Если завтра не наступит

Глава 3

Было очень рано для всего этого дерьма.

Стоя позади Меган, я мечтала слиться со стеной, чтобы меня никто не заметил. В этом случае я смогла бы лечь и поспать. Себастьян пробыл у меня до трех ночи, и теперь я слишком устала, чтобы работать.

Тренер Роджерс, также известный как «сержант Роджерс» или «лейтенант первоклассный придурок», скрестил руки. Как обычно, на его лице застыл сердитый взгляд. Я никогда не видела, чтобы он улыбался. Он не улыбнулся, даже когда в прошлом году мы вышли в плей-офф.

Ко всему прочему он был инструктором по строевой подготовке, поэтому муштровал нас как солдат в военном лагере. Сегодня не стало исключением.

– Бегом по трибунам! – приказал он. – Десять подходов!

Вздыхая, я потянулась к голове, чтобы затянуть хвост, и тут ко мне подскочила Меган.

– Кто последний, тот покупает смузи.

Уголки моих губ опустились вниз.

– Это нечестно. Ты прибежишь первая.

– Знаю. – Хихикая, она рванула в сторону трибун.

Смирившись с уготованной мне смертью, я поправила черные спортивные шорты.

Команда побежала вверх по металлическим сиденьям, громко стуча кроссовками. Добравшись до верхнего ряда, я ударила стену, как того требовал тренер. Если мы не соблюдали это правило, Роджерс заставлял нас выполнять все сначала. На обратном пути мой взгляд был сосредоточен на рядах. В ногах и руках сил почти не оставалось, и к пятому подходу мышцы и легкие уже горели.

Я чуть не умерла.

Несколько раз подряд.

Закончив упражнение, присоединилась к Меган на площадке. К тому моменту ноги мои больше напоминали желе.

– Я буду клубнично-банановый, – объявила она, сияя покрасневшим лицом. – Спасибо.

– Заткнись, – пробормотала я, пытаясь перевести дыхание.

Я бросила взгляд на трибуны. По крайней мере, я не последняя.

– Куплю что-нибудь в «Макдоналдсе», – обещала я, снова повернувшись к Меган.

– Ну конечно, – фыркнула она, поправляя шорты.

– Я хотя бы ем яйца, – пролепетала я.

У меня, наверное, ноги и живот заплыли бы жиром, если бы не тренировки, после которых я позволяла себе «мак-маффин» с яйцом и картофельными оладьями.

Меган сморщила нос.

– Эти яйца не считаются.

– Произносить такое – кощунство.

– Вряд ли ты понимаешь значение этого слова, – съязвила она.

– А ты вряд ли понимаешь, когда нужно заткнуться.

Откинув голову, Меган засмеялась. Иногда я удивлялась, как вышло, что мы стали такими близкими подругами, ведь мы с ней – полные противоположности. Она читала только любовные советы в Cosmo или еженедельные гороскопы в журналах своей мамы. А я бралась за каждую книгу, которая попадала мне в руки. Я нуждалась в стипендии на дальнейшее обучение, а у нее деньги и так имелись. Меган ела в «Макдоналдсе», только когда выпивала (что случалось редко), а я захаживала туда настолько часто, что мы перешли на «ты» с девушкой, которая по утрам работала в окне выдачи.

Ее звали Линда.

Меган была общительнее меня и охотнее пробовала новое. А я из тех людей, кто всегда просчитывает все возможные варианты и при этом почти в каждом занятии находит больше минусов, чем плюсов. Меган казалась намного младше своих семнадцати лет и зачастую вела себя как гиперактивный котенок, лазающий по занавескам. Большую часть времени она дурачилась, однако эта глупость – всего лишь видимость. Она здорово понимала в математике, и ей даже не приходилось для этого стараться. Со стороны могло показаться, что Меган ничего не воспринимала всерьез, но на самом деле она была такой же умной, как и веселой.

