогрессом, или Успешностью, или Печалью, или Радостью.

Что это за мир, где не только дружба перечеркивает вражду, но и вражда перечеркивает дружбу а могила и урна перечеркивают всё

Очередная бесплодная попытка найти отсутствующий Смысл. Солнце за горизонт Опускалось - до завтра. У судьбы нет поворотов, а зигзагов просто не существует - острые углы придуманы лжецами. Мягкая и плавная окружность колеса Сансары, что огибает горизонт, в который ты забываешь вглядеться. Узкий взгляд выхватывает малый фрагмент - ты молод и он кажется прямой, потом ты понимаешь что это отрезок. Но окружность не имеет конца и не имеет начала, она умеет лишь вращаться, виток за витком, виток за витком... *** Снова встаю с постели, позволяю Суете увлекать в свою пучину, в какие-то моменты проникаясь тяготами повседневности, и не имеет значения, работа это или праздное увеселение. Всегда есть место для попыток найти новую правду в компании мыслящих и понимающих.

Зачем еще нам жить если не обсуждать (по меньшей мере) кошмар и ужас всей этой жизни

Поиск себя в других людях и других людей в себе. Но я вижу перед собой распростертую долину, перерезанную тёмной асфальтированной лентой с белым пунктиром по центру, что ведёт прямо туда, к линии горизонта. За спиной рюкзак, подошвы тяжелых ботинок отстукивают монотонный ритм, я иду точно по центру, навстречу огненно-красному солнечному диску, скатывающемуся за горизонт. Не знаю что такое Время, иду минуту, час, век, или целую Вечность. Но усталости нет, шагаю и шагаю, не замедляясь и не ускоряясь, просто продолжаю размеренно двигаться к своему Пику Опустошения...

Продолжение скитаний Керуака.Все начинается там где заканчиваются Бродяги Дхармы.Самая сильная и искренняя книга которую мне довелось прочитать на данный момент.Раньше не проходил дальше части размышлений в горах.Теперь нашел в себе храбрость и пошел дальше.Прочел все.Теперь эта книга останется в моем сердце на очень долгое время. По ходу книги вы узнаете многих персонажей встречавшихся раньше.Персонажи послужившие прототипами для таких людей как Нил Кессиди,Алан Гинзберг,Уильям Берроуз и возможно других но только об этих я знаю точно. Писатель по ходу книги открывает много личных и глубоких переживаний до которых не подпускал раньше так близко.Смерть отца,смерть брата,разочарование в том образе жизни или вернее в том мировоззрении которое можно было видеть в его ранних книгах.Здесь он уже смотрит на все происходящее как будто со стороны и понимает что это уже не он и не о нем.Смотря на молодых представителей хипстеров и битников а также своих друзей он разочаровывается и опять впадает в уныние...Все это он переживает глубоко и больно а поэтому искренне.Признаюсь честно часть книги где он отправляется с матерью в обещанный для нее отдельный дом через страну вызвала во мне много сильных эмоций.Никогда не видел столь сильного и проницательного текста посвященного своей матери. В книге много интересного: бесконечные сумасшедшие прогулки с друзьями поэтами и не очень,пугающие галлюцинации вызванные пейотлем в апартаментах Уильяма Берроуза (кстати тогда тот писал или почти закончил книгу Naked Lunch и в книге вы увидите отношение Керуака к этой работе) когда Джек решил посетить того в Африке.Затем Европа и возвращение домой и первые эмоции при виде грязного Нью-Йорка в виде наворачивающихся слез.Женщины и стремление к оседлой жизни, первые гонорары с работ и первые экземпляры вышедшей В Дороге которые автор держит в своих руках.Я думаю этого уже вполне достаточно чтобы заставить интересующихся заинтересоваться еще сильнее,а незнающих хотя бы привлечь внимание к творчеству этого писателя.

Первое, что прочитала у Керуака. Сначала отношения с "Ангелами..." складывались очень непросто, не могла воспринимать такое необычное, непривычное повествование. В итоге забросила после нескольких глав на четыре месяца. А летом взяла с собой на море. И тогда поняла, что более близкого автора мне никогда не найти:)