Мы обе планировали (или надеялись) попасть в Университет Вирджинии. Молились, что окажемся вместе в общежитии, и каждый день нашей жизни стремились подарить Дари как можно больше внимания и любви.

Решив заказать пару оладий и съесть их прямо перед подругой, я обогнала ее и направилась в сторону тренера.

Тренировка вымотала меня.

Шла подготовка к сезону, к тому же была пятница, и мы занимались ритмической гимнастикой: выпады, приседания, самоубийственные спринты, прыжки. Ничто не могло утомить меня так сильно, как эти виды упражнений. К тому времени, как мы закончили, я передвигала ноги, вспотев в таких местах, о которых даже думать стыдно.

– Старшеклассники! Задержитесь еще на пару минут, – крикнул тренер Роджерс. – Все остальные свободны.

Когда мы поплелись в сторону «лейтенанта», Меган посмотрела на меня. Живот слегка болел от приседаний, поэтому я сосредоточилась на том, чтобы не согнуться и не заплакать, словно малыш, у которого режутся зубы.

– Наша первая игра состоится через пару недель, как и наш первый турнир, но я хочу, чтобы вы поняли, насколько важен этот сезон. – Тренер поправил кепку, опустив козырек. – Это не только последний год, но и время, когда на турниры придут тренеры-рекрутеры. Многие колледжи в Вирджинии и соседних штатах ищут новичков.

Поджав губы, я небрежно скрестила руки. Волейбольная стипендия была бы кстати, и мне хотелось ее получить, но в нашей команде играли более способные девушки, и Меган – в их числе.

Вероятность оказаться вдвоем в команде Университета Вирджинии ничтожна.

– Не могу не подчеркнуть, насколько важными будут ваши результаты. – Его мрачный взгляд задержался на мне, и я поняла, что он заметил, как дерьмово я пробежала. – Второй попытки у вас не будет. Вы не получите второго шанса, чтобы впечатлить тренеров. И следующего года у вас тоже не будет.

Меган взглянула на меня, высоко подняв брови. Это выглядело слегка драматично.

Тренер продолжил рассказывать о правильном жизненном выборе и прочей ерунде. Закончив речь, он нас отпустил, и вся группа направилась к бордово-белым спортивным сумкам.

Меган толкнула меня плечом и достала из сумки бутылку с водой.

– Ты сегодня отстойно выглядишь.

– Спасибо, – ответила я, вытирая со лба пот. – После твоих слов мне определенно полегчало.

Не убирая от губ бутылку, Меган улыбнулась. Она не успела ничего сказать, потому что тренер выкрикнул мою фамилию.

– Вот черт, – прошептала Меган, широко раскрыв глаза.

Сдержав стон, я повернулась и побежала к Роджерсу. Он стоял возле сетки, перед которой нам часто приходилось прыгать. Фамилия из уст тренера звучала так же, как и полное имя из уст мамы.

Его аккуратно подстриженная борода серебрилась проседью, но, невзирая на возраст, он оставался в прекрасной форме и выглядел более чем устрашающе. Тренер мог пробежать все трибуны в два раза быстрее Меган. Но сейчас он выглядел так, будто хотел потребовать от меня еще десять подходов. Если бы Роджерс это сделал, то вскоре на кладбище появилась бы надгробная плита с надписью «Покойся с миром, Лина».

– Я наблюдал за тобой сегодня, – объявил он.

О нет.

– Ты где-то в облаках витала. – Тренер скрестил руки, и я поняла, о чем пойдет речь. – Ты все еще работаешь в кафе «У Джоанны»?

Я напряглась, потому что подобный разговор у нас уже состоялся.

– Вчера вечером был последний день.

– Что ж, это многое объясняет. Ты ведь знаешь, что я думаю по поводу твоей работы во время тренировок?

Да, я знала. Тренер Роджерс придерживался мнения, что спортсмен не должен работать, поскольку работа отвлекает от дела.

– Я работаю только летом.

Это была ложь, потому что я собиралась продолжить работу по выходным, но тренеру об этом знать необязательно.

– Извините. Я просто немного устала…

– Судя по твоему виду, ты очень устала, – перебил он, вздохнув. – Каждый подход ты делала через силу.

Полагаю, что за мои старания похвалы ждать не стоило.

Тренер поднял подбородок и уставился на меня свысока. Во время тренировок и игр Роджерс был очень суров, но в остальные дни он мне нравился, потому что всегда заботился о своих подопечных. По-настоящему заботился. В прошлом году он организовал сбор средств для ученика, чья семья все потеряла во время пожара. Я знала, что он против жестокого обращения с животными, потому что видела его в футболке общества зоозащиты. Но в данный конкретный момент этот мужчина меня пугал.

– Слушай, – продолжил он, – я знаю, что дома все сложно, особенно с твоим отцом… Во всех отношениях.

Стиснув зубы я изобразила на лице безразличие. Все знали о моем отце. В маленьком городе все про все знают, и это жутко раздражает.

– Понимаю, вы с мамой могли потратить все сбережения, но сейчас тебе нужно взглянуть на ситуацию шире. Относись к тренировкам серьезнее, уделяй им больше времени, и в этом году твои успехи улучшатся. Может быть, попадешься на глаза тренерам. Тогда получишь стипендию, и тебе не придется брать кредит. Вот на чем ты должна сосредоточиться: на своем будущем.

Хотя я прекрасно понимала, что он имел в виду, мне хотелось сказать ему, что моя мама, я и мое будущее – это не его дело. Но я этого не сделала. А просто стояла, переминаясь с ноги на ногу, держа в голове образ жирных картофельных оладий.

Боже, я так хотела сдобрить их кетчупом.

– У тебя талант.

– Правда? – моргнула я.

Тренер хлопнул меня по плечу, и выражение его лица немного смягчилось.

– Думаю, у тебя есть шанс получить стипендию. – Он легонько сжал мое плечо. – Просто сосредоточься на завтрашнем дне. Стремись к этому, и ничто не встанет на твоем пути. Понимаешь?

– Понимаю. – Я посмотрела в сторону Меган. – Стипендия была бы… она бы очень помогла.

Очень.

Закончив учебу в колледже, я не хотела бы работать в поте лица следующих десять лет, чтобы закрыть студенческий кредит, о котором меня уже предупредили.

– Тогда сделай это, Лина. – Тренер Роджерс опустил руку. – Ты единственная, кто стоит у тебя на пути.

* * *

– Мне все равно, что ты думаешь, но Хлоя танцевала лучше! – закричала Меган, сидя на краю моей кровати.

В тот момент я была уверена, что ее волосы поднимутся и превратятся в змей, чтобы вырвать глазные яблоки любого, кто с ней не согласен.

Что ж, наверное, в последнее время я читала слишком много фэнтези.

– Серьезно, мы не можем быть друзьями, если ты со мной не согласна!

– Вопрос не в том, кто лучше танцует. Но, лично мне кажется, ты придерживаешься правила, что блондинки должны держаться вместе, – заметила Эбби, растянувшись на животе на кровати.

Волосы Эбби были копной темных упругих кудрей.

– И, честно говоря, я за Нию.

Меган нахмурилась и вскинула руки.

– Ладно, неважно.

На столе зазвонил телефон, и, как только увидела, от кого звонок, я тут же отправила вызов на голосовую почту.

Не сегодня, сатана.

– Хватит уже пересматривать «Мам в танцах»^[4].

Я повернулась к шкафу и продолжила искать шорты на свою смену в кафе. Сдержав зевок, пожалела, что у меня не хватило времени вздремнуть. Меган пришла ко мне после тренировки, а до работы был всего час на отдых.

– Выглядишь жутко, – прокомментировала Эбби, и мне потребовалось время, чтобы понять, о ком речь. – Ты ночью не спала?

– Вот это да. Спасибо за комплимент, – нахмурилась я. – Вчера вечером вернулся Себастьян и ненадолго ко мне заглянул.

– А-а-х, Себастьян, – заворковала Меган, хлопая в ладоши. – Это он всю ночь тебе спать не давал? Если это так, то я расстроюсь, что ты не рассказала об этом раньше. Хочу подробности, все грязные, пикантные детали.

Эбби фыркнула:

– Сомневаюсь, что там есть какие-то пикантные или грязные подробности.

– Не знаю, стоит ли мне обижаться на это заявление, – подметила я.

– Просто не могу представить, чтобы это произошло, – пояснила Эбби, пожав плечами.

– Не знаю, как ты проводишь с ним столько времени и до сих пор еще не прыгнула на него как бешеная пума в период течки, – размышляла Меган. – Я бы точно не смогла себя контролировать.

– Надо же, – произнесла я, откинув назад голову.

Мои подруги какие-то странные, особенно Меган.

– Разве ты не помирилась с Филиппом?

– Точно сказать не могу. Мы разговариваем, – хихикнула Меган. – Но, если даже и вернусь к нему, это не значит, что не могу оценить прекрасный образец, живущий с тобой по соседству.

– Валяй.

– Вы заметили, что сексуальные люди объединяются вместе? Например, друзья Себастьяна: Кит, Коди, Филипп – все они крутые. То же самое со Скайлар и ее подругами. Они словно птицы, мигрирующие зимовать на юг.

Эбби пробормотала себе под нос:

– Что?

– Во всяком случае, мне не стыдно за свои не очень дружеские мысли о Себастьяне. Все в него влюблены, – уверила Меган. – Я влюблена в него. Эбби влюблена в него…

– Что? – закричала Эбби. – Я в него не влюблена!

– Ой, да. Ты же сходишь с ума по Киту. Прости, виновата.

Я обернулась, чтобы посмотреть на реакцию Эбби, и не разочаровалась.

Та приподнялась на локтях. Если бы взгляд мог убивать, то вся семья Меган только что отправилась бы на тот свет.

– Я могу нанести тебе тяжелые увечья, а поскольку ты весишь восемьдесят фунтов, мои сто сломают тебя пополам как батончик кит-кат.

Я улыбнулась и снова вернулась к поискам. Сев на колени, принялась перебирать книги и джинсы на дне узкого шкафа.

– Кит славный, Эбби, – отметила я.

– Согласна, он крутой, но как бэушный велосипед, на котором все уже покатались, – высказалась Эбби.

– Нет, не все. Я не каталась, – сообщила Меган.

– Аналогично, – поддержала я.

Найдя обрезанные джинсы, я схватила их с пола и встала.

– Кит хотел попытать с тобой счастья с тех самых пор, как у тебя грудь выросла.

– А это было в классе пятом, – засмеялась Меган, когда Эбби бросила в нее мою бедную подушку. – Ну а что? Это ведь правда.

Эбби покачала головой.

– Вы сумасшедшие. Не думаю, что Киту нравятся девушки, которые темнее, чем ваши белые задницы.

Я фыркнула и упала в компьютерное кресло. Спинка ударилась о край стола и задела стопку книг.

– У меня нет сомнений, что Кит любит девушек всех оттенков кожи, форм и размеров. – Я наклонилась и схватила ручки и маркеры, упавшие с рабочего стола.

– Неважно. Хватит говорить о моем несуществующем влечение к Киту, – вздохнула она.

Я повернулась к Эбби.

– Представляете, прошлым вечером в ресторан зашла Скайлар и спросила, знает ли Себастьян, что я в него влюблена? – сообщила я, выдавив непринужденный смешок. – Это ведь безумие, верно?

– Что? – голубые глаза Меган расширились до размеров планеты, не Плутона… а, скорее, Юпитера.

Эбби тоже не осталась безучастной:

– Мы хотим услышать детали, Лина!

Тогда я рассказала им о нашей беседе со Скайлар.

– Это было очень странно.

– Что ж, очевидно, она хочет к нему вернуться, – предположила Эбби с вдумчивым видом. – Но почему она спросила об этом тебя? Даже если это правда, почему ты должна признаваться в своих чувствах его бывшей девушке?

– Вот! Я тоже об этом подумала, – согласилась я, медленно вращаясь на стуле. – Мы часто с ней виделись, ведь она встречалась с Себастьяном, но мы не подруги. Я не стала бы рассказывать ей о своих сокровенных тайнах.

Эбби наклонила голову набок. У нее было такое выражение лица, словно она хотела что-то сказать, но промолчала.

– Ой, чуть не забыла! – воскликнула Меган. Она опустила ноги на пол, и ее сердцевидное лицо залилось розовым цветом. – Я слышала, что Коди и Джессика снова встречаются.

– Неудивительно.

Коди Рис – блистательный квотербек. Себастьян – ведущий полузащитник. Их дружба завязалась в футбольном раю. А Джессика… что ж, она не самый приятный человек из всех, кого я встречала.

– Разве Коди не пытался закрутить с тобой на вечеринке Кита в июле? – спросила Эбби, перекатываясь на спину.

Я метнула в нее убийственный взгляд, более мощный, чем лазер «Звезды Смерти»^[5].

– Я уже забыла об этом, спасибо, что напомнила.

– Не за что, – ответила Эбби.

– Я помню ту вечеринку. Коди был очень пьян. – Меган принялась накручивать на палец волосы (привычка с детства). – Он, вероятно, и не помнит, как к тебе приставал, но лучше бы Джессика об этом не узнала. Эта девушка метит свою территорию. Она превратит твой последний год в школе в настоящий ад.

Я не слишком беспокоилась о Джессике, потому что, по логике вещей, как она могла расстроиться из-за Коди и его флирта, если на тот момент они не встречались? В этом не было никакого смысла.

Меган выругалась, вскочив на ноги.

– Я должна была встретиться с мамой десять минут назад. Мы едем за покупками к школе. На самом деле она попытается одеть меня, будто мне все еще пять. – Она взяла сумочку, а затем и спортивный баул. – Кстати, сегодня пятница. Даже не думай, что я забыла о своем еженедельном напоминании.

Я тяжело вздохнула. Началось…

– Тебе пора обзавестись парнем. Реальным, а не из книги.

Меган подошла к двери спальни.

– Почему ты так одержима идеей найти мне парня? – я всплеснула руками.

– Почему ты так одержима мной? – съехидничала Эбби.

Я проигнорировала ее фразу.

– Вы же помните, что у меня был парень?

– Да, – Меган подняла подбородок. – Был. В прошедшем времени.

– У Эбби тоже нет парня!

– Мы не о ней сейчас говорим. Но я знаю, почему тебя никто не интересует, – Меган постучала себя по голове. – Я поняла.

– Боже…

– Прислушайся к моим словам. Начни жить. Если этого не сделаешь, то, когда тебе стукнет тридцать, будешь жить одна с кучей кошек и есть тунца на ужин, ты об этом пожалеешь. Даже не свежего тунца, а плавающего в масле и непонятно какой фирмы. И все потому, что проводишь каждую свободную минуту за чтением книг, хотя можешь выйти куда-нибудь и встретить будущего отца своих детей.

– Ты слегка преувеличиваешь, – пробормотала я, глядя ей в глаза. – А что не так с тунцом в масле? – Я взглянула на Эбби. – На вкус он лучше, чем тот, что хранится в собственном соку.

– Согласна.

– И мне не нужно встречать будущего папочку. Я даже не уверена, что хочу детей. Мне семнадцать. И дети меня нервируют.

– Ты меня разочаровываешь, – заявила Меган. – Но я все еще люблю тебя, потому что я – хорошая подруга.

– Что бы я без тебя делала? – Я закружилась в кресле.

– Ты стала бы обычной стервой, – дерзко ухмыльнулась Меган.

Я приложила руку к сердцу.

– Ты задела за больное.

– Мне нужно идти, – она помахала рукой. – Напишу позже.

Затем Меган бросилась из комнаты прочь в прямом смысле этого слова. Откинув голову назад, она раскинула руки и поскакала, словно выставочная лошадь.

* * *

– Разговор о главном. – Эбби покачала головой, уставившись на пустой дверной проем.

– Никогда не пойму ее одержимости моим одиночеством. – Я перевела взгляд на Эбби. – Вот вообще не пойму.

– Кто ее знает.

Эбби сделала паузу, а затем продолжила:

– Мне кажется, что моя мама изменяет отцу.

Услышав ее слова, я оцепенела.

– Подожди, что?

– Да, ты правильно меня услышала. – Эбби встала и положила руки на пояс.

Какое-то время я пребывала в замешательстве, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы заставить язык шевелиться.

– Почему ты так решила?

– Помнишь, я говорила, что они недавно ругались? – Эбби подошла к окну, выходящему на задний двор. – Они стараются не шуметь, чтобы мы с братом не слышали, но в тот раз было очень жарко. У Коуба теперь ночные кошмары.

Брату Эбби всего пять-шесть лет. Сурово.

– Мне кажется, они ругались из-за того, что она допоздна работает в больнице, а ты ведь понимаешь, почему она задерживается до ночи. И я в прямом смысле говорю, Лина. Ну как часто бывают вызовы, которые обязывают других медсестер остаться? Неужели мой отец настолько глуп? – Эбби вернулась к кровати и плюхнулась на край. – Когда мама пришла домой в среду вечером, я еще не спала. Она вернулась через четыре часа после окончания смены, и вид у нее был просто ужасный: волосы торчали во все стороны, одежда помялась, словно она вылезла из чьей-то кровати.

– Может быть, у нее просто была тяжелая ночь, – предположила я, чувствуя тяжесть в груди.

Эбби бросила на меня равнодушный взгляд.

– Она пахла одеколоном и не тем, которым пользуется папа.

– Плохо дело. – Я наклонилась вперед. – Она что-нибудь сказала тебе при встрече?

– В том-то и дело. Она выглядела виноватой и не осмелилась посмотреть мне в глаза. Быстро вышла из кухни, поднялась наверх и первым делом приняла душ. И вроде нет ничего плохого в том, чтобы помыться, если не сложить все факты вместе…

– Черт, не знаю, что сказать, – призналась я, теребя шорты. – Ты расскажешь отцу?

– А что я скажу? «Эй, папа, я думаю, мама тебе рога наставляет. Может, тебе стоит проверить?» Вряд ли это закончится хорошо. К тому же пусть вероятность того, что я все же могу ошибаться, ничтожно мала, но она существует.

– Хороший аргумент.

Эбби потерла руки о бедра.

– Не знаю, что произошло между ними. Еще год назад они были счастливы, но все провалилось к чертям. – Откинув кудри с лица, она покачала головой. – Мне просто нужно было кому-то рассказать.

– Понимаю.

Я подкатилась на стуле ближе к Эбби, и на ее лице появилась мимолетная улыбка.

– Давай сменим тему? Не могу разговаривать об этом дольше пяти минут.

Я понимала ее лучше, чем кто-либо другой.

– Конечно, как скажешь.

Эбби глубоко вздохнула и, казалось, выбросила дурные мысли из головы.

– Значит… Себастьян вернулся домой раньше, чем собирался.

Это не тот разговор, к которому я хотела возвращаться, но, если Эбби собиралась с моей помощью отвлечься от своих мыслей, я могла ей в этом посодействовать, поэтому пожала плечами и откинула назад голову. Мое глупое сердце затрепетало.

– Ты была рада его видеть?

– Конечно, – я перешла на обычный, скучный тон, который использовала во время разговоров о Себастьяне.

– Где он сейчас?

– В школе. У них вечером игра. Сам он не участвует, но, скорее всего, его тоже заставили тренироваться.

– В выходные работаешь?

– Да, но это последние рабочие дни. Я временно возьму перерыв, так как начнутся занятия. А что? У тебя есть планы?

– Конечно. И они гораздо интереснее, чем нянчиться дома с ребенком или слушать, как ссорятся родители. – Эбби поддела мою ногу сандалией. – Знаешь, мне не хочется подчеркивать этот момент, но как ты думаешь, Скайлар специально спросила о?..

– Обо мне и о Себастьяне? Нет, что ты! Это же глупо.

– Ты действительно не любишь Себастьяна? – На ее лице появилось сомнение.

Мое сердце бешено заколотилось.

– Конечно, я люблю его, как люблю тебя и Дари. Я даже Меган люблю.

– Но ты не любила Андре…

– Нет, не любила.

Закрыв глаза, я подумала о своем бывшем, хотя на самом деле у меня не было желания о нем вспоминать. Мы встречались почти весь прошлый год, и Эбби говорила правду. Андре был потрясающим и милым, и я чувствовала себя идиоткой, что рассталась с ним. Но я пыталась, по-настоящему пыталась… Даже перевела наши отношения на следующий – тот самый – уровень. Тем не менее интереса к нему у меня так и не появилось.

– Ничего не вышло.

На мгновение она замолчала.

– Знаешь, что я думаю?

– Что-то мудрое и умное? – предположила я.

– Это одно и то же, гений. – Эбби снова пнула меня ногой. – Если ты не до конца честна с собой в отношении Себастьяна, тогда подать заявку в Университет Вирджинии – очень умная идея.

– Какое отношение он имеет к университету?

Она наклонила голову набок.

– Ты утверждаешь, что это совпадение? Больше всего на свете ты хочешь поступить в учебное заведение, которое далеко не на первом месте в списке его приоритетов.

Сидя в безмолвной тишине, я даже не знала, что сказать. Эбби никогда не намекала на мой недружеский интерес к Себастьяну. Я была уверена, что отлично скрывала свое неловкое желание, но, очевидно, не так хорошо, как думала. Сначала это заметила Скайлар, которая меня даже не знала, а теперь и Эбби, которая знала обо мне все.

– Университет Вирджинии – отличное учебное заведение с прекрасным антропологическим факультетом. – Я уставилась на потрескавшуюся штукатурку на потолке.

Голос Эбби смягчился:

– Ты же… не прячешься снова?

Я сжала челюсти, чувствуя, что в горле пересохло, потому что понимала, о чем она говорит, и это не имело ничего общего с Себастьяном, а относилось к пропущенному ранее звонку.

– Нет, – ответила я, – не прячусь.

Какое-то время она молчала, но потом заговорила снова:

– Ты действительно наденешь эти шорты на работу? Выглядишь в них как дешевая Дейзи Дюк^[6].

* * *

«Я у Кита. Придешь?»

Сообщение от Себастьяна пришло как раз в тот момент, когда я заехала на подъездную дорогу после пятничной смены. Обычно я не упускала возможности повеселиться с Себастьяном, но после разговора с Эбби мне стало не по себе. К тому же я очень устала, поэтому ждала, когда залезу под одеяло и погружусь в чтение.

«Сегодня останусь дома».

Он быстро ответил улыбающимся смайликом.

Ухмыляясь, я отправила ему какашку.

Появилось многоточие, а затем:

«Ты еще спать не собираешься?»

«Наверное, нет».

Я вышла из машины и направилась к входной двери.

«Может быть, зайду».

Живот мгновенно скрутило. Я понимала, что он хотел сказать своим сообщением. Бывало, Себастьян поднимался ко мне в спальню очень поздно. Обычно это происходило, когда дома были проблемы, с которыми он не хотел иметь дело. И зачастую это относилось к его отцу.

В глубине души я знала, что за все годы общения со Скайлар он никогда не доверялся ей так, как мне. Когда его что-то беспокоило, он всегда искал меня, и я отдавала себе отчет, что не должна этому радоваться, но все равно была рада. Это согревало мое сердце.

Проходя через переполненную зонтиками и кроссовками небольшую прихожую и мимо маленького столика, заваленного нераспечатанной почтой, я услышала тихий гул телевизора.

Экран отбрасывал на диван мягкий мерцающий свет, где, свернувшись калачиком, лежала мама. Она крепко спала, спрятав одну руку под подушку.

Обойдя двухместный диван, я схватила со спинки шерстяное одеяло и осторожно ее укрыла. Затем вспомнила сказанные Эбби слова. Я понятия не имела, изменяла ее мама или нет, но подумала о своей маме и о том, что она никогда не смогла бы обмануть отца. От подобных мыслей даже становилось смешно, потому что она любила его всем сердцем. Он был ее вселенной, встающим по утрам солнцем и луной в ночном небе. Конечно, она любила нас с сестрой, но папу она любила больше.

Однако нашей общей любви оказалось недостаточно. В конце концов папа бросил всех нас.

И, боже мой, как же я была на него похожа.

За исключением роста, я выглядела в точности как он. Тот же рот. Тот же слишком большой для моего лица нос. Те же карие глаза. У нас одинаковые каштановые волосы, которые на солнце приобретают темно-рыжий оттенок. У меня они длинные и ниже груди. Я не толстая, но и не худая. Застряла где-то посередине. Невысокая, но и не низкая. Я всего лишь…

Обычная.

Не то что мама. Она выглядит просто потрясающе. У нее светлые волосы и безупречная кожа. Несмотря на то что за последних пять лет жизнь стала намного сложнее, она выстояла, и это сделало ее еще прекраснее. Мама сильная. Она никогда не сдавалась, даже когда было видно, что ей хотелось все бросить.

Для мамы нашей любви оказалось достаточно, чтобы двигаться вперед.

Лори приняла от мамы благословенную сторону нашей генетики. Она блондинка до самых кончиков, да еще и с пухлыми губами.

На отца я похожа не только внешне. Все намного глубже.

Я тоже бегун, и дело тут не в спорте. Когда все становится слишком сложно, я просто даю деру. Прямо как папа. Предпочитаю смотреть в будущее, вместо того чтобы концентрироваться на сегодняшней жизни.

Но от мамы я тоже кое-что взяла. Она по натуре охотница. Всегда бегала за тем, кто даже не подозревал, что она там, и ждала того, кто никогда не вернется.

Такое чувство, что я унаследовала все плохие качества своих родителей.

Как только я поднялась наверх и приготовилась ко сну, в моей груди осела тяжесть. В ноябре исполнится четыре года с тех пор, как папа ушел. Я не могла поверить, что это было так давно. Казалось, это случилось только вчера.

Откинув одеяло, я собиралась залезть в кровать, но остановилась. Мой взгляд упал на балконные двери. Я должна их запереть. Вряд ли Себастьян уже зайдет, да и, если все же зайдет, это… неправильно.

Наверное, поэтому меня никто не интересовал.

И вот почему Андре не удержал моего интереса.

Проведя руками по лицу, я вздохнула. Может быть, я просто глупая? Мои чувства к Себастьяну не могли изменить наши отношения. И не должны. Было бы хорошо, если бы я установила некоторую дистанцию и границы. Наверное, это самое умное, что я могла сделать в данной ситуации, потому что не хотела превращаться в бегунью или охотницу.

Я слезла с кровати и только потом осознала, что сделала.

Подошла к дверям и с мягким щелчком их открыла.